Макросоциальная среда

Тема 2

Макросоциальные процессы – Капитализм и посткапитализм – Кейнсианство и институализм – Социализм и постсоциализм – Конвергенция и глобализация – Тенденции развития постиндустриальных обществ – Трансформация социально‑экономических систем – Трансформационные процессы в России

Сложные процессы, происходящие в мире и в нашей стране, оказывают макросоциальное влияние на функционирование организаций. Изменяющийся мир принуждает изменяться и отдельные организации. В этой связи необходимо дать краткую характеристику динамики макросоциальных процессов.

Рассмотрим общую схему макросоциальных процессов во временном континууме на примере двух цивилизаций – России и Запада. Сложившаяся на сегодняшний день теория развития общества включает в себя три основных этапа: традиционное, индустриальное и информационные общества (табл. 2.1). Динамика индустриального общества достаточно подробно исследована; выработана концепция У. Ростоу «Стадии экономического роста»[34].

Таблица 2.1

«Стадии роста» России и Запада [35]

На основе современных исследований можно утверждать:

• традиционное общество представлено множеством различных цивилизаций (или культур) по причине того, что отдельная такая цивилизация в значительной мере зависит от географической среды своего обитания в силу наличия в своем распоряжении рутинных технических средств труда;

• индустриальное общество имеет две основные полюсные модели – капитализм и социализм;

• формирующееся информационное общество, по всей видимости, будет представлено единой глобальной моделью. Возникшее на рубеже XIX–XX вв. индустриальное общество

имело две основные экономические системы – капиталистическую и социалистическую.

Капиталистическая модель сформировалась в странах, где имелись благоприятные климатические условия (что предполагало использование меньшего количества энергетических ресурсов), сырьевые колонии в разных частях планеты (открывающие доступ к разнообразным сырьевым ресурсам), незамерзающие порты в метрополиях и устойчивые внутренние коммуникации (что обеспечивало получение и использование большого количества разнообразных сырьевых ресурсов), высокая плотность населения (т. е. избыток трудовых человеческих ресурсов).

Избыток ресурсов обеспечил возможность формирования свободного рынка и конкуренции. В этих условиях практически отсутствует и необходимость, и возможность государственного вмешательства во внутреннюю экономику как в форме командного управления, так и в виде нормативного регулирования. Государство если и участвует в экономической деятельности, то, скорее, как один из многочисленных субъектов – возможно, самый крупный, но равноправный с другими. В этих условиях господствующей формой собственности является частная собственность отдельных экономических субъектов. Либеральный рынок в условиях доступных ресурсов сам является естественной самоорганизующейся системой, не нуждающейся в целенаправленном управлении.

Данные условия стали благоприятной основой устойчивого технического роста. Но они же привели к цикличности функционирования экономической системы, кризисам перепроизводства и росту напряженности между трудом и капиталом; господство монополий на рынке усиливало кризис перепроизводства. С целью недопущения разрушительных кризисов и большого роста безработицы капиталистические государства стали принимать антимонопольные законы, ограничивающие отрицательное воздействие кризисов на развитие экономики, начали прилагать усилия к созданию устойчиво действующих корпораций и введению правового и экономического регулирования производства, а соответственно, совокупного спроса и совокупного предложения товаров: «Возросла роль государственных программ по увеличению рабочих мест и сокращению безработицы. Тем самым постепенно изменялась экономическая, или хозяйственная, система капитализма. На смену «чистому капитализму» с «чистой рыночной системой» во многих странах приходил «смешанный капитализм» со «смешанной рыночной системой» и высокоразвитой индустриальной экономикой»[36].

Идеи государственного управления экономикой составили основу кейнсианското подхода [37]. Дж. М. Кейнс утверждал, что конечной задачей является выбор тех переменных, которые могут находиться под сознательным контролем или управлением центральной власти в той реальной системе, в которой мы живем[38]. Согласно принципам кейнсианства макроэкономическое регулирование основывается на трех позициях:

• динамика производства зависит от такого важнейшего фактора, как дефицит;

• главным ориентиром финансовой политики государства является отказ от идеи сбалансированности бюджета;

• кредитно‑денежная политика – инструмент министерства финансов.

