О заднице боярьстеи и о дружьнеи

Аже оумреть смердъ

О жене

83. Аже кто оубиеть жену, то темь же судомь судити, яко же и мужа аже будеть виноватъ (а), то пол виры 20 гривенъ.

К ст. 83(а). В Пушк. «виновата».

М. Ф. Владимирский - Буданов пишет: «предполагают, что здесь говорится об убиении мужем (супругом) своей жены» (Христ., вып. 1, стр. 71, прим. 132). Но смысл статьи заключается в ином. «Если кто убьет женщину, то его надо судить с такой же судебной процедурой, как и за убийство мужчины; если он окажется виноват, то заплатит полвиры 20 гривен». Некоторые ученые не соглашаются признать, что за женщину платилась половина виры. Но такой обычай держался у некоторых горцев на Кавказе и в XIX в. Дубенский считает, что более правильно чтение в Пушк.: «ажь буде виновата», т. е. ежели она была убита безвинно, брали пени 40 гривенъ (Рус. Дост., т. II, стр. 102).

84. А в холопе и в робе виры нетуть; но оже будеть безъ вины оубиенъ, то за холопъ оукоръ (а) платити или за робу, а князю 12 гривен продаже.

С ст. 84. а) В других списках «урок».

За холопа не надо платить виры, а только штраф князю и стоимость - укор или урок господину. Значит, речь идет об убийстве чужого холопа, иначе кому же платить урок? Действительно, в Двинской Судной грамоте читаем: «а кто осподарь oгpешится, ударить своего холопа или робу, и случится смерть, в том наместници не судят, ни вилы не емлютъ» (ААЭ, т. I, № 13). Следовательно, даже в конце XIV в. убийство холопа его господином оставалось без наказания.

85. Аже смердъ оумреть, то задницю князю; аже будуть дщери оу него дома, то даяти часть на нe; аже будуть за мужемь, то не даяти части имъ.

86. Аже в боярехъ любо въ дружине, то за князя задниця не идеть; но оже не будеть сыновъ, а дчери возмуть.

После смерда, не оставившего сыновей, наследство идет в пользу князя, а дочери получают лишь приданое, если они не успели выйти замуж в Пушкинском списке начало статьи изложено так: «аще смердъ оумреть безажю, то князю задница»... На Западе также существовало право феодала на имущество, принадлежавшее крестьянину, это так называемое «право мертвой руки» на выморочное имущество. Б. Д. Греков указывает, что такое право распространялось не только на княжеских смердов, зависимых от феодалов. В церковном уставе Ярослава Владимировича устанавливается правило, согласно которому безадщина зависимых от церкви людей при отсутствии мужских наследников переходит к епископу. В Польской Правде XIII в. читаем: «если умрет крестьянин, не имея сына, его господин берет его имущество, однако он должен дать его жене ее подушки и покрывала на скамью и то, что называется denicze, на которой она спит. Также надлежит оказать ей милость и дать ей из имения корову или трое свиней или больше... Если умирающий оставит дочку, тот обязан дать ей приданое, кто получает наследство, сын или господин» (Греков. Крестьяне на Руси. М.-Л., 1946, стр. 321). Бояре и дружинники могут оставлять наследство и дочерям. В Пространной Правде наследником указан лишь князь, так как смерды находились под юрисдикцией князя. Но безадщиной пользовались и бояре

87. Аже кто оумирая разделить домъ свои детемъ, на том же стояти; паки ли безъ ряду оумреть, то всемъ детемъ, а на самого часть дати души.

Раздел производился отцом еще при жизни. Ряд - духовная грамота или устное завещание. Древнейшее завещание - духовная новгородца Климента второй половины XIII в. (Срезневский. Сведения и заметки, вып. II, стр. 38 - 42). Сыновья делили наследство, если оно не было разделено отцом. Часть, выделяемая на помин души (так называемая душа или задушье), шла в пользу церкви.

88. Аже жена сядеть по мужи, то на ню часть дати; а что на ню мужь възложить, тому же есть госпожа, а задниця ей мужня не надобе. Будуть ли дети, то что первой жены, то то возмуть дети матере своея; любо си на женоу будеть възложилъ, обаче матери своей возмуть.

Вдова получала на себя особую часть, если она не выходила вторично замуж и не постригалась в монахини. Дети от первой жены получают наследство матери, все, что муж дал второй жене (ожерелья, платья и т. д.), возвращается обратно к первым детям. В Псковской Судной грамоте имеется следующее постановление о разделе имущества между наследниками: «А оу которого человека помретъ жена, а мужъ ея оженится, и ження мать или сестра, или иное племя, а имутъ искать платья, ино мужу ея право по души платья отдать, а на останки мужеви о женни платья и целованьа нетъ. Тако же коли мужь помреть, а имуть моужня платья на жене его отець его или братьа, ино ей отдасть платья право по души, что оу него останется; а на останки жене в мужни платьи целованиа нет» (ПСГ, ст. 20).

89. Аже будеть сестра в домоу, то той заднице не имати, но отдадять ю за мужь братия, како си могуть.

Братья обязаны выдать сестру - девушку замуж и дать ей приданое по своим возможностям.

А се закладаюче городъ

90. А се оуроци городнику: закладаюче городню, куну взята, а кончавше ногата; а за кормъ, и за вологу, и за мяса, и за рыбы 7 кунъ на неделю, 7 хлебовъ, 7 оуборковъ пшена, 7 луконъ овса на 4 кони: имати же ему, донеле городъ срубять, а солоду одину дадять 10 луконъ.

Городник - строитель города или крепостных деревянных укреплений. Городская стена делалась из отдельных срубов (городниц), плотно приставленных друг к другу и засыпанных до верху землей. Над срубами с внешней стороны устраивались заборола или забрала, т. е. заборы, защищавшие воинов, стоявших на стене, от стрел. На таком забороле плакала Ярославна, по рассказу Слова о полку Игореве. Городная повинность стала обязательной, по крайней мере с XIII в. «Аже будеть князю городъ рубити, ино к городу», - записано в духовной грамоте Владимира Васильковича 1298 г. (Ип. л., стр. 395). Городник получал куну при закладке городни и ногату при ее окончании. Стоимость самой городни была, конечно, выше; город строился с помощью окрестных людей (Г. Е. Кочин. Материалы для терминолог. словаря древней России; см. «города рубити» и «города ставити»).

Дата добавления: 2014-12-26