Политическое и экономическое сотрудничество с Европейским Союзом 1 страница

Инфраструктура российско-европейского переговорного процесса. В новом столетии Европа оказалась в ситуации, когда совпали во времени и территориально крупные интеграционные процессы. Они набирали темп еще в 1990-е годы, но действительное ускорение получили в начале 2000-ых годов. Расширение Евросоюза и НАТО, поиск НАТО своей новой миссии в мировой политике – свидетельства того, что Европа стала своеобразной мировой лабораторией, в которой ставится эксперимент по созданию межправительственной и транснациональной системы макроуправления с едиными нормами правовой, торгово-экономической, социальной и политической жизни общества. Россия, имея все более разрастающуюся границу с Евросоюзом, вынуждена соотносить свою внешнюю политику с динамикой европейских трансформаций, отстаивая при этом национально-государственные приоритеты и интересы.

Политическое содержание взаимоотношений России с Европейским Союзом состоит в том, что страна не стремится войти в его состав, напротив, официально рассматривает себя в качестве самостоятельной силы на евразийском пространстве. Однако формулы и основные принципы партнерства до настоящего времени не получили четкого определения. Обеим сторонам совершенно ясно, что они «обречены» развивать долгосрочные и многоплановые формы сотрудничества.

Тенденция к расширению взаимодействия с Евросоюзом, наметившаяся уже в конце 1990-ых годов, была существенно усилена в начале 2000-х годов.

В концепции внешней политики 2000 года именно европейское направление определялось как важнейшее, стратегическое в реализации российских государственных интересов. Международно-правовой основой сотрудничества России с ЕС в течение десяти лет оставалось Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС), подписанное в 1994 г. и вступившее в силу в 1997 г.

Еще в 1994 году, когда шли интенсивные переговоры относительно перспектив сотрудничества, неоднократно заявлялось, что после подписания СПС России будет легче на базе достигнутых договоренностей прийти к соглашению с ВТО, и даже прогнозировалась дата вступления – 2004 год. Переговорный процесс серьезно затормозился в мае 2004 года, но через некоторое время был снова возобновлен.

Главным координирующим органом, правомочным принимать обязательные для двух сторон решения, стал Совет сотрудничества на уровне министров иностранных дел. На саммите России и ЕС в Санкт-Петербурге в мае 2003 года было принято решение о его преобразовании в Постоянный совет партнерства Россия-ЕС (ПСП), который существенно расширил формат переговорного процесса. Кроме МИДа, были подключены также и другие отраслевые министерства. За министрами иностранных дел сохранилась общая координация сотрудничества между Россией и ЕС.

Помимо этой структуры, была активизирована деятельность Комитета парламентского сотрудничества, а также Правительственной комиссии Российской Федерации по сотрудничеству с ЕС, которая координирует работу более 20 российских министерств и ведомств, вовлеченных в партнерство с Евросоюзом. Таким образом, к 2005 году была создана разветвленная институциональная структура, призванная координировать и обеспечивать многоплановые контакты между Россией и Европейским Союзом.

Европейское направление внешней политики России получило разветвленную административно-бюрократическую инфраструктуру. Подобная практика институционализации демонстрировала стратегическую заинтересованность двух сторон в расширении переговорного процесса, а также существование значительного круга проблем, требующего серьезных согласований и компромиссных решений.

Стратегии развития диалога ЕС – Россия. В 1999 году Европейский Совет принял Коллективную стратегию Европейского Союза в отношении России, в которой содержались основные направления сотрудничества на среднесрочную перспективу (2000 – 2010 гг.) и констатировалась необходимость «подготовки основ партнерских отношений России и Европейского Союза».

Формально эта формулировка фактически признавала тот факт, что, несмотря на многочисленные заверения, «партнерство» как определенная форма взаимовыгодной кооперации между РФ и ЕС еще и не сложилось. Обе стороны видели основную задачу в укреплении и выполнении всех положений и условий СПС.

