Проблема легитимности власти и права

На современном этапе развития общества многие государства стремятся к так называемому идеалу, в науке он обозначен термином «правовое государство». Его идея состоит в совершенствовании взаимоотношений между обществом и государством и создании таких условий, в том числе и законодательной базы, при которых обеспечивалось бы гармоничное сосуществование всех субъектов общества, как властвующих, так и подвластных. Однако обеспечение этих условий посредством правотворчества упирается в легитимацию как самого процесса правотворчества, так и его результатов. У одних этот процесс идёт успешнее, у других возникают какие-либо трудности, но ни те, ни другие не в силах преодолеть проблему легитимности. Это связано с тем, что причина её возникновения завуалирована в различных аспектах, имеющих очень сложную природу.

Проблему можно рассматривать по крайней мере с двух позиций: с позиции легитимности самой власти (как правило, признания обществом результатов ее деятельности, в частности правотворческой) и с позиции объективности генезиса правовых норм и власти.

В теории существует множество определений понятия легитимности. С позиций разных подходов оно определяется как совокупность усилий, которые предпринимает политическая система с целью выработать и удержать убеждение в том, что существующие политические институты являются наиболее соответствующими и подходящими для данного общества; культивирование убеждений в том, что политические структуры, процессы, действия, решения и направления, а также руководители и чиновники обладают свойствами «правоты», компетентности и моральной ценности и должны поддерживаться с учетом этих свойств; передача и внедрение действительных или приписываемых идеалов и ценностей, с точки зрения которых определенная группа людей признает социальный строй в целом, а его политическую систему считает достойной одобрения и поддержки и т.д. В нашем понимании легитимность есть определённое состояние, способность системы вызывать и поддерживать веру в то, что существующие институты наилучшим образом подходят для данного общества. Они считаются подходящими, поскольку удовлетворяют потребности его членов либо считаются единственно возможным вариантом.

Обратим внимание на то, что все приведённые определения основываются на неких положительных эмоциях и оценках. В соответствии с ними политическая система и ее элементы воспринимаются как соответствующие, подходящие, обладающие правотой и потому достойные поддержки и морального одобрения, как вполне естественное явление. Нельзя забывать и о том, что существуют различные методы воздействия на общество для придания легитимности осуществляемой деятельности.

Правотворчество является формой выражения воли властного субъекта, института государства. Отсюда следует, что проблема легитимности имеет свой исток в проблеме легитимности власти в обществе, в частности легитимности политической власти государства. А последняя, в свою очередь, зависит именно от того, каким образом, по какому принципу была сформирована эта власть. Также необходимо заметить, что особенности возникновения власти напрямую связаны с особенностями правосознания, правопонимания, и возникновения права в конкретном государстве.

Необходимо отметить и тот факт, что все явления и процессы, происходящие в жизни общества, прежде всего находят своё отражение в сознании людей, индивида, что оказывает непосредственное влияние на поведение в дальнейшем и восприятие ими правовой действительности. То же касается и легитимности. Сущность её, наряду с объективным, носит и субъективный характер, так как по своей сути она является результатом того или иного восприятия и понимания социальных процессов и проявлением отношения к ним конкретного субъекта.

Любая политическая система может считаться легитимной лишь частично. Можно указать следующие направления анализа данной частичности: степень согласия граждан с аргументами, которыми пользуются политики и чиновники для оправдания своей власти; степень самооправдания политической системы; процессы обретения и потери легитимности.

Легитимность власти может основываться либо на принуждении и насилии, либо на убеждении и влиянии. В первом случае «управляющие» стремятся реализовать принятые решения вопреки желанию «управляемых», во втором − опираясь на их добровольное согласие или солидарность.

Легитимация политической власти представляет собой взаимообусловленный процесс, с одной стороны, «самооправдания» и рационального обоснования собственной власти со стороны «управляющих», с другой − «оправдания» и признания этой власти со стороны «управляемых».

В обществе всегда есть социальные группы, не согласные с действующей властью, поэтому легитимность государственной власти не может носить всеобщего характера.

