КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Мощнейшая рокировка.
С ДНЕМ СВЯТОЙ ВАРВАРЫ! ОТДЕЛ РУССКОЙ ИДЕИ ПОЗДРАВЛЯЕТ КОЛЛЕГ SANTA BARBARA FOREVER [33]. ЭТУ СВЯЗЬ НЕ РАЗОРВЕТ НИЧТО SAN-PELEGRINO
Прямо на плакат скотчем был приклеен факс на бланке компании «Янг энд Рубикам». Он был коротким:
Серега! Перетер. Окончательная коррекция брэнд-эссенций на два квартала: Чубайс – отвага на пожаре / зеленые в банке Лебедь – правда в камуфляже / порядок в бабочке Явлинский – think different / think doomsday [31]. (Apple не возражает) Ельцин – стабильность в коме / демократия в гробу Hi there [32], Эдик.
– Для Чубайса слабовато они придумали, – сказал Татарский, поворачиваясь к Морковину, – а коммунисты где? – Их в оральном отделе сочиняют, – ответил Морковин. – И слава Богу. Я бы за две зарплаты не стал. – А там что, больше платят? – Так же. А есть ребята, которые у них за бесплатно вкалывать готовы. Одного, кстати, сейчас увидишь. Рядом с Бандерасом висела сделанная на цветном принтере открытка с золотым двуглавым орлом, сжимающим в одной когтистой лапе «калашников», а в другой – пачку «Мальборо». Под лапами орла была золотая надпись:
Справа от открытки висел еще один рекламный плакат – Ельцин, склонившийся над шахматной доской с еще не пришедшими в движение фигурами. Смотрел он на нее почему-то сбоку (видимо, мизансцена подчеркивала его роль верховного арбитра), а вместо белого и черного королей стояли маленькие бутылочки с надписями «Обычное виски» и «Black Label». Подпись гласила:
BLACK LABEL
В дверь постучали. Татарский повернулся и замер. Такое количество встреч со старыми знакомыми за один день казалось неправдоподобным – в кабинет вошел Малюта, копирайтер-антисемит, с которым они работали когда-то в агентстве Ханина. Он был одет в турецкую косоворотку, перехваченную солдатским ремнем, на котором висела целая батарея оргтехники: сотовый телефон, пейджер, зажигалка «Зиппо» в кожаном футляре и шило в узких черных ножнах.
– Малюта! Чего ты здесь делаешь? Малюта, однако, не проявил удивления. – Я здесь всему кагалу имидж-меню сочиняю, – ответил он. – Про квасок ядреный с хренком слышал? Или про блины с тешкой? Это всё мои хиты. Еще в оральном отделе работаю на полставки. А ты по компромату? Татарский промолчал. – Знакомы? – с любопытством спросил Морковин. – Ну да, у Ханина вместе сидели. Значит, без проблем сработаетесь. – Работать я один предпочитаю, – сухо сказал Малюта. – Чего делать-то надо? – Азадовский просил, чтобы ты проект доработал. По Березовскому с Радуевым. Радуева не трогать, а вот по Березовскому надо чичирок добавить. Я тебе вечерком позвоню, дам кое-какие инструкции. Сделаешь? – По Березовскому-то? – спросил Малюта. – Чичирок? Это да. Когда нужно? – Вчера, как всегда. – А где исходник? Морковин посмотрел на Татарского. Тот пожал плечами и протянул Малюте папочку с распечаткой сценария. – Ты с автором не хочешь поговорить? – спросил Морковин. – Чтоб он тебя в курс ввел? – Сам по тексту разберусь. Завтра в десять будет готово. – Ну, как знаешь. Когда Малюта вышел, Морковин сказал: – Не очень он тебя любит. – Да ерунда, – сказал Татарский. – Поспорили как-то о геополитике. Слушай, а кто будет вышки менять? На бурильно-телевизионные? – Вот черт, забыл. Хорошо, что напомнил, – я ему вечером объясню. Ты, кстати, с ним помирись. Сам знаешь, что у нас сейчас с тактовой частотой, а Леня ему все равно одного 3-D генерала выделил. Говорит, эфир оживляет. Так что кадр он перспективный, а какая завтра коррекция придет и откуда, никто не знает. Может, он вместо меня завотделом будет, тогда… Морковин не договорил. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Азадовский. Следом за ним вошли двое охранников со «скорпионами» на ремнях. Лицо Азадовского было белым от ярости, а пальцы быстро сжимались и разжимались с такой силой, что Татарский вспомнил когти орла с поздравительной открытки. Таким Татарский никогда его не видел.
– Кто Лебедя последний раз сводил? – закричал Азадовский от дверей. – Как обычно, – испуганно ответил Морковин, – Семен. А что случилось? Азадовский повернулся к парню с пони-тэйлом. – Ты? – спросил он. – Это ты сделал? – Что? – спросил Семен. – Ты Лебедю сигареты заменил? С «Кэмела» на «Житан»? – Я, – сказал Семен, – а что такое? Я просто подумал, что так будет актуальнее. Мы же его собирались с Аленом Делоном монтировать. – Увести, – скомандовал Азадовский. – Подождите, подождите, – испуганно выставил перед собой руки Семен, – я объясню… Но охранники уже волокли его в коридор. Азадовский повернулся к Морковину и несколько секунд сверлил его глазами. – Я ничего не знал, – сказал Морковин, – клянусь. – А кто про это знать должен? Я? А ты знаешь, откуда мне сейчас звонили? Из «Джей-Ар Рейнольде тобакко», которые нам «Кэмел» у Лебедя на два года вперед проплатили. И знаешь, что они сказали? Что они нас через своего конгрессмена на пятьдесят мегагерц опускают. И опустят еще на пятьдесят, если Лебедь в следующем эфире опять с «Житаном» будет. Я не знаю, сколько этот Семен наварил на черном пи-аре, но потеряем мы много, очень. Мы что, блядь, в двадцать первый век на ста мегагерцах въехать хотим? Когда следующий эфир с Лебедем? – Завтра. Интервью о русской идее. Уже все досчитано. – Ты материал смотрел? Морковин схватился за голову. – Смотрел, – ответил он. – Ах ты… Точно. У него там «Житан». Я заметил, но решил, что это сверху утверждено. Ты же знаешь, я эти вопросы не решаю. Я и подумать не мог. – Где у него сигареты? На столе? – Если бы. Он пачкой все интервью машет. – Пересчитать успеем? – Целиком – нет. – А текстуры поменять на пачке? – Тоже нет. У «Житана» габариты другие. А пачка все время перед камерой. – Что будем делать? Азадовский остановил взгляд на Татарском, словно только что его заметив. Татарский прокашлялся.
