Алексей Венецианов – родоначальник крестьянского жанра в русской живописи

Начинать знакомство с русским народным костюмом лучшее всего с картин Алексея Гавриловича Венецианова, так как именно они в русском искусстве стали первым правдивым изображением жизни крестьян. Он был первым художником, обратившим внимание на красоту родной природы в ее будничной непритязательности. Считавшийся низким жанр Венецианов поднял до высокого искусства, определив творческий путь многих мастеров второй половины XIX века.

Алексей Гаврилович Венецианов родился 7 февраля 1780 года в Москве в семье небогатого купца. С детства любил рисовать, были и способности. Особый интерес проявлял к жанру портрета.

Учился Венецианов в московском частном пансионе. В 1807 году переселился в Петербург, поступил на службу. Одновременно он серьезно занялся живописью — брал уроки у Боровиковского, копировал в Эрмитаже картины старых мастеров. Помимо портретной живописи Венецианов успешно занимался графикой. В 10-е годы формируется мировоззрение Венецианова. Он — один из первых членов основанного в 1818 году Общества учреждения училищ по методе взаимного обучения — легальной организации декабристского Союза благоденствия. Целью Общества было распространение грамотности в простом народе. В 1818 году Венецианов оставил службу и стал подолгу жить в Тверском имении Сафонкове, воплощая в живописи свои новые художественные представления.

После успеха картины "Гумно"(рисунок 10), купленной у художника за значительную сумму, он решил употребить вырученные деньги "на обучение молодых бедных людей" по новому методу. Ученики мастера — в ряде случаев крепостные — жили и учились у него бесплатно. Школа попеременно функционировала в Сафонкове и в Петербурге, получая некоторую поддержку Общества поощрения художников. Работы своих учеников Венецианов выставлял вместе со своими собственными работами на академических выставках. Официальные академические круги относились к деятельности Венецианова неодобрительно.

Педагогическая система мастера сводилась к развитию в ученике способности видеть и изображать окружающий мир в его непосредственной реальности, вне заранее заданных норм и канонов. Так, воспитанники Венецианова не копировали, подобно академистам, чужих оригиналов или специальных таблиц с изображением отдельных частей тела. Они постигали законы формы, перспективы, цвета на реальных предметах, переходя от простых задач к сложным. В период двадцатилетнего существования школы Венецианов испытывал всё большие материальные затруднения, безуспешно изыскивая средства на ее содержание. Попытки получить место преподавателя в Академии художеств или в Московском Училище живописи и ваяния окончились неудачей. Умер Венецианов внезапно, от несчастного случая в дороге — опрокинувшиеся на крутом повороте сани нанесли ему смертельный удар. Это было в 1847 году. Венецианов похоронен на сельском кладбище деревни Дубровское (теперь Венецианово) Тверской области.

Портреты Алексея Венецианова рассказывают о прическах и головных уборах крестьян: «Девушка с бураком» (рисунок 1), «Крестьянка с васильками» (рисунок 2), «Крестьянская девушка за вышиванием» (рисунок3) изображены в платках, хорошо также видны сарафаны и рубахи, у крестьянки с картины «Жнецы» (рисунок 4) как у замужней женщины волосы убраны под платок, а у «Пряхи» (рисунок 5) — под кику.

В 1829 году написана картина «Старая няня в шлычке»(рисунок 6). Казачий словарь-справочник дает такое определение: «Шлычка - женский головной, убор, твёрдая шапочка с рожками, которая покрывалась платком или шальником из прозрачного шёлка. До наших дней сохранялась шлычки в виде низкой цилиндрической шапочки. Еe носили под платком»

В Толковом словаре Ефремовой мы находим: «Шлычка - головной убор замужних женщин в виде небольшой шапочки, которая надевается на волосы, собранные в пучок на затылке»

Подобные головные уборы можно наблюдать на картинах «Девушка с телёнком» и «Девушка с крынкой молока» (рисунок 7)

Картина «Утро помещицы» (рисунок 8) была написана в 1823 году. Произведение выполнено маслом на дереве. Картина сейчас находится в Государственном Русском музее. Бытовая сценка изображена в мастерски написанном интерьере, исполненном, по-видимому, с натуры – в нем угадываются индивидуальные черточки быта семьи. Обращение к такого рода сюжету является неслучайным. Это связано с поэтизацией повседневной, интимной жизни простого человека, которая противопоставляется проявлениям жизни парадно-официальной. По давней традиции считается, что на картине изображена жена художника Марфа Афанасьевна в комнате дома в Сафонкове.

