В то же время за десять тысяч километров от Зоны 2 страница

С той поры, как я был здесь в последний раз, обстановка никоим образом не изменилась. Те же деревянные грубо ошкуренные столы и длинные скамьи, ерзать на которых категорически не рекомендовалось, ибо, пренебрегая этой элементарной техникой безопасности, вы имели практически стопроцентную гарантию на память о Зоне получить пучок заноз в филейные части. На бревенчатых стенах хозяева заведения развесили головы и шкуры мутантов, в большинстве своем поддельные, ибо за настоящую голову взрослого кровососа с неповрежденным черепом и целыми ротовыми щупальцами можно было купить весь этот ресторан вместе с потрохами его хозяев. А тех голов щерилось со стен аж две штуки, пугая белыми пуговицами глаз свеженьких туристов.

Посетителей в этот раз оказалось немного. Двое военных, облаченных в камуфляжи «Флора» и ковыряющих вилками тушенку, экономии ради разогретую прямо в банках, четверо экскурсантов, опасливо занявших столик поближе к выходу, и колоритная фигура в толстовке, отважно развалившаяся на скамье прямо под башкой кровососа. Фальшивый мутант жадно смотрел вниз, и казалось, что вот-вот на голову смельчака с кончиков растопыренных щупалец закапает желудочный сок, растворяя помилованные Зоной остатки волос на лысине.

Позой тип в толстовке напоминал утомленного жизнью буддистского монаха, правда, вместо четок его пальцы лениво перебирали в тарелке кусочки бешбармака, порой отправляя в рот наиболее приглянувшийся. Новички смотрели на едока со смесью восхищения и брезгливости — надо же, руками ест! — хотя ничего особенного в этом не было. Просто лысеющий тип знал как правильно употреблять блюдо, рецепт поглощения которого содержится в его названии. Помимо национального кушанья тюркских народов на столе в изобилии находились грязные тарелки и пиалы, пространство между которыми заполняли жестяные пивные банки.

Удовлетворенно хмыкнув, я направился прямо к фактурному посетителю ресторана, словно только что выпрыгнувшему из агитационного плаката «Сталкерство — уродливое явление современности!».

«Уродливое явление» захватило меня в прицел сонных глазок и уже не выпускало из поля зрения. Я примерно догадывался, о чем думал этот концентрированный Сталкер, словно выставленный на продажу в самой заметной части ресторана. Впрочем, так оно и было. Во всех подобных заведениях, расположенных вокруг Периметра, имелся такой вот пропитанный Зоной торговец, которого почему-то не трогали военные. Причем секрет его неуязвимости был прост, как и любая схема успешного и прибыльного бизнеса.

Вдоволь нагулявшись, наслушавшись историй о сказочных богатствах Зоны и насмотревшись на охраняемый забор, изрядно проголодавшиеся туристы, как правило, неслись в первый же попавшийся ресторанчик, истекая слюнями голода и зависти к героическим сталкерам, которые вот прямо сейчас голыми руками таскают бесценные артефакты из аномалий и хорошо поставленными пинками гоняют по Зоне злющих мутантов.

Понятное дело, что после такой экскурсии каждый второй турист остро желал вот прям сейчас рвануть на запретную территорию, быстренько подстрелить кровососа, подобрать пару валяющихся под ногами артефактов и, завернув их в еще теплую шкуру мутанта, вернуться домой в ореоле славы, а заодно и затраты на поездку отбить.

Хотите — получите.

Опытная в таких делах официантка, удостоверившись в непоколебимости желаний клиентов, немедленно указывала им на матерого Сталкера, жрущего мясо без помощи столовых приборов. Обычно, собравшись с духом и поминутно оглядываясь, самый смелый турист наконец отрывал от скамьи пятую точку и, на ходу выдергивая из нее занозы, направлялся к местному воплощению мужества и отваги.

И тогда начиналась игра.

