Любой хорошей комедии нужна ключевая шутка, и в нашем случае ее соль вот в чем: мы сами — ответ на наши молитвы! 11 страница

Что означает фрактальная? А вот что. Фрактальная геометрия, о которой мы будем еще говорить позже, — это раздел математики, описывающий некие стандартные структуры в природе. Если изучить листок, стебель, ветку, дерево, лес или же если посмотреть на береговую линию с разных расстояний, вы заметите повторяющиеся, так называемые автомодельные (самоподобные), структуры разного уровня сложности.

Автомодельные фрактальные структуры повторяются на каждом уровне организации мира природы. Например, и нашим клеткам, и нашему организму, и нашей цивилизации для выживания необходимы кислород, вода и пища.

Почему это обстоятельство так важно? Потому что то, что хорошо для одного из этих уровней, хорошо для всех трех, а что вредит одному из них, вредит всем. Может показаться, что это совершенно очевидные вещи, однако, загипнотизированные общепринятыми моделями мифовосприятия, мы сплошь и рядом просто не видим очевидного. Однако есть среди этих неутешительных новостей и хорошие: негативные последствия наших попыток отделить себя от биосферы начинают понемногу пробуждать нас.

Такие тревожные проблемы, как глобальное изменение климата и вымирание видов, показывают нам, что индивидуумы — как бы они ни были сильны и приспособлены физически или финансово и как бы ни была крепка защитная стена, за которой они живут, — не смогут выжить, если погибнет весь наш вид. Эрудит Артур Кёстлер для обозначения объекта, «состоящего из частей» и в то же время «являющегося частью» чего-то большего, придумал слово холон. Люди являются холонами. Мы состоим из частей — клеток, тканей и органов. И при этом мы принадлежим общинам, народам и человечеству. А еще мы можем считать себя клетками Матери Земли. Ключ к нашему выживанию — процветание всего мира как единой системы: здоровые клетки, здоровые люди, здоровая планета. Иными словами, нам негде жить, помимо Земли.

Поэтому так называемый биологический императив, очевидно, имеет две одинаково важные составляющие: выживание отдельного организма и выживание вида. В общем-то, выживание вида обеспечивается благодаря тяге к воспроизводству. Однако, когда виду угрожает опасность из-за неблагоприятных изменений в среде, воспроизводство не просто не решает проблему, но и вообще не имеет смысла. Ныне мы создаем среду, которая, если мы будем и впредь делать то, что делали до сих пор, вскоре станет непригодной для жизни человека.

Это означает, что новый биологический императив для человечества в обязательном порядке подразумевает осознание того, что мы должны держаться все вместе и на смену идее о «выживании наиболее приспособленных» должна прийти идея о «процветании наиболее приспосабливающихся». Отсюда следует, что нам необходимо изменить человеческую деятельность таким образом, чтобы она способствовала процветанию всей системы. Сейчас человечество, похоже, уже достигло того уровня сложности, когда бессознательные действия семи миллиардов человеко-клеток, использующих свою энергию для достижения разрушительных и противоречащих друг другу целей, перестали быть функциональными с биологической точки зрения. И подобно тому, как одноклеточные организмы некогда перешли на более высокий уровень, объединившись в более сложные и эффективные организмы, так и нам, людям, следует принять новую парадигму социальных и экономических взаимоотношений.

Парадоксальным образом такой новый уровень объединенного сознания подразумевает максимальное индивидуальное самовыражение ради максимального блага всех. Лишь примирение этих мнимых противоположностей (которое многим ошибочно кажется невозможным) может привести к созданию нового человечества — в чем, по утверждению духовных учителей, и состоит наше человеческое предназначение.

Глава 7

Третья модель мифовосприятия: все записано в наших генах

Плохая новость: у нас нет ключей к Вселенной. Хорошая новость: она не заперта.

Свами Бияндананда Мы нашли ключ жизни — но он не дает нам доступа к секрету Миссия современной науки — как она сформулирована Фрэнсисом Бэконом более четырехсот лет назад — состоит в том, чтобы покорить Природу и управлять ею. Ученые были убеждены, что понимание материальной сферы даст человеку возможность получить полный контроль над естественной природной средой. Поэтому вполне естественно, что люди, придерживающиеся материалистической системы верований, искали ключ к человеческой жизни в материальном мире — в частности, в генах.

