Особенности дееспособности несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет 1 страница

В несколько ином виде элемент продееспособности представлен в правосубъектности несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, поскольку объем дееспособности детей этой возрастной группы значительно шире. В дееспособности несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет имеются: способность к совершению юридических действий и ее разновидность - сделкоспособность, способность нести договорную и внедоговорную ответственность, т.е. все элементы дееспособности. Однако это не означает, что несовершеннолетние указанной группы обладают полной дееспособностью. Некоторые элементы дееспособности несовершеннолетнего, такие, как сделкоспособность и деликтоспособность, дополняются содееспособностью родителей, усыновителей, попечителей.

Реализация правоспособности происходит посредством действий самих несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, в отличие от малолетних, от имени которых в основном действуют их законные представители. Однако действия несовершеннолетних не всегда являются самостоятельными, напротив, в ГК РФ определены именно те сделки, которые несовершеннолетние могут совершать самостоятельно (п. 2 ст. 26 ГК РФ). Остальные сделки, хотя и совершаются детьми, требуют обязательного согласия родителей или лиц, их заменяющих. В ГК РФ предусмотрена возможность последующего одобрения совершенной ребенком сделки, что также обеспечивает действительность этой сделки.

Практическая реализация требования об обязательном согласии (одобрении) на сделку несовершеннолетнего приводит к необходимости ответа на вопрос, кто из родителей (усыновителей) должен предоставить согласие (одобрение) на сделку несовершеннолетнего - любой из них или оба. По мнению С.А. Зинченко и В.В. Галова, достаточно одобрения любого из родителей, поскольку ст. 61 СК РФ предоставляет равные права каждому родителю[56].

Безусловно, при возникновении ситуации, когда на совершение сделки получено согласие только одного из родителей, а другой обратился в суд с требованием признания такой сделки недействительной, суд не может руководствоваться исключительно формальным критерием - неполучение согласия одного из родителей, если будет установлено, что интересы несовершеннолетнего не нарушены и со стороны одного из родителей контроль за сделкой совершен надлежащим образом, т.е. с оценкой характера сделки и возможных правовых последствий ее совершения для ребенка, в том числе негативных. Таким образом, несогласие одного из родителей должно выглядеть явно необоснованным для того, чтобы определить его юридическую значимость. Следует отметить, что указанное не может свидетельствовать о допустимости получения на сделку несовершеннолетнего согласия только одного из родителей при наличии обоих. Представляется, что положения ст. 61 СК РФ следует понимать буквально. Если данной нормой закреплен принцип равенства прав и обязанностей родителей в отношении своих детей, то из него и следует исходить в вопросах реализации правоспособности несовершеннолетнего. Равенство прав и обязанностей родителей означает, что согласие каждого из них на сделку имеет свое значение, поскольку каждый родитель играет свою роль в воспитании ребенка, в том числе способствуя ребенку в реализации его правовых возможностей, формируя у последнего разумную активную позицию в гражданском обороте.

Действительно, в ст. 27 ГК РФ особо подчеркивается, что объявление несовершеннолетнего полностью дееспособным производится по решению ООиП с согласия именно обоих родителей. Значит ли это, что во всех остальных случаях согласие родителей без указания на обоих допускает получение согласия любого родителя. Думается, что для правильного понимания смысла законоположений необходимо комплексно применять нормы ст. 26, 27, 37 ГК РФ, ст. 61 и п. 2 ст. 65 СК РФ. Для совершения сделки ребенком в возрасте от 14 - 18 лет в случаях, указанных в ст. 26 ГК РФ, всегда требуется согласие обоих родителей, лиц, их заменяющих, что отвечает принципу, закрепленному в ст. 61 СК РФ. Тем более, что п. 2 ст. 65 СК РФ предусмотрена возможность обращения родителей (одного из них) в ООиП или в суд для разрешения разногласий, возникающих между ними. Таким образом, неполучение согласия одного из родителей, когда отказ в даче согласия является необоснованным, может быть преодолено либо путем обращения в ООиП или в суд, либо в процессе получения разрешения ООиП на сделку, требующую такого контроля со стороны указанных органов согласно ст. 37 ГК РФ. Такая процедура неприменима при решении вопроса ООиП об эмансипации несовершеннолетнего, когда требуется согласие обоих родителей. Слово "обоих" подчеркивается в ст. 27 ГК РФ в отношении согласия родителей только потому, что в зависимости от наличия согласия обоих родителей или только одного из них закрепляется разный порядок эмансипации несовершеннолетнего. При отсутствии согласия хотя бы одного из родителей эмансипация может быть реализована только в судебном порядке, когда именно суд будет взвешивать мотивы несогласия одного или обоих родителей на досрочное приобретение ребенком полной дееспособности. Указанный вывод подтверждается также тем, что согласно ст. 175 ГК РФ сделка, совершенная несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет без согласия его родителей, лиц, их заменяющих, когда такое согласие требуется в соответствии со ст. 26 ГК РФ, может быть признана судом недействительной по иску родителей, усыновителей или попечителя. Буквальный смыл данной нормы означает, что сделка может быть оспорена одним из родителей по мотиву неполучения его согласия, так как слово "родитель" также используется в статье во множественном числе - "родителей". Отсутствие согласия одного из родителей может явиться основанием для отказа в признании сделки недействительной лишь в двух случаях. Либо несогласие родителя будет преодолено в судебном разбирательстве в результате урегулирования разногласия между родителями по поводу спорной сделки (п. 2 ст. 65 СК РФ), либо по аналогии будет применена норма ст. 172 ГК РФ. В последнем случае, несмотря на отсутствие согласия одного из родителей на сделку несовершеннолетнего, сделка может быть признана судом действительной, если она совершена к выгоде ребенка и в его интересах. Данный случай может применяться как исключительный, когда несогласие одного из родителей является необоснованным, противоречит интересам ребенка и является единственным формальным основанием для оспаривания сделки.