Неглубокое пространство комнаты расширяет узкая полоска полузанавешенного окна, сквозь которое льется утренний свет. Пронизанная светом атмосфера комнаты в помещичьем доме полна спокойствия и тишины; фигуры крестьянок исполнены достоинства и грации. Сама помещица, сидящая у стола в домашнем платье и чепце, погружена в полутень; свет подчеркивает лишь силуэт ее фигуры. Стол, за которым сидит молодая женщина, и высокая ширма делят пространство комнаты на две части, позволяя художнику сконцентрировать внимание на фигурах и предметах первого плана.

Это единственная работа Венецианова, где он показывает соприкосновение крестьянского и дворянского миров. В этой картине художник старался воплотить свою мечту об идеальной усадьбе, где между хозяевами и слугами сложились добрые отношения. Такие, как он изобразил в своей картине "Утро помещицы" - теплые солнечные лучи освещают комнату хозяйки, с утра занимающейся подписью нужных бумаг. Тут же присутствуют и служанки, пришедшие к ней с вопросами по хозяйству. Чем не идеальное общество... Впрочем, Венецианов мог говорить о таких взаимоотношениях, так как в своем имении он именно так и вел себя с собственными крестьянами.

В самом колорите «Утра помещицы» находит воплощение идея картины — идея спокойных, дружественных отношений между помещицей и крестьянками. В образах крепостных женщин нет ни боязни, ни подобострастия, ни напряжения. Они чувствуют себя в присутствии хозяйки естественно, спокойно, достойно. От сцены веет мирным покоем летнего дня, уютом, простотой и человечностью отношений, возможных только в маленьком, как у Венецианова, именьице, где хозяева знают всех своих немногочисленных крестьян по именам, входят в их заботы, когда у каждого круг своих обязанностей при взаимной ответственности, при родственности общей заботы о земле. В этой маленькой картинке, в этом живописном шедевре Венецианов декларирует свои понятия о крестьянском вопросе, создает грезившийся ему идеал отношений хозяина и работника, идеал, отчасти претворенный в плоть опытом собственной его жизни. Он воссоздает тот же непритязательный мир, который Пушкин нашел в семье Лариных:

Простая, русская семья,

К гостям усердие большое,

Варенье, вечный разговор

Про дождь, про лён, про скотный двор … (А.С. Пушкин)

Царь за три тысячи покупает «Гумно», а «Утро помещицы» благосклонно принимает в дар. Картина стала первой в только что учрежденной при Эрмитаже галерее произведений русских художников. Это все вместе взятое рождало так необходимое художнику чувство своей нужности отечественному искусству. А ведь он уже готов было впасть в глубокую хандру, жаловался в письме Н. Милюкову: «Грустно мне... душа моя томится отчаянием и надеждою, - все из рук сыплется, валится...» Теперь можно было спокойно и обстоятельно приниматься за работу.

Люди на портретах Венецианова задумчивые, немного грустные и спокойные, такая же спокойная на картинах и природа, а фигуры крестьян как будто сотканы из окружающего воздуха.

Венецианов не просто описывает быт поселян, а воспевает людей из народа и создает поэтический идеал красоты русских крестьян. Лучшие его картины построены на гармонии человека и пейзажа: «На пашне. Весна», «На жатве. Лето». Крестьянки одеты в белые рубахи и праздничные красные сарафаны, на головах — кокошники, хотя, выходя в поле на работу, крестьянки кокошник не надевали, но на картинах Венецианова любая работа - это праздник, а тяжелый физический труд не виден.