Примерно через полчаса турист осознавал, что вся его жизнь была лишь прелюдией к походу в Зону, где его ждут умопомрачительные приключения и баснословные капиталы. Но для этого ему, конечно, понадобится достойное снаряжение и мощное оружие. Которое он может приобрести прямо здесь, причем со значительной скидкой. Также оказывалось, что за скромную сумму Сталкер готов провести неофита через Кордон, правда вскользь упомянув, что предприятие это незаконное.

Но неофиту уже все было до лампочки. Замирая от счастья, турист передавал торговцу необходимую сумму — и ни разу не был обманут. Торговец отлучался ненадолго и буквально через несколько минут приносил покупателю объемистый рюкзак. После чего назначал место встречи и благополучно исчезал.

Тут на туриста часто снисходило озарение, и он бежал в туалет проверить качество приобретенного товара. И тут же успокаивался — товар соответствовал прайсу и по качеству был выше всяких похвал.

Дальше все тоже не вызывало подозрений. Ближе к ночи отважный турист, несколько подрастерявший боевой задор, все же притаскивал свое переодетое в камуфляж тело к назначенному месту. Где его ждал Сталкер, свято соблюдавший условия контракта. На пути к Периметру украинская ночь полностью вступала в свои права, заботливо накрывая дрожащего от ужаса туриста чернильным плащом, сквозь который порой прорывались треск в кустах и жуткие завывания вдали.

Потом была колючая проволока, услужливо приподнятая клинком боевого ножа, ползание в грязи, настоящая мина под носом, которую надо просто осторожно дезактивировать — щас покажу как!., и сапоги патруля возле лица, сопровождаемые оглушительным собачьим лаем вкупе с ослепляющим светом мощных прожекторов.

О дальнейшем нетрудно догадаться. Преступника водворяли в темную и холодную камеру, конфисковывали оружие и снаряжение, доводили до его сведения номер статьи уголовного кодекса и примерный срок заключения за пересечение границы охраняемой территории двумя и более лицами и как бы между прочим намекали, что закон, конечно, суров и неподкупен, но умные люди обычно не доводят дело до суда, а решают проблему полюбовно непосредственно с начальником патруля.

В результате этой нехитрой комбинации оружие и снаряжение возвращались к продавцу, навар честно делился между всеми участниками операции, а счастливый турист, вволю хапнувший вожделенного экстрима на всю оставшуюся жизнь, трясся в экскурсионном автобусе, благодаря судьбу за то, что расстался не с собственной головой, а только лишь с карманной наличностью…

Судя по выражению глаз, торговец меня не узнал. Да и мудрено было узнать сталкера, покинувшего эти места около года назад, в загорелом дочерна, дорого одетом иностранце.

Я подсел к нему. Торговец и не подумал повернуть голову в мою сторону. Лишь шумно отхлебнул пива из банки, откинулся на спинку скамьи и, глядя прямо перед собой, проговорил степенно:

— Я — Шустрый. Обычно ко мне обращаются за уникальным оружием. Редкие модели, прототипы, именные пушки. Ну и элитное снаряжение, последние разработки защитных и боевых костюмов. Каждая вещь проверяется мной лично, так что качество гарантировано.

Я выдержал подобающую случаю восхищенную паузу и тихонько произнес:

— Мне сказали, что у вас можно приобрести… кхм…

— И «кхм» можно, — отозвался торговец, обмакивая в подливу кусочек мяса и неторопливо отправляя его в рот. — И ПМ можно. И даже склад ГСМ можно с доставкой и установкой. Только плати.

— Мне ПМ не надо, — сказал я, прикидывая, что вряд ли я рядом со Вторым кольцом разживусь чем-то приличным. — Что такое АКСу знаете?

— Аксу? — хмыкнул торговец. — Знаю. Город в Казахстане. А что, билетами туда интересуешься? Так это лишнее, у меня здесь всё есть. Четвертак за «корабль» и в придачу открытка с видом на Чуйскую долину в качестве бесплатного бонуса.

Я рассмеялся от души.

— А теперь скажи-ка мне, Шустрый, какого снорка ты делаешь в этом гастрономическом цирке?

