Джон Филипп Раштон

Таким образом, становится очевидным с точки зрения эволюционной теории, что друзья и враги – это не замысловатая смесь симпатий и антипатий, и соображений политической конъюнктуры, а всего лишь степень совместимости комбинаций генов.

Современный канадский биолог Майкл Рьюз в связи с этим справедливо заметил в своей книге «Философия биологии» (М., 1980): «Наше нравственное чувство – биологическая адаптация, такая же, как руки и ноги». Замечательный русский философ П. Л. Лавров (1823-1900) в монографии «Цивилизация и дикие племена» (СПб, 1904) писал: «Предполагать в природе сожаление, разумность и целесообразность вне чувствующих и желающих особей значило бы вносить в науку оккультные причины, которые слишком уже долго задерживали науку; если они не доступны опыту по самой своей сущности, то об них можно сказать, что они не существуют. Природа подписала смертный приговор слишком многим группам существ, чтобы позволительно было усомниться в её готовности столь же бессознательно исполнить подобный приговор и над сколькими угодно расами. Едва только национальность обособилась, как исторический продукт нарождения и культуры, так для неё начинается, как для всего живого, борьба за существование, и её последовательные поколения передают одно другому весьма простое стремление: защищай своё существование, сколько сможешь: распространяй своё влияние и подчиняй себе всё окружающее, сколько можешь, поедай другие национальности физически, политически или умственно, сколько можешь. Чем энергичнее национальность, тем лучше она проводит первое требование. Чем она человечнее, тем более теряет значение для неё последнее. Историческая же роль её определяется способностью влиять на другие национальности при сохранении собственных и чужих способностей».

Данный тезис можно проиллюстрировать цитатой из Гёте, сказавшего однажды: «Жизнь – прекраснейшее изобретение природы, а смерть – искусственное средство, чтобы иметь много жизни». Один из основоположников философской антропологии Арнольд Гелен (1904-1976) писал: «Единственная истина заключена в том, что всякая жизнь питается только жизнью». Современный немецкий философ консервативного направления Герд-Клаус Кальтенбруннер также подчеркивает: «Было бы заблуждением считать, что если отдельный народ добровольно разоружится или заявит о своей дружбе со всем миром, то он может устранить различие «друг-враг». Было бы глупостью думать, что беззащитный народ имеет только друзей от того, что у этого народа нет силы или воли удерживать себя в сфере политики. Сама политика не исчезает, исчезает только слабый народ».

Мы сознательно привели экскурс в историю вопроса, чтобы наглядно показать, что современное сочинение Дж. Филиппа Раштона как бы венчает собой развитие целого синтетического направления, находящегося на стыке гуманитарных, естественных и точных наук. Причем отечественная наука, длительное время находившаяся в плену марксистских догм, также не отрицает плодотворность подобного подхода. Так крупнейший советский антрополог В. П. Алексеев в книге «Человек: эволюция и таксономия» (М.. 1985) отмечал: «Одной из фундаментальных проблем в области расоведения является проблема соотношения результатов изучения физического типа человека с итогами разработки всего комплекса социально-исторических дисциплин, коротко говоря, проблема соотношения антропологии и социологии, антропологии и истории. Смехотворно обеднять историю, полностью закрывать глаза на биологию человека и её роль в общественном развитии, считать человека лишь какой-то бесплотной общественной субстанцией. Народы различаются не только по своим социально-культурным особенностям, но и по биологическим признакам».

Поскольку современный канадский ученый не просто обобщает данные целого комплекса наук о человеке, но, по сути, выстраивает целое самостоятельное мировоззрение, представляется возможным говорить уже о новом направлении, которое можно обозначить как генетический детерминизм.

Характерно, что цитированный нами классик отечественно науки В. П. Алексеев в упомянутом сочинении в духе времени формулировал суть нового подхода таким образом: «Переход от фенотипической изменчивости к генотипу и составляет, по сути, основную задачу и основной путь расогенетического исследования».

Своевременность выхода в свет книги Дж. Филиппа Раштона в контексте развития новейшей науки и обеспечила ей успех. И хотя не все выдвигаемые автором положения бесспорны, однако, по нашему мнению, исследовательские работы такого уровня должны способствовать развитию общей мировоззренческой культуры в нашей стране.

Предисловие автора к русскому изданию

Я глубоко признателен Владимиру Авдееву и Дмитрию Румянцеву за то, что они посвятили столько времени и сил подготовке этого издания «Расы, эволюции и поведения» на русском языке. Многие разделы книги носят весьма специальный характер и нелегки для перевода. Кроме этого, в книге содержится много таблиц и рисунков, создающих дополнительные сложности в работе. Я понял в ходе переписки, сколько внимания уделялось деталям. Переводчик даже обнаружил некоторые ошибки, содержащиеся в англоязычном издании. У меня сложилось убеждение, что перевод выполнен аккуратно.

