От переводчика 24 страница

Даже во сне мозг продолжает пульсировать, трепетать и вспыхивать, занятый сложным процессом человеческой жизнедеятельности — снами, воспоминаниями, умозаключениями. Наши мысли, видения, фантазии существуют в физической реальности. Мысль состоит из сотен электрохимических импульсов. Если мы спустимся на уровень нейронов, то обнаружим сложные, замысловатые, запутанные узоры. Один может оказаться проблеском воспоминания о том, как пахла сирень у проселка в детстве. Другой — частью тревожного всполоха: «Где я оставил ключи?»

Горные системы сознания изборождены множеством долин, извилин, которые при ограниченном размере черепа значительно увеличивают площадь поверхности коры головного мозга, определяющей возможности хранения информации. Нейрохимические процессы в мозгу чрезвычайно интенсивны, а схема этой машины удивительнее любой из построенных человеком. Однако нет никаких указаний, что для ее работы нужно что-то помимо 10¹⁴ нервных соединений, которые образуют элегантную архитектуру сознания. Мир мысли очень грубо можно разделить на два полушария. Правое полушарие коры головного мозга в основном отвечает за распознавание образов, интуицию, чувства, творческие озарения. Левое полушарие руководит рациональным, аналитиче-

ским и критическим мышлением. Эта двойственная сила, неотделимые противоположности определяют все человеческое мышление. Вместе они обеспечивают средства как для порождения идей, так и для проверки их правильности. Непрерывный диалог между двумя полушариями ведется через огромное число соединительных нервов, мозолистое тело (corpus calosum), мост между творчеством и анализом, которые одинаково необходимы для понимания мира.

Информационное содержание человеческого мозга, выраженное в битах, примерно сопоставимо с общим числом соединений между нейронами — около ста триллионов (10¹⁴) бит. Если записать всю эту информацию на естественном языке, она займет двадцать миллионов томов — примерно столько содержится в крупнейших библиотеках мира. В голове каждого из нас находится эквивалент двадцати миллионов книг. Мозг — это очень емкое хранилище, занимающее очень небольшое пространство. Большая часть книг, хранимых мозгом, сосредоточена в его коре. Внизу, в основании, размещаются функции, от которых в основном зависела жизнь наших далеких предков: агрессия, продолжение рода, страх, половая идентификация, готовность слепо следовать за вожаком. Некоторые из высших мозговых функций: чтение, письмо, речь — похоже, локализованы в определенных зонах коры. Память, напротив, разбросана по множеству различных участков. Существуй такое явление, как телепатия, мы получили бы замечательную возможность читать записанное в коре головного мозга других людей. Однако сколько-нибудь убедительных доказательств существования телепатии нет, и передача этой информации остается делом артистов и писателей.

Возможности мозга выходят далеко за рамки простого вспоминания. Он сравнивает, обобщает, анализирует,

порождает абстракции. Мы должны осмыслять намного больше того, что знают наши гены. Вот почему объем мозговой библиотеки в десятки тысяч раз больше объема генной. Наша тяга к познанию, наглядно проявляющаяся в поведении каждого ребенка, — это инструмент выживания. Эмоции и образцы ритуального поведения глубоко укоренены в нас. Они — часть человеческой природы. Однако они не являются сугубо человеческими свойствами. Чувства присущи и многим другим животным. Что действительно выделяет наш вид, так это мысль. Кора головного мозга дает нам свободу. Мы больше не обречены следовать генетически наследуемым схемам поведения ящериц и павианов. Каждый из нас сам ответствен за то, чем он заполнил свой мозг, о чем, повзрослев, будет беспокоиться и что будет знать. Не находясь больше во власти мозга рептилии, мы можем изменять сами себя.

Большинство крупнейших городов мира росли без всякого плана, мало-помалу, в ответ на текущие потребности; очень редко развитие города планировалось с учетом дальней перспективы. Эволюция города похожа на эволюцию мозга: он развивается из маленького центра, медленно растет и изменяется, поддерживая функционирование многих старых частей. У эволюции нет способа избавиться от древних внутренних частей мозга ввиду их несовершенства и заменить чем-нибудь более современным. Мозг должен функционировать в процессе обновления. Именно поэтому ствол мозга окружен R-комплексом, затем лимбической системой и, наконец, корой головного мозга. На старые части возложено слишком много фундаментально важных функций, чтобы их удалось целиком заменить. В результате они со скрипом продолжают работать, устаревшие и порой контрпродуктивные, но это неизбежное следствие нашей эволюции.