Второй аргумент, использованный Н.М. Савельевой наряду с первым, представляется нелогичным. Закон РФ от 4 июля 1991 г. N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в РФ"[57] не использует слово "обоих" (как в ст. 27 ГК РФ) применительно к согласию родителей на сделку несовершеннолетнего возрасте от 14 до 18 лет по приватизации жилого помещения, в котором исключительно проживает ребенок. Поэтому при толковании указанного положения следует использовать тот же прием, что и в отношении ст. 26 ГК РФ, и не рассматривать положения ст. 2 вышеуказанного Закона как исключение из правила. Кроме того, Н.М. Савельевой предложен неудачный критерий, по которому следует получать согласие обоих родителей - угроза нарушения прав и интересов несовершеннолетнего. Особенности правосубъектности несовершеннолетних как раз свидетельствуют о том, что для несовершеннолетних субъектов гражданского права всегда существует угроза нарушения их прав и интересов в большей или меньшей степени. Именно поэтому законодателем закреплен особый механизм реализации правовых возможностей ребенка с дополнением структуры его правосубъектности специальным элементом продееспособности (содееспособности), обеспечивающим участие родителей, лиц, их заменяющих, а также ООиП в деятельности ребенка как субъекта права.

Особый интерес в исследовании вопроса о согласии родителей, лиц, их заменяющих, на сделку несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет представляет природа такого согласия, поскольку отсутствие согласия на сделку может в определенных случаях приводить к ее недействительности (ст. 175 ГК РФ).

Для определения правовой природы согласия необходимо обратиться к системе юридических фактов и теории данного вопроса. Не вызывает сомнения то, что согласие родителя на сделку своего подопечного представляет собой действие, поскольку совершается волевым актом лица с целью одобрения сделки несовершеннолетнего и разрешения ее совершения, если такая сделка не противоречит интересам ребенка и не нарушает его права. При этом такое действие - согласие совершается в письменной форме, как и последующее одобрение (п. 1 ст. 26 ГК РФ).

Согласно традиционной правовой доктрине, основания возникновения гражданских правоотношений, именуемые юридическими фактами, принято подразделять на события и действия. В самостоятельную группу выделяют правовые состояния, а также правовые презумпции и фикции, имеющие значение юридических фактов.

Для целей настоящего исследования интерес представляют именно юридические действия, движимые субъективной волей. Правомерные юридические действия представлены действиями, совершаемыми без намерения породить юридические последствия, которые называются поступками и действиями, совершаемыми со специальной целью вызвать наступление тех или иных правовых эффектов. Такие действия именуются юридическими актами, в числе которых выделяют административные акты и сделки.

Однако многообразие и комплексность правовых отношений в сфере гражданского оборота свидетельствует о происходящей практической модификации в теории юридических фактов. Действующий ГК РФ является непосредственным подтверждением этому, хотя следует признать, что основы такой модификации были заложены еще в дореволюционном российском праве, отражающем быстро развивающийся капиталистический уклад отношений.

