Россия уважала

Россия кормила

Во всех западных империях обычным делом был голод в колониях. В том числе в невероятно богатой Индии, где до британцев голода не было никогда. Несмотря на то, что раджи, так же как и британцы, взымали немалые подати. Вот только размер был разный. Раджи устанавливали размер налога в зависимости от урожая: если урожай богатый, то и сумма побольше. В любом случае, они оставляли народу какую‑то часть, хотя бы для того, чтобы можно было протянуть до следующего урожая.

Британцы теоретически не хотели брать больше, чем прежние владыки Индии, что вы! Они просто были по‑европейски более «педантичны»: собирали каждый раз такой налог, который раньше полагалось брать только в самые урожайные годы. В результате голод стал обычнейшим явлением. Каждый год британского владычества, с 1850 до 1947 года в Индии умирало от голода около миллиона человек – в среднем.

Джавахарлал Неру приводил примеры и 10‑миллионных жертв голода. Голод распространился по Индокитаю, богатейшему острову Ява, по Африке, Мадагаскару и двум Америкам.

Российская империя такого постоянного голода не знала никогда. Иногда неурожай в Великороссии заставлял ввозить хлеб из других областей. Не потому, что русские имеют какое‑то особое право на урожай в нерусских провинциях, а потому, что именно сейчас они нуждаются в помощи.

Но гораздо чаще было наоборот: хлеб из Великороссии вывозился в Поволжье, Среднюю Азию, Северный Кавказ или Закавказье.

Нет ни одной «колонизированной» области Российской империи, в которой вспыхнул бы голод после включения ее в состав России. Никогда.

Завоеванные Российской империей народы не переживали национального унижения. И знать, и простонародье могли жить по своим древним традициям, никто их нравы не «исправлял».

В армию до 1860‑х годов брали рекрутов. У некоторых народов рекрутского набора не было вообще. Дворяне, духовенство и представители всех образованных слоев не подвергались набору. Вся местная знать приравнивалась к дворянству и не подлежала рекрутчине. Как и священники всех входивших в империю народов. Если сын бурята, казаха или алеута оканчивал гимназию, он тоже не подлежал включению в рекрутские списки.

Когда ввели призывную систему, представители некоторых народов по‑прежнему освобождались от службы в армии. Если система призыва распространялась на данный народ империи, то не служили в армии старшие сыновья и единственные сыновья, а призванные приносили присягу по законам своей веры.

Где‑то читал историю о том, как принимали в те годы присягу трое аборигенов из Забайкалья. Специально для них приехал бурятский шаман. Он устроил натуральное камлание – пляску с бубном и вызыванием духов. Причем армейское начальство не смеялось, все было совершенно серьезно. Потом шаман совершил какие‑то странные манипуляции над краюхами хлеба, причем привлек к этому действу самого полковника, командира того полка, где предстояло служить сибирским инородцам. Ибо по «языческим» понятиям, видимо, полковник и становился с того самого момента для новобранцев не только «военным начальником», но также отцом, вождем племени и прямым воплощением их бурятского божества на земле, по крайней мере на ближайшие годы службы. Этим и объясняется серьезность отношения к подобным обрядам русского армейского командования. Светская военная присяга, наложенная на языческий ритуал и тысячелетнюю религиозно‑боевую традицию, и обеспечивала беспрекословную дисциплину «нацменов» в русской армии.

Собственно, это и было одной из причин того искреннего фанатизма, с коим шли эти дурно говорящие на ломаном русском, порой странно выглядящие татары, башкиры, калмыки, адыги, буряты и т. д. в лобовую, на картечь, на французские батареи.

«Дикая дивизия».

«Дикая дивизия» была полностью сформирована из добровольцев. На наградах, которые вручались подданным‑мусульманам, изображения православных святых заменяли двуглавым орлом. Однако горцы потребовали вернуть на ордена Георгия Победоносца, которого уважительно называли «джигитом».

Шли умирать за никогда не виданного ими Государя‑императора Всея Руси.

Вспомните, какой полусуеверный ужас внушали в 1812–15 годах лощеным европейцам российские национальные части: калмыцкая и башкирская конница, не говоря уже о казаках.

Но вернемся к присяге.

Тогда по указанию шамана полковник накалывал кусок хлеба на саблю. Новобранцы зубами, без помощи рук, снимали эти куски хлеба с конца сабли, съедали их и, подняв правую руку, на своем языке клялись в верности Российской империи. Так выглядел обряд присяги для этих призывников‑язычников.

Мусульманин приносил присягу на Коране и с участием муллы. Буддист при участии своего священника и соответствующих атрибутов.

Не могло быть и речи о том, чтобы солдата заставили хоть в чем‑то поступиться принципами своей веры. Сама мысль, что мусульманина могут накормить кашей со свиным салом, была для солдата Российской империи совершенно дикой.

