Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Часть II 5 страница




Новость нас поразила — щенки сразу прекратили ерзать и оглядывать поляну, взгляды устремились на Риссу.

— Вам пора узнать, что такое заповедь Широкой Долины, — сказала она и обернулась к Рууко, словно ожидая отпора. Он с вызовом встретил ее взгляд.

— Когда ведешь к людям бестолковых щенков, еще не доросших до ума, — огрызнулся он, — то отчего бы не рассказать им и легенды!

Он выбрал поодаль клочок влажной земли у гнилого бревна и лег, повернувшись к нам спиной.

— Прекрасно, — кивнула Рисса, словно не замечая его гнева. — Тогда слушайте. Было время, когда волки воевали с людьми, и волчьему роду едва не пришел конец. Помните, что вам рассказывали о Древних?

— Древние — это Солнце, Луна, Земля и праматерь Небо, — немедленно отозвался Аззуен, в точности повторив слова Тревегга, сказанные много лун назад. — Они создали всех существ и Равновесие. Больше Тревегг ничего не говорил…

— Верно. — Рисса улыбнулась, заслышав недовольные нотки в голосе Аззуена, который всегда стремился все знать. — Когда понадобится, вам расскажут больше. Сейчас знайте лишь, что волчьи предки обещали Древним сохранять мир и покой в Широкой Долине — такова была заповедь. И мы должны сдержать обещание, ведь от нас зависит судьба всего волчьего рода.

Ее голос зазвучал на низких нотах, в мерном ритме легенд, передававшихся волками из рода в род.

— Обещание было дано в давние времена, когда волк только стал волком, а человек еще не был человеком. Однажды на северном краю великой пустоши встретились волк по имени Индру и человек — оба вели свои изголодавшиеся стаи на поиски еды.

— В то время люди не сильно отличались от других существ, — добавил Тревегг, с удовлетворенным вздохом ложась на землю. — Чуть умнее одних, чуть глупее других, чуть более умелые в искусстве выживать, но в общем не лучше прочих. Тогда они еще не расплодились так сильно и не ходили полулысыми, а были покрыты шерстью, как подобает приличным существам.

Борлла фыркнула, и Тревегг усмехнулся в ответ, прежде чем продолжить:

— Но даже тогда они стояли на задних лапах и у них уже были орудия, хоть и не такие многочисленные, как сейчас.

— Что такое орудия? — встрял Аззуен раньше меня.

— Видел, как вороны освобождают прутья от коры и достают ими личинок, которые живут внутри дерева? — обернулся к нему Тревегг. — Прутик — это орудие, и люди умеют с ними управляться лучше любых существ. Таков дар Древних человеческому роду, подобный нашему дару стремительности и охотничьей смекалки.

— Орудия, правда, отличались от нынешних, — вставила Иллин. — У людских предков, которых встретил Индру, были всего лишь палка для копания и камень с режущим краем. Человеку еще не пришло в голову заострить палку или насадить на нее камень, чтобы убивать животных.

До Иллин вдруг дошло, что она перебила рассказ взрослых, однако Рисса ободряюще кивнула, и Иллин продолжила:

— Люди тогда были падалыциками и питались чужой добычей, лишь изредка охотясь на мелкую дичь.

— Просто падальщики? — встрял Уннан. — А что тогда их бояться?

— Потише, щенок! — раздался от бревна голос Рууко. Аззуен и Марра даже вздрогнули от неожиданности. Я-то думала, что Рууко спокойно спит, а он вслушивается в каждое слово! Вожак смерил взглядом Уннана, отчего тот поджал уши, и вновь отвернулся.

— Падалыциками они были тогда, не сейчас, — отрезал Тревегг, недовольно взглянув на Уннана. — С тех пор многое изменилось.

При виде растерянного Уннана я довольно заворчала и устроилась поудобнее.

— То были трудные времена, — продолжила Рисса, словно Иллин ее и не перебивала, — добычи едва хватало на всех. Человеческие предки уже не могли бороться за выживание, да и стая Индру выбивалась из сил, хоть ей приходилось легче, чем людям. Индру был не намерен упускать добычу — ведь для любого волка те слабые существа выглядели лишь добычей.