В поисках этого ключа генетика взяла на себя близорукую миссию досконально изучить структурные и поведенческие свойства физических молекул, которые контролируют населяемые нами тела. Разобравшись в механизмах биологической наследственности, ученые-генетики надеялись сделать большой шаг к власти над Природой. Считалось, что понимание этих механизмов обеспечит прорыв в развитии генной инженерии и позволит контролировать жизнь как таковую и человеческую жизнь в частности.

Однако на пути к отысканию ключа жизни произошел такой же казус, как и при попытке доказать со всей определенностью, будто имеет смысл лишь то, что материально. Космический озорник сыграл с нами еще одну шутку глобальных масштабов. Когда мы уже совсем было решили, что ключ у нас в руках, и попытались открыть Секрет, оказалось, что этот ключ не годится.

Является ли ген ключом? Когда Дарвин сформулировал свою основанную на наследственности теорию эволюции, посылка, что характеристики организма передаются от родителей к детям, не вызывала сомнений ни у кого из тех, кто когда-либо занимался селекцией животных, — подобное порождает подобное. А поскольку в соответствии с ньютоновыми взглядами на мир в то время было принято считать, что мироздание сугубо материально, многие были убеждены, что тайна жизни тела закодирована в его молекулах.

Основываясь на информации, доступной в его время, Дарвин выдвинул гипотезу, что в теле есть так называемые геммулы — частицы, в которых запрограммированы различные физические и поведенческие черты организма. Эти геммулы каким-то образом присутствуют в зародышевых клетках — яйцеклетках и сперме, что потом позволяет им перейти к следующему поколению.

Ньютонова парадигма предполагает, что зародышевые клетки несут в своих молекулах некие физические детерминанты, определяющие черты зарождающегося организма. Соедините эту концепцию с базовым дарвиновским представлением о естественном отборе (согласно которому из поколения в поколение сохраняются черты, обеспечивающие выживание тела), и вы получите задачи, вставшие в свое время перед генетиками-дарвинистами: обнаружить физические частицы, в которых закодированы наследственные черты, описать, как они работают на клеточном уровне, и затем использовать полученную информацию для «улучшения человеческой породы».

Потребовалась почти сотня лет упорных исследований, чтобы найти подтверждение предположений Дарвина в отношении наследственности. Первый прорыв в этом направлении совершил немецкий цитолог Вальтер Флеминг, обнаруживший в 1882 году материальные частицы наследственности. Флеминг исследовал микроскопическую структуру живых тканей и первым описал митоз — процесс деления клетки. В своих трудах он подчеркивал репродуктивную роль нитеподобных включений внутри ядра клетки. Шесть лет спустя, в 1888 году, немецкий анатом Генрих Валдайер предложил называть эти включения, несущие в себе наследственную информацию, хромосомами.

В самом начале XX века американский генетик и эмбриолог Томас Хант Морган впервые описал редкое событие под названием «генетическая мутация»: он обнаружил в культуре красноглазых мушек дрозофил белоглазую особь, способную производить такое же белоглазое потомство. На основании наблюдения за этими и другими мутировавшими фруктовыми мушками Морган пришел к выводу, что генетические факторы, определяющие наследственные черты, расположены вдоль хромосом в строгом линейном порядке.

Дальнейший химический анализ продемонстрировал, что хромосомы состоят из протеинов и дезоксирибону-клеиновой кислоты (ДНК). Однако вопрос о том, таится ли генетический ключ в протеинах или в ДНК, оставался открытым до 1944 года, когда исследователи Института Рокфеллера Освальд Эйвери, Колин Мак-Леод и Маклин Мак-Карти опытным путем определили, что наследственные черты закодированы именно в молекуле ДНК.

Их эксперимент был одновременно прост и элегантен. Ученые извлекли хромосомы из бактерий вида № 1 и отделили ДНК от протеина. Затем они добавили отдельно хромосомный протеин или отдельно ДНК в культуры бактерий вида № 2. В результате оказалось, что при добавлении ДНК вида № 1 вид № 2 приобретает некоторые характерные черты вида № 1. А добавление хромосомного протеина от вида № 1 никак не повлияло на черты вида № 2. Итак, в ходе исследования было впервые доказано, что именно в ДНК закодированы наследственные черты, но ученые ни на йоту не приблизились к пониманию того, каким образом действует ДНК.