Поэтическое восприятие действительности еще сильнее сказалось в другой, на этот раз чисто крестьянской картине Венецианова - «На пашне. Весна» (рисунок 9) (Первая половина 1820-х гг., Государственная Третьяковская галерея). Крестьянка ведёт лошадей, с нежной ласковостью бросая взгляд на ребёнка, посаженного на краю поля; за ней - воздушная даль, фигуры работающих, первые листья на тонких деревцах. Некоторые критикуют Венецианова, указывали на несообразности, якобы допущенные художником: праздничное платье крестьянки, вышедшей на работу, ее неестественно высокий рост. Но они совершенно упускали из виду другую, важнейшую сторону. Для художника эта картина предстала как праздник весны, на котором торжествует вся природа и ради которого женщина облачилась в свои нарядные одежды. Эту праздничность невозможно не видеть в картине Венецианова. Самый пейзаж изображен в мягком весеннем свете, весенняя природа пробуждается к новой жизни, и женщина шествует по земле как олицетворение весны. Сразу можно заметить на картине взгляд женщины к своему ребенку, который сидит на земле. Этот взгляд полностью наполнен доверием, счастьем. Доверие чувствуется ко всему. К будущему, к земле, которая поит и кормит, и на которой сидит маленький крестьянин в одной лишь рубахе. Венецианов сумел увидеть гармонию среднерусских полей. Редкие облачка тянутся к горизонту по невысокому небу, чуть круглится выпукло земной окоем, прозрачно светятся силуэты тонких деревьев. Осязаемое чувство центрического пространства возникает оттого, что женщина с лошадьми на этом поле не одна. В левой для зрителя части картины еще одна пара лошадей направляется в глубину еще одной крестьянкой. На самом горизонте, чуть левее пня, практически тает вдали третья такая же группа. Женщины и кони движутся по образованному ими кругу, по бурой земле, под невысоким небом. И остается бросить еще один взгляд на эту картину, чтобы убедиться: к сцене реального крестьянского труда отношение она имеет условное. На нечерноземном русском поле свершается великое таинство мирового круговорота, и художник запечатлевает его. Под его кистью становится видимым скрытое движение жизни. Перед нами не быт, а миф.

В картине «На жатве. Лето» (рисунок 11) молодая мать, почти девочка, ненадолго берёт ребёнка, чтобы покормить его. Рядом с ней лежит серп – ей надо снова идти работать, подруги ждут её в поле. На ровной глади, тянущейся до далёкого горизонта, лежат лёгкие тени, и эта «живая игра облаков на земле» скрашивают кажущуюся однообразность среднерусского равнинного пейзажа.Крестьянка вкушает заслуженный отдых, и вслед за нею мы смотрим с высокого помоста на расстилающуюся перед глазами ниву. Небо синее, земля покрыта густой золотистой рожью и скирдами, воздух заливает слепящий свет и томительный полдневный зной.

Отдыхающая жница с ребенком сидит, как женщина в «Гумне». Но там все было тяжеловесно и материально, четко очерчено и вылеплено. Теперь очертания лишь легко намечены, зато сильнее выступает изящество фигуры, похожей на античную статуэтку. Недаром и отброшенный серп выглядит как атрибут богини плодородия.

Прозрачно написана и стеной стоящая рожь, и женщины, и дети, благодаря которым фигура жницы на деревянном помосте включается в этот пейзаж. Изящная фигура жницы с лежащим рядом с ней ее атрибутом, серпом, — это не простая жанровая фигурка, созданная художником по непосредственному впечатлению. Это женщина-мать.

2.2.Константин Маковский – собиратель русской старины и портретист.

Константин Маковский стал уделять внимание народному костюму только на пятом десятке лет. В 1883 году он показал, таким образом, картину "Боярский свадебный пир в XVII столетии", которая была вскоре куплена в Америку. Это работа интересна с этнографической точки зрения: художник тщательно выписывает костюмы персонажей, аксессуары, детали бытового окружения.