Ни одна из политических систем прошлого, настоящего и будущего не является абсолютно легитимной. Легитимность обладает свойством изменять свою интенсивность, то есть характер и степень поддержки политической власти, поэтому можно говорить о кризисах легитимности. Под кризисами понимается такое падение реальной поддержки органов государственной власти или правящего режима в целом, которое влияет на качественное изменение их ролей и функций. Так, в качестве причин делегитимации называют следующие факторы: невозможность органов власти осуществлять свои функции или присутствие в политическом пространстве нелегитимного насилия; наличие военных конфликтов и гражданских войн; невозможность правительства адаптироваться к изменяющимся условиям; разрушение конституционного порядка и другие (например, события на постсоветском пространстве).

В качестве основных источников кризиса легитимности правящего режима можно назвать уровень политического протеста населения, направленного на свержение режима, а также свидетельствующие о недоверии режиму результаты выборов, референдумов, плебисцитов. Эти показатели свидетельствуют о «нижней» границе легитимности, за которой следует распад действующего режима и даже полной смены конституционного порядка. К факторам, определяющим ее «верхнюю» границу, то есть текущее, динамичное изменение симпатий и антипатий к властям, можно отнести: функциональную перегруженность государства и ограниченность ресурсов властей, резкое усиление деятельности оппозиционных сил, постоянное нарушение режимом установленных правил политической игры, неумение властей объяснить населению суть проводимой им политики, широкое распространение таких социальных болезней, как рост преступности, падение уровня жизни и т.д.

А нужна ли праву легитимность? Это вопрос первостепенной важности. Нельзя считать ответ на него чем-то само собой разумеющимся. В связи с этим возникают следующие вопросы: необходима ли она для построения справедливого общества и нужна ли она для достижения этой цели; не является ли она само по себе злом и не представляет ли тем самым помеху для реализации социальной функции человека? Более того, идея о том, что право органически присуще и необходимо человеку в организованном обществе, не находила должной поддержки со стороны многих мыслителей от Платона до Карла Маркса, от античности до наших дней. Кроме того, враждебность к праву играла важную роль в великих религиозных системах Востока и Запада, были решающим элементом в идеологии церкви, особенно в период их становления.

В каждом веке – и наше время не исключение − рождаются отдельные индивиды или группы лиц, которые испытывают неприязнь, противоречат своими действиями, поведением ко всякой власти вообще, праву и порядку в частности. Многие из них совершенно искренне убеждены, что такие акты протеста с их стороны могут помочь человеку и человечеству обрести лучшую и более счастливую жизнь, а большей частью не думают, а поступают так для достижения своих целей, часто иллюзорных^[63].

Таким образом, следует смотреть глубже, выходить за рамки внешних проявлений социального протеста и попытаться исследовать основополагающие закономерности неудовлетворенности самой идеей права, его институциального действия с тем, чтобы выяснить и понять, какие причины заставляют многочисленных представителей столь несхожих цивилизаций – существующих к тому же в различной географической и культурной среде – на протяжении всей истории человечества либо отвергать право как таковое, либо рассматривать его как неизбежное зло, необходимое на далекой от совершенства стадии общественного развития.

Все явления окружающего мира проходят через призму сознания и отражаются в творениях ума и рук человека: философских трактатах, научных открытиях, технических достижениях и изобразительном искусстве. В том, что создано человеком и сохраняется культурная традиция, то есть сумма знаний и представлений, передаваемая от этноса к этносу, от коллектива к коллективу людей. Однако культурная традиция видоизменяется лишь формально, для людей более позднего времени историческая преемственность полностью сохраняется. Например, для нас наследие Киевской Руси и достижения Московской Руси слиты воедино, что и дает повод говорить о поступательном ходе русской истории с IX до XXI века.