Согласно этому подходу правительство не должно ориентироваться на сбалансированный бюджет, так как функционирующие в экономике «встроенные стабилизаторы» (например, прогрессивная система налогообложения, социальные выплаты) оказывают влияние на спрос. Поэтому размер совокупного спроса способен автоматически сжиматься и расширяться в зависимости от фазы экономического цикла в направлении, противоположном конъюнктуре. Таким образом, стимулом трансформации хозяйственной системы является неполное использование ресурсов (неполная занятость), иными словами, стимулами являются состояние депрессии и необходимость выхода из нее. На практике использование кейнсианского подхода в государственном регулировании экономики приводило к нарастанию бюджетных дефицитов, увеличению задолженности государства.

Институциальный подход расширяет перечень факторов хозяйственной трансформации, включая в них все движущие силы общественной эволюции и делая особый упор на разнообразные центры власти и влияния. «Институциалисты» (Берли, Минз, Уилкокс, Гэлбрайт, Чемберлин и др.) рассматривали проблемы монополизации и монополистического влияния на экономику и разработали теорию социального контроля над экономикой, подчинения ее общественным интересам, согласно которой предлагается ограничить приток ресурсов в реальный сектор (особенно ВПК), регулируя с помощью налогов и штрафов производство, установить социальный приоритет в расходовании государственных средств. Значительное место в работах представителей этого направления занимает проблема трансформации капиталистического общества под влиянием технических и технологических сдвигов в посткапиталистическое, постиндустриальное, обнаруживая противоречия, возникающие в процессе трансформации: с одной стороны, – расширение возможностей, предоставляемых техническим прогрессом, а с другой стороны – ухудшение экономических условий. Отсюда необходимость государственного контроля над процессом трансформации, идея реформирования капитализма с элементами планирования.

Институциальная идея государственного регулирования в отличие от кейнсианской политики стабилизации основывается на принципе «роста качества жизни» – понятии, являющемся ключевым ориентиром государственного регулирования. Содержательно же это понятие описывается двумя основными параметрами[39]:

• совокупность условий, влияющих на комплексную характеристику социального здоровья (т. е. здоровья и отдельного человека, и общества);

• соответствие социальной среды установкам и ожиданиям индивидов, включенных в эту среду.

Институциалисты полагают, что государство должно прямо и косвенно оказывать влияние на экономику, ориентируя ее на рост качества жизни. Государственное регулирование нацелено на развитие комплекса товаров и услуг, «неинтересных» для бизнеса, производство которых может стимулировать и обеспечить только государство.

Кейнсианский и институциальный подходы рассматривают трансформационные процессы с точки зрения динамики посткапиталистического общества, т. е. общества, в котором наблюдается изменение рынка от либерального к регулируемому. Поскольку в России имеет место обратная динамика – от жестко административного управления экономическими процессами к либерализации рынка, – рассмотренные подходы, являющиеся в целом значимыми, имеют ограничения.

В середине XX в. обозначилась явная необходимость участия государства в регулировании экономики, а также в выработке и проведении социальной политики как инструмента снятия напряжения между трудом и капиталом. Возникновение данной тенденции свидетельствует о размывании «чистого» капитализма. Данная тенденция – свидетельство того, что капитализм достиг своего позднего состояния, т. е. состояния позднего капитализма, или посткапитализма.

Социалистическая модель хозяйствования сформировалась в тех странах, где географические и геополитические условия были препятствием для развития индустриализма – это неустойчивый климат, сложный ландшафт, подверженность природным катаклизмам (что требует использования большого количества энергетических ресурсов); незначительное число сырьевых колоний, малочисленные незамерзающие морские порты, протяженные коммуникации суши, имеющие низкую пропускную способность (отсюда ограниченность сырьевых ресурсов), неоптимальная плотность населения (либо недостаток, либо, наоборот, переизбыток человеческих ресурсов).