Русский перевод перекликается с другими недавно изданными книгами, посвящёнными объективному анализу состояния человечества с эволюционной точки зрения. Хотя одни могут посчитать мои выводы противоречивыми – даже нежелательными – я надеюсь, что другие смогут усмотреть некоторые изящество и гармоничность, которых я добивался в ходе своего изучения разнообразия человечества. В упрощённом виде социальные науки базируются на индивидуальной психологии, которая, в свою очередь, опирается на биологию, базирующуюся на генетике, и все они, в конечном счете, укоренены в эволюционных процессах. Я стремился следовать видению Е. О. Уилсона, изложенному им в его великой книге «Социобиология: Новый синтез» (Wilson, 1975), безусловно вдохновлённому до этого идеями Чарльза Дарвина.

Налицо вселяющие надежду признаки того, что железная хватка Политической Корректности ослабевает. Помимо моей работы, недавно вышли другие книги на табуированную тему расы и IQ. В их числе монографии «IQ и глобальное неравенство» Ричарда Линна и Тату Ванханена (Lynn, Vanhanen, 2006) и «Всемирная колоколообразная кривая» Р. Линна (Lynn, 2008). В предисловии к последней книге я излагаю результаты некоторых выполненных мною исследований IQ в Сербии (у цыган или рома) и в Южной Африке (у выходцев из Восточной Азии, белых, выходцев из Южной Азии, цветных и негров).

Принимая во внимание бурную полемику, вызванную первыми публикациями наборов оценок IQ Ричардом Линном с 1970-х по 1990-е гг., я полагаю важным, что мне довелось принимать участие в некоторых оригинальных исследованиях, способных подтвердить или уточнить результаты Р. Линна. Даже коллеги, согласные с моими исследованиями, были озабочены качеством некоторых из опубликованных данных, особенно по аборигенам Южной Азии, таким как цыгане рома в Восточной Европе, и по населению Африке Южнее Сахары.

В 2004 г. я прилетел в Сербию, в Белград, чтобы присоединиться к группе антрополога Хелены Хворович, которая в течение двухлетнего периода протестировала 323 цыган рома возраста от 16 до 66 лет в трёх таборах Белграда с помощью Цветных матриц Равенна или его Стандартных прогрессивных матриц (Rushton, Cvorovic, Bons, 2007). Как хорошо доказано и широко известно, этот тест общих умственных способностей в наименьшей степени связан с культурой. Всего из 60 матриц цыгане решали в среднем 29, что помещало их на 3-й процентиль национальных норм США 1993 г., соответствующий IQ в 70 баллов. То есть взрослые цыгане имели оценки IQ на уровне 10-летних сербских детей.

Ранее, в 1998 г., мною была начата серия исследований для получения новых данных об IQ совместно с профессором Мервином Скьюи, из Университета Витватерсренда в Южной Африке. Наше первое исследование было выполнено среди 309 студентов психологов Университета Витватерсренда возраста от 16 до 23 лет. Входившие в группу испытуемых 173 студента африканца решали в среднем 44 из 60 задач, а 136 белых студентов решали в среднем 54 задачи, что даёт средние оценки IQ в 84 и 104 балла, соответственно (Rushton, Skuy, 2000). Впоследствии мы исследовали африканских студентов с потенциально более высоким IQ, обучающихся на инженерном факультете. В лучших американских университетах студенты инженерных специальностей получают оценки на уровне 98-го процентиля по результатам таких тестов, как SAT и GRE. Студены психологи, для сравнения, обычно получают средние оценки на уровне 84-го процентиля, который всё-таки достаточно высок против общего среднего значения (по определению) на уровне 50-го процентиля.

В одном из исследований мы представляли студентам инженерам (N = 342, возраст от 17 до 23 лет) тест SPM (Rushton, Skuy, Fridjhon, 2002). Всего из 60 задач африканцы решали в среднем 50, выходцы из Южной Азии 53, и белые 56, что даёт оценки IQ в 97, 102 и 110 баллов, соответственно. Хотя средняя оценка IQ у африканских студентов инженеров была выше, чем у студентов психологов (85 баллов), она всё равно даёт популяционную среднюю в 70 баллов при обоснованном предположении о том, что африканские студенты инженеры имеют IQ на два стандартных отклонения выше общего среднего значения (как это имеет место в США).

