Философия Древней Греции 5 страница

Неопозитивизм в отличие от "второго" позитивизма защищал идеи эмпиризма не с помощью данных органов чувств и ощущений, а посредством систематического анализа языка науки и редукции теоретического знания к эмпирическому на основе принципа верификации, Как писал Шлик, "с помощью философии предложения объясняются, с помощью науки они верифицируются" [1].

1 Шлик М. Поворот в философии // Аналитическая философия. Избр. тексты. М., 1993. С. 31.

Неопозитивизм внес значительный вклад в познание структуры и функционирования научного знания. Вместе с тем он рассматривал науку не в динамике, а в статике, исключив из сферы рассмотрения моменты перехода от одних концептуальных систем к другим.

Актуальные для науки своего времени методы эмпиризма и верификации для установления значения научных терминов привели к появлению влиятельной постпозитивистской традиции в философии, представленной такими философами и методологами науки, как Карл Поппер, Томас Кун, Пауль Фейерабенд и др. Постпозитивизм значительно расширил исследовательское поле: стал анализировать науку в контексте истории; дополнил принцип верификации принципом фальсификации (Поппер); ввел идею парадигмы (Кун) и принцип пролиферации (Фейерабенд). Согласно принципу фальсификации, истинность научной теории не всегда можно доказать, следовательно, ее следует проверить на возможность опровержения (фальсификации). Согласно Попперу, наука движется не от одних истинных теорий к другим более истинным, а от одних правдоподобных идей к другим. Научных теорий в строгом смысле слова нет, имеются более или менее работающие гипотезы. Движение познания предстает как переход от проблемы к проблеме. Свою позицию сам Поппер квалифицировал как "критический рационализм".

Пытаясь найти прочный фундамент для построения концепции развивающегося научного знания, американский философ и методолог науки Кун в работе "Структура научных революций" делит науку на нормальную и революционную и вводит термин "парадигма". Парадигмы представляют собой совокупность

идей, методов и образцов решений проблем, принимаемых научным сообществом на определенном этапе его развития. Ядром парадигмы выступает группа фундаментальных законов, которыми обосновываются онтологические интерпретации. Период господства одной парадигмы Кун называет периодом нормальной науки, который сменяется революцией и поиском новой парадигмы. Революции - следствие накопления кризиса, аномалий, встречи с фактами, не укладывающимися в рамки прежней парадигмы. Между парадигмами нет логического перехода. Просто ученые оставляют старую парадигму, поскольку она не справляется с аномалиями, и осваивают новую. Развитие научного знания предстает как движение от парадигмы к парадигме. Подобная трактовка научного знания не только делает проблематичным возможность достижения истинного знания, но и ставит под сомнение возможность взаимопонимания между учеными, которые придерживаются различных парадигм.

Еще дальше, чем Поппер и Кун, в критике традиционной трактовки научной теории и метода пошел другой американский методолог науки Фейерабенд, который отверг идею о наличии всеобщих правил научного метода, заменив ее утверждением "в науке годится все, что подходит". В основе такого утверждения лежит тезис о несоизмеримости теорий. По мнению Фейерабенда, любой научный метод, любая норма науки будет со временем заменена другой. Отсюда призыв к "умножению методов", поскольку может оказаться успешным любой из них. Не случайно подобная концепция получила название методологического анархизма, фактически она снимает вопросы об истине и развитии научного знания.

Другим рационально-ориентированным философским направлением, продолжившим идеи Просвещения и проблематику немецкой классической философии, стал марксизм. Непосредственно он вырастает из левого крыла в интерпретации гегелевской философии. Гегелевское идейное наследие стало объектом борьбы между правыми (Габлер, Гешель, Гинрихс) и левыми (Штраус, Бауэр, Штирнер, Фейербах) его сторонниками, пытавшимися интерпретировать гегелевскую философию в рамках своих мировоззренческих установок.