Я вспомнила, как впервые увидела людей на равнине Высокой Травы, как разрывалась между желанием их растерзать и стремлением подружиться… И чуть ли не вживую ощутила себя рядом с Индру в тот миг, когда он столкнулся с человечьей стаей.

— Он понял, что люди не добыча, — прошептала я неожиданно для себя и тут же виновато прижала уши, пока меня не отругали.

Рисса, чуть оскалив зубы, вздохнула.

— Он понял, что люди не добыча, — повторила она мягко. — Человеческий взгляд показался ему знакомым, слишком похожим на волчий.

Рууко, тихо зарычав, приподнял голову от бревна.

— Вопреки разуму и здравому смыслу, — продолжила Рисса, — Индру велел стае не трогать людей. И даже позвал прямостоящих существ поиграть в волчьи игры, а когда поднявшееся солнце затопило жаром всю Долину, волки и люди легли отдыхать вместе, бок о бок. Проснулись они уже другими. Индру понял, что человек не так уж отличается от волка и обрекать на гибель людей — слабых, отощавших до полусмерти существ — все равно что набивать себе брюхо мясом и оставлять голодными собственных щенков. Ему хотелось остаться с людьми и охотиться вместе; он решил научить их тому, что поможет им выжить. Говорят, если волк и человек ложатся спать рядом, во сне их души переплетаются так, что даже наяву, живя врозь, каждый сохраняет частицу души другого.

— В легенде этого нет! — заявил Рууко, появляясь из-за бревна; мы даже подпрыгнули от неожиданности. — Обычно рассказывают иначе.

— Я слышала так в детстве, — возразила Рисса. — Не все, во что ты не веришь, обязательно обман!

Рууко, тихо заворчав, прошел обратно к гнилому бревну, беспокойно покрутился на месте, а потом, вместо того чтобы лечь, снова вернулся к нам и сел рядом с Риссой — настороженный, словно готовый к прыжку. Волчица недовольно зарычала, но продолжила рассказ:

— Волки научили людей охотиться вместе, так что человеческая стая уже не зависела от чужой добычи. И показали, как устраивать места сбора, где можно отдыхать и обсуждать новые вылазки.

— Прежде эти знания принадлежали только волкам, — прервал Риссу вожак, — старому Индру стоило дважды подумать, прежде чем разглашать их людским предкам. Каждый род существ владеет своей тайной, дарованной Древними, и открывать ее другим нельзя: научившись слишком многому, можно превысить пределы сил и сбить Равновесие. Индру сделался слеп от любви к человеку и в нарушение закона Древних продолжал учить людей тому, что им не следовало знать. И вскоре люди изменились.

Вожак отвернулся и молча прошел к своему бревну. Увидев, что он не собирается продолжать, Рисса заговорила снова:

— Люди стали другими. Охотясь всей стаей, они добывали больше еды и делались сильнее. Сходясь в местах сбора, они поняли, что планировать охоту всем вместе — много лучше, чем в одиночку. Они узнавали новые способы выслеживать дичь и учились лучше укрываться от непогоды. Однажды зябкой ночью, чтобы больше не дрожать от холода и не бояться нападения зверей, они подчинили себе огонь.

Мне уже приходилось видеть целые пространства, выжженные огнем посреди лесной чащи, — в голове не укладывалось, что огонь можно покорить, я даже не представляла, кому такое под силу. Голос Риссы прервал мои раздумья, я встряхнулась и подползла чуть ближе.

— Когда люди овладели огнем, им уже не нужна была густая шерсть — и она опала, как листва с деревьев. Человек изобрел новые орудия, какие и не снились его предкам, и придумал лучшие способы убивать и драться. Люди стали заносчивы и решили, что они выше других существ — ведь никто, кроме них, не умел зажигать огонь и делать орудия из камня и дерева.

Шумно забили по воздуху крылья. На землю перед Риссой и Тревеггом опустился Гладкое Крыло; при виде его окровавленного клюва я вспомнила о мясе, лежащем неподалеку, и в брюхе у меня заурчало.

 

Гордыню унять —

Волчью и человечью —

Может лишь ворон!

 

Гладкое Крыло дернул Риссу за ухо и захлопал крыльями перед самой мордой Тревегга. Тот с ухмылкой цапнул зубами воздух, и ворон вспорхнул, чтобы усесться на ветку у нас над головой, где его ждала Песнь Дождя. Интересно, долго ли они подслушивают… И зачем воронам наши легенды…

Рисса, подозрительно на них покосившись, вновь заговорила:

— Человек решил, что прочие существа должны ему служить. Волки не подчинились — и тогда произошла битва людей и волков. Люди убивали всех непокорных и даже подожгли лес, в котором жили.

Меня передернуло. Тревегг рассказывал, что несколько лет назад огонь уничтожил две наших лучших поляны, — неужели такое можно делать намеренно?

— Лесной пожар заметили Древние, — кивнул Тревегг. — Узнав, что люди выучились у волков, и увидев их дела, Древние поняли, что человеческий род таит угрозу Равновесию — ведь люди не остановятся, пока не уничтожат все вокруг. Древние не могли такого допустить, и потому праматерь Небо объявила всем волкам и людям, что настал час их смерти.

— Индру, услышав эту весть, испустил горестный вой, — продолжила Рисса. — Взобравшись на высокую скалу, он воззвал к Древним, прося их сохранить жизнь волчьему и человечьему роду. Вначале его никто не слушал.

Рисса подняла голову на Гладкое Крыло и Песнь Дождя, сидевших на дереве. Птицы встрепенулись, Гладкое Крыло заговорил:

— И тогда Тлитоокилакин — царь воронов, следивший за жизнью волков и людей, — взлетел к самому Солнцу и стукнул его клювом. Солнце взглянуло вниз на Индру и позвало Луну, Землю и праматерь Небо выслушать его просьбу, а Тлитоокилакин спустился обратно к Индру — ведь из-за волчьего легкомыслия воронам мог грозить голод.

Тревегг мгновение помолчал, принюхиваясь к потоку ветра, затем продолжил рассказ:

— Покорно опустив уши и робко поджав хвост, стоял Индру перед Древними, обращаясь к ним со словами, для которых требовалась вся волчья смелость. «Не наказывайте людей и волков, о владыки! — молил Индру. — В происшедшем виновны лишь я и моя стая, но не убивайте нас. Нам еще есть чему научиться, мы столь многого не знаем!» Тогда праматерь Небо послала теплый ветер, огладивший спину Индру. «Всем существам есть срок жить и срок умирать, — тихо промолвила она. — Нынче тебе настало время для следующего шага. Так всегда было и всегда будет». Индру в отчаянии взглянул на Небо, не зная, что делать дальше. И тогда царь воронов клюнул его в хвост. «Наше время еще не настало, — вновь заговорил Индру. — Мы только начали узнавать чудесный мир, в котором живем!» Земля при этих словах довольно заворочалась, пошатнув скалу, где стоял Индру. Тогда волк сел на задние лапы и вознес к Древним песнь — такую прекрасную и скорбную, что даже праматерь Небо затрепетала, а Луна и Земля замерли неподвижно, впервые за всю жизнь. Древние глядели на Индру с любопытством: никогда прежде земное существо не обращалось к ним так спокойно и смело, отстаивая себя и свой род. Живя издревле и деля вечность лишь друг с другом, Древние устали быть одни, подобно волку без стаи. Песнь Индру дала им надежду — может, земные существа скрасят их одиночество? И Древние говорили друг с другом, пока Индру и Тлитоокилакин ждали на высокой скале под стылым ветром. Индру показалось, что прошла вечность, когда наконец праматерь Небо ответила. «Мы выполним твою просьбу, — услышал Индру ее слова, и сердце его забилось вновь. — Однако дай нам обещание — и пусть его сохранят твои дети и потомки твоих детей». «Я дам любое обещание», — произнес Индру. Праматерь Небо зарокотала от удовольствия: иного ответа она не ожидала. «Люди считают себя лучше других, — молвила она, — и дерзость сделает их безумными. Пожары станут обширнее, люди будут драться и убивать, истребляя все вокруг. Если оставить их без присмотра, они разрушат само Равновесие. Тогда у нас не будет выбора, кроме как уничтожить не только волков и людей, но и весь мир».

Тревегг замолчал и окинул нас взглядом: — Помните, что я рассказывал о Равновесии, когда вы были малышами? Равновесие не дает миру распасться, каждое существо или растение, каждое дуновение ветра составляют его часть. Праматерь Небо боялась, что при нарушенном Равновесии погибнут и сами Древние. Откликаясь на просьбу Индру, она подвергала мир опасности. Но ей было одиноко, и она хотела, чтобы волки остались жить.

Старый волк снова вытянулся на земле, закрыл глаза, словно так он мог лучше разглядеть Индру на вершине скалы, и продолжил:

— «Мы нашлем на людей ливень и засуху, им будут грозить смертью все горы и скалы, — произнесла тогда праматерь Небо. — Люди лишатся сил и утратят самонадеянность. Занятые борьбой со стихиями, они не смогут нам досаждать. А ты, волк, должен обещать нам, что вы будете сторониться людей и что волчий род никогда не придет на помощь человечьему». Индру с готовностью отдал бы Древним собственный нос и все зубы в придачу, только бы не давать такого обещания. Отвернуться от людей — хуже этого не было ничего, разве что обречь на смерть родную стаю. Индру отвел глаза от Неба и Солнца и замолчал. «Иного пути нет», — гулко пророкотала Земля под его лапами. «Если не отречешься от людей, — тяжело ударил в голову луч Солнца, — они выучатся всему, что ты знаешь. Тогда даже Древним не побороть их силу, волки и люди будут биться насмерть». Луна крикнула от дальнего края Земли: «Такова цена, ты должен ее заплатить!» И лишь когда Тлитоокилакин клюнул Индру в голову так сильно, что волк взвыл от боли, услышали Древние его ответ. Индру склонил голову и произнес обещание — никогда не знаться с людьми.

На неуловимый миг глаза Тревегга встретились с моими.

— Многие годы, — проговорил он, отводя взгляд, — волки держат обещание, данное Древним. Но как бы мы ни старались, мы не можем вечно избегать людей.

— Тогда никто не знал, как это трудно, — тихо произнесла Рисса. — Ни волки, ни Древние не понимали, как сильна связь между людским и волчьим родом. То ли оттого, что души волков переплелись с человеческими, — она с вызовом посмотрела на Рууко, — то ли от долгого общения с людьми дети Индру не могли оторваться от человека. Вновь и вновь два рода сходились вместе, и каждый раз праматерь Небо гневалась все больше и пыталась их разлучить. В иные времена, через много лет после Индру, юная волчица — ненамного старше вас, щенки, — стала охотиться с людьми и научила этому всю стаю. С годами это привело к великой вражде, и тогда появилась заповедь Широкой Долины.

— Древние предупреждали: если нарушить обещание, волков и людей ждет смерть, — подхватил Тревегг. — И когда Лидда, юная волчица, стала охотиться с людьми, праматерь Небо наслала трехлетнюю зиму, чтобы уничтожить оба рода. Надвигалась гибель, исчезала надежда. И тогда появились огромные волки — они принесли весть, что посланы нас оберегать. То были первые из верховных волков; говорят, они той же природы, что и Древние, и спустились с неба по солнечному лучу.

— Верховные волки пришли, чтобы дать нам возможность выжить, — снова вступила Рисса. — Они следят, чтобы не нарушалось обещание Индру. Зная, что им не дано остаться на Земле вечно, они выбрали таких волков, которые вместо них станут охранителями волчьего рода и будут следить за тем, чтобы волки не сближались с людьми. По всему миру они искали тех, кому под силу такая задача; потом их собрали в Широкую Долину и определили, кому можно иметь детенышей, и оставили в Долине только тех волков, которые поклялись Древним соблюдать заповедь.

— Поклялись в том, что мы будем сторониться людей, — уточнил Тревегг.

— Поклялись, что никогда не убьем человека без причины, — добавила Иллин.

— И в том, что сохраним чистоту крови и не будем спариваться с волками, живущими за пределами Долины, — подытожила Рисса. — Эти три закона передаются в Долине от волка к волку, и любой, кто их нарушит, будет убит или изгнан, а его стая погибнет. Верховные волки говорят с нами от имени Древних, охраняя волков и следя за соблюдением законов. Но когда они вернутся на небо, мы займем их место — и мы должны оказаться достойны, иначе погибнет весь волчий род.

 

Глава 6

 

Первым заговорил Уннан.

— А почему нельзя спариваться с чужими волками? — нагло спросил он, глядя на меня в упор. — Полукровки опасны для стаи, да?

Тревегг недовольно нахмурился, однако ответил:

— Полукровок тянет либо дружить с людьми, либо их убивать — в обоих случаях нарушается заповедь и мы не исполняем обещания. А бывает, полукровки сходят с ума, тогда они и вовсе непредсказуемы.

— Значит, полукровка в стае грозит нам бедой? — невинным голосом осведомилась Борлла, и я еле удержалась, чтоб не отгрызть ей ухо. Марра, якобы углядев блоху, тут же вцепилась зубами Борлле в ногу, та зарычала и бросилась на Марру… Мы уже готовы были кинуться в драку, когда Тревегг схватил Борллу за загривок и оттащил в сторону.

— Хватит! — рыкнул он. — Спариваться с чужими — не всегда преступление: верховные волки порой впускают в Долину чужаков, иначе испортится кровь и наш род иссякнет.

— Начнут рождаться двуносые щенки с тремя ушами, — поддакнула Иллин, словно бы в шутку отвесив Уннану оплеуху, свалившую его на бок.

— С разрешения верховных волков полукровки могут оставаться в стае, — добавила Рисса. — Так было с Каалой.

— А верховные что, никогда не ошибаются? — не отступала Борлла. — Может, она все-таки опасна?

— Не тебе судить, щенок, — отрезал Тревегг. Рууко снова поднял голову и поглядел на меня, когда Рисса подошла и лизнула меня в макушку.

— Это не обсуждается, — произнесла она, — такова была воля верховных волков. Не забудьте то, что узнали о людях и заповеди. А теперь отдыхайте, нам скоро в путь.

И стая как ни в чем не бывало стала располагаться на дневной отдых, чтобы переждать жару и быть готовой к ночным походам. Аззуен и Марра улеглись ко мне поближе, я была им благодарна. И все же сердце билось сильнее обычного: оказывается, дело не только в ненависти Рууко! Я могу принести беду всем живущим в Долине! Я отчаянно хотела знать больше о людях и о том, почему они так важны, и уже собралась было поспрашивать Иллин или Тревегга, пока другие щенки спят, — однако незаметно для себя уснула, убаюканная полуденным зноем.

Через два часа после восхода луны нас разбудила Рисса. Я с наслаждением потянулась в прохладном вечернем воздухе, чувствуя себя более уверенно, чем прежде. Я — щенок из стаи Быстрой Реки, и никакие слова Борллы и Уннана этого не изменят. Прощание со стаей было скорым, выть и скулить старались потише: люди, судя по ослабшему запаху, уже прекратили охоту и ушли из леса, но осторожность не повредит. Рисса сказала, что наш вой их раздражает и слышен даже издали.

Мы ушли с поляны, не останавливаясь пересекли Высокую Траву и скрылись в лесу по другую сторону равнины, стараясь не отставать от взрослых, — мы помнили предупреждение Рууко.

— С тропы, которую укажет Рисса, не отходить. Кто ослушается старших, того в одиночку отошлют обратно: не умеете подчиняться — сидите на месте, — произнес он строго, и мы все обещали не нарушать приказаний.

Леса на той стороне Высокой Травы полнились ароматом незнакомых деревьев и кустов, поверх которого ясно слышатся человеческий запах — хотя люди прошли здесь много часов назад, едкий дурманящий аромат хорошо сохранился. Свет яркой, почти полной луны очерчивал контуры деревьев и бросал на землю гибкие четкие тени, мы без труда отслеживали сломанные ольховые ветки и растоптанные комья земли, которые люди беспечно оставляли за собой. Сейчас мы видели лучше, чем днем, хотя зрение нам почти не требовалось: человеческий запах был таким сильным, что вел бы нас даже безлунной ночью.

Река дала о себе знать издалека: она звучала как шум могучего ветра, рвущегося сквозь тысячу многолистных деревьев. Здесь пахло не просто водой — пахло сырой почвой, и подгнившими корнями, и плотным влажным лесом, и мелкой упитанной дичью — мышами и ящерицами. Когда мы приблизились, у меня перехватило дух от волнения: что за край ждет нас на том берегу? Что нового таит он для нас?

Река оказалась шире и стремительнее, чем я ожидала. С нашей стороны к ней вел пологий склон; противоположный берег нависал крутым обрывом. Волчата робко столпились у самой кромки реки.

— Это всего лишь вода, малыши. — Рисса бдительно оглядела берег и опустила голову к воде.

Пока она лакала, я вспомнила, что тоже хочу пить; вода была приятной, от нее пахло листьями, рыбой и дальними краями.

— Интересно, где она кончается, — проговорила Марра, следя глазами за течением.

— Мне больше интересно, как перебраться на ту сторону, — задумчиво произнес Аззуен, глядя через реку. Уннан при этих словах хихикнул, и Аззуен чуть поджал хвост.

— Вперед, малыши, — весело тряхнула головой Рисса, входя в поток. — Пора привыкать к текучей воде: если преследуешь добычу, а она прыгает в реку — надо уметь ее догонять. Не дело, когда еда спокойно уплывает!

Широко улыбнувшись, Рисса двинулась вперед. Чуть ли не половину пути волчица спокойно шла вброд, плыть ей пришлось лишь на самой стремнине. Нам, щенкам, так просто не отделаться… Легко выбравшись на дальний берег, Рисса встряхнулась и посмотрела на нас. Веррна вошла в воду вслед за ней и остановилась там, где река становилась глубокой.

Вода двигалась, словно поток ветра. Я любила плавать и часто плескалась в мелком озерке рядом с нашей поляной, но рек я прежде не видела. Я ступила одной лапой в воду, собираясь с силами.

Что-то ударило меня сзади, и я с громким плеском шлепнулась в реку. Меня захлестнуло водой, в рот набилась глина — я выскочила обратно на берег, отплевываясь, стряхивая воду со шкуры и прочищая глаза. Борлла, стоя на берегу, злобно ухмылялась, и я, забыв о предупреждении Рууко, прыгнула на нее и повалила в грязь: она ведь чуть меня не утопила! И уж точно выставила на посмешище! Я этого так не оставлю!

— Щенки! — раздался громовой окрик Веррны, пробирающейся обратно к берегу. Я успела увидеть, как Иллин, опустив морду, отгородила от нас Уннана и Аззуена, уже готовых ринуться в драку. — Как вы себя ведете? Их взяли в серьезный поход, а они норовят безобразничать, чуть только взрослые отвернутся! Отослать вас обратно к Рууко?

Я нехотя отпустила Борллу. Ее глазки злобно блестели, она явно жаждала драки — что ж, придется ей подождать другого раза: ни я, ни она не собирались упускать случая посмотреть на людей. Мы склонили головы перед Веррной и припали брюхом к земле. Борлла двинула меня лапой в ребра, я еле устояла, чтоб не цапнуть ее за шею. Веррна придирчиво оглядела нас и, убедившись, что драка прекращена, снова вошла в реку. Стремительное течение отвлекало ее не больше, чем легкий ветерок: волчица неподвижно стояла в реке, плотно облепленная намокшей шерстью, ее глаза поблескивали в лунном свете.

— Долго еще будете собираться? Всю ночь? — рыкнула она. — Пока надумаете замочить лапы, луна уйдет за холмы!

Рисса беспокойно мерила шагами противоположный берег.

— А ну вперед! — рявкнула Иллин, видя нашу нерешительность. — Река медленная, чего ждете? После дождей покатится так, что не догонишь!

Я глубоко вдохнула и ступила в воду, Борлла оттеснила меня плечом.

— Вот же бывают волки, которые всего боятся! — заявила она. — Я не из таких!

Уверенно войдя в реку, она двинулась вброд, затем поплыла. За ней последовал Уннан, задержавшийся лишь для того, чтобы плеснуть водой в морду Аззуену. Плыли они некрасиво — лапы загребали воду судорожными движениями, головы на вытянутой шее торчали над поверхностью реки. Однако в силе им не откажешь, продвигались они быстро.

— Я, наверное, не смогу, — почти неслышно прошептал Аззуен, жавшийся к Иллин. Я хотела подойти, но увидела, что Борлла и Уннан уже почти подплыли к середине реки, где стояла Веррна.

Марра подтолкнула меня носом.

— Вперед, хватит ждать! — тявкнула она и прыгнула в реку.

— Давай за нами! — крикнула я Аззуену и бросилась ей вслед, уже не оборачиваясь, чтобы посмотреть на оставшихся. Я не могла равняться с Маррой, и все же плыть оказалось легче, чем я ожидала. Мы были явно слабее Риссы, и нас круче сносило течением, поэтому Рисса перебежала по берегу к тому месту, куда мы подплыли.

— Молодцы, — удовлетворенно сказала она и обернулась посмотреть через реку. Лишь тогда я взглянула назад, где у берега, едва войдя в воду, топтались Аззуен и Реел, подталкиваемые Иллин. Ее окрики доносились даже до нас.

— Вас что, в зубах нести? — издевательски скалилась она. — И что скажет Рууко, когда узнает, какие вы смелые?

«Ну давай же, Аззуен!» — мысленно подгоняла я щенка. Если все увидят, что он боится, его никогда не примут в стаю.

Наконец они с Реелом нехотя вошли в реку. Аззуен поплыл неловко и медленно; на середине пути между стремниной и нашим берегом он выбился из сил и начал уходить под воду. Я окликнула его:

— Плыви, не сдавайся! Уж если тупица Уннан одолел реку, ты тоже доплывешь!

Видимо, мой голос придал Аззуену сил: он добрался до берега, вылез из воды и встряхнулся. Я радовалась, что мои слова ему помогли, и немножко стыдилась того, что не стала его ждать.

— Я знала, что у тебя все получится!

— Ага. Теперь бы еще обратно переплыть… — Он ткнулся носом мне в щеку.

Я повернулась к Борлле, которая наверняка не упустит случая высмеять наши нежности, — но та не сводила глаз с реки, где Реел боролся с течением. Он, по-видимому, толком не понял, как надо плавать: на середине реки он прекратил двигать лапами и стал тонуть. Рисса тревожно тявкнула, Иллин с Веррной двинулись было на помощь Реелу, однако его уже снесло течением слишком далеко в сторону.

Борлла, прыгнув в воду, энергично подплыла к Реелу, ухватила за загривок и удерживала его голову над водой, пока Иллин не доплыла до них и не вытащила Реела на безопасную глубину. Рисса, убедившись, что он цел, вылизала его с морды до хвоста, словно хотела отмыть от былой опасности. Борлла, вылезшая на берег, лежала в грязи, пытаясь отдышаться; Реел, робко подойдя к ней, благодарно лизнул ее в морду. Я ожидала, что она станет издеваться над его слабостью, однако вместо насмешек она тихо положила морду ему на шею. Меня захлестнула ревность: я-то ведь и не подумала утешить Аззуена! Обернувшись, я встретила его пристальный взгляд, но не успела ничего сказать — Рисса заговорила с Борллой:

— Ты поступила правильно, как подобает члену стаи. А тебе надо становиться сильнее, — добавила она, повернувшись к Реелу. Волчица еще раз коснулась носом его макушки и стряхнула со шкуры последние капли воды. — Ну что, щенки, самое опасное позади. Теперь за мной, и не шуметь! Пока не дойдем до человеческого жилья, останавливаться не будем.

Двигаясь врассыпную, чтобы ни один встречный волк не понял, сколько нас на самом деле, мы скользнули в лесную чащу, следуя за крепнущим запахом людей.

Лес расступился у подножия невысокого сухого холма, покрытого высокой летней травой и колючими кустами. Запах людей перекрывал все прочие. Рисса подозвала нас поближе и предупредила:

— За холмом вы увидите поляну, где собираются люди. Не вздумайте к ним подходить, не отрывайтесь от взрослых.

Мое сердце возбужденно забилось. Молча и осторожно, как взрослые при выслеживании медведицы, мы взбирались на верхушку холма. Людей мы не видели, нас достигали одни запахи и звуки. Рисса вновь остановилась, мы ждали рядом. Иллин и Веррна следили за нами — и за всем, что могло нам угрожать. Аззуен, сидя рядом со мной, тихонько задрожал; я лизнула его в нос и осторожно взяла его мордочку в зубы, как делала Рисса раньше, когда мы были малышами и чего-нибудь пугались. Его сердце забилось спокойнее. Марра, такая смелая на реке, теперь тоже подползла ко мне ближе и тихонько заскулила; я коснулась и ее морды, она вздохнула с облегчением. Борлла, с вызовом поглядев на меня, наклонилась ухватить зубами мордочку Реела.

По кивку Риссы мы припали к земле и поползли вперед, скрытые высокой травой. Рисса говорила, будто люди не видят в темноте, и все же под защитой травы и кустов я чувствовала себя спокойнее. Аззуен и Марра тихонько повизгивали от возбуждения и страха, пока гневный взгляд Риссы и ощутимые укусы Иллин не заставили их умолкнуть. Наконец мы добрались до вершины холма и взглянули вниз, на человеческое жилье.

Двуногих существ было много, будто сразу несколько стай. Как медведи перед нападением, они неуклюже двигались на задних лапах по большой поляне — размером с шесть наших прогалин. Длинные тела, гладкие, как у ящериц или змей, местами покрывала лоснящаяся шерсть, на плечах и бедрах у многих висели шкуры убитой добычи. От людей пахло солью, мясом и мягкой влажной землей, но все перекрывал тот едкий запах, по которому мы нашли их издалека. «Огонь!» — внезапно поняла я. То был запах огня и дыма, смешанный с запахом нагретых камней: каждый огонь на поляне пылал внутри круга, выложенного из крупных каменных осколков. Запах казался странным, хотя я никак не могла уловить почему.

Люди держались группами, словно мелкими стаями, взрослые и детеныши вместе. Детеныши резвились на поляне, скуля и повизгивая: младшие, не крупнее четырехнедельного щенка, ползали по земле совсем как волчата, так что хвост у меня невольно завилял; старшие самцы, размером со взрослого волка, выглядели мощнее самок и их покрывала более густая шерсть. Внезапно мне сделалось одиноко — как в тот день, когда я осталась без матери.

— Не диво, что люди забирают всю добычу в Долине! — Голос Веррны от удивления звучал хрипло. — Их никогда столько не было, стая не росла сверх меры!

— Люди еще хуже, чем стая Скалистой Вершины! — согласилась Рисса. — Мало им охоты на нашей территории — скоро они начнут занимать и наши поляны, даже не задумавшись о волчьих жизнях.

Я поразилась. Любой волк, ступая на чужую территорию, знает, что рискует, и потому отваживается на такое лишь в крайних случаях и ведет себя осторожно, каждый миг ожидая нападения.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-05-06; Просмотров: 249; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.013 сек.