Серия «Лондонский стимпанк», книга 1 14 страница

Блейд остановился у ее дома:

– Мы на месте.

Онория подняла глаза и моргнула.

– Мож, пригласишь? – спросил он с растущим любопытством.

Так далеко Онория его еще не пускала. Стены, возведенные ею, медленно рушились, и Блейд намеревался воспользоваться случаем и совсем от них избавиться.

Онория плотнее завернулась в шаль:

– Ты когда-нибудь думал, что, возможно, сделай ты все по-другому, то не потерпел бы неудачу?

Блейд горько усмехнулся:

– Ага. Но хто ж нам даст вторую попытку? Хорошая мысля приходит опосля.

– Это… это плохо?

– Что плохо?

– Стать голубокровным? – Онория серьезно смотрела на него, словно отчаянно желая услышать ответ.

Мурашки побежали по спине Блейда, когда он начал сопоставлять факты: вечно больной брат, запертая дверь…

– Онория, че за подмога те нужна?

Она несчастно посмотрела на него и открыла входную дверь:

– Заходи.

Блейд шагнул в дом и осмотрелся. Сестра Онории подняла глаза от стола, на котором перебирала множество пружинок и шестеренок, пытаясь собрать игрушку с часовым механизмом, а разглядев гостя, округлила глаза и вскочила.

– Все по-прежнему? – тихо спросила Онория. Дома она обычно не повышала голос.

Сестра покачала головой:

– Он спит.

Онория подошла к двери и щелкнула замком. Затем помешкала секунду и медленно открыла створку. По напряженной спине было видно, с какой неохотой Онор это делала, но, похоже, выбора у нее не осталось.

Дверь распахнулась, и Блейд увидел узкую кровать, пустой флакон из-под коллоидного серебра, шприц и мальчика с безразличным взглядом. Руки бедняги были привязаны к кровати, а запястья обмотаны толстым слоем бинтов. Блейд похолодел. Черт побери! Парень стал себя грызть.

Хотя уж лучше себя, чем кого-то.

При этой мысли господина охватил обжигающий гнев. А ведь тут могла лежать Онория или ее сестра с вырванным горлом. И Блейд не посмел бы винить паренька. Он знал, какие муки голода терзали мальчика, если ему не давали кровь. Люди перестают быть родными и друзьями, а становятся лишь источником пищи. Мир теряет краски. Звуки уходят на задний план, остается только громкий шум в ушах. И запах. Медный, теплый. Такой свежий на вкус. Будто вода для умирающего от жажды, что наконец погасит боль, которую ничто другое не уймет.

Мгновение настоящего экстаза. Но это даже не самое лучшее. Замечательнее всего то, что голод больше не мучит. И ты готов зарыдать от жгучего облегчения. А потом постепенно приходишь в себя, согнувшись и слизывая кровь с пальцев.

Кровь Эмили.

Нет.

Эта рана в душе Блейда никогда не исцелится, сколько бы времени не прошло. Если сможет, он никогда не позволит другому ее испытать.

Во рту пересохло, Блейд едва мог говорить, боясь, что скажет что-то непоправимое. Онория не могла знать, никогда не чувствовала эту жуткую, всепоглощающую потребность. Ему хотелось свернуть ей шею.

– Давно он так?

– Все началось шесть месяцев назад, – прошептала Онор и обратилась к брату: – Чарли? Ты не спишь?

– Уходи, – бесстрастно пробормотал мальчик. – Не приближайся.

Она застыла у кровати:

– Нам надо поговорить. Обещаю, больше никаких иголок.

Чарли повернул к ним голову и сосредоточился на Блейде, и постепенно взгляд больного стал осознанным. Брат Онории почти машинально натянул льняную тряпку, которой был привязал к кровати, и произнес:

– Он голубокровный.

– Блейд пришел помочь тебе.

Господин подошел и встал на колени на край кровати.

– Я тя щас развяжу, – сказал он, глядя мальчику в глаза.

– Нет! – Чарли застыл. – Нет, умоляю. Лучше так. – Он посмотрел туда, где стояла Онория. – Не надо.

