Приветствуем тебя, Кама, — подал голос синеволосый, из трех ведущих магов он стоял от меня дальше всех

Сердце болезненно сжалось, на глаза навернулись слезы. Кажется, я снова всхлипнула, потому что на меня оглянулись сразу двое: кровница и застывший по соседству четэри. Хотя нет, не двое… трое! И хоть свето-теневые контрасты мешали прочесть выражение глаз Камы, общая эмоция грусти и сожаления была во всем его облике: опущенные плечи, чуть склоненная вниз голова, застывшая на груди ладонь… как раз в районе сердца.

Черррт! О чем я думаю? Какое тело у призрака?! Такого реального, родного и… безвозвратно ушедшего в мир духов существа. Нет у него больше тела, есть только нематериальное подобие оного. Хотя на оцепленном световой сетью участке оно вполне реально.

Когда центральный костер взвился вверх, я снова вздрогнула. Когда он частично опал на обугленные ветки — перестала дышать. А когда в центре оставшегося пламени материализовался такой знакомый мужской силуэт — не удержалась и всхлипнула.

Хранители в последний раз вместе произнесли заклинание вызова и синхронно отступили за черту. В тот же миг небольшие магические огни, что вырывались из прозрачных полусфер, сменили форму. Они стали похожи на светящиеся шары: красный, синий и белый, соединенные друг с другом тонкими, словно леска, лучами. Переплетаясь, эти световые нити ограничивали территорию. Своего рода защитная сеть, за пределы которой нет выхода, как, впрочем, нет и входа. Теперь по сценарию, вкратце рассказанному нам Смертью, должно будет начаться самое интересное и… грустное.

Тихая речь на языке Таосса сливалась в некое подобие песни. Хранители произносили ее по очереди, сплетая слова в куплеты, а потом, как припев, повторяли хором одну и ту же фразу. После чего центральный огонь — большой и яркий, с громким треском начинал коптить и рваться ввысь… к темно-синему небу чужого для меня мира. И каждый раз, когда это происходило, я непроизвольно вздрагивала и сильнее куталась в тонкую ткань легкой рубашки. Не от холода… разве что от душевного. Хотелось мне или нет, а все происходящее навевало мрачные воспоминания об Аваргале. И пусть сегодняшнее действо было не таким масштабным и вполне мирным по сравнению с вызовом демона, мурашки по позвоночнику все равно бегали, а пальцы, теребящие воротник, мелко дрожали. Будь проклято это ассоциативное мышление на фоне еще свежих воспоминаний! М-да… Не удивительно, что мне не по себе.

Какое-то время он стоял, не двигаясь. Языки пламени лизали его ноги от ступней до колен, а самые проворные добирались и до бедра. Но ткань не вспыхивала, не плавилась, лишь отливала рыжими бликами на черных штанах. Того, кто явился на место Ритуального Вызова, подобные вещи совершенно не беспокоили. Его вообще ничего не трогало, судя по бесстрастному выражению лица. Световые пучки, что венчали углы треугольной площадки, хорошо освещали ее, и поэтому я без труда могла разглядеть неподвижную фигуру ночного визитера. Спустя десятки секунд напряженной тишины он словно очнулся и принялся как-то неуверенно оглядываться по сторонам, всматриваясь в тех, кто находился за границей отведенного ему пространства. Затем коснулся рукой лба, будто смахивая испарину, и медленно провел по груди: в том самом месте, где должна была быть ужасная рана. Но… гладкая ткань форменной рубашки скрывала его тело…

За последний день произошло слишком много разных событий. Из-за них отошли на задний план и мысли о гибели моего похитителя и спасителя в одном лице. Да и вспоминать о том, что причиняет боль, лишний раз желания не возникало. Не потому, что не жаль третьего Хранителя, а просто… это слишком тяжело. Хотелось продуктивных действий, интересной информации и счастья… пусть самую малость, как кусочек вкусного пирога перед строгой диетой. Мне было необходимо просто чувствовать себя живой. Что будет завтра? Иргис и Лемо вернутся в Карнаэл, и мы, наверняка, отправимся вместе с ними. А, может быть, и нет. Как повезет. Но до этого самого завтра я стремилась наслаждаться каждой минутой спокойствия, часами обучения и целым днем пусть шаткой, но свободы. Эх, если бы еще всякие фиолетовые мымры с золотым треугольником на лбу не испоганили своим появлением такой замечательный вечер…

Я хмыкнула, отметив про себя, что моя антипатия к веданике, несмотря на то, что рассказал о ней Арацельс, по-прежнему сильна. Причем настолько, что способна приглушить даже скорбь, которая затапливает душу, подобно ледяному потоку, при каждом взгляде на привидение. Даже не знаю, чего во мне было больше: радости или грусти от того, что ритуал, который не получился у Хранителей с их погибшими сослуживцами много лет назад, сегодня сработал, и дух парня откликнулся на зов своих друзей.

Дата добавления: 2015-03-29