Любопытно, что первенство в деле раскрытия величайшего из микроскопических секретов жизни принадлежало не биологам. В механику ДНК первыми проникли истинные механики науки — физики. В своей вышедшей в 1944 году книге «Что есть жизнь?» лауреат Нобелевской премии по физике Эрвин Шрёдингер выдвинул предположение, что генетическая информация может быть закодирована в конфигурации молекулярных связей внутри молекул. Шрёдингер дал сугубо теоретические, но хорошо обоснованные рекомендации по поводу того, на что именно следует обращать внимание биологам в ходе поисков носителей наследственной информации. Вдохновленные идеей Шрёдингера, молекулярные биологи Джеймс Д. Уотсон и Фрэнсис Крик начали совместную работу, приведшую к одному из важнейших открытий в истории биологии.

Генетический детерминизм: несокрушимая догма В 1953 году Уотсон и Крик изменили направление человеческой истории, опубликовав в престижнейшем британском научном журнале Nature статью под названием

«Молекулярная структура нуклеиновой кислоты». При помощи метода рентгеновской кристаллографии они обнаружили, что молекула ДНК представляет собой длинную линейную молекулярную нить, состоящую из четырех разновидностей молекулярных «кирпичиков» под названием нуклеотидные основания: аденин, тимин, гуанин и цитозин (сокращенно их обозначают буквами А, Т, G и С). Кроме того, ученые обнаружили, что пары нитей ДНК соединяются в двойные спирали. Но самое главное их открытие состояло в следующем: последовательность нуклеотидных оснований А, Т, G и С вдоль молекулы ДНК являет собой код, используемый для синтезирования протеинов тела.

Таким образом, ген — это отрезок ДНК-кода, состоящий из последовательности нуклеотидных оснований, необходимых для создания конкретного протеина. Молекулы протеина представляют собой материальные «кирпичики» клетки и в этом качестве ответственны за физические и поведенческие черты организма.

Исходя из природы кодировочного механизма ДНК Фрэнсис Крик вывел концепцию, которая носит название центральная догма молекулярной биологии. Эта центральная догма описывает движение информации в биологических системах. ATGC-последовательности в ДНК представляют собой массивы информации (оформленной в виде генов), в которых закодирована структура протеинов. Клетка делает что-то вроде ксерокопии гена в виде нуклеиновой кислоты другого типа — рибонуклеиновой кислоты (РНК).

РНК-копия представляет собой молекулу, которая физически задействована в превращении ДНК-кода в молекулу протеина. Таким образом, информация из ДНК транскрибируется в молекулу РНК, затем информация из РНК трансформируется в молекулы протеина. Центральная догма Фрэнсиса Крика описывает движение информации в большинстве биологических систем как унифицированный процесс: от ДНК к РНК, а затем к протеину.

Поскольку изначальные характеристики формообразующих структур закодированы в ДНК, эта молекула считалась первичным детерминантом наших биологических черт. Таким образом, центральная догма гласит, что ДНК является основным фактором, определяющим наше положение в жизни. Согласно Уотсону и Крику, секрет жизни в конечном счете сводится к линейным молекулярным процессам, которые осуществляются в ядре клетки путем включения или выключения конкретных генов внутри ДНК. Этот вывод вкратце отображает концепцию биологического редукционизма: основой жизни являются материальные гены.

Центральная догма стала одной из важнейших аксиом современной науки и оказала решающее влияние на направление генетических исследований в последние полвека. Уверовавшие в механистический ньютонов мир биологи полностью убеждены в том, что жизнь и ее процессы являются результатом материальных взаимодействий, наподобие того, что происходит с движущимися взаимно подогнанными шестеренками заводных механических часов. В общем, получается следующее: еще до рождения Уотсона и Крика наука определила, что жизнь управляется набором физических молекул. Оставался лишь один вопрос: «Какие именно молекулы в этом задействованы?» Когда Уотсон и Крик опубликовали результаты своих исследований, вывод казался очевидным: жизнью управляют молекулы ДНК.

