Концепция управления исторически реальной глобализацией 4 страница

В наши дни термин «жреческая власть» для большинства людей непонятен, поскольку в их миропонимании слово «жрец» представляется однокоренным со словом «жрать», т.е. набивать своё брюхо пищей без какой бы то ни было меры — порядка поедания, качества и количества пищи.

В действительности слово «жрец» — сложное слово, и одна из его составляющих — смысловая основа слова «речь». Если вспомнить старинные названия буков древнерусской азбуки, то «Ж» имела название «живёте», «Р» имела название «рцы». «Рцы» — форма повелительного наклонения, аналогичная по смыслу нынешнему «реки́». Из этого анализа смысла структурных компонент слова «жрец» можно понять, что социальная функция жречества — жизнеречение, т.е. властно (в том смысле, что слова не должны оставаться без соответствующих их смыслу последствий) «говорить» о том, как должно жить общество и как оно должно решать возникающие в его жизни проблемы, и что будет, если оно будет жить иначе и не будет решать проблемы, унаследованные от прошлого, и тем более — если будет порождать новые проблемы для себя и потомков. В этом и состоит суть того социального явления, которое может быть названо словами «жреческая власть».

Если соотноситься с этапами полной функции управления, то «жреческая власть» по своей управленческой сути является концептуальной властью. Т.е. именно она должна выявлять факторы, которые вызывают общественную потребность в управлении, осуществлять целеполагание в отношении них, вносить новые цели в вектор целей управления, формировать генеральную и частные концепции управления в отношении общества и внедрять концепции управления в жизнь общества и деятельность государственного аппарата (если государственный аппарат есть). А кроме того — она должна принимать на себя весь спектр обратных связей.

Если она этого не делает, то жречество перестаёт быть жречеством автоматически — вне зависимости от знаний, навыков, прошлых достижений и текущих притязаний на соответствующий статус в обществе и деклараций о своём статусе.

Наши дни характеризуются тем, что притязаний на «жреческую власть» много и, кроме того, — само общество возводит в своём миропонимании в ранг жречества те или иные социальные группы или профессиональные корпорации: духовенство традиционных конфессий, журналистов и средства массовой информации (СМИ) в целом (эти даже обрели титул «четвёртая власть»), деятелей искусств (особенно некоторых поэтов), науку как отрасль деятельности.

Однако при этом никто — ни простые обыватели, ни журналисты и прочие представители СМИ, ни наука, и прежде всего, её обществоведческие и человековедческие отрасли — ничего не могут сказать по существу о том, на чём основывается «жреческая власть», или иначе — какие личностные качества выражаются в жреческой власти — власти концептуальной.

По существу невнятность общественного мнения в ответе на вопрос, что по своей сути представляет собой «жреческая власть» и какие личностные качества в ней выражаются, означает, что нынешние общества концептуально безвластны: напомним, что «власть», «волость», «воля» — в русском языке однокоренные слова, и что воля в психике человека всегда действует с уровня сознания, а один из инструментов сознания — миропонимание.

В действительности жреческая власть основывается:

1. На совершенствуемой и потому эффективной личностной культуре познания и творчества.

2. На осознании Промысла Божиего (оно может быть в чём-то и ошибочным, но это не беда, если есть первое и четвёртое).

3. На искреннем желании строить жизнь — свою собственную, общества и человечества в целом — в русле Промысла Божиего.

4. На воле[122].

5. И всему этому должен сопутствовать достаточно широкий кругозор.

Если второго и третьего нет, то жречество становится знахарством, которое действует в угоду своекорыстию — своему или кого-то ещё, сохраняя однако концептуальную властность хотя и ограниченную эгоизмом[123]. Занимая в структуре общества положение жречества, знахарство может сохранять за собой название «жречество», но ориентировано в своей деятельности на воплощение в жизнь не Промысла, а своекорыстия, чем само же и низводит слово «жречество» в отношении себя до однокоренного со словом «жрать».

Если нет первого, то начитавшись всякого, можно стать многознайкой-«теоретиком»; таких А.И. Солженицын высокомерно назвал «образованщиной», представителем которой является и он сам, поскольку первого за душой у него нет, как нет второго и третьего[124].

Если же нет воли, то невольник в институтах (органах) власти может быть только техническим исполнителем чужой воли.