Видным представителем младогегельянской школы был Людвиг Фейербах, давший систематическую критику идей учителя, особенно в области философии религии. Ядром философской концепции Фейербаха был человек, который "и есть Бог". Религия у Фейербаха - продукт человеческой фантазии. В ра-

боте "Сущность христианства" Фейербах дал концептуальный анализ специфики религиозного сознания, суть которой - в вере в сверхъестественное и фантастические образы. Именно чувства, особенно чувства зависимости человека от стихийных сил природы, играют решающую роль в религиозном поклонении. При этом Фейербах пытался не столько упразднить религию, сколько реформировать ее, поставив на место веры в Бога веру человека в самого себя. Исходя из этого он ратовал за религию любви к человеку. В вопросах гносеологии Фейербах делал акцент на роли чувств и опыта в познании. Этим он значительно отличался от предшествующей традиции немецкой классической философии и особенно трактовки проблем теории познания Гегелем. Фейербах считал, что прежняя философия преувеличивает роль разума в освоении мира.

В целом философия Фейербаха антропологична. В ней общественные связи трактуются преимущественно с нравственных позиций. В антропологической парадигме Фейербаха человек обладает изначальной неизменной природой, не зависящей от национальности, социального статуса, эпохи. Характерными чертами этого человека выступают любовь к жизни, стремление к счастью, инстинкт самосохранения, эгоизм, которые и определяют его поведение в культуре. Фейербах исходил из того, что человек изначально естествен и к нему неприменимы оценочные характеристики (добрый, злой и т.д.) и только условия человеческой жизни делают его тем, кем он становится.

Подобная антропологически и атеистически ориентированная философия оказала значительное влияние на мировоззренческие дискуссии о судьбе идей Гегеля. Особенно ценными оказались идеи о возвращении человека в центр философии, необходимости видеть мир через его потребности, что импонировало радикально настроенным исследователям Гегеля, среди которых был и Карл Маркс.

В своей философской концепции Маркс с самого начала продолжал решать традиционную для европейской мысли проблему отчуждения человека в обществе, где господствует частная собственность на средства производства, и искал пути преодоления этого отчуждения. Эта проблема обсуждается в "Эконо-мическо-философских рукописях 1844 года". Поскольку базисом любого вида отчуждения выступает экономическое отчуждение или отчужденный труд, то Маркс в дальнейшем много занимается концептуальным анализом природы и особенностей функционирования капиталистической системы экономи-

ки. При этом проблемы конкретного человека отходят на второй план, заменяются социальными. Маркс высоко оценивает диалектический метод, разработанный Гегелем, но для него движущей силой выступает не дух, а материя. Маркс специально подчеркивает, что для него идеальное - не демиург всего, а лишь "материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней". Движущей, материальной силой в обществе является деятельное отношение человека к окружающему миру, главным звеном которого выступает материальное производство. Материя при подобной интерпретации не сводится к некой неизменной субстанции, она исторична и динамична. На этом построена и соответствующая теоретико-познавательная концепция. В ней Маркс реинтерпретирует традиционную онтологию материализма, где только познающий субъект активен, а познаваемый объект всегда пассивен. В Марксовой концепции исследователь в процессе познания имеет дело не с природой самой по себе, а с природой, данной "субъективно", как "человеческая чувственная деятельность, практика". Тем самым познание - сложный процесс взаимодействия субъекта и объекта. "Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, - вовсе не вопрос теории, а практический вопрос". Маркс - не традиционный, кабинетный философ, размышлявший об истине самой по себе. По его мнению, философия призвана помочь не только объяснять мир, но и изменять его.

При решении социально-философских проблем Маркс продолжал традиции эпохи Просвещения и Гегеля, верил в науку и прогресс, рассматривая развитие общества как естественно-исторический процесс смены общественно-экономических формаций. В трактовке этих проблем сказалось влияние господствовавшей классической научной парадигмы.

Вместе с Марксом в разработку этих философских представлений определенный вклад внес Фридрих Энгельс. Уже в ранней работе "Наброски к критике политической экономии" (1843), оказавшей влияние на формирование взглядов Маркса, проявилась материалистическая позиция Энгельса. На протяжении всей жизни разрабатывал он материалистическую концепцию бытия. Значительна роль его в выработке новой теории и концептуальном ее обогащении в работах "Анти-Дюринг", "Диалектика природы" (незакончена), "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии". Особое внимание Энгельс уделял разработке и концептуализации сущности диалектиче-

ского способа мышления в сопоставлении с метафизическим подходом к миру, осмыслению достижений естественно-научного знания.

Марксистская философия была не только рационалистической, но и сциентистско-ориентированной. Несмотря на различные подходы в целом, и позитивизм, и марксизм исходили из признания большой роли научного разума для решения комплекса социальных, экономических, экологических, антропологических и других проблем.

