Флуктуации политической стратификации

На основе вышесказанного можно заключить, что политическая стратификация изменяется во времени и в пространстве без какой-либо постоянной тенденции. И внутри отдельной стратификационной струк­туры, и внутри ряда политических организаций существуют циклы воз­растания и уменьшения политической стратификации. Христианская це­рковь, как религиозная организация, в начале своей истории имела очень незначительную стратификацию; позднее она возросла, достигла куль­минационного пика, и в течение последних веков наблюдается тенденция ее выравнивания¹. Римские и средневековые гильдии дают другой при­мер. Р. Греттон продемонстрировал подобный цикл в эволюции средне­го класса Англии. Крупные политические организации Китая, Египта, Франции или России продемонстрировали ряд подобных изменений в течение своей истории. Внутри любой политической организации формы стратификации "возникают, растут, распространяются, развива­ются, достигают максимума, постепенно приходят в состояние упадка, разрушаются или превращаются в некоторые другие организации или формы"². Так и политическая стратификация может изменяться без какого-либо постоянного направления. Ход изменения станет более понятным, если мы примем во внимание некоторые факторы, влияющие на изменения политической (а также и других форм) стратификации.

¹ Spencer H. Principles of Sociology. Vol. 3. Ch. 8.

² Chapin S. F. A Theory of Synchronous Culture Cycles // Social Forces. 1925. Vol. 3. P. 598.

4. Связь флуктуации политической стратификации с колебаниями размеров и однородности политической организации¹

¹ С соответствующими модификациями последующее повествование приме­нимо также и к экономической, и к профессиональной формам стратификации.

Не делая попытки объяснить здесь проблему факторов, определя­ющих колебания стратификации во всей ее комплексности, среди многих выделим два, оказывающих наиболее заметное влияние на политичес­кую стратификацию. Это: а)размер политической организации., биологи­ческая (раса, пол, здоровье, возраст), психологическая (интеллектуаль­ная, волевая и эмоциональная) и социальная (экономическая, культурная, моральная и т. д.) однородность или разнородность ее населения.

1. При общих равных условиях, когда увеличиваются размеры политической организации, то есть когда увеличивается число ее членов, политическая стратификация также возрастает. Когда же размеры уменьшаются, то уменьшается соответственно и стратификация.

2. Когда возрастает разнородность членов организации, стратификация также увеличивается, и наоборот.

3. Когда оба эти фактора работают в одном направлении, то и стратификация изменяется еще больше, и наоборот.

4. Когда один или оба этих фактора возрастают внезапно, как в случае военного завоевания или другого обязательного увеличения политической организации или (хоть и редко) в случае добровольного объединения нескольких прежде независимых политических организаций, то политическая стратификация поразительно усиливается.

5. При возрастании роли одного из факторов и уменьшении роли другого они сдерживают влияние друг друга на флуктуацию политической стратификации.

Таковы основные утверждения, касающиеся факторов колебаний политической стратификации. Попытаюсь кратко обосновать, почему эти факторы приводят к изменению стратификации.

Увеличение размера политической организации увеличивает стра­тификацию, прежде всего, потому, что более многочисленное население диктует необходимость создания более развитого и крупного аппарата. Увеличение руководящего персонала приводит к его иерархизации и стратификации, иначе, десять тысяч равноправных официальных лиц, скажем, безо всякой субординации дезинтегрировали бы любое общество и сделали бы невозможным функционирование политической организации. Увеличение и стратификация государственного аппарата способствуют отделению руководящего персонала от населения, возможности его эксплуатации, плохому обращению, злоупотре­блениям и т. д. — это было, есть и будет фактором колебаний стратификации. Во-вторых, увеличение размера политической ор­ганизации приводит к увеличению политической стратификации, так как большее количество членов различается между собой по своим внутренним способностям и приобретенным талантам. Эти различия, как мы увидим, также приводят к усилению политической стратификации.