Недостаток ресурсов не способствует формированию свободного рынка, а значит, ведет к монополистической экономике и в своем естественном развитии превращается в государственный монополизм. Само государство становится либо единственным, либо подавляющим экономическим субъектом‑собственником. Весь этот комплекс условий препятствует техническому развитию. В ответ на это государственный субъект вынужден мобилизовывать экономические усилия, что приводит в экономике к ограничению возможностей функционирования либерального рынка и формированию системы административного регулирования экономических ресурсов.

Из трех видов ресурсов, необходимых для функционирования индустриального общества, один является, хотя и недостаточным, но в полной мере восстанавливаемым и управляемым – это человеческие ресурсы. Поэтому важнейшим инструментом государственного управления для социалистических стран становится социальная политика.

Социальная политика, осуществляемая социалистическими странами, способствует мобилизации человеческих ресурсов, что, с одной стороны, дает человеку минимум социальных гарантий, необходимых для осуществления производственной деятельности, а с другой – лишает его гуманитарных гарантий, обеспечивающих его самореализацию как свободной личности.

Геополитические условия вынуждают социалистические государства стремиться к первенству на мировой политической и экономической арене, а значит, им в большей мере требуется мобилизация человеческих ресурсов, что с необходимостью ведет к усилению эксплуатации работников (от низшего до высшего квалификационного уровня). Результатом такой эксплуатации являются высокие научно‑технические достижения в ряде областей, на которые нацелена деятельность государственного субъекта, и отставание в других областях. Иными словами, научно‑техническое развитие становится некомплексным, бессистемным и зависимым от воли государственного субъекта, а не от естественных социально‑экономических условий. По этой причине снижается роль естественных саморегулирующих социально‑экономических факторов, возрастает роль государственного субъекта в управлении, и одновременно возрастает цена человеческой ошибки.

Труднодоступность сырьевых ресурсов и неустойчивость научно‑технического развития влияют на эффективность функционирования экономической системы, что ведет к низкому благосостоянию населения, снижению экономической активности организаций и угасанию мотивированности персонала.

Нарастающее экономическое отставание социалистических стран с необходимостью требует либерализации рынка, т. е. снижения роли государства в управлении экономикой, и детоталиризации личности – освобождения ее от политического диктата и идеологического давления. Возникновение данной тенденции свидетельствует, что социализм достиг пределов своего развития и превратился в поздний социализм, или постсоциализм.

Индустриальное общество (и капиталистическое, и социалистическое), дав толчок небывалому за всю историю человечества научно‑техническому развитию, сформировало новые условия производительной деятельности человека:

1) изменился характер взаимосвязи в системе «работник – орудие труда (техническое средство)».

В настоящее время квалифицированность работника зависит не от навыков использования определенного набора технических средств, а от умений использовать свои навыки для создания новых технических средств, т. е. современный человек не приспосабливается к имеющимся орудиям труда, а постоянно создает новые, приспосабливая их к характеру своей деятельности;

2) произошла дифференциация труда и эволюция системы организации трудовых взаимосвязей.

Первые цивилизации стали возможными в результате возникновения вертикальной дифференциации труда и организации иерархической системы управления трудом. В дальнейшем индустриальное общество сделало значительный шаг вперед благодаря возникновению горизонтальной дифференциации и организации труда по принципу «конвейера». В настоящее время на основе сложившейся системы организации труда возникают новые вариации, связанные с матричными и проективными формами;

3) изменились содержание и структура этических ценностей и норм.

В традиционном обществе (предшествующем индустриальному) генеральной ценностью являлось смирение, для которого были характерны такие установки, как: «неси свой крест» и «не собирай сокровищ на земле». В индустриальном обществе главной мотивирующей ценностью становится достижение (или производительность). В настоящее время на первое место выходит ценность качества (или высокие стандарты деятельности; видимо, эта ценность и станет ведущей в будущем).

