Generation Internet

ID

Меня зовут Егор Данилов, мне 25, я живу в центре самой большой страны на этом сине-зелёном шарике, в городе под названием Красноярск. Зарабатываю на жизнь тем, что пишу новости на региональном информационном портале. То есть я некоторым образом отношусь к IT-сфере. Конечно, я не разъезжаю на скейте по офису Facebook или Google, но когда ты постоянно общаешься с программистами и прочими IT-шниками, начинаешь чувствовать себя в теме.

Да, я тут упомянул скейт. К сожалению, подобные вещи дарованы лишь избранным... В нашем офисе царит полная совдепия. До Сибири с запада России прогресс в мозгах большинства людей доходит с опозданием лет в пять. Мы завистливо слушаем истории о том, как в московских представительствах иностранных компаний решают проблему упавших сайтов с тысячами посещений в секунду. Спокойно, без крика и истерик вычленяя ошибку, попутно не спеша куря. Такие случаи у нас — это самое весёлое время. Не дай бог, программисты напутали что-то в коде и сайт слетел. Не приведи господь, повис баннер. Начинается такая свистопляска, как будто мы, по меньшей мере, находимся на Титанике и последние шлюпки готовятся к спуску на воду. Наш начальник, Степан Филиппович, вспоминает то славное время, когда он работал в милиции и с успехом колол бывалых рецидивистов.

Как-то раз на корпоративе он вспоминал молодость и душевно рассказывал, как придя в милицию, поначалу поражался способности старожилов мгновенно переходить со страшнейшего десятиэтажного мата, принятого среди своих, на эталонный деловой язык, как только в кабинете появлялся посторонний гражданский. Этим приобретённым качеством Степан Филиппович в полной мере пользовался в процессе руководства нами. Разумеется, он не сразу после милиции попал в новости. Кривая дорога его жизни не раз заставляла путника заночевать в тёмном лесу, а поутру обрадоваться маячившей, оказывается, неподалёку деревне. Был он и токарем на заводе, и, как я уже сказал, силовиком, работал в коммерции, откуда неведомым путём и перебрался в журналистику. До того, как возглавить наш портал, входящий в местный медиа-холдинг, успел поработать директором телеканала. Так что босс вовсе не был засланным казачком, ничего не понимающим в теме. Природной смекалки и хватки ему было не занимать, поэтому все его решения всегда вписывались в тренд. Конечно, было бы неплохо, если б шеф сменил стиль руководства... Но жёсткость, похоже, была одной из неизменных граней его натуры, поэтому мы терпели. Главное, что мужик он был неплохой. Это, как выясняется в итоге, всегда главное.

Я же занимал, как мне кажется, привилегированное положение среди пишущей братии – писал большие аналитические материалы на всевозможные темы. И часто благодарил небо за то, что не нужно строчить какую-нибудь новостную чушь о том, что где-то прорвало трубу, а где-то снова упал строительный кран. Всё-таки мне дарована свобода мысли, которую я старался выражать, не выходя за незримую грань корпоративной цензуры. Шефу мои статьи нравились, хотя он давал понять, что это дело не обязательное, которое, так сказать, можно отодвинуть на второй план. Всё-таки сейчас побеждает не тот формат, где «многабукаф». Но я знал, что задаю своими статьями некоторую глубину и эстетику, которую начальник всё же внутренне ценит. И поэтому никуда с этой работы не денусь, если не захочу.

Сегодня, чёрт возьми, счастливый день! Потому что завтра начинается мой тридцатидневный отпуск! Вы, офисные мои друзья, понимаете, какое это счастье — просто идти по улице в три часа дня каким-нибудь обычным четвергом? Когда вокруг ходят неведомо как свободные люди (откуда они вообще берутся?), а там, в затхлых помещениях со столами, креслами, шкафами и компьютерами, томятся живые существа, не имея возможности насладиться солнцем, воздухом и царящей вокруг безмятежностью? Вы словили это состояние? Молодцы. В этот день я предвкушал свою свободу, наслаждался её ожиданием, как лётчики в романтических историях наслаждаются новым полётом. Все завидовали мне. И моё настроение не могло омрачить даже то, что общая планёрка, проходящая у нас раз в неделю, выпала именно на сегодня.