Ученые безапелляционно приняли центральную догму за истину, поскольку изначально предощущали именно такой результат. И вот ведь забавно: биологи признали гипотезу Крика, даже не подвергнув ее критической проверке и оценке. Любопытный и важный факт: сам Фрэнсис Крик охарактеризовал гипотезу о механизме передачи наследственной информации по пути ДНК-РНК-протеин как «догму». А ведь слово догма означает- «верование, основанное на религиозном убеждении, но не на научных фактах».

Приняв неподтвержденную догму за истину и положив ее в основу биологии и медицины, научный материализм по иронии судьбы официально забрел на территорию религии! И теперь вопрос, кого представляет современная биология — науку или религию, определяется тем, контролирует ли, собственно говоря, ДНК жизнь в полной мере. Давайте-ка, прежде чем мы станем ходить по отелям, заменяя лежащие там томики Библии на книги по генетике, рассмотрим вопрос о значении ДНК. Действительно ли эта молекула играет первостепенную роль?

Ключевое практическое следствие центральной догмы Крика состоит в том, что наследственная информация движется лишь одним путем ДНК-РНК-протеин и никогда — в противоположном направлении. Отсюда следует, что (согласно Крику) протеин не может влиять на функции и деятельность кода ДНК. Загвоздка в следующем: тело, живущее своей жизнью, состоит из протеинов, и если протеины не могут посылать информацию о своем жизненном опыте обратно к ДНК, получается, что данные из окружающей среды никак не влияют на генетическую судьбу жизненных форм. Это означает, что генная информация никак не связана с окружающей средой.

Направление информационного потока, определяемое центральной догмой, послужило основой концепции генетического детерминизма, повлиявшего на жизнь каждого обитателя нашей планеты! Генетический детерминизм представляет собой верование, согласно которому гены управляют всеми нашими чертами — физическими, поведенческими, эмоциональными. Именно в силу этого верования мы постоянно ищем, какие черты определяют судьбы наших семей, а ученые ищут гены, определяющие те или иные характеристики исследуемых организмов. Проще говоря, это верование в то, что наша судьба управляется генами, а поскольку извне на гены повлиять никак невозможно, то мы являемся пассивными жертвами собственной наследственности.

Однако со временем были совершены новые открытия, поставившие правильность таких верований под сомнение. В конце 1960-х годов генетик из Висконсинского университета Говард Темин исследовал, каким образом опухолевые вирусы берут на себя управление генетическим кодом зараженных клеток. Вирус, с которым работал ученый, содержал в себе только РНК в качестве генетической молекулы. Когда Темин опубликовал результаты своих исследований, согласно которым информация, содержащаяся в РНК молекулы-паразита может двигаться в обратном направлении, изменяя ДНК-код молекулы-хозяина, его подвергли остракизму и объявили еретиком. В данном случае религиозные коннотации ярлыка еретик оказались совершенно уместными, поскольку ученый был виновен в том, что поставил под сомнение догму.

На тот момент никто не был готов к глубоким практическим следствиям открытия Темина но теперь мы уже знаем, что вирус, вызывающий СПИД, использует тот же генетический механизм. Так что в конце концов Темин в 1975 году стал сополучателем Нобелевской премии по физиологии за открытие обратной транскриптазы, фермента, копирующего информацию РНК в код ДНК.

Темин своими работами повредил фундамент центральной догмы Фрэнсиса Крика, поскольку показал, что наследственная информация движется в обоих направлениях: ДНК посылает информацию в РНК, а РНК может посылать информацию обратно в ДНК. Из открытия Темина следует вывод: генетический код может быть изменен искусственно или под влиянием среды, а не только путем случайных мутаций, как предполагалось ранее.