По той же самой причине возрастание неоднородности населения приводит к усилению политического неравенства. Физически невозможно быть одинаковыми мужчине и ребенку, гению и идиоту, слабому и силь­ному, честном» и бесчестному и т. д. Когда в одном и том же политическом организме есть раб и английский пэр, туземец из Конго и профессор из Бельгии, то вы можете проповедовать равенство сколько вам будет угодно, но оно тем не менее существовать не будет. Появится стратифи­кация, хотите вы того или нет. Если к этому добавить еще многие "предубеждения" и эмоциональные симпатии и антипатии, разногласия и войны и все враждебные эмоции, вызываемые ими, то станет ясно, что разнородность должна работать в пользу стратификации. А если еще добавить человеческую алчность, жадность, страсть власти, борьбу за существование и многие подобные "добродетели", то слабость одной части и сила другой должны привести к лишению гражданских прав первых и к увеличению привилегий последних. Все эти и подобные сателлиты разнородности случаются тогда, когда в результате войны или насилия один политический организм поглощает другой. Пусть даже завоеватели состоят из безгрешных ангелов (в действительности же они чаще всего напоминают дьяволов), даже им не удастся избежать стратификации. Когда такой совершенно разнородный политический организм, как Индия, вошел в состав Британской империи, то будь даже все британцы искренними уравнителями, они не смогли бы установить действительного политического ра­венства. На бумаге и на словах это можно сделать, но на практике — нет.

Причины, привиденные выше, объясняют, почему уменьшение размера политического организма или уменьшение разнородности его населения приводят к уменьшению стратификации. В качестве специфической формы уменьшения разнородности необходимо упо­мянуть факт длительного временного и пространственного сосу­ществования данного населения в пределах одного и того же политического организма. Такое сосуществование означает длительный социальный контакт и взаимодействие, за которыми следует воз­растание однородности в привычках, манерах, социальных традициях, идеях, верованиях и в "единомыслии". Это, в соответствии с выше­сказанным, должно привести к уменьшению социальной стра­тификации¹.

¹ E'.lwood С. A. The Psychology of Human Society. N. Y., 1925. P. 208 ff.; Bogardus E. S. Fundamentals of Social Psychology. Los Angeles. 1924; Park R. E., Burgess E. W. Introduction to the Science of Sociology. N. Y., 1921. Ch. 4; Ross E. A. Principles of Sociology. N. Y., 1915. Ch. 11—17.

Аргументация. Приведенная выше гипотеза подтверждается и на­ходится в соответствии со следующими фундаментальными рядами фактов.

1. Когда размер и разнородность примитивных групп малы, то нет необходимости в заметной политической стратификации. Фактическая ситуация полностью подтверждает это ожидание.

2. Размер и разнородность таких европейских политических организмов, как Швейцария, Норвегия, Швеция, Дания, Нидерланды, Сербия, Болгария и некоторых других, малы, поэтому их политическая стратификация значительно меньше, чем стратификация более крупных политических организмов, таких, как Британская империя (с колониями), Германия, Франция (с колониями), Россия или Турция (до отделения от нее Сербии, Болгарии, Румынии) и т. д. Экономические, политические и другие контрасты внутри этих малых социальных организмов менее заметны, чем внутри более крупных, несмотря на мешающее влияние различных сил, которые часто скрывают или ослабляют результаты влияния обсуждаемого фактора.

3. Так как размеры современных нолитических организмов в среднем больше, чем размерs примитивных групп¹, то естественно, что, политическая стратификация современных организмов должна быть больше стратификации первобытных племен.

4. Так как до настоящего времени неожиданные и крупные увеличения размеров, возрастание разнородности населения происходили главным образом в результате войн, то следует ожидать, что фактор войны вызывает усиление политической стратификации. Исследования Спенсера, Гумпловича, Ратценгофера, Ваккаро, Оппенгеймера, Новикова, не упоминая другие имена, подтверждают это ожидание². Так, в древнееврейском политическом сообществе появились группы угнетаемых; в Древней Греции — илоты и метеки; в Риме — чужеземцы; ими же были неполноправные в кельтских и тевтонских общинах, низшие касты в Индии и т. д.

5. Вне зависимости от военных условий увеличение размера политических организмов приводи! к росту стратификации, если она не сдерживается влиянием иных балансирующих сил. История подтверждает этот тезис. Одновременно с увеличением размера политического сообщества Рима периода республики чрезвычайно усложняются политический механизм управления и стратификации населения. Становится больше правительственных рангов, а население начинает постепенно распадаться на все более многочисленные политические слои. Помимо cives³* и clientes⁴* и небольшого числа хорошо оплачиваемых слуг появляются много разнообразных групп,
как-то latini,⁵* члены civitates с suffragio и без suffragio⁶*, группа civitates liberae⁷*, подразделяемые на aequm и iniquum⁸*, жителей provincii⁹* с их различными рангами и т. д. В результате могу­
щественного расширения Римской империи весь политический аппарат Рима, вся политическая стратификация, начиная с граждан самых низких политических рангов и самых лишенных жителей provincii и кончая высшими слоями центрального правительства, все население Рима сильно возросло в вертикальном и горизонтальном направлениях¹⁰.