Современные мировые процессы имеют следующие особенности: конвергенция экономических систем, глобализация, трансформация индустриального общества, возникновение предпосылок либо для возникновения нового информационного общества, либо для отката человечества назад.

В настоящее время происходит исчезновение таких «чистых» социально‑экономических форм, как социализм и капитализм; этот процесс имеет название конвертенция.

На данную тенденцию в 60‑е гг. XX в. обратил внимание Дж. Гэлбрайт, который, в частности, отмечал в своих трудах: «Размышляя о будущем, мы выявили бы также важное значение тенденции к конвергенции индустриальных обществ, как бы ни были различны их национальные или идеологические притязания. Мы имеем в виду конвергенцию, обусловленную приблизительно сходной системой планирования и организации»[40].

Экономика как хозяйственная система обладает большой степенью неопределенности, поскольку относится к классу больших и сложных систем. Речь идет не просто о большом количестве элементов и связей между ними, а по существу о неограниченном количестве потенциально возможных связей между элементами. Второй важной особенностью хозяйственных систем является наличие в каждом элементе человека как управляющей подсистемы. Это означает, что как эффективность функционирования каждого элемента системы, так и выбор реально установленных связей из набора потенциально возможных не могут быть полностью и однозначно определены из единого центра.

Особенности хозяйственных систем как систем с большой степенью неопределенности имеют и положительные, и отрицательные стороны. Главной положительной чертой хозяйственной системы является ее неограниченная способность к выживанию, перестройке своих связей, переходу от одного качества функционирования к другому; иными словами экономика является саморазвивающейся и самообучающейся системой, способной создавать новые элементы, а также новые связи между ними.

Одной из основных проблем функционирования хозяйственных систем является сложность управления ими. В соответствии с законом необходимого разнообразия Эшби, «управление системой возможно только в том случае, если разнообразие возможностей управляющей подсистемы по крайней мере не меньше разнообразия ситуаций в управляемой подсистеме путем уменьшения числа элементов и набора потенциально возможных связей. С кибернетической точки зрения планирование можно определить как управляющее воздействие, направленное на ограничение деятельности системы в рамках заранее выбранной траектории движения»[41]. Исходя из этого разнообразие планирующего органа должно быть не менее разнообразия хозяйственной системы. Очевидно, что применительно к народному хозяйству в целом это, конечно, невозможно. Командно‑административная система пыталась ограничить как число элементов хозяйства, что явилось одним из факторов чрезмерной концентрации и специализации нашей экономики, причиной монополизации производства, так и число связей между элементами (достаточно усеченная номенклатура выпуска продукции, фондируемое снабжение и т. д.). Однако даже такое упрощенное описание системы показало безрезультатность и невозможность управлять экономикой из единого центра. Сложность хозяйства выросла настолько, что управляющая подсистема оказалась не в состоянии контролировать его функционирование.

При нарастании сложности, новизны и размеров экономических параметров экономической системы наступает порог, за которым управление из единого центра становится невозможным. В этом случае единственным средством развития экономики в направлении удовлетворения потребностей общества является наличие некоего регулятора, позволяющего самостоятельно настраивать систему, т. е. создавать необходимые элементы и связи между ними. Таким автоматическим регулятором и может стать рынок, на котором сталкиваются потребности в форме спроса и товары (услуги) в форме предложения. Однако эффективность данного автоматического регулятора (рынка) может быть различной. Стихийный рынок не является эффективным, так как элементы системы затрачивают слишком много времени на поиски связей между собой, и такой спонтанный поиск не всегда приводит к рациональному и эффективному выбору. Более того, инерционность хозяйственной системы приводит к тому, что полное соответствие между спросом и предложением выступает как одномоментный акт, а разрыв между ними (деловая флуктуация) может достигать существенных размеров. Вследствие этого рыночная экономика развивается по так называемым циклам деловой активности: дно экономического цикла, расширение производства, пик, а затем спад деловой активности. В этих условиях государственный субъект стремится к тому, чтобы глубина деловых флуктуаций была минимальной, а длина стадии расширения производства – наоборот, максимальной. Для этого вводятся элементы регулирования рынка, строится специальный механизм по его комплексному обслуживанию – рыночная инфраструктура.

