Кризис современной наркологии

Этап энцефалопатических расстройств.

Этап формирования физической зависимости.

Наркотики принимаются постоянно, так как к ним имеется неодолимое влечение как к воздуху или воде. Они интегрировались в механизмы регуляции всех функций организма. При прекращении их поступления в организм появляются абстинентные расстройства. Разовые и суточные дозы возрастают в десятки и сотни раз, но ожидаемая эйфорическая реакция на них не появляется. Одурение упрощается, искажается и укорачивается. Начинаются психозы, как в состоянии одурения, так и в абстиненции. Это прорыв 4-й линии обороны организма. Наркотики внедрились в функционирование всех систем, органов и клеток. Организм и личность потребителя полностью потеряли свободу и автономность, подчинились режиму, навязанному наркотиков.

Дозы наркотиков снижаются в 5-10 раз. Характер действия их полностью изменяется. Чаще они используются как тонизирующие средства, не приняв которые, потребитель не сможет «прийти в себя». Имеются признаки приобретенного слабоумия - ослабления, упрощения и огрубения всех психических функций – интеллекта, мышления, памяти, воли, внимания, эмоций. В организме нарастают дистрофические изменения во всех органах со снижением и нарушением их функций, общее одряхление, преждевременно старение и смерть. Это полное поражение организма и личности потребителя в войне с наркотиками.

Описанный поэтапный сценарий «истории любви» потребителя к психоактивным веществам универсальный и закономерный. Он проверен и подтвержден миллионами людей. Устранять последствия употребления табака, алкоголя и других наркотиков пытается наркология.

Как сообщает в своей статье В.C. Пауков, несмотря на большие средства, которые тратятся во всем мире на борьбу с алкоголизмом и наркоманией, успехи наркологов весьма незначительны. Избавление наблюдается в 2-5% случаев (17). Автор утверждает, что по данным социологических исследований, большинство наркозависимых, столкнувшихся с реалиями наркологической службы, склонны в дальнейшем уклоняться от обращения в государственные наркологические учреждения. Причина кризиса автору видится в том, что в российской наркологии в качестве специфических средств, применяемых для купирования аддиктивного поведения, применяются нейролептики, антидепрессанты, антиконвульсанты. В исследованиях, построенных на принципах доказательной медицины, утверждается, что лекарства бессильны, зато эффективны методы когнитивно-поведенческой психотерапии. В российских стандартах прописаны, кроме медикаментозных, суггестивные методы (эмоционально-стрессовая терапия) и психотерапия, эффективность которых еще надо доказывать.

Ряд специалистов-наркологов утверждает, что профессиональная отечественная наркология включает множество методик, не отвечающих требованиям научности, эффективности и безопасности. Публикации в научных журналах в подавляющем большинстве случаев носят бездоказательный характер и не отвечают принятым в научном сообществе требованиям (18).

О кризисе в отечественной наркологии, - по мнению О.Г. Софронова, - свидетельствует преобладание в арсенале терапевтических методов «кодирования» и коммерциализация отрасли. Движение анонимных алкоголиков (АА) и анонимных наркоманов (АН), к которому российская наркология проявляет интерес, и их программа «12» шагов представляются как мощная психотерапевтическая стратегия, включающая элементы психоанализа, гештальт-терапии и поведенческой психотерапии. Однако автор настороженно относится к «примитивному тиражированию» программы «12 шагов», т.к. не для всех приемлема идея «терапевтического сообщества» (19).

Зарубежный исследователь В. Джонсон признает химическую зависимость болезнью, называя такие ее характеристики, как 1) диагностичность (болезнь можно диагностировать по чрезмерной и постоянной тяге к употреблению вещества); 2) автономность (зависимость – первопричина, а не симптом эмоциональных и физических нарушений); 3) предсказуемость (прогноз течения болезни ясен, если болезнь не приостановить), 4) это – постоянное или хроническое заболевание и единственный способ не дать ход его развитию – это воздержание от химического вещества, вызывающего зависимость; 5) болезнь губительна и оставленная на самотек, смертельна на все 100 процентов; 6) болезнь поддается лечению (ее можно лечить или остановить, но от химической зависимости нельзя излечиться полностью и окончательно, если не принять «пожизненный зарок» не употреблять химическое вещество.

Однако, называя химическую зависимость болезнью, оптимальным методом лечения автор считает метод убеждения (20).

Очевидно противоречие: болезнь, а «лечится»: 1) методом убеждения; 2) отказом от употребления вещества. Может быть, нужно просто не начинать употребление?

Идеологические дебаты вокруг проблемы употребления психоактивных веществ продолжаются не первое столетие. Прослеживаются три позиции в отношении немедицинского употребления легальных и нелегальных наркотиков. П.А. Мейлахс делит сторонников этих позиций на: 1) «консерваторов», призывающих приостановить рост потребления любых наркотиков в немедицинских целях вообще; 2) «фундаменталистов», имеющих «нулевую толерантность» к любому употреблению наркотиков в немедицинских целях и 3) «либералов», которые делают акцент лишь на последствиях наркотизации, которые, по их мнению, не всегда наступают в результате их употребления.

Автор делает справедливый вывод о том, что «именно идеология и политика определяют основные пути решения проблемы наркотиков» (21).

Таким образом, современная наркология переживает огромные трудности. Однако уже есть понимание того, что 1) зависимость возникает в результате немедицинского употребления лекарственного или наркотического вещества; 2) лучшее избавление – полное исключение вещества из употребления; 3) основные методы воздействия на зависимого – психолого-педагогические.

То, к чему только сегодня в результате мучительных поисков приходит наркология, давно известно в обществах, исповедующих трезвые религии. Результат - трезвость абсолютного большинства населения в странах, исповедующих ислам, буддизм, индуизм.

О том, что лучшим способом «лечения» зависимостей является абсолютная трезвость самого зависимого и, желательно, его ближайшего окружения догадались еще в конце 18 века известный американский врач Бенджамин Раш, упомянутый нами в начале статьи, и во второй половине 19 века великий швейцарский ученый с мировым именем Август Форель. На этом настаивали в начале 20 века великие русские врачи В.М. Бехтерев, С.С. Корсаков, И.П. Павлов, И.М. Сеченов и другие. На этом настаивает наш современник, известный московский нарколог, профессор-психиатр М.Е. Бурно. Однако научная теория трезвости находится только в процессе разработки.

Революционный взгляд на природу зависимостей высказал известный русский ученый ХХ столетия Г.А. Шичко (1922-1986). В главе «Причины…» уже говорилось о том, что Шичко дал научное обоснование внешним и внутренним причинам употребления алкоголя и табака и заявил о теории психологической запрограммированности сознания на те или иные формы поведения.

Дата добавления: 2015-05-06