За ней последовали "Выбор невесты царем Алексеем Михайловичем" (1886) (рисунок 13), "Смерть Ивана Грозного" (1888), "Одевание невесты к венцу" (1890), "Поцелуйный обряд" (1895, ГРМ) (рисунок 14). Благодаря обилию бытовых подробностей, антикварной красоте антуража, "благородным" цветам, приведенным в единство общим золотистым тоном, эти произведения пользовались неизменным успехом, как в России, так и на международных выставках. На Всемирной выставке 1889 года в Париже К.Маковский за свои картины был удостоен золотой медали. Иностранные коллекционеры охотно покупали экзотические "боярские жанры", поэтому большинство подобных работ художника ушло из России.

Константин Егорович Маковский (1839-1915) с детства начал увлекаться коллекционирование. Это пристрастие передалось ему от отца, Егора Ивановича, который считался одним из крупнейших коллекционеров в Москве.

В 1860-е годы Константин Маковский начал скупать красивые вещи на выручку с проданных картин. Все деньги он тратил на украшение своей квартиры и наряды жены.

В начале 1870-х годов Маковский, увлёкшись идеями народничества, начал собирать народные костюмы. Кроме того, он участвовал в устройстве лекций по прикладному искусству. В 1870 году стал одним из основателей «Товарищества передвижных художественных выставок», продолжая работать над картинами повседневной жизни. Костюмы из своей коллекции он, конечно же, использовал в своих работах, которые выставлял на выставках Академии, а также на передвижных художественных выставках.

Маковский много путешествовал по России и странам Ближнего Востока, где приобрёл множество предметов восточного быта, антиквариат и предметы декоративного искусства.

К 1880-м годам собирательство приобрело такие масштабы, что квартиру и мастерскую художника современники уподобляли музею. Корреспондент газеты «Новое время» сообщал: «Свой заработок Маковский употреблял на убранство своей квартиры, которая представляет некоторый музей мебели, ковров, бронзы, парчи и прочего». Придавая своей собирательской деятельности самодовлеющее значение, вкладывая в нее огромные деньги, со временем Маковский достиг столь значительного успеха, что его коллекция стала достопримечательностью, восхищая и удивляя современников, бывавших в его квартире и мастерской.

За чаем (рисунок 15). Эта картина создана в 1914 году. На ней мы видим юную боярышню. Она остужает чай в блюдце. На ней платье, расшитое цветами, бусы в несколько рядов: синие, чёрные, золотистые. На голове – кокошкик с мягко спускающейся на лицо поднизью. Также на этой картине мы можем увидеть некоторые предметы домашнего обихода: самовар, чашку, блюдце, сливочник. Можно с полной уверенностью сказать: все эти предметы, включая одежду боярышни, Маковский взял из своей коллекции. Все детали прорисованы очень чётко. Показаны даже блики на мелких бусинах, тщательно прорисован узор на чашке и других приборах.

Жница (рисунок 16). Эта картина была закончена в 1871 году. На крестьянке – праздничный костюм Рязанской губернии. Снова бросаются в глаза несколько рядов ярких бус. На голове – красная косынка, да и вообще преобладающий в картине цвет – красный. Очень нарядно одет ребёнок, что постарше. Он тоже в красном, а на голове у него – маленькая синяя шапочка, богато расшитая бисером. Многие считают, что художник немного приукрасил, изобразив крестьянку работающей в праздничном костюме. Возможно. И всё же не будем забывать: Маковский рисовал не крестьян, он рисовал костюмы, которые были в его распоряжении. В эти костюмы он одевал моделей, заплетал им замысловатые причёски.

Рассмотрим получше сам костюм. В Рязанской губернии на праздничных рубахах были узкие и длинные рукава с прорезями, в которые продевались руки; такие рукава завязывались на спине. Во время жатвы в Рязанской губернии надевали так называемые пожнивные рубахи с вышивкой.

