Сущность процесса познания

Тема 8. ПОЗНАНИЕ

Научная философия, как уже говорилось, является наиболее общим учением о мире (онтология) и о процессе его познания (гносеология). Учение об объективном мире занимает ведущее место в системе философского знания, однако последнее было бы не полным, если бы не включало в себя также учение о сущности, формах и ступенях познания. Более того, поскольку познание объективного мира невозможно без исследования самого познания как такового, его путей, форм, процедур, методов, процесс познания мира предполагает непрерывное исследование и совершенствование самих познавательных процедур. Гносеология дает необходимое дополнительное объяснение того, почему полученная в процессе познания картина мира такова, какова она есть. Роль теории познания в эпоху современной научно-технической революции резко возрастает, поскольку разработка познавательных процедур науки нередко приобретает ключевое значение.

Используя все положительное в предшествующих учениях о познавательном процессе, научная философия вместе с тем отвергла ошибочные — идеалистические и метафизические — концепции познания. С позиций объективного идеализма мир есть не что иное, как процесс познания, существующий сам по себе, вне и независимо от материи и познающих существ. Так, по Гегелю, мир представляет собой логическую идею, которая познает самое себя и этот процесс ее самопознания составляет этапы развития мира. Материя, природа, человек суть лишь моменты всеобщего процесса познания, протекающего вне времени и пространства.

Диалектическая трактовка процесса познания Гегелем обладает несомненной теоретической ценностью, представляет собой необходимый этап развития интеллектуальной культуры человечества, однако трактовка мира как инобытия логической идеи лишена оснований.

С позиций субъективного идеализма познание есть процесс объективного самопознания, познание субъектом самого себя. Подчеркивая активность субъективной деятельности, идеализм подметил ряд существенных сторон действительного человеческого познания, однако он также дал превратное объяснение процесса познания, лишив его объективной основы и значимости.

Материализм прошлого выдвинул правильную по своему основному духу и тенденции трактовку познания как процесса отражения объективного мира в человеческом сознании. В философии Фейербаха, вершине домарксовского материализма, получили в принципе правильное решение ряд вопросов теории познания (например, вопрос о сущности ощущений, их отношении к объективному миру). Однако материализм прошлого, в силу своей незаконченности, недостаточной конкретно-научной базы, недиалектичности, не смог создать действительно научной теории познания.

С позиций научного материализма познание есть процесс отражения объективного мира в голове человека. Диалектико-материалистическую теорию познания поэтому нередко определяют как теорию отражения. Раскрыв в наиболее общем и принципиальном виде сущность процесса познания, научный материализм сформулировал четыре основных принципа теории познания, в которых резюмируется данное выше сущностное определение познавательного процесса. Эти принципы в систематизированном виде были сформулированы Лениным в «Материализме и эмпириокритицизме».

Первым и исходным принципом научной гносеологии является признание существования объективного мира, который познается человеком. Научная концепция объективного мира, на который направлена познавательная деятельность человека, создает широкую основу научной теории познания, исключая идеалистические трактовки познавательного процесса.

Вторым краеугольным принципом научной теории познания является признание безусловной познаваемости мира для человека. «Решительно никакой принципиальной разницы между явлением и вещью в себе, — писал Ленин, — нет и быть не может. Различие есть просто между тем, что познано, и тем, что еще не познано...»1.

Опираясь на опыт современной науки и практики, научный материализм убедительно опровергает различные формы агностицизма. Последний может выступать в форме частнонаучного агностицизма, отрицающего возможность действительного познания частных явлений — элементарных частиц, жизни и т. д. Существует также более сложная форма агностицизма, отвергающая возможность познания всеобщего, сущности мира и человека. Нельзя не заметить неразрывной связи этих двух форм агностицизма: отрицание познаваемости всеобщего, сущности мира и человека непременно влечет за собой признание непознаваемости частных вещей и явлений, ибо нельзя понять единичное или часть, не поняв общего и целого, и наоборот.

Два изложенных принципа теории познания еще не делают ее научной, ибо остается пока открытым вопрос о природе самого процесса познания.

Третьим принципом научной теории познания выступает признание диалектического характера процесса познания. Всему человеческому познанию - от его простейших форм, ощущений, до сложнейших - теоретических построений - свойственна диалектика. Ленин отмечал, что уже в простейших предложениях «Иван есть человек. Жучка есть собака. Листья дерева зелены» есть зачатки всех черт диалектики, например, тождества противоположностей (единичного и общего). Всему процессу познания свойственно противоречие между знанием и незнанием. Диалектический характер имеет соотношение объективного и субъективного в ощущениях, восприятиях, представлениях, понятиях. Диалектична взаимосвязь чувственного и логического познания. Нельзя понять природы познавательного процесса, не раскрыв диалектики теории и практики, объективной, абсолютной и относительной истин.