В Нью-Йорке расположение многих крупных улиц восходит к XVII столетию, фондовая биржа появилась в XVIII веке, водопровод — в XIX, а система электроснабжения — в ХХ веке. Планировка города могла бы быть намного более эффективной, если бы все гражданские системы конструировались параллельно и периодически заменялись (вот почему катастрофические пожары — например, Великий лондонский* или пожар в Чикаго** — иногда способствовали улучшению планировки города). Но постепенное прибавление новых функций позволяет городу более или менее непрерывно функционировать на протяжении столетий. В XVII веке из Бруклина на Манхэттен через Ист-Ривер добирались паромом. В XIX столетии развитие техники позволило соорудить навесной мост через реку. Он был построен в точности на месте паромной переправы, потому что эта земля принадлежала городу, а также потому, что сюда сходилось большинство крупных подъездных путей, подведенных ранее к парому. Позднее, когда появилась возможность проложить по дну реки туннель, он был построен на том же месте по тем же причинам, а также потому, что в ходе строительства моста здесь уже появились заброшенные до поры подводные камеры, так называемые кессоны. Это использование и перестройка ранее существовавших систем для новых целей очень сильно напоминает схему биологической эволюции.

Когда наши гены не смогли вместить всю информацию, необходимую для выживания, мы постепенно обрели мозг. Но потом — предположительно около десяти тысяч лет назад — пришло время, когда нам понадоби-

* В 1666 г. пожар уничтожил половину Лондона, в том числе старое здание собора Святого Павла. — Ред.

** Чикаго после пожара 1871 г. был отстроен заново, в том числе небоскребами с металлическим каркасом. — Ред.

лось знать больше, чем мог без труда вобрать наш разум. Поэтому мы научились запасать огромное количество информации вне нашего тела. Насколько нам известно, мы — единственный вид на планете, который изобрел общественные хранилища информации, аккумулируемой вне генов или мозга. Такие хранилища получили название библиотек.

Книги делаются из дерева. Они представляют собой собрание плоских гибких частей (по-прежнему называемых листами), на которых темной краской оттиснуты закорючки. Один взгляд на них — и вы слышите голос другого человека, возможно умершего тысячи лет назад. Через тысячелетия речь автора, отчетливая и безмолвная, возникает в нашей голове, обращенная лично к нам. Письмо — это, пожалуй, самое великое изобретение человечества, связавшее людей, которые жили в разные эпохи и никогда не знали друг друга. Книги разбивают кандалы времени, доказывая, что люди способны на волшебство.

Самые древние авторы писали на глиняных табличках. Клинопись, предтеча латинского алфавита, была изобретена на Ближнем Востоке около 5000 лет назад. Она предназначалась для ведения записей о покупках зерна, продаже земли, победах властителей, заповедях жрецов, положении звезд, молениях богу. Тысячи лет записи выдавливались на сырой глине и высекались на камне, процарапывались на воске, коре или коже, рисовались на бамбуке, папирусе или шелке, но всегда за раз делалась одна копия, предназначенная, за исключением надписей на монументах, для очень узкого круга читателей. Затем, между II и VI веками, в Китае были изобретены бумага, чернила и печать с резных деревянных блоков, что позволяло изготавливать и распространять многочисленные копии. Потребовалась тысяча лет,

чтобы эта идея достигла далекой и отсталой Европы. Затем неожиданно книги стали печататься по всему миру. Перед самым изобретением наборных шрифтов, около 1450 года, во всей Европе насчитывалось всего несколько десятков тысяч фолиантов, все они были рукописными. Примерно столько же имелось в Китае в 100 году до нашей эры, а в Александрийской библиотеке было в десять раз больше. Спустя пятьдесят лет, около 1500 года, существовало уже десять миллионов печатных книг. Обучение стало доступно каждому, кто умел читать. Волшебство распространилось повсеместно.