И соответственно притязания на жреческий статус со стороны журналистики, деятелей искусств в большинстве своём объективно безосновательны. Не может быть жречеством и духовенство традиционных конфессий, поскольку оно, будучи профессиональной корпорацией, коммерчески эксплуатирующей соответствующий религиозный культ, отгородилось от жизни и от Бога своими писаниями и традициями истолкования жизни на основе писаний. Так же не может быть жречеством и современная наука, поскольку большинство её представителей — узкие специалисты в своих областях, а её «обществоведы» и «человековеды» («гуманитологи») не выявили сами сути жреческой власти в жизни общества и её проявлений в истории — всемирной и региональной. Как максимум некоторые представители науки и некоторые деятели искусств дотягивают до статуса знахарей[125].

Не состоялись в качестве жречества и спецслужбы: того, что они наиболее информированы по многим вопросам жизни общества и знают то, чего не знают простые обыватели, для осуществления жреческой власти недостаточно[126].

В таком понимании характера жреческой власти как власти, обусловленной осознанием Промысла и искренним желанием строить жизнь в русле Промысла, библейский проект порабощения человечества предстаёт как проект знахарский — какая ни на есть культура познания и творчества была, воля была, но Промысел решили подменить своею отсебятиной и возвести в миропонимании людей свою отсебятину в ранг Промысла.

Т.е. концептуальная власть может быть по своему характеру либо жреческой, либо знахарской, хотя при этом жречество может совершать ошибки, а знахарство, вследствие ограниченности своего миропонимания, не ведая, что творит, может в каких-то аспектах своей деятельности работать на Промысел.

При этом термин «концептуальная власть» вбирает в себя два смысла:

· во-первых, это — личностная власть людей, которые в состоянии выработать концепцию организации жизни общества и внедрить её в реальный процесс общественного самоуправления;

· во-вторых, это — власть самой концепции над обществом, не обусловленная персонами тех или иных людей.

Как было отмечено ранее (раздел 1.6), социология может решать одну из двух задач.

Первая задача: Как в интересах того или иного паразитического меньшинства в отношении остального общества эффективно осуществить рабовладение — лучше всего с минимумом насилия на основе воплощения в жизнь принципа «дурака работа любит и дурак работе рад»?

Вторая задача, которую может решить социология, но качественно иная по своей нравственной мотивации и во многом по содержанию, состоит в том: Как ликвидировать организованный паразитизм тех или иных меньшинств на труде и жизни большинства, чтобы в преемственности поколений все люди жили свободно, а склонность к паразитизму, тем более в организованных формах, не воспроизводилась в новых поколениях?

По сути каждой из этих задач соответствует своя генеральная концепция организации жизни общества, не совместимая с ей альтернативной, а каждая из задач является следствием соответствующей концепции. И каждая из концепций представляет собой концепцию осуществления глобализации и построения одной из двух взаимоисключающих друг друга культур будущего человечества.

Поскольку мы выявили библейскую концепцию осуществления глобального рабовладения, то обратимся к рассмотрению вопроса о том, как с нею связана система разделения властей.

История знает разные системы рабовладения:

· Самые примитивные — носят явный, принудительный характер, озлобляют рабов, вследствие чего рабы работают плохо, а системы рабовладения кроме того оказываются не безопасными и для самих рабовладельцев.

· Идеал рабовладения — осуществление принципа «дурака работа любит и дурак работе рад» — система, в которой бы рабы не осознавали факта рабовладения в отношении них[127], но если бы даже и осознали, то почитали бы его естественным законом природы, а их миропонимание и закрепощённый и извращённый творческий потенциал не позволили бы им смести систему воспроизводства порабощения в преемственности поколений. Этот идеал реализует библейская концепция порабощения всего человечества от имени Бога, а также и её светская версия — марксизм.

Если говорить о том социальном прогрессе, который осуществляется на протяжении обозримой истории под концептуальной властью библейского проекта и его заправил, то это — прогресс перехода от «примитива» к «идеалу» рабовладения в том смысле, как эти понятия определены выше.

Потребность решения задачи осуществления «идеального рабовладения» порождает ещё один специализированный вид власти — власть идеологическую.

Функция идеологической власти — облечь поработительную по своему характеру концепцию в такие идеологические формы, в которых она предстала бы во мнении людей благообразной и потому приемлемой, в которых концепция не вызвала бы отторжения, а тем более — целенаправленного активного противодействия внедрению концепции в управленческую практику вплоть до выработки и воплощения в жизнь альтернативной ей концепции.