Торговец подавился бешбармаком, выпучил глаза и стал похожим на муляж кровососа, висящий у него над головой. Я дружески хлопнул его по загривку, отчего полупережеванное мясо звучно шлепнулось обратно в тарелку, и Шустрый наконец соизволил повернуть голову в мою сторону. В его круглых глазах — того и гляди из орбит вывалятся — мелькнуло узнавание.

— Снайпер? Ты, что ль? — прохрипел он, продышавшись.

— Не, это моя трехмерная проекция на данную точку пространства, — сказал я.

— Ну ни хрена себе! — выдавил из себя мой собеседник. После чего припал к банке с пивом, многократно увеличив сходство с кровососом. Хотя мутанты пива не пьют, но во время кормежки тоже пыхтят и отдуваются — точь-в-точь Шустрый, заливающий стресс солидной дозой «Зоны премиум».

Наконец торговец закончил ритуал приема успокоительного, бросил под стол смятую банку и, основательно вытерев правую руку о несвежую скатерть, с чувством протянул ее мне. Судя по осмысленному взгляду, он был готов к общению.

Я пожал потную ладонь торговца без энтузиазма, поставив себе зарубку потом в туалете тщательно оттереть ладонь хозяйственным мылом.

— Какими ветрами тебя сюда приволокло? — поинтересовался хозяин потной ладони, изрядно воняющей луком и бараниной, несмотря на проведенные гигиенические процедуры.

— Попутными, — уклончиво ответил я. — Лучше скажи, что нового в Зоне произошло за это время?

— Да до хренища нового, — сообщил Шустрый. Судя по его бегающим глазам торговец усиленно соображал, какую выгоду можно извлечь из моего появления, но пока ничего путного в голову ему не приходило. — Правительство учудило вот, собирается Зону официально уменьшить — ходи кто хошь, делай чего вздумается. Типа, планируют пересмотреть уровень радиоактивного загрязнения на территории Зоны, перенести Периметры и на освободившихся землях строить чего-то.

— Строить? Ну-ну, — криво усмехнулся я. — Если не принимать во внимание мутантов и аномалии, то только под Саркофагом сейчас как минимум около ста килограммов особо токсичного плутония. Это ж практически вечный элемент с периодом полураспада двести сорок пять тысяч лет, один микрограмм которого — смертельная доза. Он что, за четверть века сам оттуда выковырнулся и испарился? Четыре часа нахождения возле Саркофага — смертельная доза. Одна пылинка, выброшенная из Саркофага тогда и попавшая в легкие сейчас, — смертельная доза…

— Ну, завелся сталкерюга, — проворчал торговец. — Как же, Зону его половинят. Да только, думаю, не даст она себя резать. И топтать себя кому не лень тоже не даст.

— Ладно, Шустрый, это все лирика, — произнес я. — Давай-ка ближе к АКСу вернемся. Реально ствол и снаряга нужны. Здесь я, смотрю, что-то вообще тухло стало, через Третье кольцо перочинный нож не пронести.

— Это да, — кивнул Шустрый. — А через Второе и Первое — тем более. И цены взлетели на шмалялово-сажалово — только держись.

— Знакомая песня, — хмыкнул я. — У Сидора ноты списал?

— Ты Сидоровича не трожь, — оскорбился Шустрый. — Он в свое время мою шкуру спас. Правда, после этого каштаны из огня я для него потаскал изрядно, пока долг не отдал.

— И почему я не удивлен? — сказал я. — И все-таки, Шустрый, чем порадуешь блудного сына. Только заранее предупреждаю — ПМы, на которых пробу негде ставить, не предлагай, не буди во мне химеру.

— Тебе предложишь, — покосился на меня торговец. — Себе дороже. Только реально нет ничего достойного. Я ж под вояками сижу как под прессом, а с ними какие эксклюзивные заказы? Так, смех один.

— Не прибедняйся, — сказал я. — Чтоб у Шустрого не было эксклюзива? Никогда не поверю.