– Смари на меня, – приказал Блейд. – Чарли, смари на меня. – Мальчик уставился на него круглыми и напуганными глазами. Черт побери, Блейд словно видел себя в том же возрасте, потерянного, одинокого и ужасно боящегося кому-то навредить. Ему никто не помог во время обращения и не научил сдерживаться. Только преподали урок, которого он не забудет до самой смерти. – Я не дам те причинить им вред, я сильнее тя и быстрее. Ты доберешься до них тока через меня.

Онория ахнула:

– О, Чарли, не глупи, ты не сделаешь ничего подобного.

В глазах мальчика заблестели слезы, и он отчаянно уцепился взглядом за Блейда:

– Обещаете?

– Даю слово, – решительно ответил тот.

По щекам Чарли полились слезы, а из горла вырвался всхлип.

– Спасибо. Боже, спасибо вам! Я только об этом и думаю. Мне это снилось… – Он разрыдался. – Они не понимают. Никто не понимает.

Послышался шорох юбок. Блейд вытянул руку, останавливая Онорию:

– Я понимаю.

Его снова затопил гнев. Господин оборвал привязанные к кровати тряпки и отбросил их.

Онория вздрогнула.

– Над было прийти ко мне, – выпалил Блейд, не сдержавшись.

Она сглотнула:

– Я думала…

– Даж и не смей договаривать! – предупредил он. – Я те не ублюдки из Эшелона.

Ее сжатые в кулаки руки задрожали от злости.

– Откуда мне знать, что ты бы его не убил? У тебя своеобразная репутация.

– Невинных я не трогаю.

– Конечно, Дьявол Уайтчепела не губит невинных, – саркастично повторила Онор. – Знаешь, что там, откуда я родом, твоим именем пугают детей, чтобы те слушались?

Блейд сердито глянул на нее:

– Разве я када словом или делом тя пугал?

Онория ответила таким же упрямым сердитым взором. Но первая отвела глаза и посмотрела на брата:

– Нет.

Блейд еще мгновение сверлил ее взглядом. Как ему хотелось встряхнуть упрямицу, но не за муки брата, а за недоверие. Ведь, не окажись Чарли на грани, Онория, скорее всего, вообще бы не пришла к Блейду. Только отчаяние заставило ее раскрыть свои тайны. На мгновение он подумал, что между ними что-то появилось, какая-то привязанность. Но теперь выяснилось, что он единственный так считал.

Блейд снова повернулся к мальчику:

– Я дам те свою кровь. В ней достаточно вируса для обращения. Сперва те полегчает, потом начнется жутьская боль, пока вирус будет менять тело. Но через пару дней все устаканится и будет… по-другому. – Блейд сел на край постели. – Тока, парень, ты сам реши. Меня обратили силой, но с тобой я так не сделаю.

Чарли посмотрел на него и тихо спросил:

– А голод когда-нибудь уйдет?

– Нет, но я научу тя им управлять.

Не такого ответа ждал Чарли. Он нервозно посмотрел на Онорию:

– А если я не выпью вашей крови? Что тогда?

– Голод станет хуже. Рано или поздно ты сорвешься и нападешь на кого-нить. Мне придется прикончить тя до того, как ты устроишь бойню в трущобах. Или того хуже, превратишься в вампира.

– А если я попрошу вас сделать это сейчас? Избавить меня от мучений? – Чарли посмотрел на господина горящими голубыми глазами.

Онория вскрикнула, но Блейд снова вытянул руку:

– Я не убийца.

Чарли упрямо поджал губы. Хоть мальчик был светлее Онории, прослеживалось нечто общее в выражении их лиц и манерах.

– Так нечестно, вы сказали, что выбирать мне. Так вот: я хочу умереть.

– Блахародное решение, парень, но не эт те надоть, – Блейд небрежно пожал плечами. – Не устраивай сцен. Кажись, эт у вас семейное.

В глазах Чарли зажегся гнев.

– Вы сказали, что понимаете, каково это. Тогда как можете просить меня принять такую жизнь?