Относительно недавно книги стали печататься в виде недорогих массовых изданий в мягкой обложке. Заплатив цену скромного ужина, вы можете поразмышлять над упадком и гибелью Римской империи, происхождением видов, интерпретацией сновидений, природой вещей. Книги подобны семенам. Они могут покоиться веками, а затем пустить ростки на самой, казалось бы, малообещающей почве.

Крупнейшие библиотеки мира содержат миллионы томов, что соответствует 10¹⁴ битам информации, заключенной в словах, и примерно 10^,15 битам — в иллюстрациях. Это в десять тысяч раз больше той информации, что содержится в наших генах, и примерно в десять раз больше объема информации, хранимой в нашем мозгу. Если я буду читать по одной книге в неделю, то за всю жизнь смогу осилить лишь несколько тысяч томов — десятую долю процента содержимого величайших библиотек нашего времени. Фокус в том, чтобы знать, с какими книгами стоит познакомиться. Книжная информация не запрограммирована от рождения, но постоянно изменяется, отслеживая события и адаптируясь к происходящему в мире. Прошло двадцать три столетия с момента основания Александрийской библиотеки. Представьте

себе, какими чудовищными были бы эти столетия без книг и записей. Век вмещает в себя четыре поколения, за двадцать три столетия сменилось почти сто поколений людей. Если информация могла бы передаваться только словами, из уст в уста, как мало мы знали бы сейчас о своем прошлом, как замедлился бы наш прогресс! Все определялось бы тем, какие из древних открытий стали нам случайно известны из рассказа и насколько точным был этот рассказ. Информация о прошлом могла воспроизводиться, но при последовательных пересказах она становилась бы все более беспорядочной, пока в конце концов не утратилась бы. Книги позволяют нам путешествовать во времени, сохраняя мудрость предков. Библиотека связывает нас с догадками и знанием, которые когда-то в муках отвоевали у Природы величайшие умы человечества, с лучшими учителями за всю историю нашей планеты, которые готовы без устали наставлять нас и побуждают внести свой вклад в коллективное знание человеческого вида. Публичные библиотеки зависят от добровольных пожертвований. Я думаю, что здоровье нашей цивилизации, глубину знания основ собственной культуры и степень заботы о будущем легко можно оценить по тому, как мы поддерживаем наши библиотеки.

Если бы эволюция Земли была бы запущена вновь в точно таких же физических условиях, крайне маловероятно, чтобы в результате появилось что-то пусть даже отдаленно напоминающее человеческий род. Эволюционный процесс носит ярко выраженный случайный характер. Космические лучи воздействуют на разные гены, вызывая разнообразные мутации, которые могут поначалу иметь очень скромные последствия, но позднее вылиться в глубокие изменения. Как и в истории, в био-

логии случайные происшествия способны играть важную роль. Чем дальше в прошлом происходили критические события, тем существеннее влияние, которое они могли оказать на настоящее.

Рассмотрим, например, наши руки. У нас пять пальцев, включая большой, который противостоит остальным. Они хорошо служат нам. Но я думаю, что ничуть не хуже служили бы и шесть пальцев, включая один большой, и четыре, с одним большим, и пять, среди которых два были бы противопоставлены остальным. В конфигурации наших пальцев, которую мы привыкли считать естественной и единственно возможной, нет ничего, что делало бы ее наилучшей. У нас пять пальцев потому, что мы произошли от рыбы девонского периода, в плавниках которой имелось пять фаланг или костей. Веди мы свое происхождение от рыбы с четырьмя или шестью фалангами, у нас было бы по четыре или по шесть пальцев на каждой руке и мы считали бы это вполне естественным. Мы используем в арифметике десятичную систему счисления, потому что у нас на руках десять пальцев*. Если бы обстоятельства сложились иначе, мы могли бы использовать восьмеричную или двенадцатиричную арифметику, относя десятичный счет к области новой математики. То же самое, я полагаю, относится и к более существенным аспектам нашего бытия: к нашему наследственному веществу, нашей биохимии, нашей форме, телосложению, системам органов, симпатиям и антипатиям, страстям и страданиям, ласке и агрессии, даже к нашим аналитическим способностям, — все они, по крайней мере отчасти, являются результатом

* Арифметика, основанная на числах 5 и 10, настолько естественна, что в древнегреческом языке слово «считать» буквально означало «делать пять». — Авт.