Включая новую территорию в Империю, россияне далеко не всегда торопились отменить ее законы. Как правило, Россия старалась эти законы сохранять. Если территория бунтовала, приходилось урезать ее права, но не ликвидировать.

В Польше действовала странная закономерность: всякий раз, как Россия давала ей конституцию, тут же начиналось восстание.

В результате у поляков не стало ни своих денег, ни особого сейма. Но и в этих случаях Виленский и Привисленский края управлялись с учетом местных традиций.

А вот Финляндия ни разу не поднялась против Петербурга, и к 1917 году в ней был свой парламент, действовали свои законы, серьезно отличавшиеся от российских, свои деньги. Официально можно было покупать и продавать как за рубли, так и за местные марки. В университете Гельсингфорса лекционные курсы читались и на русском, и на немецком, и на финском языках. Вообще, напомню базовый принцип финляндского полусуверенитета в составе Российской империи – «НЕ ПЛАТИТЬ И НЕ СЛУЖИТЬ». Нам сегодня трудно даже представить, что целая большая страна входила в состав «тюрьмы народов» на столь потрясающих условиях. Первое, финны не подлежали рекрутскому набору, т. е. служили в царской армии только добровольно. Отметим, служили неплохо: вспомните генерала Маннергейма. Второе, финны были освобождены от т. н. современным языком общефедеральных налогов, т. е. все, что они платили, – шло только на развитие самого Финляндского княжества. Ну чем не рай на земле? Крепостного права – нет. Расходов на армию – нет. На госбезопасность и международные дела – почти нет. Все это берет на себя «жестокая русская метрополия». Пошлин, налогов, таможни – тоже, считай, нет. Зато есть свой, финский парламент, своя Конституция и полное самоуправление. Живи да здравствуй, а если вдруг посягнет на твои финские права какой злой швед (кто забыл – раньше вообще‑то Финляндия была частью Шведского королевства, и там уж платила Стокгольму по полной), то защищать тебя будет опять же русский солдат. Идиллия! Так что не надо удивляться, что в центре Хельсинки на почетном месте стоит памятник, установленный финнами, своему «жестокому поработителю» Императору Александру I Благословенному. Который и присоединил в 1809 году к своему титулу «Государь Великая, Малая и Белая Руси, Царь Польский» приставочку – «Великий Князь Финляндский».

Бухарское и Хивинское ханства до начала 1920‑х годов оставались вассалами Российской империи. Они не имели права на самостоятельные международные отношения, но вся внутренняя политика велась по‑прежнему согласно местным законам и традициям.

Кстати, во всех мусульманских областях сохранялось шариатское право (!), при том, что местные судьи‑кадии получали жалованье из «федерального бюджета», т. е. казны Российской империи.

По законам шариата жила и большая часть Туркестана. Официально суд по шариату был отменен большевиками только в 1927 году.

Мусульманин не только молился в мечети и учил сына на арабском языке в медресе, но и женился по законам шариата, мог иметь положенных в исламе нескольких жен. Он заключал сделки по законам Хивинского ханства и вел деловую переписку на узбекском или арабском языках. Он платил налоги своему хану и мог служить в ханском войске. Законы Российской империи давали ему на то полнейшее право.

Свои права на самоуправление имели армяне и грузины, вплоть до сохранения особых воинских частей, которые находились в оперативном управлении Генерального штаба, но набирались в Грузии, приносили присягу на грузинском языке и шли в бой, повинуясь приказам на том же языке, под собственными знаменами. Причем в Грузии, например, каждая область имела свои традиции и обычаи, а города Грузии управлялись по разным уставам.

Понтийские греки и армяне имели право на самоуправление во всех городах, где были зарегистрированные диаспоры, вплоть до обучения и ведения документов на родном языке и наличия собственной полиции.

Когда интеллигенция из Петербурга приезжала на курорты Крыма, она сталкивалась с греками, армянами и татарами, которые самоуправлялись по старинным обычаям, и эти местные правила могли довольно сильно отличаться от петербургских.

А на территории Литвы даже действовал кодекс Наполеона.

Какая уж тут «тюрьма народов»…

В 1913 году русский флаг развевался над колоссальной территорией, от Камчатки и Северного Китая до Польши и Причерноморья, от Арктики до Центральной Азии. По переписи 1897 года ее население составляло 128,2 миллиона человек, из них 93,4 – в Европейской России, 9,5 – в Царстве Польском, 2,6 миллиона – в Великом княжестве Финляндском, 9,3 миллиона – в Кавказском крае, 5,8 миллиона – в Сибири, 7,6 миллиона – в Среднеазиатских областях.

Русские составляли всего 44 % населения империи, но именно русский язык был официальным языком делопроизводства, культуры, администрации и науки.

Дата добавления: 2015-03-29