– Я знаю поболе, чем ты, – ответил Блейд.

Чарли оскалился.

– Вы ничего не понимаете, – яростно выплюнул он. – Зачем мне жить?

– Затем же, зачем и другим людям, – ответил Блейд. – Шоб работать, жениться, завести семью, устроить дом, – перечислял он прохладно и спокойно. Чарли был уже на взводе, голод вызывал у него приступы ярости. – Все, чо бы ты хотел от жизни.

– Я хочу убить своих сестер! Скажи, что понимаешь это! – закричал Чарли.

Он спрыгнул с постели, но Блейд был наготове. Он прижал мальчишку спиной к своей груди, схватил рукой за горло и держал, дожидаясь, когда Чарли перестанет сопротивляться.

Бледная Онория отошла к стене и смотрела на брата. Наконец она все поняла. В ее глазах заблестели слезы.

Блейд смотрел на нее:

– Хошь ее кровушки? Думашь, я этова не понимаю? – Он развернул мальчика и бросил на кровать. Чарли подпрыгнул и встал на четвереньки, готовясь защищаться. Инстинкты затмевали его рассудок.

– У мя была сестрица. Эмили. Спуталась с голубокровным лордом, взяла мя с собой. Он решил сделать мне «подарочек», затем запер, када я не заплясал под его дудку. Поклялся, что даст мне крови тока када покорюсь. А я поклялся, что ни за шо не сдамся.

Гордость, стоившая Эмили жизни. Глупая чертова гордость. Если бы он уступил Викерсу, то, возможно, его сестра все еще была бы жива. Хотел ли он что-то изменить в прошлом? О, да, боже, да!

И в эту самую секунду гнев Блейда на Онорию остыл. Она совершила ошибку и поняла это. Но вела себя так с благими намерениями, полагаясь лишь на собственные знания. Да, Онор боялась Блейда и не доверяла ему, и, бог свидетель, он заслужил свою репутацию.

– Что случилось? – спросил Чарли.

– Он заморил мя голодом до безумия, – ответил Блейд. – Эмили пожелала повидаться, и Викерс разрешил.

Чарли встретился взглядом с рассказчиком и увидел у него на лице тот же ужас, что ощущал сам.

– Такшо не говори, будто я не понимаю, – прошептал Блейд. – Понимаю, причем лучше любого другого бедолаги в Лондоне. Ты не хошь навредить сестрам? Эт хорошо. Вот так мы и сделаем. Как почуешь приступ голода, вспомни о сестрах. Представь их, и используй свой страх, чтобы собой управлять.

– Вы тоже так делаете?

– Нет, – мрачно отозвался Блейд. – У мя есть тока воспоминания. И клянусь, я не дам те повторить мой путь.

Он видел, что мальчик обдумывает его признание. Пусть Чарли только четырнадцать, но в его взгляде хватало боли и страха. Малец рано повзрослел.

– Тогда ладно, я согласен, – наконец прошептал он.

* * *

Не в силах смотреть на обращение брата, Онория сбежала на кухню и попыталась отвлечься, занявшись мытьем посуды. Она опустила руки по локоть в мыльную воду, очистив разум от всего и сосредоточившись на работе по дому.

«Я хочу убить сестер!»

Чарли выкрикнул это с таким лицом… «Как ножом по сердцу». Как же Онория ошиблась. Причинила брату столько боли только потому, что не видела другого выхода, ослепленная дурацкой гордостью.

«Как я найду лекарство, если отец не сумел? Как смела я решать за Чарли, когда понятия не имела о его мучениях?»

Онория чувствовала себя потерянной. Много месяцев у нее была цель: работать от рассвета до заката, наскрести монеты на доктора, на коллоидное серебро… Это все теперь не нужно. Блейд дал ей столько, что в жизни не потратить, а теперь еще и отбирает у нее Чарли.

Это несправедливо.

Он помог ее брату, когда сама Онор оказалась беспомощна. Где-то в глубине души затаилась обида. Опять эта гордость. Осознав, насколько безобразны подобные мысли, Онория их отринула.

