В области глубинной психологии 13 страница

орных ожиданиях, то при этом требования к партнеру пре вышают то, что вкладывает истерическая личность. Это вызывает разочарование, такого рода связь признает ся неудачной и начинаются новые поиски "большой любви". Для партнерских взаимоотношений истерических личностей характерны частые разрывы и примирения; в конце концов они требуют возмещения за свое разочарование, в новых связях являются чрезмерно требовательными, что становится источником новых неудач и провалов. Все мы приобретаем первый опыт общения с противоположным полом от наших родителей, братьев и сестер. Отношения родителей друг к другу - основан ли их брак на любви или на иных связях, - любовный опыт наших братьев и сестер, - все это формирует наши ожидания от партнерства, любви и секса. Обладают ли наши родители счастьем взаимной любви или обходятся без идеализации друг друга, жалеют, презирают или даже ненавидят они друг друга, знаем ли мы об их возможностях, заботах и проблемах, их взаимоотношениях, их радостях и их взаимном доверии - от этого зависят наши взгляды на выбор партнера, наши ожидания и наши представления об их реализации во взаимном существовании. Родители, которые являются для детей идеалом превосходства и непогрешимости, принуждены демонстрировать им идеальный брак, независимо от того, что происходит за кулисами этой игры. Этот идеал повзрослевшие дети надеются найти в партнере. Родители, не удовлетворяющие потребности своих детей в создании представлений о противоположном поле, вызывают у них разочарование и испуг, накладывающий негативный отпечаток на ожидания, связанные с партнерским отношениями. Любовная жизнь истерических личностей осложнятся еще и тем обстоятельством, что они, будучи фиксированными на своей первой связи с персоной противоположного пола, не могут полностью отрешиться от идентификации с ней. В этом отношении истерики остаются на той стадии развития ребенка, соответствующей 4-5 годам, когда он, как мы теперь знаем, идентифицируется с полученными ранее впечатлениями и вырабатывает первоначальные предфор-мы своих представлений о своем и противоположном поле. Принципиально здесь имеются следующие возможности: повторяется детское почитание или идеализация родителя противоположного пола или брата (сестры) по отношению к партнеру, от которого ждут воплощения "мечты о мужчине" ("мечты о женщине"), или пережитые ранее разочарование, страх и ненависть, вызванные непереработанными детскими впечатлениями о личности, осуществлявшей уход за ребенком, как негативный опыт переносятся на партнера. В этом случае к партнеру относятся с предубеждением и с самого начала связи ожидают, что она будет тягостной. Происходит проецирование первоначального образа матери или отца на партнера и установка на этот первоначальный образ, независимо от того, какую, собственно, роль играет партнер, т. е-происходит застревание на давнишней роли "сыночка" или "доченьки". У разочарованного матерью сына может развиться женоненавистничество, он мстит своим партнершам за перенесенное разочарование, уподобляясь Дон Жуану, обольщавшему и покидавшему затем женщин, нанося им ту же боль, какую ему причинила мать. Разочарованные отцом дочери мстят таким же образом мужчинам: у них развивается мужененавистничество или ложное представление о женской эмансипации - они не только стремятся к реализации равных с мужчинами прав и повышению собственной значимости, но "поворачивают копье в обратную сторону", требуя равенства из соображений мести и занимая при этом чисто женскую позицию. Или же они отшвыривают от себя мужчин, рассматривая контакт с ними как встречу с нелюбящим, отвергающим их отцом ("если ты меня не любишь, то я не желаю обращать на тебя внимание, и убирайся прочь" - психодинамическая основа некоторых девственниц). Некоторые из них, как Цирцея из "Одиссеи" Гомера, привлекают мужчин только своей сексуальностью, избирая различные формы соблазнения, и при этом используют и унижают мужчин, "превращая их в свиней". Близки к этому типу и те женщины, которые предъявляют мужчинам чрезмерные физические, психологические и материальные требования, используя, изматывая и лишая их силы и власти, как бы "кастрируя" их и унижая их мужское достоинство. Такие "демонические", склонные к