И эта техника может помочь вам

Через несколько дней, несколько недель, мысли затихнут, их будет все меньше и меньше. Облака начнут исчезать или, если даже они и придут, между облаками будут большие промежутки безоблачного неба, когда не будет мыслей. Одна мысль пройдет, потом другая придет на некоторое время. Потом придет еще одна, и снова будет интервал. В эти интервалы вы впервые узнаете, что есть пустота. И даже малый проблеск ее, наполнит вас таким глубоким блаженством, что вы не можете себе представить этого.

Действительно, трудно сказать что-нибудь об этом, ведь что бы ни было сказано на языке, будет обращено к вам, а вас не будет. Если я говорю, что вы будете наполнены счастьем, то это чепуха. Вас не будет, как же я могу говорить, что вы будете наполнены счастьем? Счастье будет. Как раз посреди четырех стен вашей кожи будет счастье, вибрирующее счастье, - но вас не будет. Глубокое безмолвие снизойдет на вас, ведь если вас нет, то никто не сможет создать никакого возмущения. Вы все время думаете, что кто-то другой возмущает вас: шум движения на дороге, дети, играющие вокруг вас, жена, что-то делающая на кухне... кто-то раздражает вас. Никто не раздражает вас; вы сами причина этого раздражения. Если вы есть, все что угодно может возмутить вас. Если вас нет, тогда возмущения придут и пройдут сквозь пустоту, не касаясь ее. Вы есть - вы очень ранимы, очень уязвимы; что угодно тут же задевает вас.

Я слышал об одном научно-фантастическом рассказе... Это произошло после третьей мировой войны, в которой умерли все; на Земле никого не осталось, остались только деревья, горы. Одно большое дерево задумало создать великий шум, как оно, бывало, делало это в прошлом. Оно упало вниз с высокой скалы, оно сделало все возможное, но шума не было - поскольку для шума нужны уши, для звука нужны ваши уши. Если вас нет, звук не может создаться. Это невозможно. Я говорю здесь; я создаю звук именно потому, что вы здесь. Если здесь никого не будет, я могу продолжать говорить, но звук не создастся. Но так как я сам слышу его, звук все же создается. Если не будет никого, кто слышал бы его, звук не может быть создан, ведь звук - это реакция вашего уха.

Если никого нет на земле, солнце будет восходить, но оно не создаст света. Это кажется абсурдным. Мы не можем представить себе этого, поскольку всегда думали, что солнце встанет и будет свет. Для света нужны ваши глаза. Без ваших глаз солнце не создает света. Оно может восходить все время, но все будет тщетно, поскольку лучи будут проходить в пустоту. Не будет никого, кто мог бы реагировать, кто мог бы сказать, что это свет. Свет — это явление ваших глаз; вы реагируете. Звук — это явление ваших ушей; вы реагируете. Как вы думаете... в саду растет роза, но если никто не проходит по саду, будет ли запах? Одна роза не может создать запаха - это невозможно. Нужны вы и ваш нос - кто-то, кто будет реагировать и интерпретировать, что это запах, что это запах розы. Как бы это ни было тяжело для розового куста, без носа он совсем не роза.

Раздражения от улицы на самом деле нет, оно внутри вашего эго. Ваше эго реагирует и говорит вам, что это раздражение. Это ваша интерпретация. В другой раз, при другом настроении, вы можете получать удовольствие от шума на улице, тогда он не является раздражением. В ином настроении вы можете наслаждаться им, тогда вы скажете: «Это прекрасно. Какая музыка!» Но в печальные моменты и музыка будет раздражать вас. Но если вас нет, вы просто пространство, пустота, не может быть ни раздражения, ни музыки. Все будет просто проходить сквозь вас незамеченным, поскольку, если вы не задеты, не будет раны, вызывающей реакцию, некому будет реагировать; не создастся никакого эго. Это то, что Будда называет нирваной.

Представь, что твоя пассивная форма есть пустое помещение со стенами из кожи - пустое. Сидите в пассивном состоянии, бездействуя, не делая ничего... ведь если вы делаете что-нибудь, появляется делатель. На самом деле, нет никакого делателя. Только из-за того, что вы что-то делаете, вы воображаете, что делатель есть. Будда труден только из-за этого. Только из-за лингвистических форм и возникли проблемы.