Сейчас Блейд давал Чарли свою кровь, снова помогал – а ведь получил так мало взамен.

Она никогда не встречала такого голубокровного. Слишком долго видела в нем лишь очередного представителя Эшелона, погрязла в собственных и отцовских предрассудках. Держала Блейда на расстоянии, возводила стены вокруг сердца, боясь, что господину удастся туда проскользнуть.

А теперь он на нее злился. «И разве я этого не заслужила?»

Какую кашу она заварила. Слезинка скатилась по щеке, потом еще одна и еще. Онория утерла их. Ей надоело плакать. Это ничего не даст. И все же она не могла сдержаться.

Задумавшись, Онория даже не услышала скрип половицы.

– Он щас спит.

От неожиданности Онор подпрыгнула и принялась поспешно вытирать глаза.

Блейд схватил ее за руки и прижался крепкой грудью к ее спине:

– Тише, милашка, угомонись. А то мыло попадет в твои красивые глазки.

Онория обмякла в его руках. Блейд держал ее, как кукловод марионетку. Выпустив тонкие запястье, он обхватил Онор за талию и притянул обратно в убежище своих объятий.

– Обопрись на мя, – предложил он.

Ее соски заныли. Напряжение иного рода начало охватывать тело. Онория подняла глаза и посмотрела в окно, увидев в отражении обсидиановый взгляд Блейда.

– Уже все? – спросила она.

Его ресницы защекотали ее щеку, когда он языком обвел соблазнительный изгиб ее ушка.

– Ага.

Онория ощутила горечь потери и разочарования, но кивнула. Глаза снова защипало, но она зажмурилась, пытаясь сдержаться:

– С Чарли все нормально? Он хочет меня видеть?

Блейд замешкался, а потом прижался губами к ее горлу:

– Нет.

«Нет». Онория сжала его пальцы на своем животе.

– Он не злится на тя, милашка, а боится, чо может натворить. Нужно время, шоб он позволил се крутиться рядом с вами. И я не хочу его торопить. Мысль о те с Леной не даст ему кого-то укокошить.

– Мне так жаль.

– Чо?

– Что не пришла к тебе раньше.

Блейд снова прижался губами к ее шее и прошептал:

– Ага. Но я понимаю, чо ты так сделала. Фигня. Все живы, а парнишка поправится.

Онория повернулась и, прижавшись спиной к умывальнику, посмотрела на господина. Как же хочется, чтобы он ее понял!

– Всю свою жизнь я провела в Эшелоне. Видела, как они обращаются с трэлями и со слугами. А когда жила под крышей Викерса… это ужас. Он был мной одержим, возможно, потому что понимал, насколько я его презираю.

Блейд погладил ее по щеке тыльной стороной ладони:

– Ага, эт ево заводит. Прогнил до мозга костей.

– Викерс и прежде охотился за мной как за добычей. Я боялась идти куда-то в одиночку. На публике он никогда ничего не делал и не говорил, но наедине… прижимал меня к стене и шептал на ухо, что со мной сотворит. Я не осмелилась признаться отцу. Когда мы наконец сбежали, я думала, что с прошлым покончено. Пока ты не послал за мной тем вечером.

– Ты гадала, не окажусь ли и я такой же тварью.

– Я только это и видела от голубокровных. А с твоей репутацией… Тебя в городе ненавидят, Блейд. Ты – страшилка для детей и взрослых.

Он шагнул к Онории, коснувшись ногами юбок:

– А ты? Че я для тебя?

Она беспомощно посмотрела ему в лицо. Блейд оперся руками об умывальник по обе стороны от ее бедер.

– Я не знаю, – прошептала она. – Я все еще пытаюсь разобраться в своих чувствах. – Онор увидела выражение его лица и схватила за рукав, когда Блейд отступил. – Хочешь начистоту? Извини, но именно так я себя сейчас и чувствую. Я в замешательстве. Сперва заболел Чарли, потом я потеряла работу, а потом… появился ты. И оказался не таким, как я себе представляла.

Блейду ответ явно не понравился. Онория сильнее стиснула его рукав – единственное, что не давало ему отойти.