К 1990 году был низвергнут еще один базовый принцип центральной догмы и генетического детерминизма. Фредерик Ниджхоут, биолог из Университета Дьюка, показал, что гены, попросту говоря, не активизируются сами по себе. В своей статье Ниджхоут подчеркивает — гены представляют собой не более чем своего рода чертежи, а идея о том, что чертеж может включиться, абсурдна. Представьте себе человека, который, разглядывая строительный проект в кабинете у архитектора, спрашивает: «Этот чертеж включен или выключен?» Так что более уместен другой вопрос: «Эта ДНК прочитана или нет?» Будучи всего лишь чертежами, гены не способны читать себя сами, то есть они не могут сами себя активизировать. Тогда возникает вопрос: «Какой механизм отвечает за чтение гена?» Ниджхоут пишет: «Когда возникает потребность в том или ином генном продукте, его активизирует сигнал из внешней среды, а не внутренняя способность к активизации, присущая самому гену». Проще говоря: активность генов управляется сигналами среды.

Как мы видели выше, биология и медицина претерпевают значительные изменения под влиянием новой науки об эпигенетическом контроле. Префикс эпи- означает «над»; таким образом, само название этой науки подразумевает: она изучает то, что контролирует гены сверху. Иными словами, эпигенетика описывает то, каким образом генная активность и клеточные проявления управляются информацией извне (а не внутренним материальным содержанием ДНК).

Неудобная правда, что гены не управляют собственной активностью сами и что наследственная информация не течет в одном направлении (как это утверждает центральная догма), была установлена уже более двадцати лет назад. Однако, не обращая ни малейшего внимания на эту муху в компоте, учебники по биологии, средства массовой информации и, прежде всего, фармацевтическая промышленность продолжают сопротивляться отмиранию центральной догмы. Они и дальше убеждают обычных людей в том, что нашими жизнями управляют гены. По-видимому, кто-то всерьез надеется, что слепая вера сможет оживить эту дохлую собаку-догму.

Несмотря на то что наука доказала несостоятельность догмы о генетическом детерминизме, средства массовой информации продолжают пропагандировать концепцию, что нашей жизнью управляют гены. Ежедневно мы видим в новостях сюжеты о том, что обнаружен ген, контролирующий ту или эту человеческую черту. Люди выстраиваются в очередь, чтобы узнать свою судьбу при помощи новейшей технологии чтения индивидуального генома. Ложная концепция генетического детерминизма вошла в плоть и кровь доминирующей базовой парадигмы и теперь не боится даже неопровержимых научных доказательств своей несостоятельности.

Эгоистичный ген Ярким свидетельством того, сколь популярной остается до сих пор эта, по сути мертвая, догма, является бешеный спрос, которым пользуется безграмотная с научной точки зрения книга Ричарда Доукинса «Эгоистичный ген». Доукинс выдвигает теорию, что гены создали нас ради того, чтобы мы их распространяли и размножали. Используя логику для совершенно нелогичных умозаключений, он не просто написал абсурдную пародию на научную фантастику, но и оставил далеко позади самый суровый редукционизм, редуцируя организмы до положения простых биологических машин на службе у генов.

В конце концов, отмечает Доукинс, гены живут на протяжении многих поколений, тогда как человеку отпущена лишь одна жизнь. Гены являются водителем, а человек всего лишь машина, которую нужно сменить на новую модель после того, как она пробежит 5 миллионов миль или проживет 120 лет — в зависимости от того, что случится раньше. Предположение Доукинса сродни древнему убеждению в том, что курица — это просто приспособление, при помощи которого яйца производят новые яйца.

Но почему ген назван эгоистичным? А потому, утверждает Доукинс, что генам свойственно такое же желание выжить, как и нам, и они обеспечивают собственное выживание, не заботясь о выживании организма и даже вида, в котором они обитают. Согласно этой теории, целью эволюционной адаптации от поколения к поколению является не обеспечение выживаемости организма, а увеличение репродуктивной способности самих генов. И даже если такая адаптация не обеспечивает выживаемость организма, эгоистичному гену нет до этого никакого дела.

А поскольку центральная догма утверждает, будто все в жизни определяется генами, вполне разумно рассудить (каким бы неразумным ни было это рассуждение), что, говоря словами Доукинса, «мы все от рождения эгоистичны». И еще он полагает, что естественный отбор благоволит к тем, кто жульничает, лжет, изворачивается и эксплуатирует других, — дескать, гены, побуждающие детей вести себя аморально, получают преимущество на фоне других генов. Альтруизм, по утверждению автора этой книги, изначально непродуктивен, так как он идет вразрез с тенденциями естественного отбора. То же самое касается практики брать приемных детей; Доукинс считает, что это «противоречит нашим инстинктам и интересам наших эгоистичных генов».