Прошло как обычно. Продажники отчитались по продажам, айтишники по своим проблемам. Все получили в рог за то, что на прошлой неделе конкуренты обошли нас по посещаемости. Пара шуток была отпущена в мой адрес в связи с уходом на отдых. Начальник уже сказал привычное: «Ну всё, господа, идите работать!». Люди встали и направились работать. Всё подошло к счастливому финалу, как вдруг Степан Филиппович устремил свой грозный взор на меня и произнёс:

- Данилов, Бахулов, останьтесь.

Шефу около сорока. Он весьма полноват, волосы с лёгкой сединой, небольшая залысина сзади. Чрезвычайно энергичен. И ещё он часто меня удивляет. Он напоминает мне Путина — яркий пример успешного карьериста. Таковы, наверное, многие из них — министры, руководители банков, прочие топ-менеджеры и начальники помельче. Вроде бы интуитивно понятный человек. Человек одной колеи. Но в то же время, о чём его ни спроси, с первого взгляда не вписывающееся в логику его жизни — о прыжках ли с моста или о Ктулху — он имеет на этот счёт своё мнение, его этим не удивишь. Он как будто соединён с Википедией, тут же выдаст тебе поверхностный ответ. Может поговорить о каком угодно вопросе и перефилософствовать тебя – в беседе о переселении душ или всемирной истории, он покажет, что владеет темой. Отличие его от тебя в том, что ты увлечён этим, слишком серьёзно относишься к вопросу, ты однобок. И поэтому ты идиот. Если слишком серьёзно относиться к чему-то, на чём нельзя заработать денег – можно выпасть из реальности. Не нужно этого делать.

Со мной остаётся Бахулов, мой лучший рабочий друг, человек, без которого было бы беспроглядно скучно трудиться здесь. Мы с Женей опять садимся на стулья. Директор смотрит на меня таким взглядом, будто читает мои мысли. И даже об этой моей мысли он сейчас знает. Они все так смотрят. Наверняка, скажет пару напутственных слов насчёт моего отпуска.

– Егор, вот тебе задание на отпуск… – говорит он.

Бахулов расплывается в улыбке.

– Господин шеф... – говорю.

– Тихо! Не перетрудишься. – И переводит взгляд на Женю, тот зажимает улыбку в кулак.

– Скоро дата, – продолжает босс, – день рождения Интернета.

– Дата, – спрашиваю, – круглая?

– Не круглая. Неважно. – Он делает паузы. Как же он умеет делать эти паузы! – За отпуск напишешь большую статью. Ты у нас любишь это, поглубже, с философией, с драматургией.

– Это точно, – вставляет Женя.

– Напишешь о людях в Интернете. О том, что Интернет вошёл в наши жизни как...

– Лопата в говно, – говорит Бахулов.

– Помолчи, Бахулов! – мягко рявкает шеф, но улыбается, шутка ему понравилась.

– Ты меня понял? – спрашивает. Я киваю. Я очень хорошо понимаю всё интуитивно. – Выдели типичных представителей среди этих жителей Интернета. Нарисуй портрет поколения.

– Офисный планктон, – говорю.

– Нет. Офисный планктон — это слишком обще. Заройся в проблему, перейди на личности, вычлени яркие образы! Я не зря это тебе поручаю.

– Девочка с 1200 друзьями, – помогает Женя.

– Почему девочка? Почему не мальчик? – спрашивает.

– Правильно, – говорю. – Девочка — это как-то органичней. У парней много друзей, если они медийные личности. Девочкам это не обязательно, френды копятся за счет внешности.

– Ладно, – соглашается директор, – дальше?

– Эээ, – я торможу, – Стас Давыдов?

– Это ещё кто такой?

– Звезда Ютуба. Делает обзоры на смешные видеоролики. Молодёжь в восторге, миллионы просмотров... – объясняет Бахулов. – Да. Возьми интервью у Стаса.

– Как же я его возьму? Он в Латвии.

– Как-как, – говорит шеф очевидную мысль, – по Интернету! На карандаш.

– Что ещё? – давит Филиппович.

Мы молчим. Он ждёт.

– Мисс Геймер! – выдыхает Бахулов.

Мы вопросительно смотрим на него.

– Девочка из нашего города выиграла конкурс, звание «Мисс Геймер России». Я по телеку видел недели две назад.