внешне незначительных случайных событий, происшедших на протяжении нашей невообразимо длительной эволюционной истории. Как знать, утони в болотах каменноугольного периода на одну стрекозу меньше, возможно, сегодняшние разумные организмы на нашей планете были бы пернатыми и обучали бы свою молодежь на птичьих базарах. Узор эволюционной причинности — это поразительно сложная паутина; мы не постигли ее до конца, и это смиряет нашу гордыню.

Всего шестьдесят пять миллионов лет назад наши предки были самыми невзрачными среди млекопитающих — созданиями, чей размер и интеллект были на уровне крота или землеройки. В то время лишь очень смелый биолог рискнул бы предположить, что такие животные в конце концов породят линию, которая доминирует на Земле в наши дни. Планета тогда кишела наводящими ужас, кошмарными ящерами — динозаврами, чрезвычайно успешно занявшими практически все экологические ниши. Рептилии плавали в воде, летали по воздуху и шествовали по земной тверди, содрогавшейся от громоподобной поступи существ высотой с шестиэтажный дом. Некоторые из них имели довольно крупный мозг, передвигались на задних конечностях, а двумя маленькими передними, очень напоминавшими руки, ловили мелких, проворных млекопитающих, возможно наших с вами предков, которых употребляли в пищу. Случись таким динозаврам выжить, не исключено, что доминирующий разумный вид на нашей планете достигал бы четырех метров в высоту, имел зеленую кожу и остроконечные зубы, а человекообразные формы появлялись бы лишь в мрачных произведениях научной фантастики ящеров. Но динозавры не выжили. В одной из катастроф все они были уничтожены, а вместе с ними — значительная часть, если не большинство,

других земных видов*. Но не землеройки. Не млекопитающие. Эти уцелели.

Никто не знает, почему исчезли динозавры. Согласно одному из предположений, причиной послужила космическая катастрофа — взрыв близкой звезды, подобной сверхновой, породившей Крабовидную туманность. Если бы около шестидесяти пяти миллионов лет назад сверхновая вспыхнула в десяти или двадцати световых годах от Солнечной системы, она выбросила бы в окружающее пространство мощный поток космических лучей, часть из которых, попав в воздушную оболочку Земли, выжгла бы атмосферный азот. Появившиеся оксиды азота разрушили бы защитный озоновый слой, увеличив поток солнечной ультрафиолетовой радиации на поверхности, что привело бы к гибели и мутациям большинства организмов, недостаточно защищенных от действия интенсивного ультрафиолетового света. Некоторые из этих организмов могли составлять основу питания динозавров.

Что бы ни случилось на самом деле, катастрофа, стершая динозавров с лица земли, значительно облегчила жизнь млекопитающим. Нашим предкам больше не приходилось жить под гнетом прожорливых рептилий. Это была пора расцвета, когда мы достигли невиданного разнообразия. Около двадцати миллионов лет назад наши предки по прямой линии, вероятно, еще жили на деревьях. Позднее, когда во время большого ледникового периода леса уступили место саваннам, они спустились на землю. Великолепная приспособленность к жизни на

* Недавние исследования позволяют предположить, что в тот период погибло 96 процентов всех видов, населявших океаны. При таком высоком темпе вымирания современные организмы могли развиться из малочисленных и нехарактерных видов, живших в конце мезозойской эры. — Авт.

деревьях немногого стоит, когда лесов становится очень мало. Большинство живших на деревьях приматов, должно быть, исчезло вместе с лесами. Лишь немногие освоились с опасным существованием на земле и выжили. Потомки одной из таких линий, эволюционируя, стали людьми. Причины климатических изменений никому не известны. Возможно, их вызвали небольшие вариации земной орбиты либо светимости Солнца или же интенсивные вулканические извержения, выбрасывавшие в стратосферу тончайшую пыль, которая, отражая в космос часть солнечного света, охлаждала Землю. Виной всему могли быть также изменения глобальной циркуляции воды в океанах. Или прохождение Солнца через галактическое пылевое облако*. Однако в чем бы ни заключалась причина, мы вновь убеждаемся, насколько тесно наше существование связано со случайными астрономическими и геологическими событиями.