В целом конвергенция приобретает мировой масштаб и ведет к универсализации социальных и экономических моделей, при этом она способствует усилению кросскультурного взаимодействия и ведет к нивелированию не только социально‑экономических различий, но и политических и социокультурных; данный процесс имеет название глобализация [42].

Глобализация есть факт, свидетельствующий о том, что индустриальное общества утратило свои классические черты и находится в состоянии трансформации. Тенденции в экономике для позднекапиталистических и позднесоциалистических государств имеют диаметрально противоположные направления: первым свойственно увеличение роли государства в регулировании экономики, вторым – наоборот, либерализация экономики. Современное общество, изменение (трансформация) которого носит глобальный характер (глобализация), может быть названо позднеиндустриальным, или постиндустриальным.

Итогом конвергенции, глобализации и трансформации может быть либо превращение современного постиндусриального общества в информационное, либо кризис постиндустриализма вследствие утраты контроля над техникой, социальными, экономическими и политическими процессами, что приведет к эскалации насилия, терроризма, термоядерным конфликтам и в конце концов к откату к доиндустриальному состоянию общества.

Современное постиндустриальное общество – и посткапиталистическое и постсоциалистическое – нуждается в трансформации социально‑экономических систем, их конвергенции, т. е. уподоблении; это первая предпосылка становления информационной эпохи– экономическая; вторая предпосылка – социальная, т. е. социальная политика в экономике.

Трансформационные процессы, происходящие в российской экономике, существенно повлияли на характер развития производительных сил и производственных отношений, которые наиболее ярко проявляются на первичном уровне управления – в отдельной организации.

В самом общем виде понятие «трансформационная экономика» отражает противоречивый характер социально‑экономических процессов, происходящих в России, и является исходной категорией в дискуссии специалистов об особенностях изменений, наблюдающихся в нашей стране. Наиболее часто встречаются определения «переходная экономика», «экономика переходного периода», «трансформационная экономика». Подробный анализ данных понятий дан Д. Земляковым, который пишет, что переход (или переходный период) – это «…процесс социально‑экономических преобразований (определенной протяженности во времени), приводящий к качественным сдвигам в исходном состоянии, к достижению нового (целевого) качественного состояния общества. Переход всегда объективно каузально обусловлен, он сопряжен с изменением самой сущности социально‑экономических отношений»[43]. Трансформация, соответственно, в отличие от перехода, – «это такая разновидность социально‑экономических преобразований, которая сама по себе не ведет к качественным сдвигам в исходном состоянии, а отмечается лишь сменой формальных или количественных его признаков… Трансформация же – это смена формальных признаков социально‑экономической системы без изменения типа культуры или цивилизации, способа производства или исторической стадии последнего. Иными словами, переход отражает сущностную сторону социально‑экономических преобразований, а трансформация – формальную»[44]. Таким образом, современные социально‑экономические процессы имеет смысл рассматривать как «трансформацию», происходящую в виде реформирования.

Реформа (от лат. reformo – преобразовываю) – это преобразование, изменение, переустройство какой‑либо стороны общественной жизни, осуществляемое, как правило, с помощью новых законодательных актов. Реформа проводится «сверху» в целях совершенствования существующего строя (порядков, институтов, учреждений); формально это нововведение любого содержания, однако реформами обычно называют более или менее прогрессивное преобразование[45].

Происходящие в России реформы трансформируют прежнюю (социалистическую) экономическую систему в направлении формирования либерального рынка, который является не целью экономических реформ, а «инструментом», при помощи которого общество может достичь качественно нового состояния. Поэтому социально‑экономическая трансформация в России инициирована реформами, нацеленными на создание нового хозяйственного механизма управления экономикой, представляющего собой синтез либерально‑рыночных и плановых начал.