Торговец повздыхал еще немного для вида — профессия обязывала — и махнул рукой.

— Ладно. Говорят, ты с Меченым не разлей вода, а я ему кое-чем обязан…

— Да, он говорил, — кивнул я. — При этом упомянул, что ты большой мастер прятать мелкие предметы в труднодоступные места. Правда, не пояснил, что он имел в виду.

— И не надо, — быстро сказал Шустрый. — К делу это отношения не имеет. Так что только из уважения к нему, и только для тебя.

Он наклонился ко мне и, дыхнув перегаром, шепотом сообщил:

— «Альпиец» имеется. Уникальная модель карманной артиллерии СИП-т М200.

— Шустрый, не грузил бы ты меня своим барыжным жаргоном, — скривился я. — Фиг вас поймешь. И «Вал» у вас «Вла», и «Вальтер» — «Волкер», и «Беретта» — «Марта», а тут еще «Сипт» какой-то. По-человечески никак нельзя оружие обозвать?

— Ну да, — слегка оскорбился торговец. — Я, блин, сегодня в Интернете заказ оптовику сбрасываю на «Валы» с «Береттами», а завтра ко мне вместо товара автобус краповых беретов из «Беркута» приезжает. Долго думал-то?

— Но я-то тебе не Интернет и не оптовик, — резонно заметил я. — Покажи, что ли, что у тебя там за «Сипт» такой.

На стол передо мной легла фотография. Понятно. «Сипт-альпиец» оказался пистолетом знакомым, снабженным солидным глушителем и слегка измененной рукоятью.

— SIG-Sauer Р220, специально модифицированный для пиндосовских спецподразделений «Антитаг», — произнес Шустрый. В его голосе слышалась гордость папаши, узнавшего, что его сын только что высадился на Марсе. — Уникальная модель, была выпущена малой партией. С уверенностью могу сказать, что такой пистолет один на всю Зону. Было нелегко достать, но я подключил кое-кого из своих знакомых за рубежом. Увеличенный магазин на четырнадцать патронов, ствол из особо прочной стали, ствольная коробка из сверхпрочного полимера. Но главное достоинство — глушитель, который практически не влияет на точность стрельбы и прицельную дальность.

— А помощнее ничего нет? — поинтересовался я.

— Помощнее? — изумился торговец. — «Зиг-Зауэр» тебе что, совочек или погремушка какая? Больше нет ничего достойного, не обессудь. Гауссовки во «Второе кольцо» сегодня не подвозили.

— Ладно, — притворно вздохнул я. Пистолет мне понравился. Даже не держа в руках, по одному лишь фото можно было сказать — вещь! — Почем нынче счастье?

— Только для тебя — четыре штуки, — сказал Шустрый.

— Надо поинтересоваться у хозяйки этой едальни, не примешивает ли она в мясной соус белены, — задумчиво проговорил я. — По ходу горстями сыпет.

— Да я от души, можно сказать, отрываю, а он… — задохнулся от возмущения Шустрый. — По знакомству предложил, называется…

— Три, — отрезал я. — И то обдираловка.

— Не, я ваще фигею! Три восемьсот, и ни копейкой меньше…

Через полчаса задушевной беседы в таком ключе мы сошлись на трех с половиной тысячах плюс полсотни патронов в придачу.

— Ты там не рэкетом на Большой земле подрабатывал? — поинтересовался Шустрый, когда мы наконец ударили по рукам.

— Только что собирался задать тебе аналогичный вопрос, — сказал я, под столом отсчитывая семь розовых бумажек — в Зоне деревянный рубль традиционно шел по курсу евро. Заметив мою возню, к столу мелким бесом подкатилась шустренькая официантка. Шустрый что-то шепнул ей на ушко, после чего, одарив меня блудливой улыбкой, официантка исчезла, оставив после себя аромат дешевых духов, замешанный на специфическом запахе жареной собачатины.

— Через пятнадцать минут заберешь заказ в сливном бачке туалета, — сообщил торговец.