После того как мы спустились с деревьев, у нас постепенно выработалось прямохождение. Наши руки стали свободны, мы обладали великолепным бинокулярным зрением, то есть располагали всем, что требовалось для создания орудий. Наличие крупного мозга давало нам важное преимущество, позволяя обмениваться сложными мыслями. При прочих равных лучше быть сообразительным, чем тупым. Умные существа лучше справляются с трудностями, дольше живут и оставляют после себя больше потомства; до изобретения ядерного оружия разум служил мощным подспорьем для выживания. В нашей истории были орды маленьких пушистых млекопитающих, которые сначала скрывались от дино-

* Это маловероятная версия. Мелкая космическая пыль не сможет проникнуть во внутренние области Солнечной системы из-за давления излучения Солнца, а крупная не вызовет сколько-нибудь заметного экранирования солнечного света. — Пер.

завров, потом заселили вершины деревьев, позднее спустились вниз, приручили огонь, изобрели письменность и наконец стали строить обсерватории и запускать космические корабли. Если бы дела пошли немного иначе, то, вероятно, появились бы несколько иные существа, чей разум и умение обращаться с вещами привели бы к сопоставимым достижениям. Возможно, это были бы разумные двуногие динозавры, или еноты, или выдры, или кальмары. Было бы здорово узнать, насколько сильно может отличаться от нас другой разум, поэтому мы изучаем китов и приматов. Чтобы узнать хотя бы немного о том, какими могут быть иные цивилизации, мы можем заняться историей и культурной антропологией. Но все равно мы все: киты, приматы, люди — состоим в слишком близком родстве. И пока изыскания ограничены лишь одной или двумя эволюционными линиями на единственной планете, мы будем оставаться в неведении о возможном разнообразии и великолепии иных видов разума и других цивилизаций.

Я полагаю, что на другой планете с иной последовательностью случайных процессов, варьирующих наследственную информацию, с иной средой обитания, отбирающей удачные комбинации генов, шансы обнаружить существ, близких нам по своему строению, стремятся к нулю. Чего не скажешь о вероятности найти иную форму разума. Вполне возможно, что эволюция мозга шла у этих существ изнутри наружу. У них могут быть аналогичные нашим нейронам коммутационные элементы. Но не исключено, что эти элементы окажутся совершенно иными, например, не органическими устройствами, действующими при комнатной температуре, а сверхпроводниками, работающими при очень низких температурах, и в том случае их скорость мысли будет в 10⁷ раз больше нашей. А может быть, где-то эквиваленты

нейронов не вступают в прямой физический контакт друг с другом, а сообщаются при помощи радиосвязи, так что одно разумное существо окажется представлено множеством организмов, и возможно, даже принадлежащих многим мирам, и каждый из этих организмов будет обладать частью общего интеллекта, внося посредством радиосигналов свой вклад в разум, намного более мощный, чем его собственный*. Может статься, есть планеты, где разумные существа имеют, как и мы, около 10¹⁴ нервных соединений. Но, возможно, где-то число этих соединений достигает 10²⁴ или 10³⁴. Любопытно, каким знанием обладают подобные существа? Как обитатели одной Вселенной, мы с ними должны владеть некоторой существенной общей информацией. Если нам удастся установить с ними контакт, то многие их знания будут представлять для нас огромный интерес. Но верно и обратное. Я думаю, что внеземная цивилизация — даже существа, ушедшие в своем развитии намного дальше нас, — заинтересуется нами, нашими знаниями, нашим образом мысли, устройством нашего мозга и, конечно, нашей эволюцией и перспективами.