– Одно я знаю точно… – Онория сглотнула, играя с отворотом его рубашки. – Мне бы хотелось снова тебя поцеловать, – прошептала она едва слышно, ощущая, как накалился воздух между ними.

Блейд взглянул на нее:

– Хто ж те мешает?

Она обидела его своим признанием. Медленно погладив край рукава, Онория потянулась ближе. Прижала обе ладони к груди Блейда и коснулась его губ своими.

Он замер, вытянув руки по швам и стиснув кулаки. Онория провела языком по его сомкнутым губам, пробуя так, как он смаковал ее прежде. Блейд не сопротивлялся ей, но и не помогал. Она отступила. Ресницы Блейда затрепетали, и он посмотрел Онории в глаза. Его радужки были чернее преисподней и в два раза жарче геенны огненной. В глазах господина Онория увидела все, о чем он молчал. Ее сердце сильно забилось в груди, и на этот раз она сама чуть не отшатнулась.

Блейд обхватил руками ее лицо, поглаживая пальцами щеки. Он зачарованно следил за процессом, будто завороженный шелком ее кожи, и наконец хрипло признался:

– Не могу с тобой сдерживаться.

Сдавленный стон вырвался из его горла. Руки Блейда дрожали, будто он цеплялся за остатки самообладания. Онория прижалась ближе, потерлась чувствительной грудью о его торс и втянула в рот нижнюю губу господина.

– Черт тя дери! – выругался он, обхватил ее лицо ладонями и завладел губами в обжигающем поцелуе.

Глава 20

Туман опустился на лондонские дымоходы, как тяжелая юбка, окрасив мир в мрачные тона и принеся с собой давящую тишину. Тоненький месяц напоминал улыбку голубокровного. Лена открыла окно и вылезла на край крыши – ее тайное убежище, единственное место в их тесном жилище, куда можно пойти и не наткнуться на кого-то еще.

Откуда-то сверху донесся шепот, и Лена застыла. Волосы на затылке встали дыбом. Она медленно оглянулась через плечо.

На другой крыше повыше на коленях стоял настоящий великан. Лохматые волосы длиной до воротника, глаза в лунном свете сияют янтарем. Подбородок покрыт темной жесткой щетиной, подчеркивающей острые скулы. Не красавчик, на вкус Лены, однако при взгляде на него она покраснела. Такой большой, крепко сбитый, весь из тяжелых мускулов и толстых жил. Рубашка почти не скрывала здоровую трапецевидную мышцу и мощные бицепсы. У горла блеснуло что-то серебряное, не то зуб, не то коготь. Вервульфен.

Очнувшись от созерцания, Лена прикинула расстояние до подоконника. Сердце билось так же быстро, как тикал завод в механическом солдатике, что она собрала для Чарли.

– Не успеешь, – произнес вервульфен и, спрыгнув с края шифера, приземлился примерно в метре от нее, выпрямился и прищурился. – Если те от меня не сбежать, то от него подавно. Ты че рехнулась, раз вылезла сюда, када эта тварь тут шастает? Или жить надоело?

Лена задохнулась от возмущения. Да как он смеет? Но не успела открыть рот, как до нее дошло.

– Тварь? Что за тварь?

«Два тела на улице». По спине побежали мурашки, опускаясь все ниже, и Лена осмотрелась, будто почувствовала на себе чей-то взгляд из теней.

Незнакомец нагло разглядывал ее, как будто и понятия не имел о приличиях:

– Ты не знала. Эта чертова идиотка те не рассказала.

Похоже, он об Онории. Лена разозлилась. Пусть они с сестрой не всегда ладят, но никому не позволено чернить Онорию.

– Если она промолчала – значит, так надо. У нас обеих хватало проблем в последние дни. – Лена сделала шаг вперед и пронзила нахала сердитым взглядом. – А ты о какой твари толкуешь, волчонок? Той, что убила тех двоих бедняг?

Он напрягся:

– Я те не волчонок, а Уилл. И я про вампира.

