Восстание сипаев и судьба Шамиля

Крупнейшее военное восстание в истории Британских вооруженных сил (1857–1858 гг.) так и называется – восстание сипаев.

Сипай – это туземный солдат британских колониальных войск в Индии. Восстали те, кого британцы сами вооружили и обучили на свою голову. Любопытен факт, послуживший поводом, искрой для бунта. Накануне восстания в сипайские части поступили новые капсульные ружья, для смазки которых использовался животный жир. При этом самым ужасным для сипаев было то, что приходилось перед зарядкой надкусывать патрон, также смазанный этим жиром. Всем известно, корова – священное животное в индуизме. Использовать мясо и жир коровы в пищу – страшный грех.

Более того, так как в состав смазки входил еще и свиной жир, то в негодование приходили также и сипаи‑мусульмане. Свинья – грязное животное, и прикоснувшийся к нему будет осквернен.

Таким удивительным образом служащие «вперемешку» в туземных частях индийцы‑индуисты и индийцы‑мусульмане оказались по одну сторону баррикады. Недовольство нарастало, но военная британская администрация упрямо игнорировала надвигающуюся опасность. Сипаи истолковали непреклонность англичан однозначно: их религиозные чувства сознательно унижаются высокомерными белыми.

Естественно, это было лишь поводом. Причины следует искать глубже, во всей истории британского покорения Индии.

Восстали индусы, которых «однополчане» и «соратники» много лет обкрадывали, оскорбляли, унижали, поносили, презирали. Сипаи были жестоки с британцами, в том числе с женщинами и детьми – это факт. Но как назвать поведение британской армии и ее командования, которые давили слонами целые деревни, официально провозгласив тактику массового террора, а вождей пленных сипаев, сдавшихся под честное слово британского вице‑короля Индии, расстреляли, привязав спиной к стволам пушек.

Этот способ казни был откровенно направлен на религиозное унижение индусов. Ведь по индусским представлениям, душа умершего продолжает жить в другом образе.

Сразу поясню максимально популярно эту религиозную философию словами из шутливой песни Владимира Высоцкого:

Кто верит в Магомета, кто – в Аллаха, кто – в Иисуса,

Кто ни во что не верит, даже в черта, назло всем.

Хорошую религию придумали индусы:

Что мы, отдав концы, не умираем насовсем.

Далее следуют яркие «жизненные примеры», демонстрирующие преимущества индусско‑буддистских философских воззрений на реинкарнацию.

Ну вот, кажется, и с индусской концепцией переселения душ все предельно понятно… Ну а если серьезно, то пусть позволит мне читатель сделать маленькое отступление.

Сегодня, когда я пишу эти строки, внося «последнюю авторскую правку», B. C. Высоцкому исполнилось бы 70 лет. Такое ощущение, что его нет уже целый век. Он даже не из прошлой, а из какой‑то совсем позапозапрошлой жизни. И тем удивительнее, что многие стихи, песни и образы его по‑прежнему кажутся нам, как ни банально это звучит, злободневными. Любопытно, переселилась ли в кого‑то душа Владимира Семеновича? Но еще интереснее другое: а что бы делал Высоцкий сегодня, если бы был жив? 70 лет – активный возраст для творческого человека. О чем бы пел? К чему призывал? Может, решительно пошел бы в политику, как гениально снимавший его режиссер Говорухин, как воспетый им шахматный чемпион Анатолий Карпов или пришедший на смену Карпову вскоре после смерти Высоцкого молодой Гарри Каспаров? Стал бы надломленным демократом и правдоискателем, как Сахаров или Ковалев? Написал бы гимн партии «Единая Россия», как Олег Газманов? Ушел бы в частную жизнь, дайвинг и кулинарию, как умница Макаревич? А может – в буддизм и эзотерику, как «БоГ» Гребенщиков? Рубил бы попросту «бабло» на корпоративах и днях рождениях олигархов как почти все «пАпулярные исполнители»? Или диссидентствовал с фигой в кармане как искренний Юрий Шевчук? Кто знает…

Главное условие бессмертия души – погребение тела (или праха, поэтому «правильное» сожжение тоже подходит) в «целостном» виде, в одном месте.

Картина Василия Верещагина «Подавление индийского восстания англичанами» широко известна в России. Она была выставлена в Лондоне в 1887 году и вызвала бешеные протесты «демократической британской общественности», газетные баталии и чуть ли не судебный процесс. Что характерно – никто не отрицал самого факта, отраженного в мрачной картине. Не было и обещанного суда, были только угрозы.

Тогда законопослушные, цивилизованные британцы… украли картину. Картина В. В. Верещагина бесследно исчезла, и где находится подлинник, до сих пор не известно. Хорошо, что копий сделано было много, и картина осталась в числе известнейших полотен Верещагина. Право же, она того заслуживает.