— Надеюсь, что еще через пятнадцать минут после этого меня самого не заберут вояки, — сказал я, улыбаясь во все свои тридцать два полированных зуба, словно одна моя знакомая акула.

— Побойся Черного Сталкера, — оскорбился Шустрый. — Я ж не «отмычке» голимый ствол загнал, а сталкеру эксклюзив продал. У нас, барыг, тоже профессиональная гордость есть.

Я глянул на часы. До названного Шустрым срока оставалось четырнадцать минут, которые надо было на что-то потратить.

— Ну а кроме правительственных планов, есть еще какие новости? — поинтересовался я.

— А то! — отозвался Шустрый. — Ты ж договорить не дал, сразу набросился — ствол ему подавай. Новостей выше крыши, и одна хлеще другой. После того как ты с Меченым и его группой подпортили пиндосам их штакетник на севере, Дядя Сэм страшно обиделся и объявил всех сталкеров террористами номер один. После чего твердо вознамерился превратить Зону в филиал Ирака. Польза очевидная — добыча артефактов и мутантов для продажи, испытание нового оружия и снаряги в экстремальных условиях плюс научные исследования невиданных явлений природы и новых форм материи — вдруг из них оружие какое можно слепить или параллельный мир захватить между делом. Но самое главное — создание еще одной военной базы на территории бывшего «совка». Узбекистана с Киргизией им мало, мля, теперь еще и Украина понадобилась.

Шустрый смачно сплюнул на пол. Может, муху ртом поймал — их здесь целые эскадрильи жужжали над тарелками (почему я ничего и не заказывал), а может, еще что.

— В общем, начали они тут настоящую локальную войну, — продолжил Шустрый. — «Антитагов» понагнали, построились в колонны и давай Зону прочесывать на предмет поиска террористов. Да не тут-то было.

Торговец самодовольно хмыкнул.

— Свободные сталкеры, понятное дело, во главе с Валерьяном начали натуральную партизанскую войну. И — не поверишь! «Долг» со «Свободой» замирились в открытую, правда, с оговоркой — на время боевых действий. После чего скоординировали со сталкерами совместные действия… и началось.

— Подозреваю, что в Зоне за последнее время появилось очень много экзоскелетов последней модели и навороченных штатовских винтовок, — предположил я.

— Есть такое дело, — кивнул Шустрый. — Только оно досюда не доходит, военные всё фильтруют жестко на Первом кольце и продают владельцам обратно.

— Лихо, — усмехнулся я. — Кстати, а что наши предприимчивые вояки решили с этой войной делать?

— Ничего не решили, — вздохнул торговец. — Заняли вооруженный нейтралитет. Им сейчас в Зону никак не с руки соваться. Начнут пиндосам помогать — народ не поймет. Сталкеров поддержат, мол, преступники наши, сами разберемся — америкосы взбрыкнут, типа, государство террористов прикрывает и всё такое. И то и другое вопрос политический, потому вояки только кордоны усилили да иногда бандюков гоняют, чтоб видимость движухи создать, а глубоко в Зону не суются. Там сейчас ситуация вообще непонятная, черт-те что творится.

— По-моему, все ясно, — возразил я. — Заокеанские демократы военные заказы осваивают. Что ж тут непонятного?

— Да я не об этом, — отмахнулся Шустрый. — В Зоне пару месяцев назад Черный Сталкер объявился.

— Шухов, что ли? — удивился я.

Черный Сталкер в Зоне был Легендой неоднозначной. Кто-то вроде как видел его в качестве то ли привидения, то ли посткумарного глюка, но подавляющее большинство считало лишь персонажем местного фольклора, героем анекдотов, которые сталкеры просто обожают травить на вечерних привалах.