Были выделены конкретные сферы, в которых предполагалось развивать партнерские отношения:

· формирование «зоны свободной торговли»,

· энергетический диалог,

· космическая сфера,

· безопасность,

· торговля.

ЕС декларировал, что будет всячески содействовать вступлению России в ВТО. Стилистика европейских документов начала 2000-ых годов свидетельствовала о том, что Россия не воспринималась Евросоюзом в качестве полноправного партнера, скорее партнера перспективного, которому стоит помогать в формировании «правильной» с позиции ЕС экономической и правовой политики.

Ожидания возможного «позитивного результата» нового российского курса были весьма велики, как и надежды на вхождение России в Новую Большую Европу. К тому же начавшийся в США циклический экономический спад заставил европейские кампании более внимательно присмотреться к ресурсам и возможностям российской экономики и ее потребительского рынка. Соответственно в новом документе констатировалось, что «стратегия направлена на формирование и укрепление партнерства России и Европейского Союза в общеевропейских и мировых делах, предупреждение и разрешение совместными усилиями локальных конфликтов в Европе с акцентом на международное право и неприменение силы. Она предполагает построение единой Европы без разделительных линий, проведение курса на взаимосвязанное и сбалансированное усиление позиций России и Европейского Союза в рамках мирового сообщества XXI века».

Со стороны России на саммите РФ-ЕС в Хельсинки 29 ноября 1999 года была также представлена Стратегия развития отношений Российской Федерации с Европейским Союзом на среднесрочную перспективу (2000 -2010 гг.) В тексте документа открыто выражалась обеспокоенность по поводу процесса расширения ЕС.

В статье 5 подчеркивалось, что необходимо начать переговорный процесс по согласованию интересов России с включением в состав Союза новых 10 членов из Центральной и Юго-Восточной Европы и Прибалтики, а также распространением на их территориях норм аграрной, технической, антидемпинговой политики ЕС, его визового и пограничного режима, предоставление преференций развивающимся странам, конкурирующим с российским экспортом. Особый пункт касался соблюдения прав русскоязычного населения в странах Балтии. Не менее остро в связи с расширением вставала проблема обеспечения защиты (в том числе и международно-правовой) интересов Калининградской области как субъекта Российской Федерации. В качестве резервного варианта не исключался отказ России в распространении СПС на страны – новые кандидаты вступления в ЕС (пункт 2). Таким образом, несмотря на общее стремление сторон к формированию многопланового сотрудничества, уже в первые годы нового столетия высветилась проблема, по которой позиции Москвы и Брюсселя не могли совпадать. Это - расширение европейских и евроатлантических структур на Восток, к границам России.

Процесс расширения ЕС и НАТО. Отмеченные выше направления сотрудничества между Россией и ЕС неразрывно оказались связанными с «восточной политикой» ЕС и НАТО. В течение восьми лет эта ключевая проблема воздействовала на ход и глубину двусторонних контактов.

Понятие «восточная политика» имеет не только расширительный смысл, включение в состав Евросоюза стран Центральной и Юго-Восточной Европы и Прибалтики. Одновременно оно определяет также политику ЕС и НАТО на постсоветском пространстве, в государствах СНГ.

Официальную позицию России можно охарактеризовать следующими положениями:

• во-первых, Россия имеет полное право и рассчитывает участвовать в европейских делах как равноправный партнер - не изолированный от остальной части континента новыми разделительными линиями и не являющийся объектом “цивилизаторского воздействия” со стороны других государств или их объединений, а именно как равный среди равных;
• во-вторых, по-прежнему считая контрпродуктивным присоединение к НАТО новых членов на Востоке Европы, Москва рассматривает процесс расширения как объективный, не пытаясь вмешиваться во внутренние дела государств, которые приняли добровольное решение. В то же время Россия настаивает на том, чтобы ее государственные интересы также учитывались.

Глубокая, сопряжённая с немалыми трудностями институциональная реформа, осуществляется внутри самого ЕС. Эти изменения неизбежно затрагивают интересы сопредельных с расширяющимся Евросоюзом стран и регионов.