Если на планетах у ближайших к нам звезд есть разумные существа, в состоянии ли они узнать про нас? В силах ли они обнаружить хотя бы намек на долгий эволюционный процесс — от генов к мозгу и библиотекам, — протекающий на малозаметной планете Земля? Если инопланетяне не покидают родных пределов, то существует по меньшей мере два способа, которыми они способны нас обнаружить. Один из них — это прослушивание с помощью больших радиотелескопов. Миллиарды лет они слышали бы лишь слабое потрескивание,

* В каком-то смысле подобная радиоинтеграция отдельных индивидуумов уже началась на планете Земля. — Авт.

вызванное молниями, да свист захваченных земным магнитным полем электронов и протонов. Но потом, менее столетия назад, обнаружилось бы, что радиоволны, идущие с Земли, становятся сильнее, громче, все меньше похожи на шум, все больше напоминают сигналы. И стало бы ясно, что обитатели Земли наконец догадались о возможностях радиосвязи. Сегодня международные радиостанции, телевизионные передающие центры, радарные установки испускают огромное количество сигналов. На некоторых радиочастотах Земля стала ярчайшим объектом, самым интенсивным радиоисточником в Солнечной системе — ярче Юпитера, ярче Солнца. Внеземная цивилизация, следящая за радиоизлучением Земли и получающая подобные сигналы, пришла бы к безошибочному выводу, что здесь недавно произошло что-то весьма интересное.

По мере вращения Земли излучение наиболее мощных наших радиопередатчиков медленно перемещается от одних областей неба к другим. Радиоастроном на планете у другой звезды без труда вычислит продолжительность дня на Земле по моментам появления и исчезновения наших сигналов. Некоторые из наших наиболее мощных источников являются передатчиками радаров; немногие из них используются в радарной астрономии для радиозондирования поверхностей ближайших планет. В проекции на небо размер радарного луча значительно больше любой планеты, и сигнал по большей части уходит из Солнечной системы в глубины межзвездного пространства, где может быть обнаружен любым достаточно чувствительным детектором. Большая часть радарных сигналов имеет военное назначение; небо сканируется в постоянном страхе перед массированным запуском ракет с ядерными боеголовками, который начнет отсчет пятнадцатиминутной готовности

к уничтожению человеческой цивилизации. Информационное содержание этих импульсов несущественно: это последовательность простых числовых кодов, представленных в виде сигналов.

Однако наиболее заметным источником радиопередач с Земли являются наши телевизионные станции. Вследствие вращения Земли одни станции появляются из-за горизонта, в то время как другие скрываются за ним. Получается беспорядочная смесь программ. Но даже она может быть рассортирована и восстановлена высокоразвитой цивилизацией у одной из соседних звезд. Наиболее часто повторяющимися сообщениями будут позывные станций и призывы покупать моющие средства, дезодоранты, таблетки от головной боли, автомобили и нефтепродукты. Самыми заметными окажутся передачи, транслируемые одновременно многими станциями в разных часовых поясах, например выступления в разгар международных кризисов президента Соединенных Штатов или главы Советского Союза. Бессмыслица коммерческого телевещания вкупе с внешними признаками международной напряженности и междоусобицы внутри человеческой семьи — вот основные послания о жизни на Земле, которые мы предпочитаем транслировать в Космос. Что должны подумать о нас они?

Невозможно отозвать эти телепередачи. Невозможно послать более быстрое сообщение, которое обгонит их и внесет поправки в прежние трансляции. Ничто не перемещается быстрее света. Крупномасштабные телевизионные трансляции начались на Земле в конце 1940-х годов. С этого момента вокруг Земли расширяется сферический волновой фронт, который несет «Худи Дуди»*,

* «Худи Дуди» (Howdy Doody) — одна из первых детских передач на американском телевидении. — Пер.

посвященную Чекерсу* речь Ричарда Никсона, тогда вице-президента США, и допросы, учиненные сенатором Джозефом Маккарти**. Поскольку эти передачи транслировались несколько десятилетий назад, они пока ушли лишь на десятки световых лет от Земли. Если ближайшая цивилизация находится дальше, то пока мы можем не беспокоиться. В любом случае есть надежда, что инопланетяне не сумеют понять наши передачи.

