А. В отношении благочестивого человека

Судить о человеке с хорошей стороны

Унижающие высказывания, не приносящие вреда

Если кто-то говорит слова, унижающие достоинство человека, он виновен в произнесении лашон-ара, даже если его высказывание и не может принести вреда. (Такое бывает, например, в случае, если слушатель не верит в то, что ему рассказывают о третьем лице).

Даже если рассказчик заранее знает, что его злословие бессильно принести вред, все равно злословить нельзя. Тора запрещает передачу любой унижающей информации, независимо от того, принесет она вред или нет.

Аба не может оправдать свое злословие о Гади тем, что Гади живет в Нью-Йорке, а разговор о нем идет в Эрец Исраэль, поэтому, дескать, Гади никогда не узнает о том, что о нем говорили.

Фаина, оговаривая свою учительницу, добавила, что у той пожизненный контракт, а значит, она не потеряет работу, даже если до начальства дойдет неприятная информация. Такое оправдание необоснованно.

В любой ситуации надо расценивать поступок или слова другого человека с хорошей стороны. На иврите это называется - ладун коль адам лехаф зхут, судить о каждом, оправдывая его (а не осуждая). Если мы, сомневаясь в оценке поступка другого человека, можем поступить согласно одной из двух стратегий: или предположить наличие какого-то неизвестного нам извиняющего момента, или выступить с обвинением, отвергнув все оправдывающие мотивы, - то мы обязаны выбрать первый путь.

Применительно к правилам о лашон-ара: если кто-то, осуждая чей-то поступок, не судит своего ближнего с хорошей стороны, а выставляет того как нарушителя, то он не только совершает грех лашон-ара, но и нарушает заповедь: "Справедливо суди о своем ближнем".

В первую очередь мы обязаны судить о любых действиях, оправдывая их, если они совершены человеком благочестивым, тем, кто известен как еврей, соблюдающий заповеди, пользующийся авторитетом окружающих, достойно относящийся к людям. Так следует поступать и в тех случаях, когда по поступку мы не видим, что вероятнее - наличие оправдывающего момента или осуждающего, поскольку оба кажутся одинаково возможными. Но даже тогда, когда более вероятно, что действие такого человека было неправильным, мы не можем выступить с осуждением.

Представьте себе ситуацию: господин Лифшиц, еврей, известный своей благочестивостью, сообщает, что не может в положенный срок вернуть нам денежный долг, но мы замечаем, что в его бумажнике лежит большая сумма денег. Наша обязанность - предположить, что деньги, которые мы видим, либо не принадлежат Лифшицу, либо они необходимы ему для покупки чего-то необычайно срочного и важного. Поэтому, если мы скажем другим: "Лифшиц не возвращает долг даже тогда, когда у него полно денег", - мы нарушим заповедь: "Справедливо суди о своем ближнем", - а заодно будем виновны в произнесении лашон-ара.

Раввин нашей общины удостоил особой чести некоего человека - по нашему мнению, незаслуженно. Мы должны предположить, что раввину тот человек знаком больше чем нам, что он заслуживает оказанной ему чести и что у него есть достоинства, от нас скрытые. Но если мы допустим, будто раввином движут эгоистические мотивы (например, он нуждается в протекции того человека или хочет, чтобы тот, в свою очередь, оказал ему особое уважение в аналогичной ситуации), и расскажем об этом другим, - то будем виновны в том, что судим о раввине, не оправдывая его, а также в произнесении лашон-ара.

Дата добавления: 2015-05-06