У околицы (рисунок 17). Около плетня стоит нарядная девушка. На ней надет красный сарафан, белая рубаха, епанечка и коруна. Везде видна роскошная вышивка, бисер и т.д. Снова тщательнейшим образом прорисованы все детали, до мельчайших подробностей показаны элементы русского костюма. Показана даже фактура ткани. Видно, что сарафан бархатный.

Чтобы написать эти костюмы, Маковский специально нанимал моделей, особое внимание уделял причёске и т.п. Из воспоминаний писательницы Е. Фортунато: «Маковский молча снял с меня шапочку и вытащил шпильки из моей прически. Волосы рассыпались по плечам. Оглядев меня, Маковский стал заплетать косу, и я удивилась, как ловко он это делает. Покончив с косой, достал из венецианского резного шкафчика великолепный голубой штофный боярский сарафан с самоцветными пуговицами и голубую повязку с жемчужными поднизями. По-прежнему молча, он повел меня к венецианскому граненому трюмо, накинул на меня сарафан поверх платья и надел мне на голову повязку. Ни слова не говоря, он поворачивал меня то так, то этак. И смотря то на меня, то в зеркало, щурил глаза…» [7, c. 98]

В творчестве Маковского родился особый жанровый подвид: головки боярышень (рисунок 18). Чернобровые, с длинными опущенными ресницами, меланхоличные или задорные, в кокошниках разной формы, с бантами, серьгами, ожерельями, они составили целую галерею русских красавиц. Одни из этих головок вошли в различные «боярские» картины, другие существовали сами по себе.

Красавица

Всё в ней гармония, всё диво,

Всё выше мира и страстей;

Она покоится стыдливо

В красе торжественной своей;

Она кругом себя взирает:

Ей нет соперниц, нет подруг;

Красавиц наших бледный круг

В ее сияньи исчезает.

Куда бы ты ни поспешал,

Хоть на любовное свиданье,

Какое б в сердце ни питал

Ты сокровенное мечтанье, —

Но, встретясь с ней, смущенный, ты

Вдруг остановишься невольно,

Благоговея богомольно

Перед святыней красоты.

(А.С. Пушкин)

Боярский свадебный пир. (рисунок 12)

Одним из самых известных произведений боярского цикла Маковского является полотно «Боярский свадебный пир XVII века». Эта картина заслуживает особого внимания.

Она была написана в 1883 году и имела огромный успех на Всемирной выставке в Антверпене.

Современники подчёркивали высочайшую степень исторической достоверности картины. В этом произведении художник стремится к правдивому изображению древнерусского быта, не пропуская особенностей и подробностей, касающихся костюмов персонажей, столового серебра, обстановки. С удивительным мастерством переданы физические качества драгоценных камней, золота, слоновой кости, бархата, парчи. «Боярский пир» и другие работы Маковского из боярского цикла полотен, были совершенно неповторимы и индивидуальны. Иностранные коллекционеры очень ценили их, поэтому неудивительно, что большинство подобных работ художника ушло из России. Полотно «Боярский свадебный пир XVII века» была куплена в Америку почти сразу после того, как была написана.

В начале марта 1916 года в Петроградских газетах появились объявления о «богатом» аукционе «имущества, оставшегося после смерти знаменитого художника и коллекционера профессора Императорской академии художеств Константина Георгиевича Маковского». Прошло всего полгода как художника не стало в результате трагического случая. Сбитый уличной пролёткой на одной из улиц Петроградской стороны, он получил тяжёлую травму головы, от которой 17 сентября 1915 года скончался. В каталоге, сопровождавшем аукцион, перечислено 1100 предметов.

