Пятница. Икаю, сидя в кладовке и поедая сосиски

21:32

11:31

Икаю, сидя в кладовке и поедая сосиски. Эта кроко­зябра мне все нервы вымотала. Черта с два я буду пить то, что придумает Ричи. Взвинченные, не выспавшиеся, вы­мотанные ребята вповалку лежат на диване, мрачно гля­дя на пламя и слушая, как в коридоре визжит монстр. Сай скоро отнесет его на работу, куда ему и дорога. Очень на­деюсь, что никогда в жизни больше не увижу летучую ро­гатую крысу с алыми глазами и голосом, который застав­ляет выть от страха. Нам и Кофа вполне хватает.

Он снова там чего‑то химичит. Блин.

В целом день прошел спокойно. Коф, кстати, работу нашел. Будет по ночам охранять улицы города от пре­ступности. По всем домам уже расклеили листовки, где крупными буквами оповещается население о том, что по ночам их покой будет охранять не кто‑нибудь, а не­кромант. И ниже смерть с косой пририсована, костля­вая такая и в капюшоне. Народ в шоке собирается на площади, бурля и накатывая на рыночные ряды. Все по­чему‑то против, кое‑кто уже потянулся из города, не же­лая мириться с некромантом без ошейника, который по ночам творит все что хочет. Король лично вышел на бал­кончик и проорал свою королевскую волю в магофон. Народ притих, слегка оглохший и сильно озадаченный произнесенным. Выходило, что на некроманта наложе­ны аж две печати силы, каждая из которых разорвет его, ежели он решит причинить вред королю, городу или мирному населению. Так что меры Коф будет прини­мать только в случае полной уверенности в том, что ви­дит грабителя или убивца, а не вылезающего ночью из окна любовника, с мешком одежды в зубах и веревкой из простыней в руках.

Народ пошумел еще чуток, поволновался. Но печа­ти – это сильно. Одна ошибка, и на одного некроманта в мире меньше. Ну а посидеть ночью дома, вместо того чтобы бегать по улицам с окровавленным топором, спо­собен почти каждый.

Дома мы потребовали у Кофа показать печати. Он разделся до пояса и обнажил жилистое, покрытое шра­мами тело с двумя татуировками в виде драконов, обви­вавших правую и левую руки. Я так понял, если что – именно руки ему и оторвет. А некромант без рук, пусть даже и проклятый, в принципе мало на что способен, ес­ли вообще выживет после такой кровопотери. Сай взбе­ленился и очень долго орал. Сказал, что Коф неправ и можно было найти работу и другими методами. Ричи по­обещал что‑нибудь придумать, внимательно изучал тату­ировки и все время при этом хмурился. Один эльф мол­чал. Мне кажется, он даже рад был, что теперь некромант не сможет причинить никому вреда... если этот кто‑то то­лько не совершает перед его носом преступление. Я си­дел на руках у Кофа и изредка мяукал, не одобряя его по­ведение. Ну, хотя, с другой стороны, а что ему оставалось делать? Люди ненавидят его, эльфы не принимают, гно­мы на дух не переносят. Его бы выжили из города, так или иначе, рано или поздно. А он вроде как прижился и не хочет уходить. Хотя, по словам слегка успокоившегося Сая, это первый раз, когда некромант сам дал наложить на себя печати запрета. Раньше к стражам смерти и не ду­мали соваться с такими предложениями – расстреляли бы фаерболами на месте.

Дата добавления: 2015-03-29