Человек и его сообщества как часть природы и звено ее естественной эволюции подвержен действию фундаментальных, свойственных всем видам материи закономерностям. В первую очередь к этим закономерностям относится принцип отбора, основой которого является: 1) наследственность – ее прототип в обществе – традиции, как отработанный предыдущими поколениями способ взаимодействия группы людей (общины, племени, этноса и т.д.) со средой, отражающие мировоззрение, поведение, социально-экономическое устройство общества и т.д., передаются из поколения в поколение; 2) изменчивость – аналог в обществе − различные нововведения (социальные, технические, экономические, правовые и т.д.). Новаторами обычно могут быть немногие индивиды – «еретики», «изгои», «изверги», «бандиты» и т.д. (в живой природе − мутанты). Поэтому членов группы, особенно власть имущие, стараются нейтрализовать, изгнать, уничтожить.

Нас интересует именно второй аспект принципа отбора. Как, почему, какие причины обуславливают появление таких особей. Л.Н. Гумилев говорит, что «…в отличие от культурной традиции, традиция этническая – это не преемственность мертвых форм, созданных человеком, а единство поведения живых людей, поддерживаемое их пассионарностью. Конечно, в формировании культуры пассионарность играет свою роль, но это роль не руля, а двигателя. Людские чувства, относящиеся к проявлениям природы, также отображаются в делах и творениях человеческих, будь то политические институты или творения изобразительного искусства» ^[64].

Историки имеют дело обычно с явлениями культуры самого разного свойства. Вот тут и скрывается возможность подмены понятий – создания человека отождествляется с теми, кто их породил, и неразрывность культурной традиции прямо переносится на традицию этническую.

Различие систем отсчета в социальном и этническом планах можно сформулировать с позиций теории систем. Можно выделить два вида систем: корпускулярную и жесткофиксированную, взаимодействующих разными способами «…в обществе развиваются типы связей, координирующие его функции (жесткая система). В виде (в этносе) развитие идет за счет совершенства особей, без ограничения в сроках развития и в пространстве (корпускулярная система). Следовательно, аналогия биологических и социальных уровней не обоснованы.»^[65].

Таким образом, продолжает Л.Н. Гумилев, «…мы можем определить реальное наличие этнической целостности как динамическое существование системы корпускулярного типа»(Указ. соч.). По Гумилеву этнос явление не социальное, а природное, объективное и возникает как результат «взрыва пассионарности», флуктуации «энергии живого вещества». То есть «пассионарность не социально-экономическое явление, так как противоречит закону сохранения энергии. Это биологический признак, возникающий, как все признаки, вследствие мутаций и устраняемый естественным отбором. Поэтому пассионарность экзогенный фактор по отношению к этногенезу».

Возникновение новых этносов всегда сопровождается ломкой старых стереотипов, Природа этноса, его представителей проявляется в виде деятельности (созидательной или разрушительной), создает в их психике эффект, который Л.Н. Гумилев назвал «пассионарностью». Именно «импульсами пассионарности создаются и сохраняются этносы, исчезающие, как только слабеет пассионарное напряжение».

Механизм связи между пассионарностью и поведением следующий. У обычных людей энергии столько, сколько необходимо для поддержания жизни (как у всех живых организмов). Если же организм человека способен вобрать энергию из окружающей среды больше, чем необходимо, то человек формирует отношения с другими^[66] в соответствии с этим, а также новые связи, которые позволяют применить энергию в любом из выбранных направлений. Например, создание новой религиозной системы или научной теории, строительство пирамид и т.д. При этом пассионарии выступают не только как непосредственные исполнители, но и как организаторы. Осуществляя управление и организацию соплеменников на всех уровнях социальной иерархии, они вырабатывают новые стереотипы поведения, навязывают их всем остальным и создают, таким образом, новую этническую систему – этнос – видимый для истории.

Приведем несколько исторических фактов. В VII веке нашей эры возникает арабо-мусульманский этнос, выходят на арену истории индийские раджпуты, табгачи в северном Китае (империя Тан); в IX веке возникает западноевропейский (христианский) этнос (испанцы, франки (французы), саксы (немцы), скандинавы; в XII веке – монголы и чжурчжени; в XIV веке литовцы, великороссы, турки-османы. Не приводя исторические события указанных периодов, которые достаточно известны, покажем лишь общие характерные признаки событий, совершенно разных по географии, культуре, времени.