К счастью, лишь немногие люди перенимают крайние материалистические взгляды Доукинса. Тем не менее, как мы видели на примере фирмы Enron, его идеи служат научной основой (во всяком случае, так кажется некоторым) для самых безжалостных проявлений социального, коммерческого, индустриального и правительственного дарвинизма. Доукинс называет себя атеистом и утверждает, что не верит ни в заботливого Творца, ни в заботливых людей. В отличие от многих гуманистов, которые тоже не верят в Бога-личность, он просто отметает все, что не является детерминистским, материалистичным и откровенно эгоистичным.

Если выживание равнозначно успеху (как это утверждает Доукинс), тогда метастазирующий рак высоко успешен. Ровно до тех пор, конечно, пока не убьет хозяина. Однако (если исходить из идеи, что нашей судьбой управляет ДНК) на момент смерти хозяина эгоистичные гены, послужившие причиной рака, уже успели обеспечить свое выживание, внедрив себя в генетическую структуру хозяйского потомства, в котором будущие копии этого гена будут снова и снова повторять этот же процесс… пока гибельная ситуация не распространится, как раковая опухоль.

Возникает ощущение, что с точки зрения биосферы человеческая деятельность подобна раковой опухоли, воспроизводящей и копирующей себя до тех пор, пока не разрушит свою среду обитания. Сейчас, когда человечество вышло и космос, мы сделали первый шаг к тому, чтобы оставить любимую Землю умирать и самим отправиться заражать новые планетные системы — тем самым обеспечив свое дальнейшее выживание.

Геном человека Между тем материалистическая идея, что все заложено в генах, побудила людей к одному из самых амбициозных (и самых разочаровывающих) научных проектов в истории биологии. Речь идет о проекте «Геном человека».

Проект «Геном человека» (ПГЧ) был запущен в 1990 году под руководством Джеймса Уотсона. ПГЧ был представлен общественности как сугубо альтруистический проект, преследующий три основные цели: идентифицировать генетическую основу всех человеческих черт, как позитивных, так и негативных; создать базу данных и инструменты для анализа генетической информации, чтобы потом ими могли пользоваться биотехническая индустрия и частные фирмы; подстегнуть развитие медицины во всем мире.

Ученые рассуждали следующим образом: если в человеческом теле есть более 100 000 протеинов и для производства каждого их них требуется генный «чертеж», тогда у человека должно быть приблизительно такое количество генов, верно? Организаторы ПГЧ полагали, что, составив полный список генов человека, они смогут использовать эти данные для построения истинной утопии.

Чтобы не обескуражить автора книги «Эгоистичный ген» Ричарда Доукинса такими сугубо гуманистическими целями, отметим, что у создателей проекта были и кое-какие скрытые мотивы. Ученые-генетики убедили рисковых инвесторов, что на идентификации всех 100 000 генов, составляющих человеческий геном, можно изрядно нажиться. Предполагалось, что, запатентовав нуклеотидные основания всех генов, а затем продав эту информацию фармацевтическим компаниям для разработки лекарств, инвесторы получат колоссальные прибыли.

Но Природа в очередной раз откровенно подшутила над теми, кто охотится за ее секретами ради выгоды. Основываясь на ложном предположении, что гены всецело управляют чертами организма, спекулянты из ПГЧ думали так: чем сложнее организм, тем больше у него генов. Поэтому на предварительном этапе проекта ученые решили исследовать геном простых организмов, традиционно используемых в генетических исследованиях. Они выяснили, что бактерии — простейшие из встречающихся в природе организмов — обычно имеют от 3000 до 5000 генов. Затем выяснилось, что крошечный, еле видимый круглый червь Cenorhabditias elegans, организм, насчитывающий всего 1271 клетку, имеет около 23 000 генов. Пока все шло в соответствии с теорией.