— Да какой Шухов, — отмахнулся Шустрый. — Убийца. Зверь каких поискать. Мочит всех подряд — и сталкеров, и пиндосов. Причем не по-человечески. Нет бы пулю в голову как положено, и снарягу с хабаром забрать, тогда б понятно все было. А так долбанет чем-то по башке, с ног собьет, свяжет, живот вскроет, засунет в кишки взрывпакет, фитиль подожжет и уйдет. А фитиль длинный оставляет, лежи, любуйся и жди маленького бада-бума… Жуть, одним словом. После взрыва человек-то еще долго живой остается с кишками, порванными в лоскуты.

— А почему этого садиста Черным Сталкером прозвали? — спросил я.

— Видели его, — сказал торговец. — В черное он рядится по самые уши. В тени хрен заметишь. В Зоне-то, сам знаешь, солнца, считай, не бывает, так что для того, кто умеет в тенях шхериться, самое то оно.

Я задумался. Какая-то мысль пыталась зацепиться за сознание, бывает такое — вроде вот-вот придет понимание, в миллиметре ты от него… Ан нет. Словно крупная рыба, с крючка срывается то, что дергало только что за леску. И вновь плавная река забвения несет вместе со своими водами важнейшие мысли, которым никогда не суждено стать частью твоей жизни и, возможно, изменить твою судьбу…

— А еще говорят, у Харона помощник объявился, — продолжил Шустрый, окончательно прервав мои попытки сосредоточиться и вспомнить нечто очень важное. — Отморозок еще тот, но мудрый как псевдогадюка. То, что пиндосы «Монолит» финансируют и экипировкой снабжают, давно уже ни для кого не секрет. Так этот дальше пошел. Теперь с его подачи «Наемники» вообще заказов со стороны не берут, перекупил их новый помощник Харона на корню. Так что сегодня на Дикие Территории уже не сунуться — банда Бехрама на «Монолит» шарашит и всех посторонних ее снайперы отстреливают за километр до границы.

— Оно и раньше почти то же самое было, — сказал я.

— То же, да не то же, — мрачно проговорил Шустрый. — Раньше «Монолит» сидел себе в Припяти и дальше Выжигателя мозгов нос не совал. Сейчас же, с подачи пиндосов и при поддержке подразделений «Антитаг», их бойцы всю Зону к ногтю прижимают. И довольно успешно. «Милитари» оказалась между двух огней — с севера «Монолит», с запада — «Наемники». Ну, «Свобода» по шапке и получила, еле ноги унесли с армейских складов. Так что теперь «Милитари» уже под «Монолитом» вместе с оружием и боеприпасами — полагаю, законсервированные склады-бункеры они уже вскрыли. Думаю, «Росток» на очереди. И хоть Воронин и гоношится, мол, пусть попробуют сунуться и все такое, мое мнение следующее: извиняй за каламбур, но долго «Долгу» не продержаться. Что еще… Научникам все до фени, лишь бы их не трогали, да пиндосам в общем-то по барабану шайка яйцеголовых на Янтаре. Их консервную банку с бронеколпаками вскрывать — геморроя не оберешься, потому с Сахаровым «монолитовцы» очень любезны и торгуют вовсю. И что в остатке? «Ренегаты», которые за «Медузу» родную маму продадут? Или Валерьян с кучкой «Вольных сталкеров»? Все они бойцы до первого прорвавшегося через аномалии подразделения «Антитагов» в нанокостюмах, которые «калаш» только в упор пробивает. Думается мне, что еще месячишко-другой — и наших вояк вежливо попросят с кордонов парни в зеленых беретах. И ничего им не останется, кроме того, как удалиться, гордо подняв голову.

— Дела… — протянул я.

— Не то слово, — кивнул Шустрый. — Старая Зона последние деньки доживает. «Монолитовцы» с наемниками в ней каждую тропку знают, потому Валерьяну с Лукашом и Ворониным ничего не светит.

— Ну, насчет последних деньков это ты загнул, — хмыкнул я. — Если Зона не захочет, значит, все будет по-старому. Или по-новому — если захочет.

— Это да, — кивнул торговец. — Тут не поспоришь.