В истории международных отношений известны стратегии создания «санитарных кордонов» в регионе Центральной и Юго-Восточной Европе. Сначала - в 1920-1930-е гг., когда вокруг Советского Союза западные державы пытались создать своеобразный барьер сдерживания коммунистической активности из новых независимых государств - Чехословакии, Венгрии, Польши, Румынии, Югославии. Затем, после Второй мировой войны, уже СССР из этих же стран формировал «социалистический буфер» против капиталистического Запада. С крушением советской системы в регионе прошла череда антикоммунистических революций и движений с популярным лозунгом «Назад, в Европу!».

В течение 1990-ых годов между Евросоюзом и Россией происходили бурные дискуссии относительно расширения ЕС и присоединения к 15 странам- членам ЕС еще новых 10 государств. Решение о приеме Венгрии, Кипра, Латвии, Литвы, Мальты, Польши, Словакии, Словении, Чехии и Эстонии было принято ЕС 13 декабря 2002 г. Договор о присоединении был подписан в Афинах 16 апреля 2003 г. Тогда же назначена официальная дата вступления – 1 мая 2004 года. Евросоюз стал ближе к России: почти удвоилась протяженность общей границы- с 1300 до 2200км, а доля ЕС в российском экспорте, которая тогда составляла 35%, при этом превысила 50%.

В начале 2004 года Россия расширила и конкретизировала Перечень озабоченностей России в связи с расширением, составленный еще в 1999 году. Теперь он уже включал 14 пунктов. Особо подчеркивалось, что Евросоюз принял политические обязательства по минимизации торгово-экономических последствий расширения ЕС для интересов России, сохранению традиционных товарных потоков и рынков сбыта российских экспортеров в странах "десятки".

Страны Центральной и Восточной Европы, как и Балтии были традиционными рынками сбыта российской стали. А стальной рынок в мире четко поделен, и попытки его передела нередко оборачиваются торговыми войнами. С экспортом алюминия, зерна и удобрений – складывалась примерно та же картина. С одной стороны, на новых членов Евросоюза распространялось действие СПС (Соглашения о партнерстве и сотрудничестве Россия-ЕС). С другой стороны, расторгались раннее заключенные двусторонние соглашения с Россией каждой из этих стран, поскольку они вступали в общее нормообразующее пространство Евросоюза.

Европейский Совет в феврале 2004 года ультимативно потребовал от России распространить СПС на новых членов с 1 мая, независимо и не взирая на результаты переговоров. [39]ЕС выдвинул России ультиматум («предупреждение») о введении торговых санкций, если она не распространит СПС на новых членов. Несмотря на протесты Торгово-промышленной палаты и Союза российских промышленников и предпринимателей, указывавших на нарушение норм международного права, КЕС и Европейский парламент вежливо, но последовательно давали понять, что времена 1990-ых годов прошли, когда риторически Россия воспринималась как равноправный партнер. Ситуация менялась. Одновременно Государственная Дума ратифицировала Киотский протокол, бывший длительное время предметом острых дискуссий между Россией и Евросоюзом.

Вызывавший много споров вопрос о распространении положений СПС на новые государства был окончательно решен 27 апреля 2004 года в Люксембурге на заседании Постоянного Совета партнерства в составе министров иностранных дел. ЕС пошел на определенные уступки, сняв некоторые российские озабоченности по поводу негативных последствий расширения. Соответствующий Протокол был ратифицирован Государственной Думой 22 октября 2004 года.

Своеобразным итогом переговорного процесса стало Совместное заявление о расширении ЕС и отношениях Россия-ЕС, подписанное на саммите в Люксембурге 27 апреля 2004 г. Тогда же был подписан Протокол к Соглашению о партнерстве и сотрудничестве (СПС), распространяющий действие СПС на новых государств-членов ЕС. В принятом заявлении, состоящем из 16 пунктов, содержались договоренности по наиболее спорным проблемам экономического и политического характера.