Затем, поднявшись по лестнице эволюции чуть выше, генетики изучили более сложную фруктовую мушку и с изумлением обнаружили, что у нее только 18 000 генов. Это никак не вписывалось в имеющиеся теоретические построения. Как может намного более сложная фруктовая мушка иметь меньше генов, чем примитивный круглый червь? Тем не менее эти данные не обескуражили ученых, и они взялись собственно за геном человека.

Когда закончился анализ человеческого генома, результаты оказались настолько неожиданными, что вместо оглушительных фанфар вызвали лишь слабое блеяние игрушечного рожка из пластмассы. Оказалось, что мы, такие сложные с биологической точки зрения существа, состоящие из 50 триллионов клеток, имеем около 23 000 генов — почти столько же, сколько их есть у скромного круглого червячка.

Результаты проекта были опубликованы в 2003 году, и это событие было объявлено одним из величайших достижений человечества. В то же время, поскольку ученые не нашли ожидаемых 100 000 генов, это стало причиной значительного сокращения штатов биоинженерных компаний Cetera и Human Genome Sciences, разросшихся в ходе осуществления проекта, и отставки их генеральных директоров.

Доктор Пол Сильверман — один из пионеров в деле исследования генома и стволовых клеток, с самого начала активно пропагандировавший и разрабатывавший ПГЧ, — отреагировал на неожиданные результаты проекта заявлением о том, что науке необходимо пересмотреть концепцию генетического детерминизма. Наконец-то! Сильверман писал: «Сигнальный процесс в клетке в значительной мере зависит от внеклеточных стимулов, которые запускают преобразование ДНК внутри ядра». Перевожу его слова на нормальный язык: «Ключ находится в окружающей среде, придурки!»

Увы, несмотря на то, что проект «Геном человека» не обнаружил 100 000 генов, и несмотря на открытие того, что гены не активизируются сами по себе, широкая публика продолжает верить в генетический детерминизм. Метафорическое сравнение генов с чертежами уже воспринимается как нечто само собой разумеющееся, но при этом никто не задается более глубоким вопросом: «А кто подрядчик, осуществляющий строительство по этим чертежам?» или, что не менее важно, «Откуда взялся первый эгоистичный ген?» и «Кто или что программирует его на эгоизм?»

О бабуинах и бонобо Как и в случае всех остальных моделей мифовосприятия, общественное сознание впитало в себя не одно заблуждение, а целый их комплекс. В частности, мы усвоили не только идею, что людьми руководит ДНК, но и мнение, что эгоизм, насилие и агрессия намертво вписаны в программное обеспечение человека. В результате человечество пришло к убеждению, что разрушающее нашу цивилизацию насилие неизбежно, поскольку оно закодировано у нас в геноме. В конце концов, ведь люди — это всего лишь голые обезьяны, верно?

На самом деле все не совсем так. Материалы двух интереснейших исследований заставляют нас усомниться в устоявшихся представлениях о человеческой природе. В 1983 году, когда американский этолог Роберт Сапольский пятый год изучал стаю бабуинов в кенийском заповеднике «Масай Мара», приключилась беда. От вспышки туберкулеза погибла половина самцов стаи. Источником заболевания была мусорная куча, и умерли как раз самые агрессивные и властные самцы, которые наиболее успешно боролись за пищу.

Сапольский решил прекратить исследование этой стаи и переключиться на другую, где было более сбалансированное численное соотношение самцов и самок. Десять лет спустя ученый вернулся на прежнее место исследований и с изумлением обнаружил, что в той стае совсем не осталось знакомых ему самцов (исчезли даже те, кто не умер в свое время от туберкулеза), а пришедшие им на смену радикально отличаются по своим повадкам от обычных представителей своего вида. В битвах за первенство более крупные бабуины больше не задирались к маленьким, но выбирали лишь равных себе по размеру; а еще самцы стали намного реже, чем прежде, нападать на самок.

Во время первого исследования десятью годами ранее Сапольский обнаружил в крови бабуинов этой стаи высокое содержание гормонов глюкокортикоидов, которые отвечают за реакцию «драться или бежать» и активно выделяются в условиях соперничества и агрессии. А при исследовании подчиненных самцов в обновленной стае Сапольский выяснил, что животные демонстрируют намного меньше признаков психологического стресса и уровень глюкокортикоидов у них стал намного ниже, чем прежде.

Дата добавления: 2015-05-06