Этот небольшой исторический экскурс, а также другие, не упомянутые здесь исторические факты позволяют делать определенные обобщения, чтобы лучше понять закономерности возникновения регулятивной системы общества – права и обретение им легитимности.

Таким образом, признавая этнос природным, объективным явлением, мы должны выявить единые признаки, характеристики этой системы. К ним мы можем отнести стереотип поведения, его характер, характеристики связи между элементами системы, а также отличия этносов между собой.

Системные связи в этносе – это ощущение «своего» и «чужого», а не сознательные отношения, присущие любому обществу. Поэтому этнос как явление не сводим ни к одной из известных социальных форм человеческого общежития и должен быть отнесен к категории природных коллективов, естественно сложившихся общностей, изучаться как природный феномен методами естественных наук.

Однако социальная и этническая история не подменяет друг друга, а дополняют наши представления о процессах, проходящих на поверхности земли, где сочетаются «история людей и история природы». Поэтому во всех исторических процессах от микрокосма (жизнь одного индивида) до макрокосма (все человечество) общественные и природные факторы соприсутствуют и взаимодействуют. На уровне таких системных сообществ как этнос, суперэтнос, наблюдается появление не существующих ранее форм, структур, стереотипов поведения, новое явление самим фактом своего существования меняет привычную историческую картину.

Появившийся на свет коллектив должен немедленно сложиться в систему с разделением функций между членами, иначе его уничтожат соседи. Для самосохранения и для закрепления нового стереотипа поведения он быстро вырабатывает социальные институты, характер которых в каждом отдельном случае обусловлен обстоятельствами места (географическая и этнографическая среда) и временем (стадия развития человечества). Именно потребность в самоутверждении путем закрепления нового стереотипа поведения обеспечивает быстрый рост системы. Представляется, что так могут возникать соответствующие политические, правовые институты. В данном случае именно новый стереотип поведения закрепляется, становится для всех обязательным, то есть возникает новая регулятивная система, соответствующая новому стереотипу поведения, как новое явление, которое ломает, меняет привычный уклад. Другими словами, существующие до этого правила поведения (обычаи, традиции и др.) новые правила вообще не задевают, кроме тех, которые противоречат, мешают становлению нового стереотипа поведения^[67].

Принимая этнос как нелинейную систему, можно предложить применение положений синергетики к этому явлению. В теории бифуркаций, одного из фундаментальных положений при исследовании нестационарных процессов в естественных науках, показывается, что в точках бифуркации траектория развития системы разветвляется. При этом выбор пути дальнейшего развития системы не задан. Есть только спектр возможностей. Выбор траектории развития зависит от флуктуации (возмущений), факторов локального масштаба, микрокосма. Через малые блуждания система попадает в область притяжения одной из возможных траекторий дальнейшего развития. Здесь неупорядоченность, хаос сначала обеспечивает возможность схода системы с прежней траектории при потере устойчивости в зоне кризиса, а затем подключиться к новому аттрактору (пути).

Прилагая сказанное к историческим фактам, предшествующим появлению новых этнических коллективов (этносов и суперэтносов), можем наблюдать в указанные периоды в исторических судьбах этих народов, вне зависимости от исторического времени и географического положения на планете, события, связанные с политическими, идеологическими, экономическими, социальными факторами, которые приводят существующую общность людей в нестабильное, неупорядоченное состояние. При этом роль малых флуктуаций играют отдельные личности (Мохаммед, Чингис-хан, Кумарилла Бхата и др.), действиями, поведением которых система (этнос) через малые блуждания попадает на известную истории траекторию своего развития.

Таким образом, легитимность и власти и права (нового стереотипа поведения) не есть результат определенной рациональной деятельности субъектов (правосознание, правопонимание, убеждение, принуждение и др.), а результат вследствие чего-то, а именно объективных природно-социальных процессов.

Дата добавления: 2014-12-27