Аналог Европы на юге Африки

Большое пространство Северной Евразии

Самая главная опасность для Европы в первую очередь все еще исходит от России, только после этого и только в виде контрудара – от Америки. То, о чем речь шла еще во времена Петра Великого и что действует еще и сегодня, – поверх всех прочих противоположностей – это баланс, уравнивание континентальной и океанской силы. У европейцев есть побережье, у русских глубокий тыл. Только их объединение даст в итоге, что для Америки давно является само собой разумеющимся: объединенное большое пространство от океана к океану.

Однажды было сказано, что либо Европа должна захватить Россию, либо Россия Европу, и мира якобы не могло бы быть, прежде чем удалось бы или то, или другое. Тем не менее, законы пространства были бы также удовлетворены, если бы обе силы договорились о совместном господстве. Всегда, однако, сильный делится только с сильным. Для такого сотрудничества потребовалось бы равноценные силы, и равноценным будет только тот, кого, очевидно, невозможно будет одолеть. Предпосылкой всемирно-политической дружбы является признанная бесперспективность взаимного подчинения.

В большинстве случаев к такой точке зрения партнера приходится принуждать силой. Россия до сего момента смогла трижды сделать это: в 1709, 1813 и 1943 годах, Европа лишь однажды: в 1914 – 1917. Год 1917 обозначает единственное массированное наступление, на которое Россия когда-либо по собственному почину решилась против Европы. При этом эта задача оказалась ей не по силам. Несмотря на все облегчающие ее положение атаки союзников это связанное с огромными потерями большое наступление уже в том же 1917 году привело Россию к ее полному как военному, так и политическому крушению.

Наследники последнего царя вряд ли захотели бы повторить его ошибку. Они не будут нападать на вооруженную до зубов Европу, не будут, несмотря на все козыри, которые, как они считают – благодаря западной неумелости – сегодня у них в руках. В 1914 году Рейх Бисмарка и его дунайский союзник еще могли в определенной степени отражать сильный натиск с востока одной лишь левой рукой.

С помощью правильной политики в Третьем мире Европа должна была бы мочь сегодня предупреждать любую попытку сделать ее еще более беззащитной против шантажа путем лишения Европы расположенных в странах Третьего мира месторождений полезных ископаемых, столь необходимых для экономики и обороны Европы. Европа и так уже с этой точки зрения подвергается угрозе. Такое вымогательство угрожает ей со стороны обеих сверхдержав. В особенности угрожает оно с того момента, когда им удастся с помощью проводимой ими и в большей или меньшей мере согласованной между собой, а также одобренной Всемирным советом церквей политики против апартеида, а также ожидаемого в результате нее падения белого господства в ЮАР окончательно вступить во владение всеми южноафриканскими видами сырья.

Манхэттен завидует белым Южной Африки из-за получаемых ими за добычу сырья прибылей, Кремль – преимущественно стратегическому значению этой страны. Южная Африка – это аналог Европы на южном полушарии и в то же время ее ахиллесова пята, хотя бы уже из-за поставляемой Европе вокруг Мыса Доброй Надежды нефти.

Политика европейцев не дает пока никакого намека, что они хоть в малейшей степени осознают свою неизменную общность судьбы с белыми Южной Африки. Так как это происходит сегодня, когда государство за государством старается всего лишь дотянуть до следующих выборов, такая Европа в общем и целом представляет собой скорее фактор опасности, нежели безопасности и чуть ли не пространство, приносящее затруднения и хлопоты опекающим его мировым державам.

С другой стороны Европа, независимая с обеих сторон, благодаря собственной целенаправленно примененной силе могла бы дать прикрытие тоже с обоих направлений. Как третья мировая держава она в союзе с четвертой мировой державой в Восточной Азии была бы в состоянии растворить застывшие в 1945 году фронты и покончить с установленным прежде в Ялте нынешним злосчастным и несправедливым мировым порядком. Вопрос, переживет ли это Европа, образует одно целое с вопросом, может ли она освободиться от чужих влияний. Только у свободной Европы есть обоснованная перспектива выживания. Время требует предпринять необходимые для этого шаги.

При случае Америка может защитить нас от танков Кремля, но Кремль не защитит нас от бомб сердито отступающих американцев. Защиту против и того и другого предлагает только своя собственная сила. Без нее Европа рискует сгореть в огне ее союзников.

Вероятно, эта перспектива подпирает спину европейцам. Европа безопасна в такой мере, в какой она сама этогохочет.

Примечания

1. И то и другое при взгляде из Европы. Для Австралии, Южной Африки, частично также для Америки важнее противоположные направления.

2. Только Австралии, Новая Гвинея, Чили, Аргентина, а также незаселенная Антарктика находятся на новозеландской стороне мира, все прочее на европейской.

3. Отто Мишке, «Капитуляция без войны».

4. Об этом больше рассказано в статье автора в Deutschen Annalen в 1972: Насколько безопасна Европа?

5. Испании и Португалия образует политически-пространственное единство так же, как и Нидерланды – но также и Польша – с Германией или как Канада с Соединенными Штатами, Персия с Афганистаном, Пакистан с Индией и т.д.

6. Восточное расширение Московского Царства тогда более чем в двадцать раз превосходило его экспансию на Запад. Сегодня оно все еще в 3,5 раза больше. Подчиненная Кремлю территория должна была бы выйти за ее нынешние границы и достичь на юго-западе Дакара, а на юге – Дар-эс-Салама, чтобы перенести удаление от Москвы до Камчатки на Запад и столицу России сделать действительно географическим центром ее империи.

7. Чтобы легче понять приведенные тут мысли, нужно четко установить, что понятие «Европа» не может использоваться в моем исследовании в смысле общепринятой школьной географии. Это общепринятое понятие – Европа собственный континент, его граница Урал – противоречит действительности с любой мыслимой точки зрения. Ни Европа – как например, Австралия или Антарктика – не является сама по себе собственным континентом, а подобно Индии или Аравийскому полуострову представляет собой только субконтинент афро-евразийского двойного острова, ни границы ее не лежат на Урале. Они лежат там, где в узости между Балтийским морем и Черным морем северно-азиатские массы суши теряют свой континентальный характер и получают вместо них характер обусловленного преимущественно океанскими влияниями полуострова. Так как природа отказывает входам в этот полуостров, тем не менее, в тех недвусмысленных барьерах, которые она предоставляет Индостану в форме Гималаев и Аравийскому полуострову в форме Армянского нагорья, то любое точное отделение Европы от «Не-Европы» в переходной зоне ввиду отсутствия естественной преграды к востоку от Балтийского моря и Карпат становится вопросом не просто географии, но политики, почему также излишней становится любая попытка дальше исключительно статично понимать сталкивающиеся здесь понятия Азии, Европы и России. Европа и Азия – это понятия направления. Каждая сила, которая проникает в северно-евразийском поле напряжения с запада на восток – также и сила русских на Дальнем Востоке – «европейская» в этом смысле, а каждая наносящая удар с востока на запад – в том числе снова сила русских и даже выдвинутых ими вперед западных славян – «азиатская». Занятие Порт-Артура и основание Владивостока несло в этом отношении Европу на Дальний Восток, напротив, изгнание восточных немцев и судетских немцев несло Азию – Азию Чингисхана – в Европу.

Дата добавления: 2015-04-24