Как работает и каких результатов достигает идеологическая власть, множество примеров даёт история проведения библейского проекта порабощения человечества в жизнь. Подавля­ю­щее большинство убеждено в том, что заповеди «не убий», «не укради», «не лжесвидетельствуй» и другие вошли в культуру человечества благодаря Библии. И такого рода убеждения существуют вопреки тому, что у всех народов в те времена, когда они ещё ничего не знали о Библии, эти заповеди в той или иной форме поддерживались культурой общества, а их нарушение так или иначе каралось.

Но вот, когда людям, чьё миропонимание и этика сформированы под властью библейской концепции, представленной в неких благообразных идеологических оболочках, предъявляется содержащийся в милой их миропониманию Библии фашистский проект порабощения человечества от имени Бога, — то сформированные идеологической властью предубеждения ввергают большинство таких людей в ступор (замешательство), в истерику, в депрессию, либо они делают вид, что ничего не произошло, либо впадают в оторванные от реальных фактов жизни рассуждения на тему о неисповедимости Промысла, боговдохновенности Библии, и о том, что понимание истинного смысла библейских текстов требует благословения легитимных («сертифицированных») священнослужителей конфессии, вероучение которой они по некогда сформированному в их психике предубеждению почитают истинным и т.п.

Т.е. люди при предъявлении им к осмыслению и нравственной оценке библейской концепции порабощения человечества от имени Бога в её обнажённом виде, лишённом каких бы то ни было благообразных идеологических оболочек, ведут себя как роботы, программное обеспечение которых дало сбой, либо демонстрируют свою неспособность выйти из-под власти программ, сформированных в их психике идеологической властью. Исключения крайне редки.

Упоминавшийся ранее английский этнограф Э.Б. Тайлор ещё в XIX веке писал по существу об идеологической власти в библейской цивилизации, хотя и не употреблял этих терминов:

«…нужно ещё принять в расчёт направления науки и искусства, прямо противодействующие культуре[128].

Уметь распространять отраву незаметно, но верно, доводить вредную литературу до пагубного совершенства, составлять успешные планы против свободы исследования и свободы слова — всё это такие проявления знания и искусства, усовершенствование которых едва ли ведёт к общему благу» («Первобытная культура», Москва, «Политиздат», 1989 г., с. 37).

А уже упоминавшиеся «Беседы у камина» президента США Ф.Д. Рузвельта[129] — один из шедевров в деле осуществления идеологической власти так, как выше были определены её функции.

В современных обществах, живущих под концептуальной властью библейского проекта глобализации, идеологическая власть представлена: в их большинстве — деятелями искусств, вероучителями и служителями культов традиционных конфессий, обществоведческими науками, системой образования на их основе и журналистикой.

Потребность в организации идеологической власти в толпо-«элитарных» обществах как инструмента внедрения концепции в жизнь общества обусловлена двумя обстоятельствами:

· невозможностью открытого оглашения неправедной концепции в обществе, поскольку концепция будет как минимум обществом отвергнута, а как максимум вызовет в нём целенаправленное противодействие её продвижению в жизнь, выработку и воплощение в жизнь альтернативы (кроме того, кто-то может начать подражать поработителям из зависти к их успехам и тем самым станет более или менее ощутимой помехой в их деятельности);

· желанием носителей неправедной концептуальной власти стать невидимыми для порабощаемого ими общества, что позволяет им быть безответственными перед людьми.

Т.е. идеологическая власть не нужна, если действительные намерения носителей концептуальной власти совпадают с провозглашаемыми ими открыто идеалами.

Как следствие культового непонимания роли концептуальной власти и различия жреческой власти и власти знахарской, роли идеологической власти в реализации полной функции управления, современные государства уп­ра­вляются по схеме пред­ставленной на рис. 8.5-2, в которой полная функция управления не может быть реализована в явной форме. Иначе говоря, в этом случае концептуальная власть может реализовываться в некоторой скрытой форме или в структурно не оформленном виде в само́м обществе [130]; либо общество может быть концептуально безвластным и соответственно — не самостоятельным, а концептуальная власть в отношении него реализуется из-за его пределов. Последнее характерно для всех обществ, как только они оказывались под властью библейского проекта.

Так было и в Российской империи, в которой бремя жреческой власти возлагалось на монарха, который был не способен её нести вследствие раздавленности Библией, что и привело империю в конце концов к краху. По схеме, представленной на рис. 8.5-2, управляется и постсоветская Россия. А её главная проблема — в возрождении жреческой власти глобального уровня ответственности и подчинения ей государственности как системы управления делами общественной в целом значимости.