Мы говорим, что человек идет. Если проанализировать это предложение, то оно означает, что есть кто-то, кто идет. Но Будда говорит, что есть только процесс хождения, нет того, кто идет. Вы смеетесь. Из-за языка нам кажется, что есть кто-то, кто смеется. Будда говорит, что есть смех, но нет того, кто смеется. Когда вы засмеетесь, вспомните это и попытайтесь найти того, кто смеется. Вы никогда не найдете никого - есть просто смех. За ним нет никого, кто делает этот смех. Когда вы печальны, нет того, кто печален, есть просто печаль... Всмотритесь в это. Только печаль. Это процесс: просто смех, просто счастье, просто несчастье. За ними нет никого.

Только вследствие языка мы продолжаем думать о наличии двух сущностей. Если есть движение, мы говорим, что должен быть тот, кто движется, - движущийся. Мы не представляем себе движение само по себе. Но видели ли вы когда-нибудь движущегося? Видели ли вы когда-нибудь того, кто смеется? Будда говорит, что есть жизнь, процесс жизни, но внутри нее нет того, кто живет. И потом есть смерть, но нет того, кто умирает. Для Будды вы не двойственны - это язык порождает двойственность. Я говорю. Кажется, что я - тот, кто говорит, - но Будда скажет, что есть только разговор, нет никого, кто говорит. Это процесс, он не принадлежит никому.

Но для нас это трудно, поскольку наш ум глубоко укоренен в дуализме, в двойственности. Всякий раз, когда мы думаем о какой-либо деятельности, мы представляем себе того, кто действует, некоторого делателя. Вот почему пассивная, бездействующая форма хороша в медитации, ведь вы можете легче впасть в пустоту. Будда говорит: «Не медитируйте, будьте в медитации». Разница огромна. Я повторю. Будда говорит: «Не медитируйте, будьте в медитации», - ведь если вы медитируете, появляется делатель; и вы будете думать, что вы медитируете. Тогда медитация становится действием.

Будда говорит: «Будьте в медитации». Это означает быть полностью пассивными, не делать ничего, и не думать, что есть какой-либо делатель. Вот почему, иногда, когда в процессе делания делатель исчезает, вы чувствуете неожиданный подъем счастья. Он приходит потому, что вы стали едиными, не раздвоенными. У танцора наступает момент, когда танец берет верх и танцор исчезает. Тогда случается внезапное благословение, внезапная красота, внезапный экстаз. Танцор наполняется неведомым блаженством. Что случилось? Осталось только делание, а делателя больше нет.

На войне солдаты иногда достигают глубокого блаженства. Это трудно представить себе, ведь смерть так близка, - можно умереть в любое мгновение. Вначале это пугает их, они дрожат от страха. Но невозможно дрожать и бояться каждый день, непрерывно. Кто-то привыкает, кто-то принимает смерть - и тогда страх исчезает. Когда смерть так близка, когда одно неверное движение может привести к немедленной смерти, тогда делатель забывается, остается только долг, остается только делание. И нужно быть настолько глубоко в этом делании, чтобы перестать вспоминать постоянно, что «Я есть». Это «Я есть» создаст тревогу, и вы ошибетесь. Вы не будете целиком в действии. На карту поставлена жизнь, поэтому вы не можете позволить себе двойственности. Действие становится всеобщим. И когда действие становится всеобщим, вы внезапно чувствуете себя такими счастливыми, какими никогда не были.

Воины познали глубоко скрытую пружину радости, которую обыкновенная жизнь не дает вам. Может быть, в этом причина того, почему война так привлекательна. И в этом может быть причина того, почему кшатрии, воины, больше достигали мокши, чем брамины, ведь брамины постоянно думают и думают, - очень много умственных действий. Двадцать четыре тиртханкары джайнов, Рама, Кришна, Будда - все они были кшатриями, воинами. Они достигли высочайшей вершины.

Ни об одном бизнесмене не было слышно, чтобы он достиг этой вершины. Бизнесмен живет в безопасности и может позволить себе быть двойственным. Что бы он ни делал, это никогда не является всеобщим, цельным. Получение дохода не может быть цельным действием. Вы можете радоваться ему, но это никогда не является проблемой жизни и смерти. Вы можете играть в него, но ничто не ставится на карту. Это игра. Бизнес - это игра, игра в деньги. Эта игра не очень опасна, поэтому бизнесмен почти всегда остается посредственностью. Даже карточный игрок может достигать более высоких вершин блаженства, чем бизнесмен, ведь картежник идет в опасность. Он ставит все, что имеет, - и в этот момент, когда на карту поставлено все, делатель исчезает.

Дата добавления: 2014-12-23