разорению и разруше нию женщины часто встречаются в романах и пьесах Стриндберга. В конце концов разочарованность противоположным полом или страх перед ним приводят к гомосексуализму. Может быть также, что при этом сестра или брат заменяют мать или отца. Связь с первыми впечатлениями от персоны противоположного пола, осуществляющей уход за ребенком, является общечеловеческим феноменом, который французы выразили следующим образом: "Мы всегда возвращаемся к своей первой любви". Примеры зависимости от личности, осуществлявшей уход за ребенком в раннем детстве, от их "семейного романа" столь известны, что истерические личности нередко попадают в ситуацию "треугольной" зависимости, в которой подсознательно повторяется их положение между двумя родителями и которая нередко встречается в качестве основы структурирования личности в семье с единственным ребенком. Им кажется, что, находясь в таком "треугольнике", они брошены на волю рока и часто, ссылаясь на "судьбу", говорят о том, что их постоянно "толкает" на такие отношения, что все мужчины или женщины, которые им встречались, уже связаны с другими. На самом деле, в поисках партнера, связанного с другим, зная о том, что он не свободен, истерические личности как бы возобновляют давнишнее соперничество с матерью или отцом. Они фиксированы на том, чтобы увести избранника от другого, вступая с покинутым в сопернические отношения, и всячески стремятся его уколоть, одновременно требуя от любовника серьезности, ответственности и проявления бурной радости от новой связи. Знакомство с любовными историями каждого человека помогает понять его поведение. Истерические личности продолжают грешить и совершать ошибки, отрицая при этом какую-либо связь своего поведения с семейным анамнезом, и полагают, что их женственность или мужские качества развивались нормально. Иногда они не имеют представления о развитии их собственной половой роли и откликаются на любые сексуальные требования, поставив свою половую идентификацию в различных ее вариантах в зависимость от ее оценки партнером. При этом следует учитывать, что развитие женственности или мужественности зависит также от душевной и сексуальной зрелости. Основные проблемы жизни истериков усматриваются в связи любви и партнерских отношений с их иллюзорными ожиданиями и представлениями о жизни, любви, браке и вообще о противоположном поле. Их требовательная позиция по отношению к другим без готовности удовлетворить запросы партнера и заботиться о нем приводит их к новым разочарованиям, дающим право сделать вывод о том, что жизненные установки истериков основаны на иллюзиях и потому разочарование так неотвратимо. Страстное и активное желание в сочетании с полными радостных предвкушений запросами без собственного участия в создании таких отношений является проблематичной стороной этих личностей. При выборе партнера для них важно его положение, возможности, титул и другие внешние атрибуты, характеризующие его ценность и значимость. И в этом они остаются детьми, которым импонируют внешние атрибуты, являющиеся, как им кажется, источником хорошей жизни; вину за свои разочарования они, как правило, возлагают на партнера. Страх собственной несостоятельности вызывает у них влечение к подтверждению своей способности к любви, своей самоценности, и это влечение они реализуют в своих требованиях к внешнему окружению. Склонность проецировать вовне свои собственные недостатки вызывает, естественно, много проблем в партнерских взаимоотношениях. Истерические лично сти могут использовать различные варианты упреков и находят множество причин, чтобы обвинить парт нера, предъявляя при этом тенденциозные обвине ния, искажая факты, пользуясь "кривой логикой", клеветой и интригами. Особенно тяжело развиваются взаимоотношения между истериками и личностями с навязчивым развитием, являющимися как бы проти воположными по структуре. Чем больше партнер с навязчивым развитием неумолимо-последовательно настаивает на своем и в сложившейся ситуации без апелляционно доказы