Итак, ст. 8 ГК РФ "Основания возникновения гражданских прав и обязанностей" содержит открытый перечень так называемых юридических фактов (оснований), отдельно выделяя иные действия граждан и юридических лиц. Из приведенного в ст. 8 ГК РФ перечня видно, что законодатель не сводит юридические действия как основания возникновения правоотношений главным образом к поступкам и юридическим актам, а юридические акты - к административным актам и сделкам. Действующим законодательством самостоятельное значение придано судебным актам и иным, помимо сделок, действиям граждан и юридических лиц и таким образом открыта дорога основаниям, которые уже известны современному гражданскому обороту[58].

Под сделками ГК РФ (ст. 153) понимает действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. С учетом данного определения достаточно легко отличить сделку, например, от юридического поступка, лишенного указанной целенаправленности. Выделить же отличия сделок от иных действий граждан и юридических лиц, которым закон придает значение оснований возникновения гражданских прав и обязанностей, формально очень сложно. Однако это не означает ограничения круга юридически значимых действий поступками, административными актами и сделками. Разнообразие различных юридических действий, выходящих за пределы сделок, в том числе и не предусмотренных действующим гражданским законодательством, а также фактов создания интеллектуальной собственности (юридических поступков) отчетливо подтверждается предметом трех договоров, предусмотренных гл. 49, 51, 52 ГК РФ (поручение, комиссия, агентирование). Предмет договора комиссии ограничивается совершением комиссионером в интересах комитента одной или нескольких сделок, предмет договора поручения (ст. 971 ГК РФ) уже составляет совершение поверенным от имени доверителя определенных юридических действий (не только сделок), предмет договора агентирования является наиболее широким, включающим совершение агентом в интересах принципала юридических (в том числе сделок) и иных действий.

Главным представляется следующее: агент (поверенный), совершая юридические действия, всегда будет нацелен на возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей в интересах принципала (доверителя) (для этого и заключаются указанные договоры), точно так же, как и комиссионер при осуществлении сделок в интересах комитента. Осуществление в интересах принципала (доверителя) юридических поступков представляется казуистичным. Таким образом, в своем практическом существовании и соответствующем признании со стороны права юридические действия шире сделок.

Еще у истоков российской цивилистики об этом говорил выдающийся российский ученый, профессор Д.И. Мейер (из курса его лекций "Русское гражданское право"). Д.И. Мейер выделял, прежде всего, гражданские юридические действия, а затем уже юридические сделки. Определения понятия "юридическое действие" ГК РФ не содержит. Д.И. Мейер же указывал: "Для того, чтобы внешнее действие признавалось действием юридическим, нужно чтобы оно имело какое-нибудь отношение к вопросу о праве; наука права не обращает внимания на такие действия, которые безразличны по отношению к праву"[59].

Данное в ГК РФ понятие сделки как разновидности юридического действия фактически и является определением понятия "юридическое действие". Д.И. Мейер при описании сделок выделял двусторонние и многосторонние, как договоры и соглашения, и сделки односторонние, определяя последние как юридические действия, направленные к изменению существующих юридических отношений и совершаемых одним лицом. Приводя в качестве примеров односторонних сделок принятие наследства, отречение от наследства, духовное завещание, Д.И. Мейер обращал внимание на то, что в выделении односторонних сделок заключается слабая сторона "нашего" термина сделка; сделка предполагает участие нескольких лиц, ибо слово "сделка" есть сокращенное от "соделка". Но за неимением более удачного термина мы принуждены разуметь под сделкой и действие одного лица[60].

Однако, признавая существование иных помимо сделок юридических действий, более того, рассматривая понятие "юридическое действие" более широко, нежели чем сделка, следует отметить, что определение и разграничение различных оснований возникновения гражданских прав и обязанностей не является искусственным и практически бессмысленным занятием. На возникающие из тех или иных юридически значимых фактов (оснований) правоотношения, конкретные права и обязанности не могут быть распространены одни и те же правовые нормы. Это вызвано именно различием оснований их возникновения и вариативностью правоотношений, порождаемых определенной группой оснований.

Среди известных гражданскому обороту юридических действий, не сводимых к сделкам, уже назывались: обращение в суд, в ООиП за защитой права, согласие. Этот перечень можно продолжить такими действиями, как оформление документов в загсе, регистрация граждан по месту жительства, акт учреждения юридического лица, регистрация в качестве индивидуального предпринимателя, регистрация авторами или иными правообладателями прав на изобретения, полезные модели, промышленные образцы и другие.