ЕС подтверждал необходимость перехода на Единый таможенный тариф в отношении российского импорта до 1 мая 2007 года, а также ряд преференций в отношении российских экспортеров особенно в области поставок изделий из алюминия и стали. Целью специальных переходных мер должно было стать предотвращение негативного воздействия на традиционные товаропотоки из России в страны «десятки».

Впервые в российско-европейских дискуссиях вокруг проблемы «расширения» партнеры перешли на уровень прагматичных обсуждений и реального учета интересов обеих сторон. После окончания переговорного процесса Москва официально констатировала формирование нового климата доверия и партнерства в отношениях с Евросоюзом.

На основе взаимоприемлемых условий была решена проблема «калининградского транзита», которая наиболее остро дискутировалась в российско-европейских отношениях в связи с вступлением стран Балтии в ЕС. В результате сложных переговоров по «калининградскому пакету» удалось найти трудное, но приемлемое решение. В его основу было положено соглашение, принятое на саммите Россия-ЕС в Брюсселе в ноябре 2002 года. Оно не ставило под сомнение суверенитет России над Калининградской областью и признавало право российских граждан на свободное передвижение между различными частями страны, разделенными границей Евросоюза. Разработанная тогда схема транзита людей между Калининградской областью и остальной территорией России была введена в действие и работает до настоящего времени.

Наконец, в дискуссиях о расширении ЕС Россия поставила вопрос о несоблюдении странами Прибалтики Копенгагенских принципов, согласно которым члены ЕС обязались выполнять международную конвенцию о ликвидации расовой дискриминации. Комитет ООН по расовой дискриминации подтвердил, что отдельные страны Балтии эту конвенцию не выполняют, нарушая гражданские права русскоязычного населения. Россия предоставила в Комиссию ЕС пакет материалов, в котором на фактическом, деполитизированном уровне, доказывались дискриминационные действия правительств Латвии и Эстонии по отношению к этническим русским группам, проживающим на их территории.

Особое значение имело достижение общей позиции в энергетической политике. В Заявлении отмечалось: «Мы признаем первостепенную важность и растущий потенциал сотрудничества Россия - ЕС в сфере энергетики и по связанным с энергетикой вопросам в рамках энергетического диалога. ЕС подтверждает, что он не применяет каких-либо ограничений на импорт природного топлива и электроэнергии. ЕС признает, что долгосрочные контракты играют и будут играть важную роль в обеспечении стабильных и надежных поставок российского природного газа на рынок ЕС».

Последнее расширение ЕС 2007 года. С января 2007 года полноправными членами ЕС стали также Болгария и Румыния. Шестое расширение увеличило число участников Европейского Союза с 25 до 27 стран, а население на 30 млн. человек, ВВП – на 100 млрд. евро.

За 2004-2007 годы в ЕС было принято 12 стран. Это невиданный, совершенно уникальный, масштаб интеграции, поставил точку в геополитическом разделении Европы на «западную» и «восточную». ЕС за последнее десятилетие действительно стал важнейшим актором в мировой политике, выступающим от имени всей Европы. В то же время темпы и динамика расширения, столь сжатые во времени, имеют оборотную сторону.

Проект Европейской конституции 2005 года с треском провалился. Соответственно процессы укрепления единых европейских пространств – экономического, правового, политического будут проходить на разных скоростях интеграции, при которой разделение стран-участниц на авангард, средний эшелон и периферию будет сохраняться. Усложнился также механизм принятия общих решений, который держится на балансе сил между крупными и мелкими акторами. Большинство вступивших стран – малые по количественным показателям, в то время как основными «донорами» европейской интеграции продолжают оставаться крупные державы- принципалы. Проблемы пропорционального количественного и национально-государственного представительства в руководящих структурах ЕС становятся все более дискуссионными.

Основы политического диалога Россия – ЕС. Понятие «политический диалог» введено в официальный язык со времени перестройки. Но в формате Россия – ЕС оно приобрело особый смысл, поскольку определяет процесс формирования общего пространства европейской безопасности. Он далек от завершения, Россия и Евросоюз только делают первые шаги навстречу. Взаимные договоренности еще не оформляются на основе договоров. В большинстве своем – это совместные заявления и декларации.