Лена застыла, забыв о язвительности:

– Вампир? Невозможно.

– Еще как возможно. Прошлой ночью чуть не разодрал мя пополам, – сухо ответил Уилл.

– Н… наверное, незарегистрированный голубокровный.

Но как? Эшелон строго следил за обращенными.

Вервульфен оперся ладонью о стену. Свободный рукав рубашки скользнул с сильной мускулистой руки. На мгновение отвлекшись на его бронзовую кожу, Лена покраснела. Неотесанный мужлан в расстегнутой грязной рубашке и с растрепанными волосами. Лена выросла в ярком, красочном Эшелоне, где мужчины делали маникюр, а сапоги начищали до блеска. Привыкла к бледной коже и накладным плечам, а не к дикой мужественной красоте и невозможно мускулистому телу. Парень сошел бы за здоровяка с фермы или викинга в изгнании.

– Не высовывайся, пока ево не поймают, – приказал Уилл.

Лена огляделась: вдалеке еще двое охранников наблюдали за трущобами.

– Но ведь меня защищают такие бравые парни, – поддразнила она с озорной улыбкой. Почему бы не пофлиртовать чуть-чуть? – Что со мной может случиться?

– Я могу свернуть те шею, – почти про себя пробормотал Уилл.

– Уверена, это не единственное место, которого ты хотел бы коснуться. – Лена улыбнулась шире, проплыла мимо и ухмыльнулась, заметив мрачность собеседника. Уиллу это не понравилось. – Я не прочь прогуляться немного. Не мог бы ты отойти вон туда… – Она сморщила носик, будто почуяла неприятный запах. – Можешь охранять, а я подышу свежим воздухом.

– Эт не я... – Вервульфен едва успел повернуть голову, как что-то бледное молниеносно вылетело из теней и отбросило его в стену.

Лена закашлялась от жуткой вони, пытаясь понять, что произошло. Мелькнула чья-то рука – и на лицо брызнула теплая и соленая кровь. Лена в шоке коснулась капель и вскрикнула. Уилл завопил, и только тут она заметила, что незнакомец – бледная лысая тварь – вонзил зубы в горло вервульфена и по локоть сунул руку в его живот.

– Блейд! – заорал какой-то ирландец, прыгая по крышам с пистолетом в руке. – Блейд!

Уилл повернулся и с большим трудом бросил тварь на стену. Вампир оттолкнул его ногами. У вервульфена подогнулись колени, и он упал, будто лишившись сил. Лена прижалась к стене, в состоянии лишь смотреть и кричать, пока противники катились к краю крыши, заливая все кровью. Вампир рвал крепкого соперника, будто Уилл был обычным человеком, а не сверхъестественно сильным созданием.

Уилл, стиснув зубы от боли, каким-то образом исхитрился схватить чудовище за горло. Кровь капала с губ вервульфена, но он посмотрел Лене в глаза.

– Беги, – прошептал Уилл, удерживая вампира, чтобы она могла ускользнуть.

Лене не раз повторяли, что она трусиха. Но не забывали добавить, что иногда по глупости она вдруг набиралась смелости. Возможно, подобное случилось и сейчас, потому что Лена кинулась на чудовище, раздирая его лицо ногтями – напрасно. Одним пальцем она надавила на что-то мягкое, и тварь оглушительно взвизгнула.

Вампир инстинктивно выгнулся и ударил Лену в грудь. Нападавшая сделала шаг назад – и поняла, что опоры под ногой нет. Размахивая руками, она снова вскрикнула и в панике попыталась ухватиться за что угодно – да хоть за вампира, только бы не упасть.

На мгновение она вцепилась в его грязные плечи, глядя в слепые, покрытые пленкой глаза. Кажется, он хотел ее схватить – рванул когтями хлопковые юбки. Но тут Лена полетела вниз, увлекая вампира за собой.

* * *

Раздался крик.

В квартире Блейд отскочил от Онории и склонил голову на бок, словно к чему-то прислушиваясь.

– Блейд? – спросила Онор, облизывая губы и пытаясь удержаться на ногах. Колени подкашивались. Останься они с господином наедине, она точно сделала бы что-то безрассудное.