Сипаев казнили в 1858 году. Казнили не просто туземцев, а однополчан, недавних военнослужащих Британской империи, которых сами же вооружали и тренировали, вместе с которыми воевали в Китае, в Бирме, в Афганистане и в Крыму против России.

В. Верещагин «Подавление индийского восстания англичанами».

Англичане подвергли вождей восставших сипаев столь необычному виду казни совершенно сознательно. Ведь по представлениям индусов, «разорванные в клочья» (буквально!) плоть и душа уже не могут возродиться к новой жизни.

Почти одновременно, в 1859 году, русские войска взяли столицу Шамиля Гуниб, а сам Шамиль сдался в плен. Чеченцы не были подданными Российской империи, а были завоеванным народом. Тем более не были военнослужащими России. И тем не менее ни штурм Гуниба, ни оккупация Чечни не повлекли за собой подобных жестокостей. Если упомянуть о слове, данном иноверцу и инородцу, то у Толстого в его «Хаджи‑Мурате» получается так, что именно из‑за нарушения… вернее, из‑за невозможности россиян выполнить данные ими обещания и погибает Хаджи‑Мурат. И выглядит он намного симпатичнее, привлекательнее тех, кто его «подставил». Боевой офицер граф Толстой, воевавший с чеченцами, относится к ним очень уважительно, признает их честь и достоинство.

Имам Шамиль.

Шамиля не убили ракетой, не отравили суши и не взорвали в машине. Сдавшись в русский плен, он мирно доживал свой век в доме в Калуге в окружении своих родных. Государь разрешил ему совершить хадж. Шамиль умер по дороге в Мекку.

Захватив Чечню, Российская империя запретила набеги, торговлю рабами и кровную месть. Но этим ограничивалось ее вмешательство в жизнь завоеванного народа. Победитель не мстил. Более того, Россия давала полную возможность «встроиться» в жизнь империи: служить в ее армии, например. Чеченец пользовался теми же правами, что и любой другой подданный. Он мог поселиться в Петербурге, учить детей в тех же гимназиях, что и русские, армяне или казанские татары. На общих основаниях он мог поехать за границу, получив российский паспорт, заниматься бизнесом, копить богатства, делать карьеру. У Толстого нет идеализации Кавказа, есть спокойное принятие действительности такой, какая она есть. Пушкин говорил о «силе вещей».

В «силу вещей» Кавказ должен был войти в состав Российской империи. Но от этого народы Кавказа не становятся хуже или лучше.

И с бунтовщиком, идущим против «силы вещей», надо поступать по справедливости: нужно помнить, что он прежде всего человеческое существо. Взяв Шамиля в плен, его поселили вместе с семьей в Калуге, где он прожил до 1870 года. В Калуге Шамиль вел весьма светскую жизнь. К нему легко можно было прийти в гости. Шамиль хорошо говорил по‑русски, и быстро стал местной знаменитостью. Власти следили, чтобы Шамиль не сбежал, но никому не приходило в голову унизить его, оскорбить, тем более – казнить за ведение войны против России. Более того, в распоряжении Шамиля была свита, слуги.

В 1870 году Шамиль решил совершить священный хадж мусульманина в Мекку. Российская империя выпустила своего страшнейшего врага. Выпустила вполне официально, с соблюдением всех нужных форм и заполнением бюрократических документов. На том же основании что и любого подданного Российской империи мусульманского вероисповедания. Он, собственно, и умер во время этого хаджа, в марте 1871 года. Умер вовсе не от руки тайного агента III отделения, а мирно, от старости. Прах его покоится в священных для мусульманина местах, и пусть покоится там в мире до скончания времен.

Кстати, вот любопытнейший документ, вышедший из недр того самого «великого и ужасного» III отделения. Выдержка из правил обращения с горскими мусульманами на воинской службе, подписанных шефом корпуса жандармов Бенкендорфом (цитирую по книге П. Мультатули «Николай II. Выбор России»): «Не давать свинины и ветчины… Маршировке не учить… Телесным наказаниям не подвергать. Наказывать только при посредничестве прапорщика Туганова, которому лучше известно, с каким народом как обращаться. (Видимо, инструкция касалась только горцев, служивших в личной гвардии императора. И кто такой был прапорщик Туганов? – В. М.). Эфендию разрешить посещать горцев, когда он пожелает… Чтобы во время молитвы горцев, дворяне им не мешали… Наблюдать, чтобы не только учителя, но и дворяне насчет веры горцев ничего худого не говорили и не советовали переменить ее…»

Дата добавления: 2015-03-29