вает свою правоту, тем больше уклоняется от такой последовательности истеричес кий партнер, прибегая к непостижимой "логике", перескакивая, как описал Шульц-Хенке, от одной мысли к другой, что напоминает совершенно беспо рядочное движение фигур на шахматной доске без установленных правил. При этом истерики, с одной стороны, имеют тенденцию избавляться от докучли вого партнера, а с другой, при этом, хотят распоряжаться им. Будучи достаточно гибкими, они не сжигают за собой мосты и оставляют открытой дорогу назад. Однако вместо этого партнер с навязчивым развитием остается припертым к стенке, безуспешно пытаясь понять и истолковать переживания своего истерического партнера. Шизоидные партнеры инстинктивно избегают истерических личностей, они легко их разгадывают и проявляют мало готовности восторгаться ими и подтверждать их притязания. Поэтому истерические личности охотней избирают себе партнеров с депрессивным развитием, которые проявляют готовность и в дальнейшем выполнять повышенные требования истериков; продолжительность такой связи является хорошей ценой для депрессивных личностей. Связь между двумя истерическими партнерами удовлетворяет их лишь тогда, когда истерические черты не очень сильно выражены. В противном случае соперничество и взаимное подкалывание является неизбежным подводным камнем таких взаимоотношений. В художественной литературе мы находим много примеров изображения истерических женщин ("Луиза" С. Моэма или Скарлетт в романе М. Митчелл "Унесенные ветром"). Из писем Пушкина и Фонтана хорошо известны трудности при взаимоотношениях с женщинами, у которых преобладала истерическая структура личности. Такого же рода коллизии описаны в "Сказке о рыбаке и рыбке". _ Истерическая личность и агрессия Специфическими формами агрессии, которые свойственны детям в возрасте от 4 до 6 лет, являются соперничество и конкуренция. Несмотря на дальнейшее развитие, ранние формы агрессии сохраняются и позже. В специфических для данного пола формах эта агрессия в своей основе носит характер саморекламы и овладения или всеобщей борьбы за все, что укрепляет и увеличивает ценность истерической личности, и против всего, что этой самооценке угрожает. Агрессия, как правило, является следствием самооправдания и стремления к самозащите и проявляется в спо-pax и конкурентных взаимоотношениях, из которых истерические личности извлекают для себя пользу. В противоположность реакциям ранее описанных личностей с навязчивым развитием, агрессивные реакции у истерических личностей гибки, спонтанны, они не сопровождаются выраженной тревогой и злопамятностью и, к тому же, менее продолжительны. Эти реакции достигают различной степени импуль-сивньк проявлений вплоть до произвола и меньше определяются фактами, чем личностными связями и личностной несовместимостью. Чем больше выражены истерические расстройства, тем больше проявляется агрессивность; гибрид самовосхваления и аферизма может принять экстремальные формы, а необычная впечатлительность и чувствительность - привести к нарциссическому заболеванию. Нередко наблюдается непомерное хвастовство, стремление к расточительству; они оттесняют других, для того чтобы играть первую скрипку и быть на первом плане; каждый однополый "другой" является потенциальным соперником, и они всячески стремятся унизить его и затмить собственным блеском. У истериков часто встречается стремление импонировать, они хотят произвести безусловное, неизгладимое впечатление. Стремление быть в центре внимания и произвести впечатление может достигать весьма высокой степени из-за неумения проводить различие между кажущимся и действительным, желаемым и реальным. В связи с недостаточностью самокритики и самоконтроля агрессия у истерических личностей носит импульсивный характер, она легко возникает вследствие их увлеченности, которая вообще преобладает у личностей такой структуры. При агрессии в отношении партнеров для них характерны следующие обобщения: "все мужчины - тряпки", "все женщины - дуры". Истерическая агрессия нередко принимает архаичные формы "двигательной бури", однако если у шизоидов это проявление чувства экзистенциальной угрозы их сущности, то у истериков это проявление потребности в драматизировании, в том, чтобы произвести впечатление на окружающих. Истерики в своих проявлениях стремятся произвести впечатление и поразить окружающих, что нередко может расцениваться как заранее предусмотренная стратегия. Для них нападение есть лучшая защита. Другую особенность истерической стратегии можно определить как "нелогичность". Вот пример.