Приведенные примеры юридических действий, не являющихся сделками, имеют определенные признаки и подтверждают необходимость более дифференцированного подхода к системе юридических фактов. Особое внимание следует уделить такому юридическому факту, как согласие, и определить, отвечает ли оно признакам сделки или относится к разновидности иного юридического действия. Это необходимо для правильного применения соответствующих норм о последствиях несоблюдения процедуры получения обязательного согласия, требований к его форме и иных условий, учитывая, что в гражданских правоотношениях с участием несовершеннолетних такое действие совершается и детьми, и родителями (усыновителями, попечителями) несовершеннолетних, отражая специфику указанных отношений.

Согласие на осуществление действия встречается в основном в представительских институтах гражданского права. Это представительство законное (в случае участия недееспособных, ограниченно дееспособных, не полностью дееспособных лиц в гражданском обороте) и представительство договорное (договоры поручения, агентирования), а также институт действия в чужом интересе без поручения. Согласие может иметь место и в других обязательствах, в частности: в договоре хранения (согласие на чрезвычайные расходы по хранению вещи); согласие в договорах купли-продажи (на досрочную поставку товаров); согласие арендодателя в договоре аренды на сдачу арендованного имущества в субаренду; согласие членов семьи нанимателя на осуществление распорядительных действий с жилым помещением в договоре жилищного найма; согласие учредителя доверительного управления на перепоручение доверительным управляющим совершения действий по договору доверительного управления имуществом от своего имени другим лицом. Согласие может иметь место в вещно-правовых отношениях, например при решении вопроса о судьбе общей совместной собственности (согласие одного супруга на отчуждение имущества, находящегося в совместной собственности другим из сособственников), а также в наследственных правоотношениях (согласие наследников, принявших наследство, на принятие наследства наследником, пропустившим установленный законом срок для принятия наследства) и др. Кроме того, в настоящей работе уже исследовалось согласие ребенка, достигшего возраста 10 лет, как форма выражения его мнения по тем вопросам, которые не могут быть решены ООиП или судом без такого согласия (ст. 57 СК РФ).

Согласие во всех предусмотренных ГК РФ, а также в СК РФ случаях играет особую роль и занимает интересное положение в системе юридических действий. Так, согласие родителей, попечителей, усыновителей на совершение сделок несовершеннолетними в возрасте 14 - 18 лет (за исключением сделок, определенных законом) является элементом механизма восполнения недостающей (неполной) дееспособности этих субъектов права (элементом продееспособности). Несовершеннолетний выражает свою волю во вне самостоятельно, но для ее абсолютной полноценности законом установлена обязательность согласия родителей (лиц, их заменяющих)[61].

Для совершения распорядительных действий с жильем, в частности сдача в поднаем (ст. 76 ЖК РФ), требуется согласие всех членов семьи нанимателя. Так как в соответствии со ст. 28 ГК РФ малолетние обладают очень небольшим объемом дееспособности, все юридические действия, за исключением прямо указанных в законе, от их имени осуществляют их законные представители, справедливым является положение о том, что согласие от имени и в интересах малолетнего на совершение нанимателем тех или иных сделок с жилым помещением, на которое имеет право этот малолетний как член семьи нанимателя, дают законные представители несовершеннолетнего[62].

Дети в возрасте от 14 до 18 лет по общему правилу, закрепленному в ст. 26 ГК РФ, совершают сделки с согласия своих законных представителей и лишь в случаях, указанных в п. 2 ст. 26 ГК РФ, - абсолютно самостоятельно. Возникает обоснованный вопрос: как выражает свое согласие несовершеннолетний в возрасте 14 - 18 лет на те или иные действия с жилым помещением, предпринимаемые нанимателем, членом семьи которого является этот несовершеннолетний. В данном конкретном случае очевидно, какое значение имеет правовая природа согласия. Если такое согласие рассматривать в качестве сделки, то неизбежно применение общего правила, закрепленного ст. 26 ГК РФ, в соответствии с которым на сделку несовершеннолетнего от 14 до 18 лет требуется согласие его законного представителя. Возникает правовой казус: на согласие несовершеннолетнего должно быть получено, в свою очередь, согласие его законного представителя, т.е. согласие на согласие. Естественно, в такой ситуации согласие несовершеннолетнего просто поглощается согласием его законного представителя, что на примере вселения в жилое помещение иных лиц буквально означает следующее: для вселения в жилое помещение других лиц требуется согласие законных представителей несовершеннолетнего, проживающего в данном жилом помещении.