Но важно, что этот процесс идет, постепенно и последовательно осваивая новые области сотрудничества. Россия и ЕС неоднократно демонстрировали, что имеют ряд общих стратегических целей и принципов. На саммите Россия-ЕС в Париже 30 октября 2000 г. была принята Совместная декларация об укреплении диалога и сотрудничества по политическим вопросам и вопросам безопасности в Европе. В ней выражалась готовность обеих сторон формировать Европейскую политику в области безопасности и обороны (ЕПБО), включая кризисное реагирование, гражданскую защиту, ликвидацию последствий природных и техногенных катастроф и террористических актов, укрепление сотрудничества в области нераспространения оружия массового уничтожения, средств его доставки и соответствующих технологий.

Положения декларации были развиты в решениях саммитов Россия – ЕС в Брюсселе (октябрь 2001 г.) и Москве (май 2002 г.) Разрабатывалась программа совместных действий в сфере ЕПБО. Переговоры осенью 2002 г. и весной 2003 г., проходившие в Москве и Афинах, обозначили общую заинтересованность в реализации планов совместных действий по борьбе с организованной преступностью и формированию общего правоохранительного пространства.

Важным этапом в развитии сотрудничества между сторонами стал 11-й саммит Россия-ЕС (31 мая 2003 г.), который был приурочен к празднованию 300-летия Санкт-Петербурга. Была достигнута договоренность «укреплять сотрудничество с целью создания в долгосрочной перспективе общего экономического пространства, общего пространства свободы, безопасности и правосудия, пространства сотрудничества в области внешней безопасности, а также пространства научных исследований и образования, включая культурные аспекты».

Подобная заманчивая перспектива создавала широкое поле сотрудничества. Но традиционный для ЕС механизм построения «общих пространств» выдвигал для России заведомо неприемлемые условия. Такая постановка вопроса о сотрудничестве требовала кардинальных реформ внутри страны по европейским образцам. Поэтому дальше дружелюбной риторики эти масштабные проекты не шли. Развивались, в основном, только «точечные проекты».

На следующем саммите в Риме в ноябре 2003 года обсуждались конкретные программы ЕПБО, как, например, участие российского контингента в Полицейской миссии ЕС в Боснии и Герцеговине или комплексные предложения МЧС России по взаимодействию в преодолении последствий стихийных бедствий и техногенных катастроф с использованием транспортных самолетов МЧС.

Но основа для многопланового сотрудничества – проект «безвизового режима» был фактически заморожен. Россия неоднократно ставила этот вопрос на рассмотрение, но ЕС не был готов его решать. Хотя в Совместном заявлении о расширении ЕС (Люксембург, апрель 2004 г.) признавалась в общих формулировках необходимость развития особой визовой политики по отношению к России.

Соответственно, идеи «единых пространств» оставались только проектом будущего, поскольку не могли быть осуществлены без серьезного облегчения визового режима. В ходе переговоров были найдены компромиссные варианты. Весной 2006 года правительство РФ одобрило проект соглашения между Россией и Евросоюзом об упрощении визового режима. Соглашение предусматривало упрощение процедуры и порядка выдачи однократных виз сроком действия до трех месяцев, а также многократных виз для определенных категорий граждан. Однако, политика установления визового режима так и не была полностью урегулирована в двустороннем формате: Россия – ЕС. Установление порядка оформления виз и сроки их предоставления остаются в компетенции посольств стран Евросоюза. Подходы различаются. К примеру, за последние два года – 2007 и 2008 гг. Посольство Великобритании усложнило порядок получения виз для российских граждан, а Посольство Франции, напротив, существенно расширило.

Стратегический диалог. Россия – НАТО. Кроме форм политической коммуникации, как, к примеру, саммиты Россия – ЕС и консультации в рамках новых российско-европейских структур, за последний пятилетний период особое развитие получили контакты с традиционными европейскими институтами - Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), Советом Европы, НАТО.