Он раздул ноздри и жестом остановил ее:

– Жди здесь.

– Что происходит?

Он пристально посмотрел на нее:

– Стой тута. И найди пистолет. Чую вампира.

У Онории кровь застыла в жилах. Блейд двинулся на выход, но она вцепилась в него, чувствуя, как от страха по спине бегут мурашки.

– Будь осторожен.

Онор сжала лицо голубокровного в ладонях и поцеловала коротко, но страстно, пытаясь передать все то, что не успела сказать.

Блейд отступил и кивнул:

– Мне пора.

И был таков.

Бросившись в спальню, Онория поспешно зарядила пистолет дрожащими руками. Она уже видела, как Блейд дрался с вампиром. Чудище было быстрее и сильнее господина.

– Черт побери! – выругалась она, уронив одну из пуль.

Та закатилась под кровать, пришлось лезть следом. Сунув пулю в барабан, Онория щелкнула затвором и побежала к окну. Створка была приоткрыта, и прохладный ветерок шевелил занавески.

Снаружи Уилл лежал на покатой крыше у окна и пытался сесть. Черные пятна усеивали его рубашку и штаны, а сам вервульфен пытался затолкать что-то обратно в живот. Шея бедняги была в ужасном состоянии. Поодаль Блейд схватился с вампиром, пытаясь оторвать его от жертвы. Чудовище вгрызлось в горло несчастного. Еще один мужчина лежал рядом. Для него уже было слишком поздно.

По крайней мере, Чарли в безопасности в постели. А Лена… Где, черт побери, Лена? Онория побледнела и окинула взглядом полуоткрытое окно. Сестре всегда нравилось сидеть на крыше.

Подняв оконное стекло, Онория перекинула ногу через раму. Уилл сумел сесть и тяжело дышал, прижимая руки к животу.

Он посмотрел ей в глаза и оскалился:

– Не надо.

Онория присела рядом с ним, чувствуя, как скользят подошвы туфель по черепице:

– Где Лена?

Взмокший от пота Уилл кивнул куда-то вниз. Он задрожал, и Онория, прижав руку к его щеке, почувствовала, что у вервульфена жар.

– Уилл, с тобой все будет в порядке? – спросила она.

Столько крови. А хуже того… его внутренности блестели в бледном лунном свете. Онория нервно поискала взглядом Лену, но не могла просто оставить тут раненого.

– Иди, я выживу. – Уилл мрачно улыбнулся ей, обнажив заляпанные кровью зубы. – Бывало и похуже.

Онория передала вервульфену свою шаль и помогла перевязать живот:

– Держи крепко, я скоро вернусь.

Затем посмотрела вниз. Другая крыша была более покатой и доходила почти до стены. Дома здесь жались вплотную друг к другу, словно люди, ищущие тепла в холодную ночь. На краю крыши съежившись лежала Лена с покрытым кровью бледным лицом и запястьем, согнутым под странным углом.

– Лена! – прошипела Онория, поглядывая на вампира.

Блейд отбросил его, но слишком поздно для жертвы. Это оказался кудрявый ирландец О’Шей. Ему разорвали горло так, что кость блестела, словно зуб среди искалеченной плоти.

Блейд обошел кругом вампира и мрачно зыркнул на Онорию, а потом снова обратил все внимание на чудовище, которое бродило по крыше на четвереньках, тихонько рыча. Из бока господина капала кровь.

Пистолет словно потяжелел в руке. Онория, сползла с края и повисла, пытаясь приземлиться как можно осторожней, но рухнула с громким стуком и перекатилась на спину. Пистолет заскользил по черепице и остановился несколькими метрами дальше.

Тварь в ярости завопила, да так пронзительно, что барабанные перепонки заболели. Блейд вскрикнул и сжал руками уши, уронив нож. Вампир воспользовался ситуацией и напал на него.

– Нет! – закричала Онория.

Соперники дрались не на жизнь, а на смерть, окропляя все вокруг кровавыми брызгами.