— Слушай, — сказал я, внезапно осененный одной мыслью. — А ты случайно не слышал, на днях девчонка Периметр не переходила? Ну, фигуристая такая, волосы золотистые, глаза синие?

…Когда девушка уходит от тебя, заноза в сердце все равно остается. И каждый думает, что, если вернуть все как было, саднить перестанет, при этом прекрасно зная, что обманывает сам себя, — как было, уже никогда не будет. А если и будет, то, скорее всего, плохо и недолго. Или сильно по-другому. Но почему же, осознавая все это, каждый из нас все равно пытается вернуть прошлое?..

Шустрый внимательно посмотрел на меня. Потом на тарелку. Потом снова на меня.

— Тебе это точно надо? — спросил он.

— Мне это точно не надо, — честно ответил я. — И никому это не надо. Но все-таки — она в Зоне?

Шустрый кивнул — а может, просто он был слишком пьян и его просто немного качнуло вперед. Переспрашивать я не стал. Тем более что четверть часа, о которой говорил торговец, уже пять минут как миновала.

— Удачи, Шустрый, — сказал я, поднимаясь со скамьи.

— Удачи, Снайпер, — прилетело мне в спину…

Торговец не обманул — в туалетном бачке обнаружился герметичный пластиковый пакет с заказом. Я тщательно вымыл руки, обтер пакет туалетной бумагой, распечатал. Угу. Пистолет, глушитель отдельно, коробка на сорок патронов 45 АСР с надписью «Made in USA», десять в магазине. Нормальная тема и для удобства расчета, и чтоб пружину не перегружать без надобности. И запасной магазин в придачу сверх договоренности. Молодец Шустрый.

Я привычно проверил оружие. Отличная машинка, для начала сойдет.

Положив пистолет с отсоединенным глушителем в специальный потайной карман под подкладкой куртки, я распределил по карманам остальное и непринужденной походкой покинул место общего пользования.

Шустрого в зале уже не было. Губастая официантка убирала его стол, составляя на поднос пустые банки из-под пива и грязные тарелки. Новичков тоже след простыл — не исключено, что торговец увел их за собой, словно дудочник из немецкой легенды, оперативно вдув им в уши свой вариант средневековой волшебной музыки.

Лишь двое военных — старший сержант и лейтенант, — умяв по банке китайской тушенки, хлебали на десерт мутное разливное пиво из тяжелых стеклянных кружек, чудом сохранившихся еще со времен застоя.

Я направился было к двери, прикидывая на ходу как бы мне половчее перебраться за Периметр, — в настоящее время у меня уже было как минимум две причины для того, чтобы вернуться в Зону. Но военные, похоже, сейчас были в той кондиции, когда человек еще не пьян, но уже и не трезв, и безудержная удаль, порожденная промежуточным состоянием разума, требует либо нажраться в хлам, либо выплеснуть на кого-нибудь раздражение в случае, если продолжение банкета по каким-то причинам невозможно.

— Глянь, Роднянский, какая рожа черная, — громко сказал лейтенант. — Пока мы тут кровососов кормим, они, мля, в Ниццах хари свои коптят.

Судя по упитанной летёхиной ряшке и «нулевому» камуфляжу без малейших следов пребывания в Зоне, кровососа он видел только на картинке. Но это уже был малозначительный факт его биографии. Просто мой мозг выдал бесполезную информацию и быстренько начал перестраивать нервные импульсы в соответствии с обстановкой.

— Точно, трищ лейтенант, — поддакнул подчиненный, в лапище которого пивная кружка казалась предметом из детского кухонного набора. — Прям негритос с Северных кордонов.

Я шел мимо, не обращая внимания на пару подвыпивших служивых. Вряд ли Шустрый слил им информацию про меня — такого торговцы с бывалыми сталкерами себе не позволяли. Хотя, если Зона и вправду так сильно изменилась, то не исключено, что и законы в ней стали несколько иными.

Пройти до выхода из ресторана мне оставалось шагов десять, не больше, как вдруг лейтенант слишком ловко для пьяного бросил в меня пустой банкой из-под тушенки.

