Итоги издательской деятельности и журналистской работы в Тобольской губернии конца XVIII века

Итак, можно сказать, что в Сибири в конце XVIII века сложились объективные, общероссийского масштаба, и достаточно специфические, связанные с провинциальными реалиями и человеческим фактором, условия для появления первой периодики. Во-первых, ряд проведенных Екатериной II реформ позволил в культурном и административном центре крупнейшей сибирской губернии (наместничестве) сконцентрировать материальные и человеческие ресурсы, достаточные для ведения напряженной литературной и журналистской деятельности. Учителя и ученики Главного народного училища, местные чиновники, литературно одаренные ссыльные, получившие финансово-административную поддержку от тобольского наместника А.В. Алябьева и материально-техническую от купцов Корнильевых, смогли в течение 1789–1794 гг. выпускать регулярные периодические издания. При этом, несмотря на общие просветительские установки, журналы отличались друг от друга как по составу авторов, так и по типологическим признакам. Так, первый в истории Сибири журнал «Иртыш, превращающийся в Иппокрену» был создан в результате совместных усилий местной интеллигенции, выходил от учебного заведения (Главного четырехклассного народного училища) и классифицируется исследователями как литературно-художественное и общественно-политическое издание (В. Павлов). В журнале прослеживаются традиции сатирической новиковской школы. Следующий – «Исторический журнал или собрание из разных книг любопытных известий, увеселительных повестей и анекдотов» – был журналом одного автора, купцаД.В. Корнильева. Он являлся прототипом краеведческого издания и был обязан своим появлением на свет решимости представителя купеческого сословия. Третий журнал, «Библиотека ученая, историческая, нравоучительная и увеселительная», также был журналом одного автора, ссыльного бывшего дворянина и талантливого литератора, но определяется он как издание энциклопедического типа. Стоит отметить тот факт, что «Иртыш» и «Исторический журнал» выходили в условиях внутренней полемики, что отражает живой, неформальный характер этих изданий.

Несмотря на энергичные действия губернатора и энтузиазм местной интеллигенции, все же говорить о создании устойчивой традиции местной печати в этот период невозможно[21]. Причины неокупаемости и непопулярности первых журнальных «опытов» разнообразны. Во-первых, в Сибири конца XVIII века не сложилась система книгопечатания, что было вызвано историческими условиями: неразвитостью типографской базы, отсутствием сети бумажных мануфактур, узким читательским рынком, отсутствием системы распространения изданий. Во-вторых, в Сибири того времени отсутствовал сам спрос на местную периодику. Немногочисленное образованное население не представляло еще общества, и у него не было потребности выражать свою позицию с помощью печати. Н.М. Ядринцев в работе «Сибирь как колония» так писал о роли П.П. Сумарокова: «чуждый краю, он не понимал и не мог понимать его нужд, потребностей и задач местной печати. <…> Что касается особого покровительства и распространения печати официальным путем, то (оно) было весьма слабым стимулом <…>. Для этого нужно было пробуждение мысли и сознания в самом обществе»[22]. Высокие просветительские цели – распространять передовую европейскую культуру, знакомить с научными новинками, воспитывать вкус и нравственные чувства – натолкнулись наравнодушие читателя, имевшего возможность познакомиться с профессиональными образцами столичной и зарубежной прессы. У журналистов, как неоднократно подчеркивают исследователи, отсутствовала ориентация на «своего» читателя. Поэтому на страницах журналов не отражались специфические сибирские экономические, политические и культурные проблемы.

Между тем первые провинциальные издания, в том числе и сибирские, продемонстрировали потенциальные возможности местной печати, представили собой определенные модели взаимоотношений всех участников процесса издания, их мотивацию, а также проявили типологические черты сибирской культуры. Так, полиэтничность отразилась на тематике изданий (это и иртышский перевод Апли Мамедова, и посвященные коренным жителям Сибири, а также Китаю краеведческие материалы Корнильева). Взаимодействие западного и азиатского менталитета раскрылось в том, что западные просветительские идеи наткнулись на медлительность и неспешность, традиционность азиатского сознания, нежелание местного общества быстро меняться. При этом образуются культурные лакуны регионального самосознания: местные деятели игнорируют явления нехристианской (неправославной) культуры или не придают им самостоятельного значения. Такое понимание роли русской культуры как западной монокультуры, просвещающей отсталые, невежественные в моральном, техническом и эстетическом плане народы восточной/азиатской культуры, совпадает и с политикой церкви, проводящей вXVIII векенасильственную христианизацию коренных народов, подвергающей жестоким репрессиям раскольников.Р.И. Боровикова, обозначая типологические черты художественной культуры Сибири[23], отмечает ее неукорененность в социуме, транзитность: «многие культурные образования недолговечны, базируются не на эволюции, что крайне важно, а на творческом всплеске, пассионарном взрыве и существуют за счет энтузиазма и перенапряжения сил отдельных личностей». В этом смысле пребывание в Тобольской губернии таких личностей, как Алябьев и Сумароков, катализировало силы местной интеллигенции, оказавшейся неспособной действовать самостоятельно.

Маргинальность выразилась в том, что основным действующим лицом тобольской журналистики стал ссыльный (здесь – уголовный). Такая особенность журналистских кадров – пребывание в Сибири в силу приговора по уголовному или политическому дела – навсегда останется своеобразной приметой сибирской журналистики. Равнодушное отношение столичных властей к «предельно окраинной» сибирской печати также можно считать причиной ее маргинальности.

Глава 2. Кризис печати в 1 пол. XIX века в Сибири и Тобольской губернии

После смерти Екатерины II происходит упадок как провинциальной, так и столичной печати. Усиление цензурного гнета, атмосфера нетерпимости привели к тому, что при Павле I в 1797 году выходило всего пять периодических изданий. С воцарением в 1801 году Александра I положение российской прессы улучшается: на первых порах вновь было разрешено открытие частных типографий, отменена предварительная цензура. Российское общество ждало либеральных реформ. Частные издания открываются не только по всей России, но и в провинции: это журнал «Урания» (Калуга, 1803), газета «Казанские известия» (1811–1820). Провинциальная журналистика развивается и в последующие десятилетия: журналы, газеты, сборники и альманахи возникают в Астрахани, Харькове, Одессе, Тифлисе и других городах. Однако в Сибири вплоть до 1857 года так и не появилось ни одного собственного издания. Положение книгоиздания в Сибири было плачевным. Частные типографии были запрещены, и на огромной территории действовали только типографии губернских правлений. Так как они являлись придатками губернских правлений и не имели права инициативы, то занимались печатанием канцелярских бумаг для собственных нужд.

Дата добавления: 2014-12-27