Онор поползла за пистолетом, но остановилась, увидев, что вампир кинулся к Лене. «Мне ни за что не добраться до оружия вовремя».

– Нет!

Каким-то образом Онория ухитрилась схватить чудовище за лодыжку, когда оно прыгало мимо. Вампир развернулся, как тень, и оцарапал когтями ее руку, вызвав жгучую боль. Онория вскрикнула, а тварь остановилась и зашипела ей в лицо. Бедняжка не двигалась, парализованная страхом, и смотрела в слепые глаза.

Вампирское дыхание отдавало медным запахом крови. Позабыв о Лене, тварь прыгнула к Онории и потянулась к ней, будто хотела дотронуться до лица.

Онория не сводила глаз с приближающейся искривленной руки. Боже, что вампир делает? Неужели тоже вырвет ей горло? От ужаса у нее скрутило желудок. Легкие сжались. Она дышала неглубоко, резко и болезненно.

– Лена, – прошептала Онория, пытаясь не привлекать внимания вампира. – Лена, уходи.

– А как же ты?

– Я… – Тварь остановилась перед ней, и Онория ощутила первое прикосновение когтя к щеке. Вампир был странно нежен, и она содрогнулась: – Я справлюсь.

– Не дергайсь, он реагирует на движение, – предупредил Блейд.

За плечом вампира Онория заметила мелькнувшую в лунном свете тень. Блейд. На мгновение она оторвала взгляд от твари и увидела, как господин с угрюмым выражением лица подбирается по крыше к ее пистолету. Блейд посмотрел на Онорию. Страх сковал ее позвоночник.

Вампир обхватил лицо пленницы рукой, царапая когтями мягкую кожу подбородка. Онория сглотнула. Монстр наклонился вплотную, пока ей не пришлось посмотреть прямо на него.

Четкий неровный шрам пересекал его горло. Вблизи были видны шелушащиеся чешуйки на щеках и белые ресницы. Глаза, затянутые пленкой. Тварь наклонилась еще ближе, и Онория буквально почувствовала ее дыхание на языке.

Чудище открыло рот, блеснули ужасные, острые как иглы зубы, где превалировали клыки. Из горла Онории рвался крик. Вампир зашевелил челюстями и зашипел сквозь зубы. Онория смотрела на него с колотящимся сердцем. Пытаясь осмыслить происходящее, она нахмурилась так, что между бровями залегла складка.

– Не дергайсь. Я почти добыл пистолет, – взволнованно прошептал Блейд.

Онория почти его не слышала, а смотрела только на неловко шевелящийся рот вампира.

– Есть. Не двигайся, Онор.

Из-за стука сердца она едва слышала Блейда, но как-то сумела поднять руку.

– Погоди, – прошептала, зная, что смертельно рискует. Однако ей показалось, что существо шевелило губами, и Онор почти разобрала слова. Вампир пытался с ней поговорить.

– Онор, – раздраженно рыкнул Блейд.

– Если бы он хотел меня убить, то уже бы это сделал.

Вампир оскалился и через плечо огрызнулся на Блейда. Господин прицелился, но чудовище находилось прямо между ним и Онорией. Если Блейд промахнется, то попадет в нее. На его лице промелькнула досада, и он отошел в сторону, пытаясь отвлечь вампира. Напрасно. Тварь повторила его маневр. Блейд большим пальцем взвел курок.

Вампир в последний раз рыкнул и убежал, тенью проносясь по крышам. Тварь исчезла в туннеле, ведущем в Нижний город. Онория ошеломленно смотрела ему вслед. Если она правильно поняла… Очнувшись, Онор осознала, что ее руки дрожат. Мысли завертелись в голове, словно в водовороте.

– Ты че, спятила?! – заорал Блейд, хватая ее за руки и тряся. В его глазах светилась паника, но они не превратились в демонические черные омуты голода. Он выглядел обычным человеком, снедаемым яростью и досадой, а сильнее всего – страхом. – Он мог тя прикончить.

– Не думаю, что он собирался меня убить, – выпалил она.

Дата добавления: 2015-05-06