Так анализ организации управления в жизни общества показывает, что полная функция управления в отношении толпо-«эли­тарного» общества осуществляется пятью специализированными видами власти:

1. Концептуальная власть — власть людей, которые в состоянии выработать концепцию организации жизни общества в преемственности поколений и внедрить её в реальный процесс общественного самоуправления. Она — самовластна по своей природе, поскольку проистекает из личностных качеств людей. Кроме того концептуальная власть это и власть самой концепции над обществом.

2. Идеологическая власть, подчинённая власти концептуальной в обоих смыслах этого термина. Она облекает концепцию в идеологические формы, приемлемые для общества, не вызывающие отторжения и противодействия, которые однако могут не соответствовать содержанию концепции как таковой.

3. Законодательная власть выражает концепцию в законодательстве — в логически более или менее строгих юридических формах.

4. Исполнительная (а по существу — распорядительная, административная) власть осуществляет непосредственное управление делами общества в целом и на местах на основе законодательства.

5. Судебная (а по существу полного набора её функций — надзорно-следственно-судебная власть) осуществляет: контроль за соблюдением действующего законодательства, выявление фактов его нарушения, выявление и наказание виновных в его нарушении.

При этом концептуальная власть как власть людей — ключевой по отношению к качеству жизни общества вид власти. Она — начало и конец всех внутрисоциальных контуров прямых и обратных связей в процессе управления.

Все прочие специализированные виды власти обусловлены концепцией управления, которая проистекает от носителей власти концептуальной. Все концепции в их конкретике, соответственно двум задачам социологии, о которых речь шла ранее, могут быть отнесены к одному из двух классов:

· Первые — ориентированы на то, чтобы то или иное меньшинство могло беспрепятственно паразитировать на труде и жизни большинства.

В памятной истории нынешней глобальной цивилизации концепции, относимые к первому классу, были и являются повсеместно политической реальностью. Различие между ними только в том, какие именно меньшинства паразитируют на труде и жизни остального общества, и как именно организована система их власти и паразитизма. В зависимости от того, как именно решены эти вопросы, перед глазами историков и политологов предстают общественно-экономические формации (родоплеменной строй, рабовладение, феодализм, ка­питализм, псевдосоциализм — марксистско-ин­тер­нацистский либо нацистский и т.п.) и типы государственности (монархии либо республики, в которых власть той или иной олигархии либо открыта и возведена в общенародный культ, либо прикрывается институтами фальшдемократии и декларациями о всеобщем и всевозможном равенстве «прав граждан»).

· Вторые — ориентированы на то, чтобы искоренить целенаправленно организованный паразитизм тех или иных меньшинств на труде и жизни большинства и закрыть возможности к его возобновлению в будущем (о чём недопустимо забывать).

Концепции, относимые ко второму классу, в историческом прошлом были мечтой, которая представлялась и представляется многим несбыточной, вопреки Откровениям Свыше о том, что именно они и есть выражение предопределения Божиего в отношении бытия человечества.

Мечта о построении общества, в котором все люди свободны, в котором нет места системно организованному паразитизму и угнетению большинства паразитическим меньшинством, в истории нынешней глобальной цивилизации достаточно успешно вошла в политическую практику государства один единственный раз — в СССР, когда большевизм под руководством И.В. Сталина, устранил из властных структур правящей партии и государства идейных марксистов — троцкистов-интер­на­ци­с­тов — и подчинил на некоторое время себе склонную к паразитизму принципиально безыдейную бюрократию, для представителей которой «смысл жизни» — пребывать во власти, паразитируя на процессах управления и жизни остального общества[131]. Но в силу бюрократического характера государственного аппарата строительство общества справедливости в СССР сопровождалось массовыми злоупотреблениями властью и ошибками, что в конце концов и привело СССР к краху.