Всего нами были опубликованы результаты семи исследований среди студентов, на основании которых средний IQ африканских студентов оценен нами в 84 балла (от 77 до 103). Предположив, что, подобно группам студентов во всём мире, IQ африканских студентов выше среднего популяционного значения на одно стандартное отклонение (или 15 баллов), среднее значение студентов в 84 балла даёт среднее значение для генеральной популяции в 70 баллов. У белых студентов величины IQ лежали в пределах от 105 до 117 баллов, у выходцев из Восточной Индии (Южной Азии) они имели промежуточные значения и лежали в диапазоне от 102 до 106 баллов.

Один из путей осмысления низкого IQ африканцев в 70 баллов (и сходного значения цыган, найденного нами в Сербии) это представление его в терминах умственного возраста. На основании манер вести себя и поведения в целом, африканцы и цыгане не «умственно отсталые» в том смысле этого слова, который по большей части используется в клинической психологии для такого детского уровня интеллекта. Уровень IQ в 70 баллов эквивалентен умственному возрасту в 11,2 лет. Так что размах умственного возраста в Африке составляет от 7 до 16 лет со средним в 11 лет. Двенадцатилетние дети не являются умственно отсталыми. Они могут водить автомобиль, работать в поле и даже на фабриках при надлежащем руководстве. Они также могут воевать. Так что выпускники африканской начальной школы имеют умственный возраст примерно 7 лет, поступающие в среднюю школу около 11 лет, а протестированные нами университетские студенты с наибольшим уровнем IQ – от 16 до 17 лет. Взрослые белые, для сравнения, имеют средний умственный возраст от 11 до 24 лет со средним значением в диапазоне примерно в 17 лет. У афроамериканцев, имеющих приблизительно на 25% европеоидную родословную, средний IQ составляет 85 баллов, что эквивалентно умственному возрасту примерно в 14 лет со средним размахом от 11 до 16 лет.

Панорама дебатов на тему раса-IQ существенно изменилась после опубликования Р. Линном обзора 620 работ, выполненных в 129 странах (Lynn, 2006[1], Lynn, Vanhanen, 2002, 2006). Один из вытекающих из этих работ и приковывающих внимание фактов, состоит в том, что среднемировой IQ составляет в среднем только 90 баллов. Менее, чем одна из пяти стран, имеет средний IQ, эквивалентный или близкий к существующему в Великобритании (или в России) и принятый за 100 баллов. Почти половина средних национальных IQ составляют 90 баллов или ниже. Если верен вывод Линна в его монографии «IQ и мировое неравенство» о том, что IQ в 90 баллов является пороговым для поддержания технологической экономики, то это представляет серьёзную проблему. Линн и Ванханен нашли (Lynn, Vanhanen, 2006), что национальный IQ обладает предсказательной силой. По данным из 192 стран, национальный IQ коррелирует с национальным доходом (0,68), уровнем грамотности взрослого населения (0,64), с числом поступающих в высшие учебные заведения (0,75), ожидаемой продолжительностью жизни (0,77), уровнем демократизации (0,57), а также с некоторыми показателями качества жизни по оценке Всемирной Организации Здравоохранения.

Линн (Lynn, 2006) выходит далеко за рамки обычно изучаемых трёх больших рас. Он отводит по главе каждому «генетическому кластеру» или группе популяций, идентифицированных Луиджи Кавалли-Сфорца и его коллегами в монографии «История и география человеческих генов» (Cavalli-Sforza et al., 1994). Линн рассматривает эти генетические кластеры как «расы» (Lynn, 2006). Обращаясь к вопросу о причине национальных различий в IQ, Линн и Ванханен (Lynn, Vanhanen, 2006) сделали вывод, что они являются отражением расового состава населения. Наблюдается заметное постоянство средних оценок IQ стран, классифицированных по расовым кластерам. Линн обнаружил, что аборигены Восточной Азии – китайцы, японцы и корейцы – имеют наивысший средний IQ в 105 баллов. За ними следуют европейцы с их IQ в 100 баллов. Дальше располагаются эскимосы (IQ = 91), аборигены Восточной Азии (IQ = 87), американские индейцы (IQ = 87), аборигены островов Тихого океана (IQ = 85) и аборигены Южной Азии и Северной Африки (IQ= 84). Наименьшие средние значения были обнаружены у африканцев районов Африки южнее Сахары (IQ = 67) и австралийских аборигенов (IQ = 62). Самые низкие оценки получили бушмены пустыни Калахари.