Подобное стремление к рационализации всего сущего, которая во многих случаях приобрела форму сциентизма, теоретическая недостаточность спекулятивно-умозрительной немецкой классической философии вызвали критику со стороны других философов, названных иррационалистами. Видными представителями иррационалистического направления в философии были А. Шопенгауэр и Ф. Ницше.

Философия Артура Шопенгауэра исходит из первичности воли и вторичности всех остальных проявлений человека. "Я мыслю..." Декарта он перефразировал на "Я желаю, я хочу, следовательно, существую".

Желание - первичнее и фундаментальнее, чем мышление и тем более доброта или сострадание. Воля всеобща, универсальна для всего живого. Именно воля воплощается в силе и двигает миром. Воля не только универсальна, но и бессмертна. Она единственная реальность, не нуждающаяся в более прочном фундаменте, поскольку волею все движется и она - ключ к объяснению всего происходящего. Согласно Шопенгауэру, "воля - сама по себе бессознательна и представляет собой лишь слепой, неудержимый порыв, - такой она проявляется еще в неорганической и растительной природе и ее законах, как и в растительной части нашей собственной жизни" [1]. Воля самодостаточна. С ее помощью можно все объяснить, но ее саму нельзя понять, разумно постигнуть. Вот почему наука беспомощна в объяснении тех процессов, которые происходят в природе и обществе. С этих позиций Шопенгауэр критиковал предшествующие философские концепции, особенно Гегеля, называя его "великим бумагомарателем", который ищет в потоке человеческих страстей некие закономерности.

1 Шопенгауэр А. Собр. соч. Т. 1. М., 1992. С. 296.

В этом же направлении шли и философские рассуждения Фридриха Ницше, поставившего вопрос о переоценке всех фундаментальных ценностей. Действительно, в концепции Ницше имеет место пересмотр таких понятий и идей, как разум, мораль, религия, прогресс в культуре, добро, зло и т.д. Ницше считал себя "динамитом", который опровергает все и оказывается нужным человечеству в моменты кризиса. В начале третьего тысячелетия можно сказать, что Ницше оказался пророком. Многие его предсказания сбываются. Во-первых, современная философская мысль подвергает сомнению понятие прогресса в принципе. Во-вторых, тезис Ницше "Бог - умер" подходит к миру, который не может жить в согласии с собой и с природой. Ницше, как и ранее Шопенгауэр, считал опасной мысль о рациональности всего сущего. Он считал, что жизнь иррациональна, слепа и жестока. Современная философия также не отрицает того обстоятельства, что в мире далеко не все рационально и существуют такие сферы бытия, которые не поддаются рациональному постижению.

В целом Ницше критикует все достижения рационалистической традиции за их стремление к вневременным, вечным истинам. В этой связи особенно резко он относится к христианству как дегенеративному явлению, насаждающему "рабскую мораль". Христианство по своей сути представляет собой бунт "недоделанных и неполноценных" людей, взывающих к состраданию и жалости. Наоборот, утверждает Ницше, может быть, следует превозносить зло и порицать добро. Все ведь зависит от того, что считать добром, а что злом. На фоне подобной критики традиционной морали и христианской религии становится понятной его концепция "сверхчеловека", опирающаяся на иррациональную и доминирующую над всем остальным "волю власти". Новый человек должен сбросить старые предрассудки и стать хозяином жизни, солью земли. Если "все боги мертвы; так восславим сверхчеловека", лишенного слабостей, не сгибающегося перед трудностями, лишенного иллюзии и творящего мир по своему усмотрению.

Начиная с Нового времени социальные и культурные процессы детерминируются в европейской социокультурной традиции человеком дела. Глубинные метафизические вопросы несколько отходят на второй план. Люди больше действуют, нежели задумываются над тем, к чему эти действия могут привести и зачем вообще надо действовать. Разум инструментализируется и становится орудием достижения конкретных целей. Возникают философские системы, оправдывающие подобную мировоззренческую установку. Таковы многочисленные варианты позитивистской философии, прагматизма, сциентистски-ори-ентированных теоретико-методологических концепций.

Позитивизм, стремясь стать инструментально значимой ценностью, ограничивает философию практически важными, но частными проблемами, что особенно проявилось в неопозитивизме, который свел философию преимущественно к анализу языка науки или методов получения нового знания. Тем самым формируется мировоззренческий климат, в котором традиционные экзистенциально-метафизические проблемы считаются второстепенными и недостойными особого внимания. Возникает высокомерие к традиционным философским проблемам. Пренебрежение глубинными вопросами становится формой мысли. Начинается "диктатура лабораторий" (X. Ортега-и-Гассет).