— Лови!

Хватать руками заляпанную жиром банку в мои планы не входило. Я просто отклонился вправо, и жестянка, разбрасывая в воздухе кусочки желе, просвистев в сантиметре от моего носа, угодила точно в затылок официантке, транспортировавшей заваленный посудой поднос в сторону кухни.

От неожиданности девчонка взвизгнула словно подстреленная псевдоплоть, поскользнулась и вместе с подносом грохнулась на пол. Вилки-ложки-тарелки, звеня, полетели под ближайший стол.

— Ах ты козлина, — с расстановкой произнес лейтенант, неторопливо отрывая зад от скамьи. — Официантку нашу обижать вздумал?

Вставал он медленно, как и положено командиру, ожидающему, что приданные ему силы немедленно ринутся в атаку.

Силы ожидание оправдали.

Сержант довольно пружинисто для такой туши вскочил со скамьи и ринулся ко мне, занося пудовый кулак для сокрушительного удара.

Попадать под такую кувалду из костей и мяса в мои планы никак не входило. Потому я немного отклонился — на этот раз влево, одновременно делая шаг навстречу противнику. Над правым ухом рассекло воздух дробящее орудие с набитыми костяшками пальцев. Я же, продолжая движение вперед, прихватил сержанта за его «Флору» и резко выбросил вперед правое колено.

Эффект получился ожидаемый, словно кусок мяса резко насадили на стальной шампур. Удар пришелся в низ живота, под моим коленом ощутимо хрустнула лобковая кость. Сержант охнул и сложился пополам. Его горло легло на мое правое предплечье. Захлест кистью затылка произошел словно сам собой, по инерции. Короткий поворот корпусом — и туша мало не в полтора центнера со всего маху грохнулась на спину, широко расставив ноги…

Серьезную ошибку совершают родители, уча детей, что бить противника в пах нехорошо. В нежном возрасте слова старших записываются в памяти, порождая идиотские правила, соблюдение которых может стоить жизни в реальном столкновении. Того, кто собрался вас покалечить, нужно калечить раньше, чем он осуществит задуманное. Причем наиболее простыми и доступными способами. Особенно если тот противник вооружен…

Я резко ударил каблуком вниз, словно паука давил. Страшное дело, когда обломки лобковой кости при повторном ударе рвут нежные паховые ткани. Зато надежное. От нереальной боли мозг гаснет, словно перегоревшая лампочка, и рука, рефлекторно тянущаяся к пистолету, спешно хватается за источник боли. Словно это может помочь сознанию не провалиться в спасительное небытие…

Вся сцена заняла не больше секунды. Лейтенант, осознав, что его авангард был разгромлен за время, необходимое для того, чтобы растерянным голосом произнести «твою мать…», довольно проворно выдернул из кобуры пистолет.

Однако я не стал дожидаться, пока военный совместит линию выстрела с моим телом. Бросившись вперед, я успел перехватить оружие за ствол и совершить элементарное движение — резко повернуть его дульным срезом к хозяину.

Указательный палец лейтенанта соскочил со спускового крючка, рукоять вывернулась из ладони. Я же, продолжив движение руки, занес огнестрельный кастет и рубанул им наискось по точке, подробно описанной еще Гомером в его «Одиссее». Как оно там у древнегреческого классика?

Одиссей же по шее ударил под ухом и кости

Все внутри раздробил. Багровая кровь полилась

Изо рта. Стиснувши зубы, со стоном Ир в пыль повалился,

Топая пятками оземь…[5]

В моем случае военный оказался хлипче противника Одиссея — просто рухнул на пол, словно срезанный очередью из ПКТ. Оно и понятно, перелом сосцевидного отростка не хухры-мухры, а натуральная черепно-мозговая травма.

Я быстро осмотрелся. Никого, только голоса на кухне — женский и два мужских. Не иначе почуяли что-то и удалились, дабы не попасть ненароком под раздачу. И это весьма правильно с их стороны.

Дата добавления: 2015-05-06