– Так... И какого хрена этого не было на нашем сайте? – бьёт кулаком по столу шеф.

Женя театрально вжимается в кресло.

– Виноват, шеф, запамятовал...

– Запамятовал... Пива долбануть после работы ты не запамятываешь...

– Ну, это святое...

– Тихо! – и уже мне. – Так. Возьмёшь интервью у этой мисс. Разложишь её по пикселям. Где живёт, чем дышит, сколько времени в Интернете проводит, личную драму в этом разрезе, понимаешь? Наверняка страшная? – спрашивает Бахулова.

– Да нет. Конфетка.

– Тем более. А мужика сто процентов нет. Если в геймерах просиживает... Ну, в общем, ты понял меня? Чтоб живо было, интересно. Открытый финал, так сказать, как ты любишь.

– А называться это всё будет... – мы устремляем взгляды на Женю, – Дженерейшен И! – говорит он.

– Бахууулооов! – тянет шеф, сотрясая кулаком воздух. – Отлично!

– Да уж, – говорю.

– А знаете, что такое «Generation I»? – спрашивает директор. Он опирается руками на стол, мы инстинктивно наклоняемся к нему. Он наклоняется к нам. – Это Generation X и Generation П[1], у которых есть триста рублей в месяц на безлимитный Интернет. И они не могут сопротивляться этому.

Бахулов смеётся.

– Вы, – спрашиваю удивлённо, – Коупленда читали?

– А ты что думал? Самый умный? – подмигивает он мне.

Я откидываюсь на спинку стула и смотрю в окно.

– У Дурова пусть возьмёт интервью, – подливает масла в огонь мой дружок.

– Он, – говорю, – вроде не даёт интервью.

– Перельман тоже не давал. А евреи взяли. Ко всем подход нужен.

– Так, антисемиты, – вмешивается начальник. – Это вы уже у себя разберётесь. Давайте, идите работать. Егор, жду шедевр! Generation I...

– Можете не сумлеваться, чай, оно не в первый раз, – говорю, козыряя ладонью.

Босс усмехается. Выходим из цитадели в коридор.

День пролетел быстро. Хочется сказать, как и любой последний рабочий день перед отпуском, но это вряд ли так. Они разные, эти дни, получаются, – то в суете, то в расслаблении на кресле. Бахулов всё накидывал мне сюжеты для этой статьи.

Generation I... Это даже не для статьи название — для целой книги. А что? Вот уеду я куда-нибудь, как Коупленд, и напишу книгу о своём времени. Только у него было полтора года, а у меня месяц, маловато… Да и кто я такой? А с другой стороны, почему нет? А кто должен ее написать? Программист какой-нибудь, или менеджер Яндекса? И о чём она будет? О битве IT-компаний? Но ведь поколение – оно не на верхушке, оно рядом, во дворах, в автобусах и метро, оно в квартирах, прильнуло к мониторам компьютеров. Что уж тут полковник… Тут целое поколение, которому никто не пишет.

Почему нас так манит туда? Боимся пропустить какой-нибудь концерт, выставку или другое сборище? Или есть опасность, что все эти люди или некоторые из них за время твоего отсутствия так наобщаются между собой, что их отношения перейдут на какой-то новый уровень, а ты отстанешь, как верблюд от каравана в пустыне?

- Знаешь откуда взялся Интернет? - спросил Бахулов, палясь в монитор.

- Откуда? - говорю.

Он деловито зачитал:

- Вся каша по созданию компьютерных сетей была заварена США прежде всего как ответ на запуск СССР первого спутника Земли в 1958 году. Интернет — детище холодной войны. Не было бы счастья... Кстати, самый крупный «корневой» сервер Интернета расположен в штате Аризона и обслуживает более десяти милионов доменных имен.

За пять минут до окончания моего крайнего рабочего дня, я, выключив компьютер, смотрел через окно во двор. И вдруг подумал, что через месяц снова вернусь сюда. Где мы пишем про упавшие строительные краны, идиотские реформы и людей, бессмысленно ворующих непостижимые суммы.

- О чем думаешь, отпускник? - спросил Женя.

- О том, - говорю, - что все мы летим в большом самолете неизвестно куда и по какой-то странной причине боимся выключить автопилот.

Посмотрев на меня пару секунд, он сказал:

- Тебе нужен секс.

Дата добавления: 2014-12-23