Указанное выше заключение по меньшей мере умаляет дееспособность несовершеннолетних. Понимание согласия как сделки не является ни теоретически, ни практически оправданным. Согласие должно быть вынесено за рамки сделок и отнесено к особой группе юридических фактов, именуемых иными юридическими действиями - сопутствующими юридическими действиями. Такой расклад позволяет несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет давать согласие на совершение нанимателем сделок по поводу жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние (или на которое имеют право) самостоятельно[63].

В подтверждение того, что согласие не является сделкой, а представляет собой разновидность иного юридического действия, служат его отличительные от сделки признаки.

Во-первых, сделка имеет самодостаточное значение, согласие такого значения не имеет. Являясь самостоятельным юридическим фактом, согласие несет в себе нагрузку сопутствующего юридического действия, появление на свет которого невозможно без основного действия, для которого оно собственно и предназначено.

Во-вторых, если сделка - это юридическое действие, которое может быть осуществлено любыми физическими и юридическими лицами (с известными ограничениями), согласие - это действие только законом определенного круга лиц.

Так, при осуществлении сделок несовершеннолетними от 14 до 18 лет согласие только сопутствует этому. Без волеизъявления самого ребенка на совершение той или иной сделки само по себе согласие родителя возникнуть и существовать не может. Невозможна ситуация, при которой родитель дает согласие на сделку, которую ребенок совершать не желает или намерение о которой у него совсем не возникало. Согласие на сделки несовершеннолетнего может быть дано его родителями, усыновителями или попечителями, т.е. законом установленным кругом лиц.

Аналогичная ситуация возникает со всеми другими примерами. Согласие арендодателя на сдачу арендатором арендованного имущества в субаренду ничего не значит без соответствующего намерения арендатора (и только его). Согласие поклажедателя на чрезвычайные расходы вызывается необходимостью несения таких расходов хранителем. Ничье другое согласие, кроме поклажедателя, не может служить основанием признания обоснованности таких расходов и их компенсации хранителю со стороны поклажедателя. Дача согласия учредителем доверительного управления на поручение доверительным управляющим совершения действий от имени доверительного управляющего другому лицу сопутствует такому поручению. Согласие всех наследников (и никого другого), принявших наследство, не имеет юридического значения без принятия наследства наследником, пропустившим установленный законом 6-месячный срок для его принятия. Невозможно нотариальное удостоверение согласия одного супруга без совершения другим супругом сделки по распоряжению недвижимостью, составляющей их совместную собственность. Такое согласие, естественно, может быть дано только супругом. Не требуется получение согласия ребенка до принятия его родителями решения об изменении фамилии несовершеннолетнего, при этом такое согласие ребенка сопутствует и способствует изменению его фамилии.

Итак, согласие как иное юридическое действие, действие сопутствующее, сохраняет свои отличительные признаки во всех своих вариантах, что видно из приведенных примеров. Согласие как разновидность юридического действия не относится к группе сделок и имеет свое особое значение у Д.И. Мейера. Он выделял еще один признак согласия, когда его можно считать юридически значимым действием. Из лекций Д.И. Мейера до нас дошли следующие мысли ученого на сей счет: "Изъявление согласия, как и вообще изъявление воли, не всегда составляет юридическое действие, и, с другой стороны, не всякое изъявление воли, имеющее юридическое значение, есть самостоятельное действие. Для того, чтобы согласие признавалось юридическим действием, необходимо, чтобы оно было условием законности другого какого-либо действия"[64].

Исходя из изложенного, можно вывести еще один признак согласия. Согласие не имеет свойства "соделки" (первоначальный термин, от которого происходит "сделка"), заключающегося в участии нескольких лиц на противоположных друг другу сторонах (в купле-продаже - продавец-покупатель). Свойство соделки имеется в перспективе даже в односторонней сделке (завещание - принятие наследства - завещатель - наследник). Согласие лишено такого свойства. Лицу, дающему согласие на совершение иного действия, не противостоит даже в перспективе никакой иной субъект со встречным действием[65].

Немаловажным является вопрос о правовом значении согласия, являющегося самостоятельным юридическим фактом при одновременном выполнении роли сопутствующего действия. Отрицать самостоятельного значения согласия для возникновения, изменения и прекращения гражданских прав и обязанностей нельзя.