– А может быть, – сказал он робко, – добавить пэтч с пачкой «Кэмела» на столе? Это ведь просто. – И что же, он будет одной пачкой в воздухе махать, а другая перед ним лежать будет? Бред. – А руку, – продолжал Татарский, повинуясь внезапной волне вдохновения, – в гипс закатать. Так, чтобы пачка ушла. – В гипс? – задумчиво переспросил Азадовский. – А что скажем? – Покушение, – сказал Морковин. – Чего, в руку попали? – Нет, – сказал Татарский. – Пытались взорвать в машине. – А что ж он, про покушение в интервью ничего не скажет? – спросил Морковин. Азадовский секунду думал. – Это как раз нормально. Непоколебимый такой чувачок… – Он потряс кулаком в воздухе. – Даже не обмолвился. Солдат. Про покушение дадим в новостях. А в пэтч на столе вставляем не пачку «Кэмела», а целый блок. Пусть эти гады подавятся. – Что в новостях будем давать? – По минимуму. Чеченский след, исламский фактор, ведется расследование и так далее. На чем Лебедь по легенде ездит? На старом «мерседесе»? Сейчас посылай съемочную группу за город, возьми наряд ментов, найдите старый «мерседес», взорвите и снимите. К десяти должно быть в эфире. Скажете, что генерал сразу уехал по делам и работает по графику. Да, и чтобы на месте преступления феску нашли, типа как у Радуева будет. Мысль ясна? – Гениально, – сказал Морковин. – Нет, правда гениально. Азадовский криво улыбнулся – эта улыбка была больше похожа на нервную судорогу. – А где мы старый «мерседес» найдем? – спросил Морковин. – У нас же все новые. – Кто-то у нас на таком ездит, – сказал Азадовский, – я на парковке видел. Морковин поднял глаза на Татарского. – Ды… Ды… – пробормотал Татарский, но Морковин отрицательно покачал головой. – Нет, – сказал он, – даже не думай. Давай ключи. Татарский вынул из кармана ключи от машины и покорно положил их в ладонь Морковина. – Там чехлы новые, – сказал он жалобно, – может, я сниму? – Да ты че, охуел? – взорвался Азадовский. – Если нас еще на пятьдесят мегагерц опустят, нам что, опять правительство распускать и Думу разгонять? Какие чехлы? О чем ты думаешь?
У него в кармане запищал телефон. – Але, – сказал он, поднося трубку к уху. – Как? Я скажу, что с ним делать. Сейчас за город съемочная группа поедет – взорванную машину снимать. Возьмете этого козла, посадите на место шофера и взорвете. Чтоб кровь была и лоскуты, их заснимете. Другим урок будет насчет черного пи-ара… Как? Ты ему скажи, что важнее того, что с ним сейчас будет, ничего в мире нет. Чтобы он не отвлекался на мелочи. И не считал, что сказать мне что-то может, чего я сам не знаю. Сложив телефон, Азадовский кинул его в карман, несколько раз глубоко вздохнул и взялся за сердце. – Болит, – пожаловался он. – Вы что, гады, хотите, чтобы у меня инфаркт был в тридцать лет? По-моему, в этом комитете один я не ворую. Всем живо за работу. А я пойду в Штаты звонить. Может, отмажемся. Когда Азадовский вышел, Морковин значительно поглядел Татарскому в глаза, вытащил из кармана маленькую жестяную коробочку и высыпал на стол горку белого порошка. – Давай, – сказал он, – присоединяйся. Когда процедура была закончена, Морковин намусолил палец, собрал оставшиеся на столе белые крупинки и слизнул их. – А ты спрашивал – да как это, да на что все опирается, да кем все управляется, – сказал он. – Я ж говорю, тут только о том и думаешь, чтобы жопу свою уберечь и дело сделать. На другие мысли времени не остается. Кстати, ты вот что: деньги в карман переложи, а конвертики эти, в которых они пришли, спусти прямо сейчас в унитаз. На всякий случай. Туалет по коридору налево… Запершись в кабинке, Татарский распихал пачки банкнот по карманам – он никогда еще не видел такой кучи денег одновременно. Разорвав конверты на мелкие клочки, он бросил обрывки в унитаз. Из одного конверта выпала записка – поймав ее в воздухе, Татарский прочитал:
Ребята! Спасибо вам огромное, что иногда позволяете жить параллельной жизнью. Без этого настоящая была бы настолько мерзка! Удачи в делах, Б. Б.
Текст был отпечатан на лазерном принтере, а подпись была синим факсимильным отпечатком. «Опять Морковин шуткует, – подумал Татарский. – А может, и не Морковин…» Перекрестившись, он сильно ущипнул себя за ляжку и спустил воду.
Дата добавления: 2014-12-23; Просмотров: 334; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |