Июля, понедельник 1 страница

Декстер, Айова

Поле было влажным от росы. Клайд вскочил в пять утра и увидел, что Бланш уже на ногах. Она носила все те же узкие брюки для верховой езды, в которых бежала из Платт-Сити, ослепший глаз скрывали солнечные очки. Джонс поджаривал на костре сосиски. Клайд сел рядом с Бонни на сиденье, вытащенное из машины. Он был готов отправляться дальше. Машину они с Джонсом проверили накануне вечером и тогда же почистили оружие.

— Куда мы поедем? — спросила Бонни. Она была еще в ночной рубашке.

— Мы никуда не едем, — ответил Клайд. — Еду я. Я должен отвезти Бака домой к маме.

Клайд и Бак пообещали своей матери, Ками Бэрроу, что если с одним из них что-нибудь случится, то раненого привезут домой.

— Нет, ты без меня не поедешь! — зашептала Бонни. — И зачем тебе ехать так далеко, а потом обратно? Дорогой, ты же видишь, что он умирает. Он умрет к вечеру.

— Я везу его домой именно потому, что он умирает, — ответил Клайд. _ [49]

В этот момент Клайд заметил какое-то движение в чаще деревьев. Приближались люди, человек пять-шесть. Клайд схватил свою любимую автоматическую винтовку Браунинга, прицелился поверх голов и принялся стрелять, надеясь отпугнуть пришельцев. По-видимому, он решил, что это фермеры вышли на утреннюю прогулку. Однако ему немедленно пришлось убедиться в своей ошибке. Неизвестные спрятались за деревьями и открыли ответный огонь. Джонс все еще стоял у костра со сковородкой в руках. Заряд дроби попал ему в грудь и сбил его с ног. Клайд, отстреливаясь, крикнул, чтобы все забирались в новую машину, угнанную в Перри.

Пока Клайд палил по деревьям, Джонс, спотыкаясь, добрался до машины. Он пробовал завести мотор, но у него ничего не получалось. Клайд, не прекращая стрелять, толкнул Джонса и протиснулся на водительское место. Джонс перебрался на заднее сиденье. Бонни, хромая, дошла до машины и села рядом с Клайдом. Наконец, Бланш почти что волоком втащила туда Бака. Как только все сели, Клайд дал задний ход, направляясь к единственному выходу с поля — узкой тропинке, которая выводила к асфальтовой дороге вдоль края пашни. Пули щелкали о кузов машины, стекла вылетели. Клайд увидел, что выход блокируют человек пять. Он погнал в обратную сторону, к центру поля, продираясь сквозь кустарник и подлесок. Тут пуля ударила его в плечо, он потерял управление, и машина наехала на пенек и застряла.

Джонс выпрыгнул и попытался столкнуть машину с пня. У него ничего не вышло. «Все вон из машины! — крикнул Клайд. — Валите! Ради бога, валите!»

Он побежал к той машине, на которой они удирали из Платт-Сити. Но от черного «форда» к тому времени почти ничего не осталось: потом посчитали, что в него попало 64 пули. Шины были разорваны в клочья, стекла выбиты, и даже двигатель поврежден. Клайд огляделся в поисках пути к отступлению. Позади их лагеря, в ста ярдах к северу, росли какие-то приземистые деревья, а дальше за ними была уже река. Оттуда, похоже, никто не стрелял. Клайд двинулся в этом направлении. Остальные, как могли, поспешили следом за ним. Пуля чуть задела лоб Джонса, он упал, но тут же встал и двинулся дальше. Бонни получила ранение дробью в живот, она упала на траву. Джонс схватил ее в охапку и нырнул в овраг, который спускался к реке. Бак тоже упал, Бланш закричала. Клайд вернулся назад, чтобы помочь брату. «Возьми Бланш и беги, — прохрипел Бак. — Со мной все кончено». _ [50]Клайд, не обращая внимания на слова брата, схватил его и волоком потащил в густой подлесок на берегу реки.

Клайду чудом удалось найти путь к отступлению, который не был блокирован полицейскими и их добровольными помощниками. Здесь, в прибрежных зарослях, в них никто не стрелял. Бандиты направились к шоссе, надеясь захватить там машину. Несколько минут они шли вдоль реки, потом начался подъем. Бак не мог больше идти и свалился без сил. «Забери Бланш, — прошептал он Клайду. — Я больше не могу».

Клайд поглядел вперед. Там смутно вырисовывались очертания моста. «Я пошел за машиной, — сказал он. — Сидите здесь. В этих зарослях вас не найдут». _ [51]Они послушно спрятались в кустах.

Клайд взобрался на холм и стал пробираться к мосту. Едва выйдя из леса, он сразу увидел двоих помощников шерифа. Они стояли на дороге возле бетонной арки, которая когда-то служила входом в парк аттракционов, один из них облокотился на нее. Клайда сразу заметили. Помощники шерифа вытащили пистолеты и выстрелили в него. Клайд отступил назад и спрятался за дерево. «Эй, не стреляйте! — крикнул он. — Я ваш, из полиции!» _ [52]Помощники опустили оружие, Клайд выступил из-за дерева и выстрелил. Они ответили. Пуля выбила из рук Клайда винтовку. Он выхватил из-за пояса пистолет и, отстреливаясь, отступил в лес.

Минуту спустя он добежал до своих. «Ты в порядке?» — спросил он Бонни. Та кивнула и обняла его. «Мост блокирован, — сказал Клайд, обращаясь к Джонсу. — Ты можешь помочь Бонни переплыть реку? Придется выбираться вплавь».

Они оставили Бака и Бланш дожидаться своей судьбы и кинулись в речку. Она была мелководной и узкой — около двадцати ярдов в ширину. Бонни держалась за шею Джонса. Когда они перебрались, Клайд огляделся и увидел за деревьями ферму. Он направился к ней, приказав остальным подождать у реки.

Сын фермера, 18-летний Марвелл Феллер, вышел из дому, чтобы задать корма скоту. В этот момент их немецкая овчарка зарычала, оскалила зубы и, сорвавшись с места, бросилась через кукурузное поле. Феллер увидел, что на поле вышел какой-то человек. Его рубашка была разорвана, вся в грязи и крови. Неизвестный подошел к ограждению из колючей проволоки и выхватил пистолет. «А ну отзови собаку! — крикнул он. — Отзови, или я ее пристрелю!» Феллер бросился к овчарке и схватил ее за ошейник. На шум из дому вышли отец Феллера и наемный работник. «Подошли сюда!» — скомандовал им Клайд, наводя пистолет. Те подчинились.

Клайд приложил пальцы к губам и громко свистнул. Через несколько секунд показались Джонс и Бонни. Джонс вытирал кровь со лба, он был ранен в нескольких местах. Ночная рубашка Бонни спереди была вся в крови. «А ну помоги ей перебраться через ограду!» — велел Клайд старшему Феллеру. Тот подошел поближе и перенес Бонни через ограждение из колючей проволоки.

В этот момент из дому выбежали жена и дочь фермера. «Послушайте! Передают, что в парке поймали целую банду преступ…» — выпалила миссис Феллер и осеклась.

«Мы вам ничего не сделаем, — успокоил всех Клайд. — Нам нужна только машина». У Феллеров оказалось три машины, но с двух из них были сняты колеса. Клайд показал дулом пистолета на третью — стоявший в гараже «плимут»: «Выведите ее». Феллеры вывели машину и усадили Бонни на заднее сиденье. Марвеллу пришлось сначала объяснить Клайду, как заводится «плимут», а потом указать дорогу. Клайд погнал машину на север, подальше от Дексфилд-парка.

Часом позже полиция, прочесывая лес, обнаружила в зарослях Бака и Бланш. Они были арестованы. Бака отвезли в больницу «Кингз-Доутерс» в городке Перри. Вскоре туда приехала его мать и другие родственники. Он продержался еще почти неделю и умер в следующую субботу, 29 июля. Его тело перевезли в Даллас и там похоронили. Бланш посадили в тюрьму.

А Бонни и Клайд благополучно миновали все полицейские посты на дорогах и скрылись. Позднее Бонни говорила матери, что они угнали еще одну машину в Полк-Сити (Айова) и направились на запад — в Денвер. Они снова дадут о себе знать еще нескоро.

Всю эту неделю, пока полиция по всей Айове искала Бонни и Клайда, в Оклахома-Сити репортеры и фотографы толпились возле дома Уршелов. Похищение нефтяного короля оказалось самым громким делом подобного рода с тех пор, как год назад был украден маленький сын летчика Чарльза Линдберга. Оклахомское дело привлекло гораздо больше внимания, чем история Уильяма Хэмма, которая продолжалась всего одни выходные. Дом-дворец, миллионы, прерванная игра в бридж — мимо всего этого американская пресса никак не могла пройти.

Утром в среду 26 июля, через два дня после того, как Бонни и Клайд скрылись из Дексфилд-парка, Джон Кэтлетт, нефтепромышленник из Талсы, брился у себя дома в ванной комнате. В примыкающую к ней спальную вошел слуга с желто-коричневым конвертом: его принес курьер из «Вестерн Юнион». «Положи на стол», — велел Кэтлетт, продолжая бриться.

Закончив, он ополоснул лицо, вытерся, вошел в спальную и вскрыл конверт. Из него выпали три визитки Уршела. В конверте оказалось три отпечатанных на машинке письма. Одно было от Уршела, который просил передать два других своей жене. Кэтлетт оделся, сунул письма в карман пальто, спустился к машине и выехал в направлении Оклахома-Сити.

Беренис Уршел вскрикнула, когда увидела письма от мужа. Похитители требовали 200 тысяч долларов. К письму прилагался текст фиктивного объявления о продаже ранчо, которое следовало публиковать каждый день в течение недели в отделе объявлений газеты «Дейли Оклахомэн». Увидев это объявление, похитители должны были выйти на контакт еще раз. Один из друзей Уршелов, высокий, здоровый нефтепромышленник по фамилии Киркпатрик, вечером того же дня дал это объявление в газету.

На следующий день в редакцию газеты пришло письмо от похитителей. В нем Киркпатрику предлагалось в субботу вечером сесть на поезд, который отправлялся в 22 часа 10 минут в Канзас-Сити: по пути он увидит сигнальный огонь, а потом еще один, по второму сигналу надо выбросить из окна поезда саквояж «гладстон» _ {39}с выкупом. На случай, если что-то сорвется, ему надлежало следовать в гостиницу «Мюльбах» в Канзас-Сити и там ожидать дальнейших указаний. _ [53]

Прочитав письмо у себя в гостиной, миссис Уршел задумалась над суммой: 200 тысяч долларов.

— Сумасшедшие деньги, — сказал находившийся рядом агент ФБР.

— Да. Но мы должны их заплатить, — ответила Беренис. — У нас нет другого выхода: речь идет о жизни Чарли.

Пока шли переговоры о выкупе, Эд Везерфорд, сыщик из Форт-Уэрта, продолжал докучать офису ФБР в Далласе предложениями заняться расследованием в отношении супругов Келли. Если бы далласские агенты предприняли в этом направлении более серьезные усилия, они раскрыли бы дело. Но они и так были почти у цели. 24 июля, через два дня после похищения, Везерфорд и далласский агент Дуайт Маккормак _ [54]договорились о прослушивании телефонных разговоров в доме Кэтрин на Ист-Малки-стрит. Однако ФБР не придавало этому большого значения: прослушивать разговоры должен был не агент, а телефонистка из «Саутвестерн белл». Ее просили позвонить в бюро, если она услышит что-нибудь подозрительное.

Везерфорд, однако, продолжал наблюдать за домом. Кэтрин куда-то исчезла. Сыщик не сомневался, что она уехала на ранчо Шэннона. Он попросил далласский офис ФБР начать прослушивание телефона на ранчо, но там оказался сдвоенный телефон, и агенты посчитали, что по нему супруги Келли вряд ли станут обсуждать что-либо серьезное. Еще одна возможность была упущена, когда ФБР не смогло получить фотографию Келли. Полиция в Форт-Уэрте располагала только одной его любительской карточкой, снятой в декабре 1930 года, и агенты попросили прислать ее, чтобы показать миссис Уршел. Если бы она опознала преступника, дело было бы быстро завершено. Но фото оказалось потеряно. «Везерфорд утверждает, что в последний раз видел фотографию на столе у одного из офицеров, — писал агент. — Он предполагает, что кто-то из ребят взял эту карточку и позабыл вернуть». _ [55]Исчезновение этой фотографии стоило ФБР нескольких лишних недель.

В субботу в восемь вечера Киркпатрик и с ним еще четверо друзей семьи Уршел и помощник шерифа стояли, спрятавшись за кустами, в саду особняка. Беренис показалась в окне и зажгла прожектор. По этому сигналу к дому подъехала машина, и из нее вышел банкир из Оклахома-Сити. Он подошел к поджидавшим его людям и передал им саквояж «гладстон», в котором находились 200 тысяч долларов наличными.

Через два часа Киркпатрик и нефтепромышленник из Талсы Джон Кэтлетт сели на скорый поезд, направлявшийся в Канзас-Сити. Они прошли в самый конец поезда и сели на откидные стулья у последней двери. У них было два одинаковых саквояжа: один с деньгами, а второй — набитый газетами. Такая предосторожность понадобилась на случай, если бы кто-то попытался их ограбить: тогда грабителю всучили бы второй саквояж.

Поезд задерживался с отправлением: к нему присоединяли еще два вагона для пассажиров, ехавших в Чикаго посмотреть Всемирную выставку.

— Ну что, Кирк, как ты думаешь, они от этого поменяют план? — спросил Кэтлетт.

— Откуда мне знать, — ответил тот.

Наконец раздались свистки к отправлению, и поезд двинулся к канзасской границе. Он набрал скорость, и за темным окном проносились пришедшие в полный упадок пыльные городишки Северной Оклахомы: Витчер, Аркадия, Лютер, Фоллис, Трайон. Киркпатрик сильно волновался. Кэтлетт выглядел спокойным, он рассуждал о рыболовных приманках и охоте. На каждой станции Киркпатрик выходил на платформу, становился под фонарем и закуривал. Они согласились, что наиболее вероятное место, где потребуется сбросить саквояж, — это дикие холмы Осейдж. Киркпатрик думал о бандитах, которые промышляли на этих дорогах в прошлом, — о Дэлтонах, братьях Джеймс, Дудлин, Але Спенсере, Фрэнке Нэше. Ничего не менялось в этих краях.

Время шло. Позади остался Бартлсвилл, потом Дьюи. Дальше начинался Канзас. Условленных огней не было видно. К Канзас-Сити подъехали уже на рассвете. Киркпатрик совсем расстроился, он не знал, что и думать. Или они пропустили сигнал и все испортили, или вся эта история была какой-то мистификацией. В Канзас-Сити они сошли с поезда и устало потащились в гостиницу «Мюльбах», как предписывали похитители. Вскоре посыльный принес им телеграмму:

Почему Келли не выполнил то, что хотел, так и осталось неизвестным. Есть версия, что у него сломался двигатель в машине. _ [57]

Все воскресенье Киркпатрик и Кэтлетт сидели в гостиничном номере и слушали, как в холле пианист наигрывает нежные мелодии: «Весеннюю песню» Мендельсона, «Мелодию фа минор» Рубинштейна и «Серенаду» Шуберта. В 17 часов 40 минут наконец раздался телефонный звонок. «Это Мур, — сказал мужской голос. — Вы получили телеграмму?»

Киркпатрик ответил «да», и неизвестный приказал ему подойти — одному, без сопровождающих — к гостинице «Ла-Саль» на бульваре Линвуд. Возле входа в отель его встретят. Они договорились на 18 часов 20 минут.

Киркпатрик сунул за пояс автоматический кольт, взял гладстоновский саквояж и вышел. Он поймал такси и доехал до гостиницы. Потом прошелся вдоль нее, закурил и тут увидел широкоплечего мужчину, который шел к нему по тротуару. На незнакомце был хорошо отглаженный летний костюм, галстук, завязанный маленьким узлом, на голове — панама.

— Я беру эту штуку, — сказал Келли, показывая на саквояж.

Киркпатрик смотрел на него, стараясь запомнить все до мельчайшей детали.

— Побыстрее, — сказал Келли.

— Откуда я могу знать, что вы тот самый человек? — спросил Киркпатрик.

— Ха! Еще бы вы не знали!

— Двести тысяч долларов — большие деньги. Каковы гарантии, что вы сделаете то, что обещали?

— Слушай, хватит болтать, — сказал Келли. — Ребята ждут.

— Погодите. Скажите мне определенно — что я должен передать миссис Уршел?

— Что ее муж будет дома через двенадцать часов.

Келли сделал шаг вперед, вырвал саквояж и тут же исчез в толпе. Вернувшись в гостиницу, Киркпатрик тут же позвонил миссис Уршел.

— Я закончил сделку с фермой, — сказал он. — Потребуется часов двенадцать, чтобы юристы изучили документы, после этого она ваша.

— Спасибо, — ответила Беренис и положила трубку. _ [58]

В понедельник в Оклахома-Сити весь день шел дождь. Беренис ходила из угла в угол по гостиной, ожидая известий.

Как только Киркпатрик вернулся из Канзас-Сити, Гус Джонс немедленно отвез его в офис ФБР для опознания преступника по фотографии. Везерфорд присутствовал при этом. Однако Киркпатрик никого не опознал. Вместе с Джонсом они поехали в дом Уршелов.

— Ну и что будет дальше? — спросил Киркпатрик у Джонса. — Отпустят они его?

Тот с сомнением покачал головой и ответил:

— Вряд ли… Если Уршел может указать место, где его держали, то его дела совсем плохи. Вам сказали, что он будет дома через двенадцать часов. Это время прошло, и его нет. В письме говорилось, что его продержат до тех пор, пока не проверят и не обменяют все деньги. Но это может занять несколько недель. И чем дольше его держат, тем опаснее становится ситуация.

— Значит, вы думаете, что он никогда не вернется? — спросил Киркпатрик.

— Я этого не говорил, — ответил Джонс. — Но я скажу это, если Уршел не будет дома до завтрашнего утра.

С наступлением ночи обстановка стала еще более напряженной, все нервничали. Был только один момент разрядки — когда один из адвокатов заметил в доме мышь. Он принес из кухни мышеловку и поставил ее под диван. Вскоре все забыли об этом. Дождь стучал по крыше. Вдруг раздался громкий щелчок. Миссис Уршел вскочила в испуге. «Что это?!» — вскрикнула она. Адвокат улыбнулся. «Это мышка попалась, Беренис», — сказал он.

Около одиннадцати вечера вдруг отворилась дверь и вошел Чарльз Уршел. Он был небрит и щурился от яркого света. Беренис бросилась ему на шею. Оказалось, что бандиты высадили его из машины в Нормане (пригороде Оклахома-Сити) и он на такси добрался домой.

Позвонили Гусу Джонсу, тот немедленно приехал. Уршел не хотел разговаривать, ссылаясь на усталость, но руководитель расследования настоял на своем. Уршел сказал, что не может опознать похитителей и понятия не имеет, где его держали. Джонс взял его под руку и постарался успокоить. Потом отвел в кабинет, закрыл дверь и начал задавать вопросы.

После того как Гус Джонс занялся делом Уршела, расследование бойни в Канзас-Сити забуксовало. Никто из арестованных не дал никаких сведений о том, где сейчас может находиться Берн Миллер и кто были его пособники. Дик Галатас, аферист из Хот-Спрингса, исчез. Потерялся и след Красавчика Флойда — он по-прежнему оставался подозреваемым, хотя многие не верили в его причастность к бойне. Харви Бейли и другие беглецы из канзасской тюрьмы находились на свободе и грабили банки в Оклахоме. Бюро не предприняло достаточных усилий для их поимки.

В день, когда был освобожден Уршел, 31 июля, пришло срочное известие из Нью-Йорка: обнаружена подруга Верна Миллера — Вай Матиас. Она жила под именем Вивиан Аллен в шикарной квартире неподалеку от Центрального парка. Первое сообщение прислал глава Нью-Йоркского отделения ФБР Фрэнк Фэй. В нем указывалось, кому принадлежит квартира, — это был 36-летний «Луис (он же Филип) Бакуолт, также известный как Бачолтц, Бачоуз или Бухгалтер», а также говорилось, что «предварительное расследование показало: этот человек занимает роскошную квартиру и вызывает серьезные подозрения». _ [59]То, что Фэй не смог сразу понять, о ком шла речь, можно объяснить только скудостью знаний ФБР об американском преступном мире в 1933 году.

Хозяин квартиры, в которой поселилась Вай Матиас, в криминальной истории лучше всего известен под именем Луиса Лепке (Бухгалтера). _ {40}Вместе с Мейером Лански _ {41}и Чарльзом Лучано по прозвищу Счастливчик _ {42}он был одним из основателей нью-йоркского гангстерского синдиката. Помимо продажи наркотиков и рэкета, этот человек возглавлял еще и вооруженную группу синдиката, совершавшую убийства. Как Бухгалтер познакомился с Верном Миллером, до сих пор неизвестно, но впоследствии ФБР установило, что он не раз давал Миллеру заказы на убийства гангстеров из конкурирующих банд. Как бы там ни было, он достаточно хорошо знал Миллера, чтобы предоставить убежище его подруге.

Нью-йоркские агенты вышли на след Вай Матиас еще 19 июля. Отделение ФБР в Сент-Поле перехватило почту, приходившую на имя ее родителей, и сообщило, что дочь Вай Матиас — Бетти — получила коробку ирисок, присланную из Атлантик-Сити. Один из нью-йоркских агентов вычислил магазин, где были куплены конфеты, и сумел получить там чек, которым за них расплатились. Экспертиза подтвердила, что подпись на чеке принадлежит Матиас, однако на этом след оборвался.

22 июля — в день, когда похитили Чарльза Уршела, — Бетти получила еще одну посылку, на этот раз набор письменных принадлежностей. Он был приобретен в мелочной лавке в Лейк-Плэсиде (штат Нью-Йорк). Уже через несколько часов агенты приехали в этот магазин. Они узнали, что подарочный набор купили неделю назад две хорошо одетые дамы. Одна из них «крупная, с очень широкими плечами и большой грудью, смуглая, с черными волосами, возможно, еврейка. На ней был желтый шерстяной костюм и очень большая зеленая брошка». Это была жена Бухгалтера Бетти. Вторая женщина, худощавая блондинка с «соломенными» волосами, была одета в синий шелковый костюм и белый шотландский берет. По фотографии продавщица опознала Вай Матиас.

Агенты исколесили все окрестности Лейк-Плэсида, проверяя каждый отель, курорт и все отделения «Вестерн юнион», однако не нашли ничего конкретного. Они получили только одну зацепку: по словам одной из продавщиц, женщина, похожая на Матиас, обмолвилась, что собирается в Монреаль. Агенты расширили зону поиска, сообщив об этом канадским коллегам. Наконец 27 июля сыщик из Монреаля прислал известие, что дама, похожая на Матиас, несколько часов назад покинула отель «Монт-Рояль». Потом он опознал по фотографиям Вай и Бетти. Оказалось, что они уехали из гостиницы в сопровождении двух мужчин: служащего «Коламбиа пикчерс» и владельца туристического кемпинга в Адирондакских горах. Местопребывание последнего из них было установлено на следующий день. Владелец кемпинга рассказал о том, как они вчетвером целую неделю весело и пьяно проводили время в монреальских ночных клубах и в отелях на севере штата Нью-Йорк. Вай Матиас была без ума от деятеля кинобизнеса. Никого из этой четверки, похоже, не заботило отсутствие их постоянных спутников жизни.

Владелец кемпинга указал, где искать Матиас: в гостинице «Нью-Шервуд» в Берлингтоне (Вермонт). Двое агентов из Нью-Йорка немедленно отправились туда. В воскресенье 30 июля, в 11 часов, фэбээровцы наконец увидели Вай Матиас. Она вышла из отеля в зеленом платье с большим декольте и села за руль черного «линкольна». Полногрудая Бетти уселась рядом с ней. «Линкольн» направился на юг по нью-йоркскому шоссе, и агенты двинулись следом. Все шло хорошо, пока не проехали город Трой (штат Нью-Йорк). Здесь у машины ФБР прокололась шина, и автомобиль с Вай и Бетти растворился в жарком вечернем воздухе.

Это была одна из тех грубых ошибок, которые тогда часто допускали люди Гувера. Пока что они только учились азам полицейского дела. Но вскоре им удалось исправить свой промах. Нью-йоркскому офису ФБР удалось выяснить местожительство Бетти. Она занимала квартиру 17-J в многоквартирном доме «Маджестик» неподалеку от Центрального парка. _ [60]Группа агентов получила задание круглосуточно наблюдать за домом. На следующий день, 31 июля, Бетти вышла оттуда одна. Агенты прошли за ней несколько кварталов, но дальше следить не стали. Ее телефон уже прослушивался, а кроме того, для слежки завербовали одного из служащих. Если бы Вай была в Нью-Йорке, она обязательно вернулась бы в эту квартиру. _ [61]

Через три дня служащий из «Маджестика» позвонил в офис ФБР и сообщил, что супруги Лепке собираются отправиться отдыхать и уже отослали чемоданы на вокзал «Пенсильвания-стейшн». Два агента немедленно поехали туда, и успели как раз вовремя. Семь человек, среди которых были супруги Лепке и «мисс Вивиан Аллен», садились в поезд, направлявшийся в Вермонт. Агенты заняли места в этом поезде. Тем же вечером они прибыли в Вермонт. Но на вокзале сотрудники ФБР почему-то потеряли своих подопечных, и те уехали в неизвестном направлении.

Расследование остановилось. Вот уже несколько недель агенты из Нью-Йорка обзванивали все гостиницы в Атлантик-Сити: по не подтвердившимся впоследствии сведениям, Верн Миллер прятался где-то в этих местах. Наконец вечером 4 августа помощник менеджера отеля «Ритц-Карлтон» в Атлантик-Сити позвонил в бюро: Лепке вместе со своим сыном и в сопровождении «мисс Вивиан Аллен» только что зарегистрировались в этой гостинице.

В полночь пять агентов ФБР собрались в «Ритц-Карлтоне». Лепке занимали номер 1519-й, а «мисс Аллен» — 1520-й, окна обоих номеров выходили на океан. Помощник менеджера сказал, что компания зарезервировала пляжные стулья на выходные. На следующее утро агенты надели купальные костюмы и отправились на пляж. Они расположились неподалеку от объектов наблюдения: Лепке Бухгалтера с женой, их сына-подростка и еще трех мужчин «еврейского происхождения». В компании, кроме миссис Лепке, была еще одна женщина — однако не блондинка. Агенты в своих донесениях писали, что у нее «прическа на манер Греты Гарбо, волосы покрашены хной». Это и была Матиас: она только что покрасила волосы.

Выходные прошли без всяких событий, и утром в понедельник Лепке выехали из гостиницы. Вместе с Матиас они сели в черный «линкольн»-седан. Нью-йоркские агенты последовали за ним на двух машинах: двое на «паккарде» и еще один — на лимузине с шофером. Лепке двигались на север, по-видимому в Нью-Йорк. Вскоре «паккард» вышел из строя: у него перегрелся двигатель. Лимузин продолжал следовать за супругами Лепке. Они прибыли в Ньюарк и остановились у гостиницы «Роберт Трент» в центре города. Швейцар выгрузил их чемоданы и отнес в гостиницу. Семья Лепке, Матиас и еще один неизвестный зашли в отель.

Через несколько минут Лепке вышли и снова сели в «линкольн». Матиас не появлялась. Агенту в лимузине надо было быстро решить, что делать: ехать за «линкольном» или вести наблюдение за Матиас. Он подумал, что Матиас остановилась в этой гостинице, и выбрал «линкольн». Агент следовал за супругами, пока не убедился, что они направляются домой на Манхэттен: «линкольн» заехал в туннель Холланд. _ {43}Агент велел шоферу поворачивать назад и вернулся в «Роберт Трент». Он поспешил к стойке регистрации, и, к его ужасу, выяснилось, что Матиас не зарегистрировалась. Помощник менеджера рассказал, что эта женщина погуляла по холлу минут двадцать, а затем ушла.

В гостиницу прибыли шесть агентов. Они опросили носильщиков, шоферов такси и всех, кто мог видеть Вай Матиас, однако это не дало никаких результатов. Она исчезла, и ФБР снова потеряло ее след.

За закрытыми дверями особняка Уршелов Гус Джонс медленно и последовательно вытягивал из Чарльза все, что тот мог припомнить о своем похищении. Манера Джонса расспрашивать была неторопливой и успокаивающей. Поначалу Уршел повторял, что ему нечего сказать: пока он находился в руках похитителей, у него были постоянно завязаны глаза. Но Джонс попросил его исходить из того, что у человека, лишенного одного из чувств, всегда обостряются оставшиеся. За несколько часов разговора Уршел убедился в справедливости этих слов.

Он припомнил, что через час после того, как выехали из Оклахома-Сити, хлынул сильный ливень. Вспомнил, что останавливались на заправке и работник, заливавший бензин, что-то сказал про «сорго» — а эти зерновые выращивают преимущественно в Южной Оклахоме. Припомнил, что машина проезжала по длинному деревянному мосту. Джонс знал этот мост, который пересекает Ред-Ривер вблизи Ардмора. Значит, похищенного везли в Техас.

Было ясно, что Уршела прятали на какой-то ферме: он слышал кукареканье петухов, хрюканье свиней. Ему давали воду в мятой жестяной кружке. Вода, по всей видимости, была колодезной: Уршел слышал скрип ворота и у воды был сильный минеральный привкус. Через несколько дней после похищения повязка на глазах ослабла, и Уршел сумел осмотреться: это была какая-то жалкая лачуга. Уршел описал комнату, и Джонс набросал ее план. Уршел взглянул на рисунок и кивнул.

Джонс продолжал расспросы. Выяснилось, что дважды в день над фермой пролетал самолет: утром, часов в девять, и во второй половине дня, часов в пять-шесть. Это было очень важно: теперь оставалось свериться с расписанием самолетов в ближайших аэропортах. Наконец Уршел вспомнил, что накануне его освобождения, в субботу, разразилась ужасная гроза. Он даже спросил того человека, который его охранял (а это был молодой человек, не из тех, кто его похищал), не торнадо ли это? Тот ответил: «Нет. Вот в Оклахоме, говорят, есть это дело».

Джонс улыбнулся: «Ну, это он мог сказать нарочно. Вы не были в Северной Оклахоме, это точно, но на юге штата — вполне возможно».

Джонс наклонился поближе к Уршелу и сказал: «Теперь я хочу задать вам очень важный вопрос, мистер Уршел. Подумайте хорошенько, прежде чем ответить. Этот вопрос важнее всего, что я спрашивал вас сегодня. Слышали ли вы, как пролетал самолет в этот последний вечер, когда была гроза?» Уршел закрыл глаза, подумал, а потом покачал головой: «Нет. Самолета точно не было».

Джонс улыбнулся. «Для человека, который был связан и ничего не видел, — сказал он, — вы видели чертовски много». _ [62]

О том, как Джонс провел допрос Чарльза Уршела, узнали все сотрудники бюро. И много лет спустя Гувер, упоминая имя Джонса (а делал он это редко), неизменно указывал на этот случай как на пример «научного» подхода ФБР к раскрытию преступлений. Но на самом деле, сколь бы хитроумно ни была проведена эта работа, она в конечном счете оказалась невостребованной. Пока Джонс с большим рвением разыскивал ферму в Северном Техасе, которая соответствовала бы описанию, данному Уршелом, сыщик из Форт-Уэрта Эд Везерфорд все-таки сумел убедить далласских агентов, что похитителями были супруги Келли.

На следующее утро после освобождения Уршела Везерфорд уговорил агента Келли Дедрика отправиться вместе с ним в Парадайз и допросить женщину, работавшую на местном коммутаторе. _ [63]Она сообщила, что Кэтрин Келли, ее хорошая знакомая, всю неделю провела с матерью на ранчо Шэннона. Жители городка подозрительно косились на супругов Келли — на их шикарные машины и манеру швырять 20-долларовые купюры, как конфетти. Работник местной телеграфной станции сказал почти то же самое и добавил: «Кэтрин хвасталась, что муж у нее — грабитель банков».

Дата добавления: 2015-05-06