Как пользоваться этой информацией

Решающие выборы в сказке о Джоне и фасолине

В первом акте решающий выбор Джона – это то, что он решает продать корову; следующие выборы – это воровство кошелька с деньгами, кража несущей золотые яйца курицы и, наконец, кража волшебной арфы. К счастью для него самого, Джон был только жадным мальчишкой, у которого было очень мало воображения, и в связи с этим ему не нужно было задумываться над тем, что делать. А вот примеры действительно решающих выборов из всем известных историй: Ромео, который при виде мертвой Джульетты пронзает себя стилетом; Леди Чаттерлей, которая решает переспать с лесником Меллорсом; Раскольников, который убивает топором старуху – процентщицу. Чем серьезнее выбор, тем больше его драматический потенциал.

Кульминационные пункты в сказке «О Джоне и Фасоле»

Решения, которые Джон принимал, проявляются в следующих действиях:

— меньшие: просьба о завтраке, обман жены великана, тайное проникновение на кухню

— большие: продажа коровы, кража мешочка с золотом, курицы и арфы

— главные: перерубание стебля фасоли и гибель великана

Изменения в сказке «О Джоне и Фасоле»

Джон становится богатым под конец второго акта не случайно, потому что увидев мешок с золотом, решает его украсть, и делает это. Помни, что «драма» означает буквально «действие, акция» — если бы гигант подарил Джону деньги, то не было бы решающего выбора и не было бы драмы. Изменения не должны происходить из–за вмешательства божественных сил.

«Повесть двигается вперед только благодаря конфликту»

Что является главным изменением в конце первого акта? В начале истории наш герой является «хорошим сыном», чтобы вскоре стать «сыном нехорошим» — значит, изменение существующего положения вещей на противоположное заключается в переходе от ситуации приязни, расположения, до ситуации неприязни. Помни, что фабула должна быть замкнутым процессом изменения, а важнейшими их них являются изменения внутри героя. Если твой герой или героиня не пройдут ни одного значительного изменения, то останутся они фигурами плоскими, двухмерными.

Что является главным изменением в целой повести? Наиболее ожидаемой трансформацией является переход от нищеты к огромному богатству, связанному, к тому же, еще и властью.

Такой подход к рассказыванию фабул иногда не нравится студентам – и в этом нет ничего удивительного. Структуральный подход несет с собой искушение, чтобы считать писателя кем–то вроде инженера мысли, которому достаточно собрать определенное количество элементов, а затем соединить их согласно проекта в единое целое, чтобы появилось летающее устройство – литературная машина. Но повесть не является машиной. Это бесконечно сложные контакты между автором и каждой отдельной страницей, между каждой страницей и читателем. И, хотя идея, чтобы сконструировать фабулу по правилу восьмипунктовой дуги, без сомнения привлечет разумы, любящие порядок, то, однако, власть над текстом, какую мы хотели бы таким образом получить, будет только иллюзией. Потому что повесть, в отличие от машины, есть чем–то большим, чем только суммой составляющих ее элементов. Элементы того, что можно назвать произведением искусства, дают в результате нечто весьма специфическое, над чем мы уже контроля не имеем. Повесть должна каким–то образом создать между своими элементами столько электрической энергии, чтобы двигатель заурчал, винты завращались, а колеса покатились по взлетной полосе. Но как это происходит, для меня остается тайной до сих пор. Я не в состоянии понять, каким чудом удается рассудительных людей в здравом рассудке, как детей, так и взрослых, заставить абсолютно серьезно относиться к тому, что является элементарнейшей ложью, и именно тогда, когда читатели начинают серьезно воспринимать повесть, они переживают эмоции, иной раз такие же сильные, как в настоящей жизни. Я ужасно удивляюсь, когда какой–то из моих читателей, начинает о какой–либо сцене из моих книжек говорить так, словно о настоящем реальном событии.

А значит, как пользоваться этой информацией?

Мне кажется, что она не должна служить для конструирования конкретной фабулы, а быть чем–то вроде меры, которой проверяется повесть в процессе работы над ней. Когда я чувствую, что с моей повестью что–то не в порядке, то проверяю, не пропустил ли я случайно какой–то из элементов восьмипунктовой дуги. Может, это и не является стопроцентным рецептом на бестселлер, но зато поможет тебе избежать тех неприятностей, из–за которых самые блестящие замыслы очень часто обращаются в пыль.

Дата добавления: 2014-12-29