Принципиальное различие нравственности и нравственно обусловленных идеалов, лежащих в основе каждого из двух выше названных классов концепций организации жизни общества, приводит ко взгляду на законодательную власть и законодательство общества, о котором речь пойдёт далее, но которому нет места в сложившейся традиции юридического образования. Не зная, что такое полная функция управления, «теория государства и права» в её сложившемся на Западе виде, замалчивает проблематику обусловленности законодательства и законодательной власти властью концептуальной и властью идеологической. Но если с позиций достаточно общей теории управления смотреть на жизнь обществ и законодательства разных обществ, то во всяком законодательстве можно выделить три основных составляющих:

· Законы, в которых выражается стандартная нормальная алгоритмика самоуправления общества по господствующей над ним концепции. Эта составляющая законодательства необходима, чтобы дела шли «на автомате», а творческий потенциал управленцев мог бы сосредоточиться на выявлении и разрешении действительно актуальных проблем общественного развития.[132]

· Законы, в которых выражается разрешение конфликтов частных управлений (включая заведомую уголовщину) в пределах господствующей концепции.[133]

· Законы, которые направлены на защиту управления по господствующей над обществом концепции от управления, проистекающего из альтернативных концепций, несовместимых с господствующей (в прошлом запреты на профессии в ФРГ в 1970‑е гг. по признаку принадлежности к коммунистической и другим «левым партиям» [134] — пример такого рода законов в якобы «свободном мире» Запада).

· Кроме названного в законодательстве могут наличествовать «шумы».

«Шумы» представляют собой законы или отдельные статьи законов, которые в силу концептуальной неопределённости законодателей и непонимания ими сути концепций управления, каждого из двух взаимоисключающих классов, выражают нормы, которые уместны в альтернативных концепциях, несовместимых с господствующей, а также и бестолковые законы вне зависимости от их концептуальной обусловленности. К юридическим «шумам» можно отнести и толкования в ходе осуществления правоприменительной практики неоднозначных по смы­слу формулировок законов, написанных под одну концепцию, в соответствии с нормами ей альтернативных концепций. Неоднозначные же по смыслу и противоречащие друг другу нормы законов — если они не являются плодом злонравного умысла, представляют собой результат крайне низкой культуры мышления и словоупотребления законодателей.

Отношение к юридическим «шумам» в разных концепциях может быть разным: от целенаправленного выявления и устранения (в концепциях, ориентированных на воплощение в жизнь справедливости и искоренения паразитизма) до приспособления их к нуждам господствующей концепции (в концепциях порабощения с их разнообразием двойственных нравственно-этических стандартов). В последнем случае «юридические шумы» могут стать системообразующим фактором, поскольку при их доминировании в законодательстве люди при нечеловечных типах строя психики, столкнувшиеся с юридической системой общества, психологически ломаются под давлением взаимоисключающих норм законов и, не желая идти на конфликт с законодательством, становятся покорными невольниками государственной власти и обслуживающей её корпорации юристов-профессионалов.

Сказанное по существу означает, что если общество не знает, как в нём порождается концептуальная власть; жреческий либо знахарский характер носит, — то такое общество не властно над собой, т.е. это общество — общество невольников и заложников хозяев господствующей над ними концепции управления. И соответственно соотнесению полной функции управления и организации управления в жизни общества:

Система представительной демократии и разделения властей при наличии в ней только тех видов власти, которые соответствуют программно-адаптивному модулю схемы управления предиктор-корректор при реализации полной функции управления, — представляет собой один из инструментов порабощения этого общества чуждой ему концептуальной властью.

В силу того, что концептуальная власть как власть людей носит характер, обусловленный личностными качествами, она автократична — самовластна. Именно это объективное свойство концептуальной власти обнажает несостоятельность всякой «политологии», не знающей явления концептуальной власти, и формируемых ею представлений и о демократии вообще, и о представительной демократии в частности, и о пресловутом «тоталитаризме».

Реализация полной функции управления в жизни общества ставит перед вопросом о средствах управления жизнью обществ в глобальном историческом процессе. Поскольку всякое общество так или иначе управляется, то глобальный исторический процесс можно рассматривать в качестве глобального процесса управления, во-первых, объемлющего множество процессов региональных управлений (политик региональных государств и международных, государственно не оформленных сил: мафии, еврейство диаспоры) и, во-вторых, протекающего в иерархически высших по отношению к нему процессах жизни Земли и Космоса.

Соответственно этому, при взгляде с позиций ДОТУ на жизнь обществ на исторически длительных интервалах времени (сотни и более лет), средствами воздействия на общество, осмысленное применение которых позволяет управлять его жизнью и смертью, являются:

1. Информация мировоззренческогохарактера[135] — методология познания и творчества[136], осваивая которую, люди строят — индивидуально и общественно — свои «стандартные автоматизмы» распознавания частных процессов в полноте и целостности Мироздания и определяют в своём восприятии иерархическую упорядоченность их во взаимной вложенности. Она является основой культуры мышления, концептуальной властности и полноты управленческой деятельности, включая и внутриобщественное полновластие как в пределах региона, так и в глобальных масштабах.