Подобное отношение к глубинным, метафизическим вопросам оправдывается тем, что они объявляются псевдопроблемами. Все, что не работает на решение конкретных проблем, считается метафизическим пережитком прошлого.

Однако уже сам тезис о том, что поиск сущности бытия есть псевдопроблема, приводит к сложнейшим проблемам, поскольку влечет отказ от понимания бытия, человека, Бога, возможностей и границ разума, продуктов деятельности. Ведь человек - вечная тайна. Он не исчерпывается его конкретными проявлениями. Человека возвышает мысль, хотя живет он не только мыслью.

Следует признать, что мысль не исчерпывает себя только в науке. Мысль столь же многообразна и противоречива, как и сама жизнь. Поэтому философия не может и не должна ограничить себя изучением сути одной, даже такой важной формы проявления мысли, как наука. Философия как "священный светоч" (Г.В.Ф. Гегель) должна вести человека выше, дальше, глубже, чем этого требуют непосредственная практика, повседневность. Важно не дать потушить этот "священный светоч" Истины, ибо чем меньше он горит, тем меньше в человеке нравственного, высокодуховного. Если можно легко и быстро его погасить, значит, в обществе неблагополучный духовно-нравственный климат. В конечном счете какова философия, таков и человек. Духовная эволюция человека идет в естественной связи с эволюцией его философских представлений о себе и мире. Потому пока человек не осознает узость чисто утилитарно-экономического подхода к миру и другим людям, он не сможет решить экологические и другие глобальные проблемы.

Чем больше развивались наука и технология, которые увеличивали экономическую мощь индустриального общества, тем более острыми становились нерешенные экзистенциально-антропологические проблемы культуры. Впервые было осознано, что не только "сон разума рождает чудовищ", но и бодрствующий разум может привести человеческую культуру к катастрофе. В попытках решить эти проблемы возникли мощные интеллектуально-философские концепции - феноменология, философия жизни, экзистенциализм, герменевтика, оказавшие огромное влияние на ценностно-мировоззренческий климат XX в. Истоками этих философских концепций были сложные внутренние проблемы человека и общества, остававшиеся вне поля зрения сциентистски-ориентированных течений. Именно в полемике с неопозитивизмом и марксизмом утверждали себя названные философские концепции.

Показательна в этом плане феноменология Эдмунда Гуссерля. Сначала Гуссерль выступил против психологизации логики и выдвинул идею чистой логики как науки об абсолютных сущностях, об истинах, содержание которых не зависит от субъекта, высказывающего те или иные суждения. Гуссерль подверг критике психологизм Липпса, Милля, Маха, Авенариуса и других, для которых мышление, суждение, умозаключение, доказательство - это психическая деятельность познающего субъекта или продукты этой психической деятельности. По мнению Гуссерля, подобная позиция ведет к субъективизации и релятивизации познания. Это не случайно, поскольку в основе подобной релятивизации и субъективизации лежат психологизация познания, игнорирование возможности интерсубъективности. Концепция чистой логики как науки об абсолютных сущностях, сформулированная Гуссерлем в первом томе "Логических исследований", была пересмотрена им во втором, где Гуссерль отходит от "абсолютного логицизма" к феноменологии сознания, которая, собственно, и прославила имя Гуссерля как основоположника нового направления в европейской философской мысли.

Феноменология многопланова, имеет сложную структуру и множество интерпретаций. Если кратко, то суть ее сводится к выделению и изучению в сознании некоторых существенных черт. Сознание - бесконечный и необратимый поток переживаний. Вместе с тем это не сплошной, однородный поток, в нем есть самостоятельные феномены, имеющие свои особенности, поток имеет направленный характер, т.е. сознание интенцио-

нально, направлено на предметы. Нет ненаправленного сознания. Сознание всегда есть сознание о чем-то более или менее определенном. Неважно, существует ли реально то, о чем говорит сознание, главное, что сознание направленно. Феноменология стремится не к объективному знанию, а к "первоначальному", недискурсивному опыту. Это "жизнь духа", которая постигается интуитивно и выступает подлинным источником всякого существования.