Во время международных дискуссий вокруг кризисных ситуаций в мире Россия последовательно выдвигала требование сохранения авторитета и влияния ОБСЕ в трёх базовых измерениях – военно-политическом, эколого-экономическом и гуманитарном. Еще в 1999 году на саммите ОБСЕ в Стамбуле была принята Платформа кооперативной безопасности, в которой была заложена идея равноправного взаимодействия всех европейских и евроатлантических организаций.

Представительство России в Совете Европы (СЕ) за этот период было весьма противоречивым, но необходимым, исходя из внутренних потребностей страны в построении гражданского общества. Российская делегация неоднократно выступала против практики «двойных стандартов», особенно в таких вопросах, как защита прав человека и национальных меньшинств. Прежде всего, это было связано с неоднократным вынесением с 2001 года в Комиссию по правам человека резолюции о положении в Чечне, а также дискуссиями о свободе российских СМИ. В ответ российская делегация ставила вопрос о дискриминации в правах русскоязычного населения в странах Прибалтики и доказывала, что политическое решение чеченской проблемы невозможно без силовых действий против террористических группировок, скрывающихся в горных районах республики.

После террористической атаки на США 11 сентября, когда ведущие державы сформировали общую позицию по борьбе с международным терроризмом, со стороны НАТО стали звучать неоднократно официальные заявления о том, что Россия больше не рассматривается в качестве потенциального противника. Из России в ответ следовали такие же заявления.

В идеологической системе формировалась установка о наличии общего врага – международных террористических сетей, действующих по всему миру, и угрозой распространения ОМУ. Это понимание нашло выражение, в частности, в послании Премьер-министра Великобритании Т. Блэра в 2002 году было предложено создать новый механизм взаимодействия между Россией и НАТО. Эта инициатива была поддержана рядом других лидеров Североатлантического альянса. Премьер-министр предложил сформировать структуру, в рамках которой Россия и государства НАТО на равноправной основе принимали бы решения по вопросам, представляющим взаимный интерес. Эта инициатива была поддержана Москвой. Были достигнуты договоренностями в рамках Совета Россия-НАТО о военной сдержанности и положениями Договора ДОВСЕ.

В 2002 году на основе Римской декларации был создан Совет Россия – НАТО (СРН), в основу деятельности которого была положена концепция общего евроатлантического пространства и понимание необходимости согласованных «ответов» на новые вызовы времени, прежде всего, угрозы международного терроризма.

Совет Россия – НАТО должен обеспечивать равноправное партнерство в вопросах безопасности. Одним из центральных направлений его деятельности стало достижение совместимости силовых потенциалов России и НАТО для согласованных действий в кризисных условиях.

Москва рассчитывала тогда на полное изъятие из военного планирования и политических деклараций стран – членов НАТО как прямых, так и косвенных компонентов антироссийской направленности. Тем не менее, логика дальнейшего расширения Альянса вызывает критическую реакцию в высших эшелонах власти РФ. Процесс передислокации военных баз дальше на Восток, например, в Польшу и Румынию, наряду с обещаниями со стороны США будущего членства в НАТО таким государствам, как Украина, Грузия, Азербайджан, соседствующим непосредственно с российской территорией, провоцирует Россию на ответные меры.

На Стамбульском саммите НАТО летом 2004 года было открыто провозглашено, что Альянс намерен продолжить свое продвижение на Кавказ, Центральную Азию, Африку, Ближний Восток.

Серьезную озабоченность России вызвали планы США разместить системы ПРО на военных базах НАТО в Польше и Чехословакии. Правительствам этих стран были обещаны многомиллионные финансовые вложения. В публичных выступлениях лидеры НАТО констатировали, что создание пояса американской системы ПРО направлены не против России, а в целях упреждения возможных ударов от Ирана. Это решение, принятое в нарушении всем прежним договоренностям между Россией и НАТО относительно процессов расширения, формирует опасную зону конфронтации, на этот раз в Центральной Европе.