Изложенные принципы, выражая ряд важнейших сторон человеческого познания, не отображают, однако, в достаточно явном виде, отношение познания с жизнью, общественным бытием человека. Выяснение сущности связи познания с жизнью, общественно-исторической практикой является одним из главных открытий марксизма в теории познания (1845).

Четвертым принципом научной теории познания выступает положение об общественно-исторической практике как основе познания и критерии истины.

Что означает знать

Центральным понятием гносеологии является понятие познания. Обыденный здравый смысл вкладывает в термин «познание» в общем и целом правильный смысл: познание означает, что мы узнаем вещи такими, какими они являются на самом деле, объективно. Однако за этим принципиально верным смыслом могут скрываться настолько различные толкования, что нередко возникают либо агностические, либо упрощенные наивно-реалистические трактовки процесса познания. «Здравый смысл», не обогащенный специальным углубленным философским анализом понятия познания, не превращенный в научно разработанную концепцию познания, пасует уже перед простейшей проблемой — ощущения как элементарной формы познания.

С позиций наивного реализма (Эпикур, Бэкон) вещи буквально таковы, какими мы их воспринимаем, они обладают цветом, запахом, вкусом и т. д. Роза красна и тогда, когда мы на нее не смотрим, соль в солонке обладает объективным свойством солености. Однако уже здравый смысл (опять здравый смысл!) заставляет признать, что если цвет непосредственно есть ощущение, возникшее в нашей нервной системе (мозгу) под влиянием внешнего воздействия — лучей света определенной длины волны, то цвет должен быть синтезом свойств предмета и нашей нервной организации и, следовательно, предмет не обладает цветом как таковым. Роза не является буквально красной, а соль — соленой вне отношения к человеческим органам чувств. Но не следует ли в таком случае признать, вслед за Демокритом, Гоббсом и Локком, что цвета, запахи, вкус, как таковые, целиком субъективны? Однако если это так, то, как логично заключил Беркли, следует признать и субъективность вещей, которые становятся для нас лишь комплексами ощущений.

Проблему ощущения, его отношения к объективному миру, в основном решил уже Фейербах. С его точки зрения, цвет, запах, соленость и т. д. — это субъективное выражение объективных свойств вещей. «...Мой вкусовой нерв,—писал Фейербах, — такое же произведение природы, как соль, но из этого не следует, чтобы вкус соли непосредственно, как таковой, был объективным свойством ее, — чтобы тем, чем является соль лишь в качестве предмета ощущения, она была также сама по себе, — чтобы ощущение соли на языке было свойством соли, как мы ее мыслим без ощущения... Горечь, как вкус, есть субъективное выражение объективного свойства соли»1.

Ленин идет дальше Фейербаха, дает более точное определение ощущения как субъективного образа объективного мира. Воспроизводя собственные свойства вещей, ощущение выступает как образ вещи, ее свойств; воспроизводя эти свойства не в «чистом виде», а «с примесью» субъективного, ощущение оказывается субъективным образом.

Научная философия раскрыла диалектический характер связи объективного и субъективного в ощущении, подведя тем самым черту под более чем двухтысячелетней историей дискуссий о природе ощущений и, следовательно, человеческого познания в целом. Суть этого решения заключается в мысли, что объективные свойства, качества, сущности вещей могут быть отражены сознанием не «зеркально», буквально, а с субъективной «добавкой», применительно к природе человека, т. е. в субъективной форме.

«...Источник света и световые волны, — писал Ленин, — существуют независимо от человека и от человеческого сознания, цвет зависит от действия этих волн на сетчатку...». «...Вне нас, независимо от нас и от нашего сознания существует движение материи, скажем, волны эфира определенной длины и определенной быстроты, которые, действуя на сетчатку, производят в человеке ощущение того или иного цвета»2.

Стихийному здравому смыслу всегда свойствен материалистический взгляд на мир. Вместе с тем, не опосредованный философским мышлением, здравый смысл обычно обладает своеобразной догматичностью: вещи могут приниматься такими, какими они воспринимаются, т.е. рассматриваться как обладающие объективными цветами, запахами, вкусами и т. д. Однако действительное отношение ощущений и мысли в целом к действительности значительно сложнее: вещь никогда не воспринимается нами «зеркально», в абсолютно «чистом» и буквальном виде, она всегда представлена в нашем сознании с большим или меньшим субъективным элементом.