Сейчас к звездам направляются два космических аппарата «Вояджер». На борту каждого из них находится позолоченная медная пластинка с фонограммой и звукосниматель в алюминиевом кожухе, на котором помещена инструкция по использованию. Мы сообщаем другим существам, которые могут бороздить моря межзвездного пространства, сведения о наших генах, нашем мозге, наших библиотеках. Но мы не хотели передавать преимущественно научную информацию. Любая цивилизация, способная перехватить «Вояджер» в глубинах межзвездного пространства, когда его передатчики уже давно умолкнут, будет обладать знаниями, заведомо превосходящими наши. Вместо этого мы желали поведать другим существам о том, что считаем нашими особенными, уникальными свойствами. Интересы коры головного мозга

* Чекерс (checkers — пятнистый) — кокер-спаниель, спасший политическую карьеру Р. Никсона в 1952 г. Будучи обвиненным в использовании тайного фонда для финансирования избирательной кампании на пост вице-президента США, Никсон выступил по телевидению и заявил, что единственный подарок, полученный им от политических друзей, — это Чекерс, что его дети полюбили эту собаку и он не отдаст ее, даже если это преступление. Америка была тронута, и Никсон стал вице-президентом при президенте Эйзенхауэре. — Пер.

** Маккарти (McCarthy), Джозеф Реймонд (1908-1957) — председатель сенатской комиссии Конгресса США, развернувший в начале 1950-х гг. кампанию правительственных и парламентских расследований в отношении лиц, подозреваемых в коммунизме и подрывной деятельности. — Пер.

и лимбической системы представлены в большей мере, чем интересы R-комплекса. Хотя получатели не могут знать ни одного из языков Земли, мы включили в послание приветствия на шестидесяти человеческих языках, а также на языке горбатых китов. Мы отправили сделанные в разных уголках мира фотографии людей, заботящихся друг о друге, занимающихся учебой, искусством, изготовлением инструментов, решением сложных проблем. На пластинке записано полтора часа лучшей музыки самых разных культур. Здесь есть произведения, выражающие наше чувство космического одиночества, желание покончить с изоляцией и стремление установить контакт с другими существами Космоса. Мы записали также звуки, которые можно было слышать на нашей планете начиная со времени, предшествовавшего появлению жизни, и вплоть до появления самых последних технологий, вызванных эволюцией человеческого рода. Это чем-то похоже на звуки, издаваемые усатым китом, — песнь любви, разносящаяся по бескрайним глубинам. Многие, может быть большинство, из наших сообщений будет невозможно расшифровать. Но мы отправили их, потому что очень важно сделать попытку. С той же целью мы включили в состав послания «Вояджера» мысли и чувства отдельного человека — часовую запись электрической активности мозга, сердца, глаз и мускулов женщины, преобразованную в звук и сжатую по времени. В каком-то смысле мы отправили в Космос мысли и чувства отдельного человеческого существа, непосредственно зарегистрированные в июне 1977 года на планете Земля. Быть может, получатель ничего не поймет в этой записи или примет ее за сигналы пульсара, с которыми она имеет поверхностное сходство. А возможно, цивилизация, невообразимо более высокоразвитая, чем мы, сумеет расшифровать по такой записи

мысли и чувства и по достоинству оценит наше стремление поделиться ими.

Информация в наших генах очень стара: большая часть ее возникла свыше миллиона лет назад, а некоторая доля — миллиарды лет назад. В противоположность этому возраст книжной информации не превышает нескольких тысяч лет, а той, что содержится в наших головах, — десятков лет. Долгоживущая информация не является специфически человеческой. Земная эрозия не позволит нашим монументам и артефактам дожить, по крайней мере естественным порядком, до отдаленного будущего. Однако записи «Вояджера» покидают Солнечную систему. В межзвездном пространстве эрозия — ее способны вызывать лишь космические лучи и столкновения с частицами пыли — идет настолько медленно, что информация сохранится на протяжении миллиардов лет. Гены, мозг и книги кодируют информацию по-разному и с разным успехом сохраняют ее во времени. Но металлические дорожки межзвездного послания «Вояджера» сберегут память о человеческом виде намного надежнее.

Дата добавления: 2015-05-06