После обоснованной и спокойно выраженной критики со стороны мужа за небрежность жена впала в состоя ние дикого аффекта, не соглашаясь с этим по суще ству, изрыгая поток проклятий и упреков, заявляя, что все это ее не касается, что она не хочет иметь с ним ничего общего и от этих дел держится в стороне. Она как бы "повернула копье в обратную сторону", активно отстраняясь от реальности и убегая от нее. Данная реак ция становится понятной, если мы учтем, сколь ла бильна и ранима самооценка у истерической личнос ти, как болезненно она реагирует даже на легкую критику и малейшие неприятности. Вследствие недо статка идентификации с самим собой это приводит к тому, что основа личности, ее базис становится более зыбким и неустойчивым; из-за болезненного и уязви мого самолюбия происходит высвобождение чувства ненависти, которое взаимодействует со страхом перед обесцениванием своего "Я".

Особой формой истерической агрессии является интриганство. Возникновение этой формы агрессии можно заметить в семейных отношениях: подсознательно повторяется ситуация, когда ребенок становится между родителями или, по крайней мере, между братом (сестрой) и родителями, когда он вынужден лавировать между ними, настраивая одного родителя против другого или против брата (сестры), обыгрывая их привязанность к себе или другому. Такого рода давнишние семейные проблемы переносятся повзрослевшими истерическими личностями на новые объекты межперсональных отношений. Интриги, распускание слухов, унижающих достоинство других и уменьшающих их общественную значимость, мстительное поведение характерны для них. Сюда же относится половая ненависть, приобретающая иногда формы экстремального влечения к мести. Истерическая агрессия склонна принимать сценические формы, достигая при этом наибольшей выразительности, если имеется возможность проявить свои дарования публично. Пламенное негодование, патетические жесты, страстные призывы и жалобы являются типичным проявлением истерической агрессии, которая может внезапно ослабеть, если публика больше эти сцены не созерцает. Вот пример мужененавистничества и мстительности у женщины с сильно выраженными истерическими нарушениями.

В связи с претензиями на внимание и уважение и ссы лаясь на свои слабые нервы и хрупкое здоровье, жена требовала от своего мужа, чтобы он курил сигары на балконе, так как она не переносит дыма. Когда он смот рел по телевизору футбольные матчи, она высмеивала перед детьми его примитивность, так что они не хоте ли принимать участие в этом зрелище и не имели об щих интересов с отцом. Он получил лучшее, чем она, образование, но, тем не менее, книги, которые он чи тал, она находила скучными, потому что не понимала их и не хотела приложить каких-либо усилий, чтобы их понять. Ее сексуальные желания были ему непонятны и обставлялись чрезмерными требованиями, служивши ми основанием для отказа от близости Она унижала его во всех его проявлениях и отношениях, бессознательно мстя за разочарование, которое она испытала от отца, отдававшего предпочтение ее интеллектуальной сестре.

И еще один дополнительный пример.

В течение длительного времени один из моих пациен тов говорил мне, что одновременно с лечением у меня он начал получать психотерапевтическое лечение у од ного из коллег Он решил проверить, какой из приме няемых методов больше ему подходит и больше нра вится. При мне он плохо отзывался о коллеге и его методах психотерапевтической работы, при нем точно так же говорил обо мне, скрывая от каждого из нас, что в то же время лечится у другого Когда он описывал каждому из нас характер лечения у другого, то относил это к давно прошедшему времени. Он разыгрывал нас точно таким же образом, как когда-то настраивал друг против друга своих родителей. Таким способом он из живал свои детские переживания, когда натравливал родителей друг на друга и использовал это в своих ин тересах. Он повторял такого рода месть, натравливая психотерапевтов друг на друга, и тем самым бойкоти ровал терапевтическую ситуацию. _ Биографические основы Мы снова напоминаем, что страх перед необходимостью и окончательностью является у истерических личностей преобладающим. Он становится побудительным импульсом центробежных тенденций и стремления к переменам. Если вначале мы обратимся к предрасполагающим, способствующим развитию истерических личностей факторам, то обнаружим прирожденную живость и привлекательность, большую спонтанность и жизненный напор, выразительность, способность проявлять вовне свои внутренние переживания и представления, общительность и закономерную потребность в общении. В