¹ Согласно А. Сатерланду, средние размеры примитивного сообщества колеб­лются между 40 и 360 членами; варварских групп - 6500 и 442 000 членами; цивилизованных народов — 4,2 миллиона и 24 миллиона; современных культур­ных народов от 30 миллионов до 100 и более миллионов. См.: Sutherland A. The Origin and Growth of the Moral Instinct. L., 1898.

² Spencer H. Principles of Sociology; Gumplowicz L. Die Rassenkampf. Leipzig, 1898; Gumplowicz L. Outlines of Sociology. Philadelphia, 1889; Vaccaro M. Les bases ' sociologiques du droit et de l'Etat. P., 1898; Novicov J. Les Luttes entre societes humaines. P., 1896; Oppenheimer F. Der Staat. В., 1908.

³ * — граждане (лат.).

⁴ * —чужеземцы (лат.). Первоначально плебеи.

⁵ * — латины, потомки древнейшего населения Лация (лат.).

⁶ * — избирательный голос (лат.).

⁷ * — незаконнорожденные (лат.).

⁸ * — равные и неравные (лат.).

⁹ * — провинций (лат.).

¹⁰ Girard P. Manuel elementaire de droit romain. P., 1911; Mommsen T. Abriss des romischen Staatsrecht. В., 1893; Willems P. Le droit publique romain. P., 1910.

И наоборот, в начале империи, когда практически остановилось расширение государства и благодаря постоянным контактам уменьшилась разнородность населения, мы видим, что вплоть до 212 года нашей эры исчезают все эти градации, римское гражданство предоставляется почти всем жителям Римской империи, кроме peregrini dediticii¹*. Подобный параллелизм, хотя не такой явный и не такой панорамный, мы наблюдаем в истории Древней Греции, особенно Афин и Спарты, Ахейской лиги. Установление Делосского союза под гегемонией Афин, или установление Ахейской лиги, или расширение гегемонии Спарты на Пелопоннесе приводили к возникновению новых слоев в управленческом аппарате и новых страт среди свободного населения². Уменьшение размеров этих политических организмов в IV—III веках до нашей эры привело к противоположному результату. Еще более заметен этот процесс на примере создания империи Александра Македонского, при объ­единении племен первыми Меровингами и Карлом Великим, при попытках создания Священной Римской империи, при расширении Британской империи, России и, наконец, при образовании Германской империи в XIX веке. Общее направление всех этих процессов, как бы они ни отличались друг от друга, в том, что за периодами увеличения политических организмов следовало создание допол­нительных политических и управленческих страт — империалыюго, федеративного, конфедеративного, — причем слой завоевателей всегда возвышался над покоренными и ранее существовавшими стратами. В результате в период такого политического увеличения или немного позднее весь политический конус становился выше и сложнее. Уменьшение политической стратификации, которое было достигнуто среди населения России, Англии, Бельгии, было уни­чтожено или ослаблено приобретением новых колоний, таких, как Индия, Конго, Филиппины, Марокко, азиатские, финские и польские провинции России с их разнородным населением. Все эти факты, среди большого числа им подобных, подтверждают нашу гипотезу³.

¹ * жители государств, которые после поражения в войне были лишены независимости.

² Hammond В Е. Bodies Politic and Their Goverament. Cambridge, 1915. Ch. 9, 10,25.

³ Spencer H. Principles of Sociology. Vol. 2.

6. В период уменьшения размеров политического организма и со­кращения разнородности населения обязательно происходит процесс "выравнивания" политической стратификации. Несмотря на многие противоборствующие факторы, такой параллелизм проявлялся не раз. "Феодализации" в древнем Египте, Китае, распады крупного политического организма на независимые части приводили к уни­чтожению верхних слоев центральных правительств и наиболее при­вилегированной части населения. Подобный процесс произошел в ре­зультате распада поздней Римской империи, империи Александра Македонского, Древнегреческих союзов, Священной Римской империи, империи Карла Великого. В наше время — в результате распада политического единства Австро-Венгрии или уменьшения размеров России. Отделение Финляндии, Польши, Прибалтики от России уни­чтожило определенный слой граждан в политическом конусе России. Если бы произошло отделение Индии, Конго или Марокко от со­ответствующих европейских держав, то результат был бы тем же: выравнивание стратификации внутри этих европейских политических организмов. Независимость прежних частей крупного организма оз­начает уничтожение политической сверхструктуры этих в прошлом могущественных организмов и, соответственно, шаг вперед к вы­равниванию политического конуса.