Поэтому критический анализ уже простейшей формы познания — ощущений дает нам важный урок объективности — не принимать видимость за буквальную действительность. Отношение ощущений, мысли к действительности имеет сложный характер, который может быть раскрыт лишь с помощью хорошо разработанной философской теории.

Научная философия, опираясь на целостный опыт развития философии и частных наук, определяет отношение знания, или субъективного образа объективного мира, к самому объективному миру как отношение сходства. Знание о мире потому и является действительным знанием, что оно сходно с миром, т.е. содержание знания в определенном отношении тождественно, совпадает с миром и в то же время неточно, отлично от реального мира.

Сходство знания с миром можно определить и иначе: знание заключается в том, что мы отображаем мир таким, каков он на самом деле. Хотя знание всегда предполагает и субъективный, отличный от отображаемого, момент, оно остается знанием лишь в той мере, в какой воспроизвело мир таким, каков он сам по себе, «в-себе». Распространенным предрассудком является представление о том, что сходство образа с оригиналом якобы можно представить наглядно, так, как, например, мы устанавливаем сходство двух треугольников, мысленно сравнивая их образы в нашем сознании. Но образы треугольников наглядны, а объективно существующая вещь не может сопоставляться с ее образом с помощью наглядного сравнения, так как наглядным является образ вещи, а не сама вещь. Так, мы не можем мысленно сравнить «красное» с потоком световых волн определенной длины, так как мысленное представление этого потока и есть «красное» как таковое. Сходство мысленного образа и оригинала никогда не может быть установлено «изнутри мысли», оно производится единственным косвенным способом, который был открыт и объяснен лишь марксистской философией.

Отсутствие абсолютного, зеркального подобия ощущения и предмета в истории науки послужило основанием для агностической знаковой концепции познания, согласно которой цвета, запахи, вкусы и т.п. суть знаки, а не образы вещей. Если Демокрит, Гоббс, Локк относили такую трактовку лишь к ощущениям так называемых «вторичных» качеств, в то время как ощущения «первичных» качеств рассматривались ими в качестве образов, то в XIX в. немецкие физиологи И. Мюллер и Г. Гельмгольц, а вслед за ними Мах, Авенариус, русские махисты стали считать знаками все ощущения. Мюллер утверждал, что качество ощущения (цвет, запах, вкус и т.д.) зависит исключительно от «специфической энергии органов чувств» и не имеет никакого отношения к качеству воздействовавшего предмета. Так, глаз отвечает одними и теми же ощущениями как на воздействие света, так и на механический удар («искры из глаз сыплются»). «...Нет никакого сходства, - писал Гельмгольц, - между качеством чувственных ощущений и качеством внешних агентов, возбуждающих наши чувственные ощущения и передающихся через них»1.

Рассматривая ощущения в качестве знаков внешних агентов, Гельмгольц считал, однако, что совокупности этих знаков, т.е. восприятия, воспроизводят структуру объекта и поэтому оказываются в этом смысле образами вещей, благодаря которым человек способен познавать вещи. Во взглядах Гельмгольца кантианская знаковая концепция ощущений сочетается с непоследовательно материалистической концепцией восприятий. Эта своеобразная концепция ощущений и восприятий была воспринята И.М. Сеченовым, который утверждал, что в ощущениях цвета, запаха, вкуса качество внешнего агента «исчезает бесследно», однако восприятия («впечатления»), т. е. система ощущений может совершенно верно передавать «линейные очертания, распределение и перемещение предметов в пространстве»1.

В 50-е гг. ряд философов и психологов «модернизировали» взгляды Сеченова под диалектический материализм2. Противоречивые представления Сеченова оказали заметное влияние на взгляды Г.В. Плеханова, который определил ощущения как иероглифы, непохожие на те события, которые ими передаются. Ленин подверг критике ошибку Плеханова. «Плеханов, — писал Ленин, — сделал явную ошибку при изложении материализма»3, за которую с радостью ухватились махисты.

Коренной порок знаковой концепции ощущения заключается в том, что если ощущения не суть образы вещей, не сходны с вещами, не несут в себе содержание, совпадающее с качествами вещей, то мир оказывается абсолютно непознаваемым для человека. Если ощущения — только знаки вещей, то восприятия и возникающие на их основе более сложные психические образования остаются системами знаков, но не знаниями о вещах.