2. Информация летописного, хронологического, характера всех отраслей Культуры[137] и всех отраслей Знания. Она позволяет видеть направленность течения процессов и соотносить друг с другом частные отрасли Культуры в целом и отрасли Знания, выявляя алгоритмику управления, которая реализовалась в историческом процессе. При владении сообразным Мирозданию мировоззрением, на основе чувства меры, она позволяет выделить частные процессы, воспринимая «хаотичный» поток фактов и явлений в мировоззренческое «сито» — субъективную человеческую меру распознавания.

3. Информация факто-описательного характера: описание частных процессов и их взаимосвязей — существо информации третьего приоритета, к которому относятся вероучения религиозных культов, светские идеологии, технологии и фактология всех отраслей науки.

4. Экономические процессы, как средство воздействия, подчинённые чисто информационным средствам воздействия первых трёх приоритетов через финансы (деньги), являющиеся предельно обобщённым видом информации экономического характера.

5. Средства воздействия на генетику человека. Исторически реально это средства геноцида, поражающие не только живущих, но и последующие поколения, уничтожающие генетически обусловленный потенциал освоения и развития ими культурного наследия предков: ядерный шантаж — угроза применения[138]; алкогольный, табачный и прочий наркотический геноцид[139], пищевые добавки, все экологические загрязнители, некоторые медикаменты, города мегаполисы типа «каменные джунгли» — реальное применение; «генная инженерия» и «биотехнологии» — потенциальная опасность.

Но наряду с этой весьма печальной исторической практикой существует точка зрения, что следующий шаг в своём эволюционном развитии люди сделают осознанно целенаправленно на основе своего личностного развития — при освоении ныне наличествующего генетического потенциала.

6. Прочие средства воздействия, главным образом силового, — оружие в традиционном понимании этого слова, убивающее и калечащее людей, разрушающее и уничтожающее материально-технические объекты цивилизации, вещественные памятники культуры и носителей их духа.

Хотя однозначных разграничений между названными выше средствами воздействия нет, поскольку многие из них обладают качествами, позволяющими отнести их к разным приоритетам, но приведённая иерархически упорядоченная их классификация позволяет выделить доминирующие факторы воздействия, которые могут применяться в качестве средств управления и, в частности, в качестве средств подавления и уничтожения управленчески-концептуально неприемлемых явлений в жизни общества.

При применении этого набора внутри одной социальной системы это — обобщённые средства управления ею. А при применении их же одной социальной системой (социальной группой) по отношению к другим, при несовпадении концепций управления в них, это — обобщённое оружие, т.е. средства ведения войны, в самом общем понимании этого слова; или же — средства поддержки самоуправления в иной социальной системе, при отсутствии концептуальной несовместимости управления в обеих системах.

Приоритетам обобщённых средств управления / оружия можно дать краткие названия:

1. Методологический (подразумевается методология познания и творчества).

2. Хронологический, а по существу — матрично-алгорит­мичес­кий[140].

3. Фактологический.

4. Экономический.

5. Генетический.

6. Силовой.

Указанный порядок определяет приоритетность названных классов средств воздействия на общество, поскольку изменение состояния общества под воздействием средств высших приоритетов имеет куда большие последствия, чем под воздействием низших. То есть:

На исторически длительных интервалах времени быстродействие растёт от первого к шестому, а необратимость результатов их применения, во многом определяющая эффективность осуществления намеченных целей в жизни общества в смысле раз и навсегда, — падает так же в направлении от первого к шестому. То же касается в большинстве случаев и «заметности» их применения в толпо-«элитарном» обществе: заметность низших приоритетов для человека толпы выше, нежели заметность высших.

И соответственно:

· для того, чтобы быть сильной на шестом приоритете, страна должна иметь трезвое население и личный состав вооружённых сил (пятый приоритет), поскольку «окосевшим» и биологически неполноценным воякам будет не до боевой подготовки, а при нападении врага они протрезвеют уже «на том свете» либо в плену (не говоря уж о том, что и в мирное время «окосевшие» как в вооружённых силах, так и на гражданке являются одним из главных источников разнородных бед);

Дата добавления: 2014-12-24