Тем самым философия имеет дело с "чистой субъективностью". Феноменология не ставит своей задачей что-то объяснить на языке законов, она описывает данные непосредственного опыта. Задача философа состоит в том, чтобы в хаотическом потоке переживаний найти такие акты, которые бы переживались нами с полной очевидностью. Проблема в том, чтобы найти первоначальный, беспредпосылочный, очевидный акт сознания. Подобная процедура получила название "феноменологической редукции". Пытаясь понять бесконечное многообразие жизни сознания, феноменология предложила методы учета особенностей переживания в зависимости от изменения точки зрения, горизонта, модальности видения и применила эти подходы к социологии, религии и эстетике.

Попытку проникнуть в субъективный мир человека продолжили и экзистенциалисты (М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ж.П. Сартр и др.), для которых человек - его экзистенция, бытие, могущее быть. Человек для экзистенциалистов, например Мартина Хайдеггера, - это "существо, которое в состоянии поставить вопрос о бытии". Человек как существо, вопрошающее о смысле бытия, не может быть редуцирован к чистому объекту. Хайдеггер пишет: "Только человек существует. Скала есть, но она не существует. Дерево есть, но оно не существует. Лошадь есть, но она не существует. Ангел есть, но он не существует. Бог есть, но он не существует" [1]. Тем самым существование - это исключительно человеческое существование. Основной его признак - переживание человеком своего собственного бытия. Есть подлинное и неподлинное существование, экзистенция - именно подлинное существование. Подлинность отличается осознанием временности человека, учитывающим страх смерти, возможность не быть. Только существование, осознающее свою временность, является подлинным. Такая постановка вопроса способствовала проблематизации "заботы", "страха" и других форм "бытия-в-мире".

1 Мотрошилова Н.В. Феноменология // История философии. Запад - Россия - Восток. Кн. 3. М., 1999.

Если для неопозитивиста философия - это деятельность по нахождению значений терминов, то для экзистенциалиста Карла Ясперса "поиск истины, а не обладание истиной является сущностью философии". Отсюда открытость бытия, принципиальная значимость новых вопросов, касающихся его смысла и сути. При этом экзистенциализм рассматривает философию как "преодоление мира и аналог спасения". Философия сродни вере, но это не религиозная вера, а вера в интеллектуальном измерении. Философия помогает осознать суть происходящего и тем самым не только дает надежду, как это делает вера, но и способствует рационализации этой веры.

Ясперс, понимая опасность универсализации позитивистского идеала философии в самых разных его вариантах, пытался преодолеть две крайности европейской мысли - трактовки философии как служанки теологии или науки. Задача философии - обрести самостоятельность, опираясь на философскую веру: "Перед лицом грозящих уничтожением опасностей мы должны, философствуя, быть готовы ко всему, чтобы, мысля, способствовать сохранению человечества в своих высших возможностях" [1].

1 Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994. С. 42.

3. Философия и кризис цивилизации

Человечество вступило в третье тысячелетие не только со значительными достижениями, но и с проблемами, которые не имеют аналога в прошлом. В обоих случаях их источником выступает человек, который обладает несомненно большим знанием о мире, но, как показало время, не стал мудрее от увеличивающегося объема знания и новейших технологий. Возрастает разрыв между знаниями и мудростью, о чем свидетельствует возникновение, увеличение числа и углубление особого рода проблем, получивших название глобальных, - явный признак кризиса современной цивилизации [2].

2 См.: Делокаров К.Х. Философия и человек в век глобальных проблем. М., 1998.

Этот кризис уходит своими корнями в историю именно европейской культуры, которая в последние столетия стала лидером мирового сообщества. Это кризис жизнедеятельности в первую очередь европейской индустриально-технологической цивилиза-

ции, которая идейно-мировоззренчески восходит к греческой культуре и философии. Одновременно это кризис современного человека, способа его самореализации, форм рациональности. Человек, способ его бытия - вот точка пересечения философии, религии, науки и других форм освоения человеком природы и себя.