Трансформационные процессы в России характеризуются системой факторов – исходных, опосредствующих и непосредственных[46].

Исходные факторы:

• технический прогресс;

• изменения в обеспеченности факторами производства;

• смена потребительских преференций;

• вхождение в состояние хронической депрессии;

• изменение системы культурно‑ценностных ориентаций. Опосредствующие факторы – это личные интересы людей, принадлежащих к различным классам и социальным группам общества.

Непосредственные факторы трансформации – это различные общественные институты с их специфическими интересами, способные принимать решения и активно действовать на макро‑, мезо– и микроэкономическом уровнях (государство, политические партии, профсоюзы, объединения предпринимателей, трудовые коллективы и т. п.).

Приведенная классификация носит условный характер, поскольку в той или иной степени все факторы могут считаться непосредственными, а в зависимости от условий проявления – даже переходить из группы в группу.

Возможно и иное деление факторов трансформации – на экономические и внеэкономические: первые действуют внутри хозяйственной системы, а вторые – извне. Наконец, поскольку мы имеем дело с хозяйственной трансформацией в конкретной стране, занимающей определенное место в мировой системе, необходимо разделение факторов на национальные и внешние. Структура, уровень развития и сам характер факторов трансформации неодинаковы в разных странах, поэтому должны различаться и механизмы трансформации. При этом их действие подвержено глубокому влиянию самого объекта – трансформируемой хозяйственной системы. Последняя же, в зависимости от критериев классификации, может быть отнесена к центральной либо децентрализованной, к жесткой либо эластичной. Эластичный хозяйственный механизм поддается частичной, фрагментарной трансформации, а жесткий механизм частичную трансформацию либо отвергает, либо в результате ее разрушается.

Трансформация может быть внутрисистемной и межсистемной, обратимой и необратимой. В эластичных системах степень возможной обратимости при прочих равных условиях значительно выше, чем в жестких, а необходимость перерастания внутрисистемной трансформации в межсистемную наступает намного позднее.

Перечисленные методы классификации отражают объективные аспекты трансформации, определяющие факторы принятия хозяйственных решений их субъектами при условии, что субъекты сознают свои интересы и способны принимать адекватные решения. Тем не менее степень понимания собственных средне– и долгосрочных интересов может весьма различаться и в еще большей степени способствовать принятию оптимальных решений. С этой точки зрения целесообразно выделить трансформацию, с одной стороны, управляемую, имеющую все либо одно из таких оснований, как социально‑экономическое партнерство, координация взаимодействия, программа деятельности на длительную перспективу, а с другой стороны – антагонистическую, спонтанную, находящуюся под влиянием социально‑экономической конъюнктуры.

Примером управления преобразованиями и созидательной трансформации могут служить чешская и китайская постсоциалистические модели, т. е. модели стран, где динамично растут валовой внутренний продукт (ВВП) и производительность труда.

Общие результаты трансформационных преобразований в России за последние годы носят весьма противоречивый характер и могут быть оценены как с положительной, так и с отрицательной стороны. К положительным моментам можно отнести то, что заложены правовые и институциональные основы либеральной рыночной экономики, формируются различные социально‑экономические уклады, достигнуто (в значительной степени с помощью импорта) насыщение потребительского рынка, формируется рыночная инфраструктура и т. д.

Вместе с тем продолжаются спад производства, снижение инвестиций и социальный кризис. Государство оказалось не в состоянии реализовать принятые на себя конституционные обязанности и нормы международного права и тем самым обеспечить социально‑экономические права граждан. В течение 90‑х гг. XX в. в России произошли снижение уровня жизни населения, деградация социальной сферы, падение статуса труда, образования и профессиональной квалификации. В результате возникли разочарование населения в реформах, отчуждение граждан от власти и расширение разнообразных форм социального протеста. Следствием этого явилось сужение социальной базы преобразований, что ограничило возможность государства в использовании социально‑экономических механизмов регулирования рынка. По мнению проф. А. И. Татаркина, «существующий механизм может обеспечивать в лучшем случае не более чем двухпроцентный экономический рост, стагнацию уровня жизни в течение ближайшего десятилетия и повлечет за собой дальнейшее снижение роли России в мировой экономике»[47].