Столичным музеям – Русскому музею Императора Александра III, Эрмитажу и Музею Училища технического рисования было предоставлено право отбирать вещи для пополнения своих собраний ещё до начала аукциона. Затем подключились московские музеи. Несмотря на то, что право первого приобретения принадлежало петербургскими музеям, в некоторых случаях москвичи опережали их, и по этому поводу местные газеты жаловались: «…представители московских антикварных фирм и музеев специально приехали на аукцион для скупки старинного серебра, кубков, икон, платьев, ещё не проданных Петроградским музеям. Все эти вещи уходят в Москву. Почти за бесценок куплен москвичами подлинный костюм шута XVII века… Кубки, ковши, бокалы и чарки переходят в руки видных московских коллекционеров». Лишь небольшие фрагменты коллекции Маковского оказались в музеях. Ряд предметов приобрёл Русский музей и Российского этнографического музея. Туда попали русская деревянная мебель, кованые и костяные ларцы, подсвечники, детали парадного женского костюма, пряничные доски, медная и деревянная посуда. Именно их мы узнаём в полотнах художника.

Заключение

Народный костюм в живописи русских художников сохранился так, как он не может сохраниться в музеях. В музее костюмы настоящие, но люди их могут видеть редко, и в музее их никто не носит, костюмы живут отдельно от людей. А для костюма это большая потеря.

В сюжетах картин костюмы всего лишь изображены. Это образы. Но они изображены вместе с людьми, поэтому костюмы живут в картинах. Их образы живут там так же, как и образы людей.

В проекте проанализировано наследие русской живописи с точки зрения изображения народного костюма, сформировано представление о народном костюме через русскую живопись. С этой целью подобраны репродукции картин русских художников, на которых изображены женщины в народных одеждах, описаны особенности нарядов, найдены общие и различающиеся черты в народных костюмах на картинах двух художников.

Детально рассмотрен русский народный женский костюм, его элементы и символика.

Здесь говорилось только о двух великих русских художниках. В русском изобразительном искусстве народный костюм представлен очень широко. На полотнах этих авторов остановлено время. Художники сохранили красоту русского народного костюма и дали нам возможность почувствовать связь с нашими предками, с их пониманием себя и мира. Мы увидели, с какой любовью, и с какими стараниями русские художники изображали народный женский костюм. К ней они относились с благоговением, как к драгоценной реликвии, и в своих картинах старались передать её невероятную красоту и красоту духа тех женщин, которые его носили.

Список использованной литературы

1. Андреева А.Ю. Русский народный костюм. Путешествие с севера на юг. – СПб: «Паритет», 2005

2. Баканова Н. Русский народный костюм с выкройками и схемами. Дипломная работа. Российский Институт Текстильной и Легкой Промышленности. 2005

3. Беловинский Л.В. История русской материальной культуры: учебное пособие. – М.: Издательство МГУК, 1995

4. Ефимова Л. Русский народный костюм // Наука и жизнь №7, 1986 г. - С. 52-55.

5. Лебедева Ю.А., Древнерусское искусство 10-17вв./ Ю.А. Лебедева – М.: Государственное учебно-педагогическое издательство министерства просвещения РФ, 2002г. – 238с.

6. Марина Казиева. Сказка в русской живописи. – М, Белый город, 2006

7. Пармон Ф.М. Русский народный костюм как художественно-конструкторский источник творчества. – М., 1994

Приложение

1.Алексей Венецианов «Девушка с бураком»

2.Алексей Венецианов «Крестьянка с васильками»

3.Алексей Венецианов «Крестьянская девушка за вышиванием»

4.Алексей Венецианов «Жнецы»

5.Алексей Венецианов «Пряха»

6.Алексей Венецианов «Старая няня в шлычке»

7.Алексей Венецианов «Девушка с крынкой молока»

8.Алексей Венецианов «Утро помещицы»

9.Алексей Венецианов «На пашне. Весна»

10. Алексей Венецианов «Гумно»

11..Алексей Венецианов «На жатве. Лето».

12.Константин Маковский «Боярский свадебный пир в XVII столетии»

13.Константин Маковский «Выбор невесты царем Алексеем Михайловичем»

14.Константин Маковский «Поцелуйный обряд»

15.Константин Маковский «За чаем»

16.Константин Маковский «Жница»

17.Константин Маковский «У околицы»

18.Константин Маковский «Русская красавица»

Дата добавления: 2015-05-06