связи с такой предрасположенностью, особенно сильно проявляющейся в межчеловеческих отношениях, они находятся в зависимости от постоянного подтверждения той симпатии, которую они вызывают. Их живость, открытость, приспособляемость и склонность к увлечениям оказывают положительное впечатление на окружающих; они никогда не бывают скучными; они нуждаются в побуждениях и инициативе и сами инициативны. Врожденная привлекательность истериков часто сопровождается красотой, которую они очень рано начинают использовать для возбуждения к себе симпатии. Они с легкостью влюбляются и многим нравятся, полагая, что так и должно быть; они чувствуют себя очаровательными и полагают это чувство совершенно естественным. Хотя это преимущество является лишь преходящим даром, они используют его постоянно, стремясь вызвать любовь и удивление и не отказываясь от этого ни при каких условиях. Они очень рано начинают рассчитывать на свою привлекательность и, опираясь на нее, выбирать свой жизненный путь. В них живет уверенность в том, что любовь и восхищение, которые они вызывают, вполне закономерны. Для того, чтобы эти предрасположения стали действующими, необходимо воздействие окружающей среды, на чем мы и хотим остановиться более подробно. В соответствии с психоаналитическим опытом вероятность начала развития основ истерической структуры относится к периоду жизни ребенка между 4 и 6 годами. В этом возрасте ребенок, вырастая из младенческого периода, переходит к новым, важным шагам своего развития. В это время расширяются и обогащаются его способности и поведенческие возможности, перед ним ставятся новые задачи: он постепенно врастает в новый мир, где познает правила ролевого поведения, он получает первые навыки половой принадлежности и половой роли как девочка или мальчик, он предчувствует и предвосхищает будущее как поле для испытания и проверки своей миссии по отношению к другим. Это означает также, что его прежний магический мир желаний с представлениями о безграничных возможностях для их удовлетворения постепенно заменяется реальностью, которая обслуживает его потребности, а также ограничивает его собственную волю. Внутренний и внешний мир его переживаний расширяется и обогащается, включая в себя уже более значительные области, которые относятся к жизни взрослых. Это подразумевает требование возрастающего благоразумия, ответственности и расчета; короче говоря, ребенок в это период во многих отношениях осознает реальность, свое положение в ней и свои предположения о ней, что имеет отношение к существованию взрослых Для того чтобы эти шаги развития были удачными, ребенок нуждается в убедительных примерах и образцах для их достижения. Он должен встретить в поведении взрослых нечто такое, к чему он стремится: мир взрослых должен быть для него достаточно привлекательным, чтобы воспринять правила и подражать образу жизни взрослых. Родителям в этот период предъявляются новые требования: ребенок уже не малыш, созданный для них и неотделимый от них, а они не полубоги для него. Он - маленький человек, который критически, с возрастающим стремлением к знаниям, наблюдает за ними, спрашивает об обоснованности "заветов и запретов", соблюдение которых рассматривает как приобщение к обществу (взрослых) и требует за это любящего вознаграждения; он хочет подвергнуть ис пытанию любовь к нему родителей и убедиться в том, что они его любят. Впервые ребенок обучается образ цам специфичного для данного пола поведения и вос принимает это со всей серьезностью. Зрелость и по нимание родителей особенно важны в этот период, когда ребенок нуждается в здоровом идеале в поисках самого себя, в выработке самооценки и, наконец, в обретении идентификации. Истерическим личностям как раз в этот период недостает столь необходимого для их развития руко водства и образцов для подражания. Когда ребенок переходит от младенчества к реальному восприятию жизни с отказом от прежнего поведения и безответ ственности в пользу ответственности и понимания необходимости, он это решает как совершенно но вую для себя задачу знакомства с порядком в окружа ющем мире, который кажется ему осмысленным. В этот период родители должны помочь своему ребенку в его желании освоить этот новый для него мир, в котором дети хотят идентифицировать себя с роди телями. Для этого они готовы отказаться от прежних форм детского поведения и свободы. Ребенок должен получить радость от переживания соответству ющей возрасту половой идентификации и от того, что он справился с новыми для него задачами; гордость за это составляет основу образования здоро вой самооценки.