Вместе с Линном я предполагаю, что теория холодных зим объясняет, почему у европейцев и аборигенов Восточной Азии развился высокий IQ. В течение последнего ледникового периода, от 28.000 до 12.000 лет назад, высокий интеллект явился результатом естественного отбора по признаку увеличения мозга. Повышенный IQ улучшал способность индивидов строить жилища, хранить пищу, изготавливать одежду и успешно охотиться на крупных животных, чтобы выжить самим и сохранить своё потомство в течение долгих морозных зим. Теорию холодных зим поддерживает корреляция на уровне 0,62 между средним объёмом черепа и расстоянием проживания от экватора, полученная на материале 20.000 черепов (Beals, Smith, Dodd, 1984).

Эта теория хорошо сопрягается с теорией «исхода из Африки», предложенной мною для объяснения трёхчленного профиля распределения расовых признаков. Общепринятый на сегодня взгляд на происхождение человечества состоит в представлении о том, что вид Homo sapiens возник в Африке около 150.000 лет назад и распространился на Север за пределы Африки примерно 100.000 лет назад, после чего разделился на европейцев и аборигенов Восточной Азии около 41.000 лет назад. Давление эволюционного отбора различно в жаркой саванне, где обитали африканцы, и в холодных северных регионах Европы, где оказались европейцы, или в ещё более холодных регионах Азии, где эволюционировали восточные азиаты. По мере того, как эти две последние популяции эволюционировали в современных европейцев и аборигенов Восточной Азии, давление среды обитания работало в сторону увеличения мозга, замедления скорости созревания, снижения уровней половых гормонов и влияло на все остальные характеристики жизненного цикла, представленные в таблице 1.1.

С яростной критикой эволюционных объяснений региональных различий в IQ, включая линновскую теорию холодных зим и мою теорию жизненного цикла, выступили Вичертс и соавт. (Wicherts et al., 2010). Они указали на многие несостыковки единиц измерения показателей и на низкое качество некоторых данных. Также они утверждали, что ввиду невозможности эмпирической проверки событий далёкого прошлого, эволюционная основа национальных и региональных различий IQ должна предполагаться лишь тогда, когда существует «очень твёрдое предварительное знание процессов, которые создали зависимости», а такие знания «почти что отсутствуют» (стр. 95). Вичертс и соавт. взамен выдвинули гипотезу, что ковариация переменных происходила вследствие «статуса развития» стран.

Я ответил на критику Вичертса (Rushton, 2010) предположив, что наследуемая «сила мозга», опосредованная его размером, была первичной причиной соотношений средних национальных IQ. Размер мозга даёт нам независимую переменную, которая рвёт цепь рассуждений, не выходящих за пределы логического круга, и позволяет делать доступными для проверки опытом предсказания как внутри вида, так и межвидовые.

Теория жизненного цикла, предлагаемая в этой книге, объединяет основанную Дарвином эволюционную традицию с традицией генетики поведения, начало которой было положено Гальтоном. Только изучая расу, генетику и поведение, а не тщательно избегая этого, мы действительно сможем встать на плечи гигантов, пришедших до нас.

Список литературы для предисловия к русскому изданию

Beals, K. L., Smith, C. L., Dodd S. M. (1984). Brain size, cranial morphology, climate, and time machines. Current Anthropology, 25, 301-330.

Cavalli-Sforza L. L., Menozzi P., Piazza A. (1994). The history and geography of human genes. Princeton, NJ: Princeton University.

Lynn R. (2008). The global bell curve. Augusta, GA: Washington Summit Publishers.

Lynn R., Vanhanen T. (2006). IQ and global inequality. Augusta, GA: Washington Summit Publishers.

Rushton J. P. (2010). Brain size as an explanation of national differences in IQ, longevity, and other life history variables. Personality and Individual Differences, 48, 97-99.

Rushton J. P., Bons, T. A., Vernon, P. A., Cvorovic, J. (2007). Genetic and environmental contributions to population group differences on the Raven’s Progressive Matrices estimated from twins reared together and apart. Proceedings of the Royal Society of London. Series B. Biological Sciences, 274, 1773-1777.

Rushton J. P., Skuy M. (2000). Performance on Raven’s Matrices by African and White university students in South Africa. Intelligence, 28, 251-265.

Rushton J. P., Cvorovic J., Bons T. A. (2007). General mental ability in South Asians: Data from three Roma (Gypsy) Communities in Serbia. Intelligence, 35, 1-12.

Wicherts J. M., Borsbooma D., Dolana C. V., Why national IQs do not support evolutionary theories of intelligence. Personality and Individual Differences, 48, Issue 2, 91-96

Wilson E. O. (1975). Sociobiology: The new synthesis. Cambridge, MA: Harvard University Press.

Дата добавления: 2015-04-25