Наиболее остро вопрос о будущем цивилизации встал перед теми учеными, которые во всём объеме осознали глубину и масштабы опасности атомного или ядерного самоуничтожения человечества. Впервые это нашло отражение в Манифесте Рассела - Эйнштейна (1955) и выдвинутой в нем идее о необходимости мыслить по-новому в ядерный век. Вновь заставила задуматься над этой проблемой надвигающаяся экологическая опасность, являющаяся ядром современного глобального кризиса и обнаруживающая уровень самосознания общества и человека. Характерно, что уже представители Римского клуба поняли укорененность экологической проблематики в способе деятельности человека и отметили, что это кризис не отдельных форм его бытия, но кризис человека как такового - итог, к которому пришла культура, восходящая к грекам. По мнению А. Печчеи, первого президента Римского клуба, кризис человека "коренится не в самой человеческой природе, он не является каким-то неотъемлемым его свойством или неискоренимым пороком" [1]. Нет, считает Печчеи, отмеченный кризис, при всей его глубине и опасности, вызван не врожденными свойствами личности, а выражает "кризис цивилизации или культуры", кризис "экономического человека".

У "экономического" человека сформировались такие ценностные установки, которые игнорируют возможности социопри-родных систем. "Экономический" человек подходит к миру и другим людям с точки зрения полезности, выгоды, возможности удовлетворить его интересы, которые формируются в основном экономическими мотивами. Как отметил Дж. Гэлбрейт, "никакая другая цель общества не нашла более решительной поддержки, чем экономический рост. Никакой другой показатель успеха страны не встретил такого почти единодушного признания, как годовой прирост валового национального продукта" [2].

1 Печчеи А. Человеческие качества. М., 1980. С. 137.

2 Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. М., 1969. С. 218.

Между тем наиболее прозорливые мыслители недавнего прошлого видели ограниченность такого экономического подхода к жизни. А. Швейцер отметил, что "материальные достижения -

это еще не культура; они становятся ею лишь в той мере, в какой их удается поставить на службу идее совершенствования индивида и общества" [1]. Вот почему трудно считать подлинно культурными многие процессы, которые происходят в современных индустриально развитых странах, где техника и индустрия становятся орудием покорения природы, дающим возможность использовать природные и интеллектуальные богатства других народов исключительно в своих целях. Прав был Н.А. Бердяев, одним из первых отметивший технократические тенденции эпохи: "Основная космическая сила, которая меняет лицо земли и человека, обезличивает и обесчеловечивает человеческую личность и человеческое существование - это... техника, настоящее чудо нашего времени... Техника имеет не только социальное, но и космическое значение... Техника рационализирует человеческую жизнь, но эта рационализация вызывает иррациональные последствия". Приведем также мнение B.C. Соловьева, отмечавшего: "Признавать в человеке только деятеля, экономического производителя, собственника и потребителя вещественных благ есть точка зрения ложная и безнравственная" [2].

Пророчески прав оказался Ф. Ницше, писавший, что "вся наша европейская культура уже с давних пор движется в какой-то пытке напряжения, растущей из столетия в столетие, и как бы направляется к катастрофе: беспокойно, насильственно, порывисто; подобно потоку, стремящемуся к своему исходу, не задумываясь, боясь задумываться" [3].

1 Швейцер А. Культура и этика. М., 1973. С. 15.

2 Соловьев В. Оправдание добра. Нравственная философия // Соч.: В 2 т. М., 1988. С. 407.

3 Ницше Ф. Поли. собр. соч. Т. 9. М., 1910. С. 3.

Масштабность современного кризиса выражается в том, что он касается основных параметров бытия цивилизации - экономического, политического и нравственного, способа бытия человека как такового. Это кризис Человека, человека производящего, потребляющего, экономического, а потому кризис прежних и функционирующих форм жизнедеятельности, рациональности, осмысления им своего места в мире. Проблема в том, что в состоянии кризиса оказались не отдельный человек, не отдельное общество и даже не отдельный континент. Кризис касается и не отдельных форм культуры и цивилизаций, а человека как социального существа, воспроизводящего свое бытие определенным экономическим и культурным образом. Экологическая несостоятельность прежних способов жизнедеятельности, в которых на-

ука занимает не последнее место, невозможность решения вставших перед человечеством проблем частичными мерами говорят о фундаментальности вопросов, вставших перед человеком как таковым. Сегодня во многих случаях благополучие одних стран достигается за счет других, бесконтрольного, экологически непродуманного использования природных ресурсов других стран, вынужденных по тем или иным причинам решать сегодняшние задачи за счет будущего. Такой подход к проблеме типичен для общества, стремящегося решить проблемы, встающие перед ним, любым образом, не задумываясь о последствиях.

Дата добавления: 2014-12-24