Представим себе теперь среду, которая характеризуется неустойчивостью и хаотичностью, где то, за что сегодня наказывают, завтра не принимают во внимание; среду, в которой с ребенком продолжают обращаться как с малышом, не принимают его всерьез, относятся к нему без достаточной искренности, считая маленьким и глупым, а его вопросы воспринимают с пренебрежением, как не требующие четкого и вразумительного ответа. Или представим себе родителей, допускающих при ребенке грубые сцены и ссоры и полагающих, что он все равно ничего не понимает и зависит от них, и в то же время ожидающих, что он признает их поведение разумным. Они ведут себя таким привычным и удобным для себя способом, и когда ребенок делает им замечания и спрашивает, почему родители так поступают, они наказывают его за дерзость, исходя из принципа "quod licet Jovi, non licet bovi" ("что дозволено Юпитеру, не дозволено быку"). Таким образом, эта среда характеризуется хаотичностью, непонятностью, отсутствием руководящего начала и достойных примеров, в связи с чем ребенок растет при недостатке необходимых ориентиров и поддержки. Так создаются условия для того, чтобы ребенок остался безответственным. Вот один пример (из дневника девочки-подростка).

"Произошло нечто необыкновенное и из ряда вон вы ходящее. Я была больна. Матери до этого не было ника кого дела, для нее я здорова, все нормально и это само собой разумеется. Поэтому: устраиваю утонченный иг ровой театр, в котором, с одной стороны, участвуют те молодые люди, которые этого хотят, и одна солнечная девочка, один ребенок, предлагающий угощение. Каж дый, сияя, обнимается и отмечает, какая ты сладкая, а также приносит тебе все, в чем ты нуждаешься. И если нельзя добиться любви за твою нежность и хрупкость, то можно достигнуть другой цели - чтобы о тебе заботились. Чем сильней болеешь, тем больше тебя любят. Конфликт впервые возник в интернате, с того времени, как я стала взрослой. Однажды, когда мне было 12 или 13 лет, я захотела нанести визит своей тетушке. По обыкновению, я скакала сломя голову по лестнице. "Не будь такой экзальтированной", - предупредила мать. "Что значит - экзальтированной?" - "Эксцентричной, чрезмерно подвижной". Я ничего не поняла. До этого я всегда был "сладкой", "очаровательной" и вдруг стала неугомонной. С трудом я сообразила, что каждый возраст имеет свои законы. Если маленького ребенка все балуют, то с подростками это случается редко, а со взрослыми - никогда. Я стала обучаться новой для себя роли, при которой я должна лучшим образом проявить свою принадлежность к женскому полу, роль невинной девочки, которая доверчиво и трогательно смотрит на мир большими глазами и видит в нем только хорошее. Боже, я была действительно наивной, но едва старший по возрасту знакомый разъяснил мне, как я восхитительно наивна, я стала наивной по расчету. Взрослый Дон Жуан, полагаясь на мою детскую беспомощность, считал, что он ничем не рискует, делая мне безнравственное предложение вступить с ним в близость. Моя мама позавчера рассказала о том, как она старалась избавиться от меня, когда я была маленькой: "Когда ты, будучи маленькой, находилась в детском доме, я нередко забывала о тебе. Я всегда считала, что ты счастлива в детском доме, в твоих письмах звучало так много радости". Она, моя догадливая мама, которая иногда стелется, как трава, когда речь идет обо мне, была ослеплена этими прошедшими цензуру письмами! Я должна была оставаться в детском доме, несмотря на слезные просьбы о свободе. Здесь есть лишь одно оружие - болезнь! Другая девушка говорила: "Почему я расту в окружении дураков и вынуждена считаться с ними? (Она имеет в виду свою семью.) Я вынуждена так много страдать!" 10 Вот еще один пример истерического поведения, связанного со средовыми факторами.