Упрощенный подход к решению вопроса о соотношении ощущения и предмета характерен для позитивизма и неопозитивизма. В 60-70-е гг. в советской философской науке возникла концепция ощущений как знаков и восприятий — как образов, ошибочно связанная ее авторами с теорией информации и кибернетикой и в сущности повторявшая взгляды Гельмгольца4. Позитивистские тенденции в советской философии привели к появлению своеобразной «кибернетизированной» формы знаковой концепции познания. С точки зрения некоторых советских ученых отношение ощущения к объекту всецело описывается понятием взаимно-однозначного, а восприятия и других сложных образов — изоморфного (формально-структурного) соответствия. Между тем эти понятия отображают только формальное соответствие ощущений и восприятий внешнему миру и как таковые характеризуют отношение лишь знаков к обозначаемой реальности. Ощущения и другие субъективные образы вещей «выполняют требования» формального соответствия вещам (так как иначе не было бы соответствия их действительности), но «идут дальше»: они сходны с вещами, отображают их качества. «Самым первым и самым первоначальным, — писал Ленин, — является ощущение, а в н е м неизбежно и к а ч е с т в о...»1.

Ощущения, восприятия, понятия находятся не только в формальном, но и в содержательном соответствии с действительностью: они воспроизводят ее такой, какова она на самом деле.

К числу неглубоких, в сущности позитивистских, интерпретаций познания следует отнести попытки разъяснить понятие познания с помощью понятия информации, которое рассматривается при этом как «последнее объяснительное понятие» теории познания. Нет сомнения в том, что познание с его относительно простой стороны может быть описано как информационный процесс. Однако, как уже было показано, информация, в строгом значении термина, есть мера упорядоченности, мера организованности и, одновременно, мера разнообразия, что далеко не раскрывает сущности познания. Разумеется, применение информационных подходов к изучению психических явлений открывает перед наукой новые перспективы исследования, однако философское понятие познания значительно глубже и богаче конкретно-научного, к тому же не слишком уж сложного, понятия информации.

Знак и образ

Агностическую знаковую концепцию не следует смешивать с научной теорией знаков и знаковых систем — семиотикой. Знаковые системы являются одной из важнейших сторон человеческой культуры, ее своеобразным материально-духовным каркасом. К ним относятся прежде всего естественные и искусственные языки. Последние представляют собой необходимый компонент деятельности различных электронных управляющих систем, ЭВМ.

Знак — это материальный предмет, или явление, приведенный в условное соответствие с каким-либо другим предметом, или явлением, замещающий, репрезентирующий последний. Понятие знака можно разъяснить с помощью так называемого знакового треугольника:

Знак

Предмет Значение

Знак связан со значением, которое представляет собой субъективный образ предмета, сходно с предметом. Знак лишь репрезентирует предмет, не имеет с ним никакого сходства (кроме так называемых иконических знаков), находится в формальном соответствии с предметом. Примером знака является слово (произносимое, видимое или слышимое), которое имеет свое понятийное, эмоциональное и другое значение.

Знаковая концепция познания отождествляет образ со знаком, значение с его материальной оболочкой (или ее образом в сознании). Семиотика раскрывает весьма важную роль знака и знаковых систем в человеческом познании и деятельности, жизни общества.

Итак, коренная особенность отношения познания к действительности заключается в том, что сходство образа и оригинала, значения и действительности не может быть отождествлено с каким-либо частным своим видом — формальным, наглядным, физическим и т.д. Сущность сходства образа и оригинала, познания и действительности — в его универсальном, бесконечном характере. Объективный мир обладает бесконечным качественным и количественным многообразием, человеческое познание способно воспроизводить любое качественное многообразие, оно обладает бесконечной способностью уподобления миру.

Эта потенциально бесконечная способность воспроизводить любые качества бесконечно многообразного и неисчерпаемого мира обусловлена бесконечным многообразием, универсальным характером человека как микрокосма, в сокращенном и обобщенном виде несущим в себе итоги бесконечного развития мира.

Процесс познания проходит две основные ступени: чувственную (или живое созерцание) и логическую (абстрактное мышление). Эти ступени различаются прежде всего по предмету отражения, т. е. сторонам действительности, которые они отображают. Различие предметов отображения определяет различие чувственных и логических форм отражения, зависящих также от природы субъекта познания — человека.

Чувственное познание характеризуется также как непосредственное знание о действительности, логическое — как опосредованное. Логическое знание опосредовано чувственным знанием и самим собой: одни понятия опосредствуют другие.

Дата добавления: 2014-12-27