Так, письменное согласие родителей на сделку несовершеннолетнего являет юридический факт возникновения у несовершеннолетнего "чистого" права на совершение сделки; письменное несогласие (выраженное, к примеру, в исковом заявлении родителей при оспаривании сделки) - основание прекращения правоотношения, возникшего в результате сделки, на которую требовалось согласие родителей; письменное согласие родителей на уже совершенную сделку (одобрение) - юридический факт "внутренне" изменяющий правоотношение, возникшее из сделки, заключенной несовершеннолетним, из состояния возможного оспаривания в бесспорное, прежде всего, для самого несовершеннолетнего, его родителей и незримо для контрагента по сделке (добросовестность последнего презюмируется)[66].

Согласие поклажедателя (в том числе в виде молчаливого одобрения, допускаемого законом) порождает право у хранителя на возмещение чрезвычайных расходов, понесенных в связи с хранением вещи. Согласие членов семьи нанимателя на приватизацию жилого помещения является основанием совершения сделки по бесплатной передаче помещения в собственность одного, нескольких или всех членов семьи нанимателя.

Д.И. Мейер задавал в своих лекциях вопрос: "Каково значение действия, если для совершения его требуется согласие стороннего лица, а согласие не дано прежде и не последовало по совершении действия?", и отвечал: "Очевидно, что действие нельзя считать безусловно ничтожным, потому что, собственно, для действия, по его природе, необходима одна только воля, чтобы оно существовало. Если же законодательство требует для иных действий две воли, то можно, пожалуй, сказать, что оно таким положением выходит из сферы действительности, бросает естественный порядок вещей и создает какое-то искусственное понятие о действии"[67]. Интересный вывод делает Д.И. Мейер о том, что, если действие, на которое не получено согласие стороннего лица, и нельзя считать всегда безусловно ничтожным, то все-таки в тех случаях, когда согласие стороннего лица по закону необходимо для действительности, ему нельзя придать юридического значения.

Действующее российское законодательство выделяет среди недействительных сделок оспоримые и ничтожные сделки. И даже в тех случаях, когда на совершение сделки не получено обязательное согласие (заключение несовершеннолетним сделки без согласия родителей, лиц, их заменяющих) и такая сделка в суде не оспорена, юридическое значение согласия не должно умаляться, что может привести к его игнорированию в других аналогичных ситуациях. Лишь с определенной долей осторожности можно признать, что неполученное согласие на сделку, которая не оспорена в суде (не признана недействительной) и сроки исковой давности по оспариванию которой истекли, утратило свое юридическое значение[68].

Значение, которое придает законодатель согласию стороннего лица на действие другого лица, можно определить на следующих примерах.

Сделки, совершенные детьми без согласия своих родителей, лиц, их заменяющих, в случаях, когда такое согласие является обязательным, могут быть признаны судом недействительными (оспоримые сделки). Согласие родителей или попечителей является существенной предпосылкой действительности сделок, заключаемых несовершеннолетними в возрасте от 15 до 18 лет. В случае сдачи арендатором арендованного имущества в субаренду без согласия арендодателя договор аренды может быть досрочно расторгнут арендодателем в суде. При неполучении от поклажедателя согласия на чрезвычайные расходы по хранению вещи хранитель несет их за свой счет. При распоряжении одним из супругов имуществом, находящимся в совместной собственности, без согласия другого супруга сделка по распоряжению может быть признана судом недействительной. Без письменного согласия всех наследников, вступивших в наследство, принятие наследства наследником, пропустившим срок, не представляется возможным без судебного решения. В случае, если доверительный управляющий поручает другому лицу совершать от имени доверительного управляющего действия, необходимые для управления имуществом, без согласия учредителя управления, доверительный управляющий лично отвечает по всем обязательствам по сделкам, заключенным поверенным в связи с таким поручением, т.е. в порядке, предусмотренном п. 2 ст. 1022 ГК РФ (за счет своего имущества и лишь если участвующие в сделке третьи лица не знали или не должны были знать об установленном ограничении для управляющего, долги по таким обязательствам погашаются по п. 3 ст. 1022 ГК РФ за счет имущества, находящего в доверительном управлении, затем имущества доверительного управляющего и в крайнем случае за счет иного имущества учредителя управления). Кроме того, действие доверительного управляющего в указанном случае без согласия учредителя доверительного управления является основанием возмещения убытков, возникших в связи с этим у учредителя. Одобрение, даже устное, заинтересованным лицом действия без поручения в его интересах другого лица является основанием применения к отношениям сторон в дальнейшем правил о договоре поручения. Неодобрение таких действий оставляет все обязанности по сделкам, заключенным в чужих интересах, на лице, их совершившем[69].

Дата добавления: 2015-04-24