Мужчина лет тридцати обратился к нам для лечения по поводу фобической симптоматики: в кинотеатре он хо тел сидеть только в углу, не мог пользоваться скорост ным поездом ("когда я был проводником, то при боль ших расстояниях между станциями вынужден был ос танавливать поезд и выходить"), лифтом, а когда нужно было проехать через мост, должен был выходить из ав томашины и идти по мосту вдоль парапета, держась за перила. Он испытывал мучительный страх перед тем, что на него может обрушиться потолок, когда оставал ся один в комнате. Из-за нелепости этих страхов он бо ялся сойти с ума. Этот страх перед сумасшествием в последние годы усугубился (один из его братьев в свя зи с психическим заболеванием был помещен в психи атрическое учреждение и там умер). В процессе знаком ства с его биографией страхи этого пациента стали бо лее понятными. Как единственный сын (брат был на восемь лет моложе его) он в течение длительного вре мени был сильно избалован матерью. Отец был образ цовым чиновником с сильно выраженной склоннос тью к навязчивостям, он приносил работу из конторы домой, так что, за исключением периода совместного приема пищи, семья не видела его лица. Мать баловала его за спиной отца, тайно подсовывала ему деньги, приобретала для него множество обновок и заслоняла собой от мира (например, при трудностях, возникав ших в шкрле, и т. д.). Отец думал о нем мало, не прояв лял к нему интереса и был рад, когда его избавляли от неприятностей и оставляли в покое. Ребенком наш па циент часто болел, что давало матери дополнительный повод для того, чтобы его баловать; брак с человеком, который был намного старше ее и весьма здравомыс лящим, ее разочаровал, поэтому завоевание сыновней любви с помощью баловства и заигрывания стало глав ным в ее жизни. В постпубертатном возрасте сын вместе со своим другом проводил операции на черном рынке, в связи с чем хорошо зарабатывал и водил знакомство с многими девицами. Когда мать узнала об этих под польных гешефтах, она тотчас же отвергла желание поделиться с отцом из-за его твердых моральных уста новок (он бьы настолько корректным и порядочным, что когда не мог взять в переполненном омнибусе би лет, то на следующий день покупал два билета). Из-за своих тайных запретных гешефтов сын стал менее регу лярно посещать школу и поэтому испытывал все возра стающий страх разоблачения. Он вел двойную жизнь - корректного сына перед отцом и игрока за его спиной, прикрываясь при этом материнской защитой Его при влекала такая жизнь, однако у него стали часто возни кать боли в области сердца и головокружение как сома-тизированное выражение того обстоятельства, что его жизнь основана на обмане. Он не получал настоящей и действенной поддержки даже от своего окружения. Наш пациент индифферентно относился к отцу, его не при влекали отцовские воззрения о том, что мир основан на исполнении долга, а контакты с ним были настоль ко затруднительны, что они оба старались их избегать. Когда он, к примеру, иногда по воскресеньям заходил в кабинет отца без особой надобности, они садились на большом расстоянии друг от друга. Отец читал газету, сын просматривал иллюстрации, и они не перекиды вались друг с другом ни одним словом. Им нечего было сказать друг другу, или они испытывали смущение и неловкость при попытке найти дорогу друг к другу. Па циент находил отца и его образ жизни комичным и вместе с матерью за его спиной высмеивал "старика" за его крохоборство и сверхкорректность. Мать, кото рая совсем юной вышла замуж за пожилого мужчину, оппозиционно относилась к мужу и в своем браке оста валась ребенком. Только сын дал ей возможность на сладиться "большой жизнью", о которой она так тос ковала. И вот теперь она попала в положение, когда ее поддержка стала ложной защитой при трудностях, которые испытывал сын. Он не находил нигде нужных ориентиров, не имел почвы под ногами. Длительный страх перед грядущей катастрофой перешел в боязнь того, что все может обрушиться (потолок может разва литься и упасть), что он не может через все это пройти (страх перед мостом). Возникли и другие страхи перед ситуацией, из которой нет подходящего и желательно го для него выхода. Страх перед тем, что ложная ситуа ция, на которой основана его жизнь, раскроется, про являлся также в сердечных болях и приступах голово кружения. Страх сойти с ума был частично связан с братом и частично являлся проявлением приглушенного пони мания того, что все это не может продолжаться долго.

Дата добавления: 2014-12-27