Кризис социального развития привел к утрате механизмов регулирования социального обеспечения и развития, что характеризуется следующими показателями[48]:

• кризис условий трудовой деятельности:

• каждый пятый житель страны получает доходы, которые не позволяют приобрести товары и услуги, включенные в состав минимальной потребительской корзины; гарантированная государством ставка оплаты труда не достигает 20 % прожиточного минимума; обостряют данные проблемы задержки по выплате заработной платы;

• доля финансирования расходов от ВВП на науку, образование и здравоохранение в 3–5 раз меньше, чем в странах Запада. Следствием этого являются вынужденная коммерциализация социальной сферы, уход наиболее квалифицированных работников, слабый приток молодых и перспективных кадров;

• заработная плата составляет около 40 % доходов населения и не дает возможности основной массе граждан достойно жить за счет заработка по основному месту работы;

• безработица составляет 8–10 % (по методологии МОТ) трудоспособного населения;

• нарастание социально‑экономической напряженности:

• с конца 90‑х гг. увеличиваются количество, размах, продолжительность и социальная база забастовок, демонстраций и других акций;

• недоверие населения к налоговой и кредитной политике государства способствует развитию «теневой» экономики, обусловливает низкую норму сбережений в государственных и особенно негосударственных банках, «долларизацию» экономики, бегство капитала, недоверие предпринимателей к государственным финансовым инструментам;

• демографический кризис: по показателю продолжительности жизни Россия находится в пятом‑шестом десятке стран мира. Очень высок уровень заболеваемости и инвалидности, распространяются признаки социопатии – болезни, обусловленной социальным неблагополучием, возникают эпидемии опасных инфекционных болезней, обостряется проблема социальной защиты престарелых.

Кризис социального развития оказывает серьезное влияние на существо экономического кризиса и является препятствием для дальнейших экономических преобразований. Основные ориентиры и рекомендации по преодоления кризиса социального развития определены в исследовательской программе «Социальные приоритеты и механизмы экономических преобразований в России» Института экономики РАН[49]:

• «во‑первых, необходима выработка стратегического курса государства, в котором благосостояние является целью экономической деятельности общества, основанного на социально ориентированной рыночной экономике, что требует:

• усиления роли государства в регулировании социально‑экономических процессов и деятельности субъектов рынка;

• постепенного формирования смешанной социально ориентированной рыночной экономики;

• во‑вторых, сбалансированное использование материальных и финансовых ресурсов для социальной переориентации экономики обеспечит реализацию потенциала человеческих ресурсов;ы

• в‑третьих, дальнейшее игнорирование социальных потребностей общества приведет к тяжелым долговременные последствия для страны».

В современных условиях ни система административного управления экономикой, ни саморегулирующая либерально‑рыночная система не в состоянии эффективно справиться со всеми без исключения аспектами хозяйственной жизни.

Контрольные вопросы

1. Что такое макросоциальные процессы?

2. Какие потенциальные тенденции влияют на развитие постиндустриальных обществ?

3. Что представляет собой трансформирующаяся экономическая система?

Литература

1. Бачурин А. В. Экономический кризис в России: причины и уроки. – М.: Изд‑во РАГС, 2000.

2. Ворожейкин И. Е. Управление социальным развитием организации. – М.: ИНФРА‑М, 2001.

3. Веснин В. Р. Стратегическое управление. – М.: ИНФРА‑М, 2005.

4. Гэлбрайт Дж. Новое индустриальное общество. – М.: Политиздат, 1969.

5. Кузнецов А. Л. Социальные стратегии предприятия. – Ижевск: Изд‑во ИжГТУ, 2000.

Дата добавления: 2014-12-26