Саммит НАТО в Бухаресте в апреле 2008 года. Другая, не менее острая проблема, вызвана планами Администрации Дж. Буша по интеграции Грузии и Украины в структуры НАТО. На апрельском саммите НАТО в Бухаресте в апреле 2008 года вопрос об их возможном подключении к Плану действия по членству НАТО был поставлен на повестку дня. Неожиданно, на излете своего президентского срока, Дж. Буш столкнулся с твердой позицией европейских партнеров. Канцлер ФРГ А. Меркель призвала к более осторожному отношению к России. В Москве не скрывали, что положительное решение этого вопроса вызовет взаимную конфронтацию, поскольку напрямую угрожает безопасности. Франция, Нидерланды, Италия поддержали позицию Германии. Странам «молодой демократии» дали понять, что их вопрос будет рассмотрен вновь в декабре 2008 года, но пока им необходимо решить собственные внутренние проблемы.

Отсрочка в принятии решения свидетельствует о том, что государства, на основе которых зиждется ЕС, готовы к диалогу с Россией. С другой стороны, этот «грузино-украинский фактор» может вновь использовать как средство политического давления в решении энергетических вопросов с ЕС.

Экономическая политика России и Европейского Союза. Экономическая кооперация между Россией и Eвропейским Союзом имеет многоуровневый характер. Одним из важнейших координаторов этого процесса выступает Организация экономического сотрудничества и развития (Organization for economic cooperation and development) (сокращенно – ОЭСР).[40] Весьма активно также складывалось за первое десятилетие нового века торгово-экономическое сотрудничество России с другими крупными организациями Европейского Союза – ЕБРР, Евростат, Фонд Евразия (Eurasia Foundation).

В 2000 году ОЭСР опубликовала отчет по выполнению Российской программы, направленной на интеграцию России в мировую экономику. Особо отмечалось, что за 1990-е годы ОЭСР содействовала восприятию европейского экономического опыта и стандартов Организации в российской экономике, способствовала либерализации движения капиталов, системы налогообложения, концентрировала внимание на региональном уровне развития и социальной сфере, способствовала привлечению прямых инвестиций и развитию стабильного банковского сектора.

Дважды – в 1996 году и 2003 годах Россия делала попытки вступить в Организацию. Проводилась работа по расширению участия России в рабочих органах ОЭСР в качестве наблюдателя – в частности в Комитете по государственному регулированию и в Рабочей группе по негосударственному пенсионному страхованию. В июне 2003 года ОЭСР повысила рейтинг России, переведя ее из пятой группы риска в четвертую. Еще одним шагом в процессе присоединения России к Соглашению ОЭСР стал совместный проект по развитию правовой базы и институциональной структуры в сфере борьбы с коррупцией, прежде всего по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при совершении международных коммерческих сделок. В июле 2003 года в контексте деятельности Антикоррупционной сети для стран с переходной экономикой был выдвинут масштабный «План действий по борьбе с коррупцией» для Армении, Азербайджана, Грузии, Российской Федерации, Таджикистана и Украины.

Параллельно на саммитах Россия – ЕС в Москве и Брюсселе в 2001 году была поставлена задача разработки концепции формирования Общего европейского экономического пространства (ОЕЭП) (с 2002 года в связи с расширением проблематики было решено изменить название на ОЭП – общее экономическое пространство).

Новый формат экономических отношений определялся официальным признанием со стороны ЕС рыночного характера российской экономики. В совместном заявлении от 29 мая 2002 года в Москве, сделанном Президентом РФ В.В. Путиным, Председателем Европейского Совета Х.М. Аснара, Председателем Комиссии Европейских сообществ Р. Проди отмечалось: «Признавая достижения Российской Федерации в установлении рыночных отношений в своей экономике, ЕС заявил о намерении изменить свое законодательство с целью предоставления России полного статуса рыночной экономики».

Дата добавления: 2014-12-29