7. Так как при изменениях размеров и разнородности населения политических организмов не наблюдалось никакой определенной тен­денции, иными словами, они попросту колебались во времени, то ожидается, что политическая стратификация, как "функция" этих "неза­висимых колебаний", будет обязательно изменяться безо всякого определенного направления. А это и будет объяснением отмеченного выше процесса "ненаправленных" колебаний политической стратифика­ции. Каждый, кто изучал немного историю политических организаций, знает, что самым нерегулярным образом изменяются их размеры. Иногда они увеличиваются, иногда сокращаются¹. Многие общества прошлого, такие, как Египет, Персия, Рим, Греция, Карфаген, Вавилон, Священная Римская империя, империя Тамерлана, Арабские халифаты, образовывались, развивались с колебаниями, достигали своего расцвета, с колебаниями же приходили в упадок и, наконец, исчезали вовсе. Ныне действующие политические организмы, будь то Китай или любое европейское или американское государство, тоже демонстрируют похо­жие изменения в течение своей истории. Некоторые из них пережили самые противоположные фазы флуктуации (Китай, Турция, Испания): крупные циклы увеличения и циклы существенных сокращений их размеров. Даже те державы, которые и поныне находятся в фазе увеличения (Британская империя, США), пережили колебания размеров в прошлом своей истории. Такие изменения размеров в истории политических организмов в одних случаях значительны и внезапны, в других — постепенны и замедленны. Наряду с глобальными изменени­ями, для реализации которых порой требовался отрезок времени в несколько столетий, существуют более мелкие колебания, которые происходят в течение нескольких лет или нескольких десятилетий. Сокращение размера России со 178 миллионов населения в 1914 году до 133 миллионов в 1923 году; изменение размеров европейской части Турции с 9,5 миллиона в 1800 году до 15,5 миллиона в 1860 году и вновь до 5,9 миллиона в 1900 году; сокращение размеров Австрии и частично Германии за последние несколько лет — вот лишь некоторые примеры таких колебаний. Де Греф показал, что такие изменения суть нормаль­ное явление в истории любого политического организма; он также отметил, что для любого политического организма существует точка перенасыщения, после достижения которой наступает период "отступле­ния", который в некоторых случаях приводит к концу существования организма, в других же за ним снова следует период увеличения размеров и т. д.² Если положение вещей таково и не существует определенной постоянной тенденции в изменении размеров организмов, если политическая стратификация является функцией размера полити­ческого организма и разнородности его населения, то, естественно, нельзя найти какую-либо долговременную тенденцию во флуктуациях политической стратификации. Так как наши "независимые колебания" меняются без какого-либо направления, то их "функция" (политическая стратификация) должна меняться тоже безо всякого направления. Таков результат, к которому мы пришли.

¹ Грубый анализ на эту тему можно провести по историческим атласам, на которых отчетливо видны территории государств в разные периоды их развития.
² De GreefG. La structure generate des societes. P., 1908. Vol. 1—3.

То, что мы не нашли какой-либо тенденции в сфере политической стратификации, полностью соответствует результату, к которому мы пришли, исследуя экономическую стратификацию. Эта идентичность результатов, достигнутых в обеих сферах стратификации, есть дополнительное подтверждение нашей гипотезы ненаправленного цикла истории'". Более того, тот факт, что приверженцы теории наличности чекой закономерной тенденции не смогли доказать ее, дополнительно подтверждает нашу правоту. Все это дает основание для признания нашей гипотезы в качестве столь же научной, как и все модные сейчас, теории "различных направлений'" и "исторических тенденций". Вместе с силами политического выравнивания действуют силы по­литической стратификации. Их взаимная борьба была, есть и, вероятно, будет продолжаться. Иногда в одном месте одерживают победу силы выравнивания, в другом -- победителями оказываются стратифици­рующие силы. Любое усиление выравнивающих факторов по аналогии с законами физики вызывает усиление противодействия со стороны противоположных сил. Так история развивалась и, вероятно, будет развиваться впредь.

Дата добавления: 2015-05-06