Делай это по-французски

Итак, как же лучше всего преуспеть в этой игре de l'amour ^[363]?

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо изучить у французов обряды ухаживания.

Как и во всех странах, где мальчики и девочки посещают одну школу, ухаживание обычно начинается еще на школьной парте. Здесь практически нет раздельных средних школ, поэтому французские lycées — это почти такие же дома свиданий и экспериментальные гормональные лаборатории, как и американские школы, показываемые нам в фильмах для подростков. Кроме того, lycée посещают учащиеся от пятнадцати до восемнадцати лет, поэтому здесь не встретишь неполноценных в половом отношении детишек, хихикающих при виде более половозрелых школьников и школьниц, лобызающихся в коридоре.

В некотором отношении lycées являются по сравнению с британскими школами более здоровыми в сексуальном плане заведениями, ибо французским учащимся не приходится носить школьную форму. А это значит, что французы не предаются фантазиям насчет того, что скрывается под платьем школьниц. По мнению француза, девушка в школьной форме походит на стюардессу дешевой румынской авиалинии^[364].

Во время учебы в университете французским детишкам становится немного труднее собираться вместе. Почти никто из них не отправляется, покинув отчий дом, учиться в другой город, и поэтому они лишены радостей, предоставляемых обладанием комнатой, звуки из которой не долетают до родительских ушей. И в отличие от американцев лишь немногие французские студенты используют свои машины в качестве передвижных спален. Утешает только то, что во французских университетах так часто проходят забастовки, что у студентов то и дело появляется возможность порезвиться днем, когда их родители работают.

Некоторые британцы полагают, что отсутствие во Франции пивных мешает завязыванию знакомств, но в действительности же на этот счет даже не стоит беспокоиться. Здесь полно клубов, баров и типов, любящих устраивать вечеринки, а единственное, чем французы мастерски овладели в области Всемирной паутины, так это знакомство по Интернету. Кроме того, опять же в отличие от политически корректной, отсталой Америки, мужчины и женщины на французских улицах заглядываются друг на друга и не стесняются проявлять интерес к тому, что они видят. Мимолетный обмен взглядами и улыбками, и французские мужчины начинают приставать к женщинам, уверяя их в том, что они прекрасны и будет непростительной ошибкой, если они (женщины) не согласятся посидеть с ними в ближайшем кафе.

Также здесь часто находят свою вторую половину на работе. В этом отношении французы имеют огромное преимущество перед некоторыми англосаксонскими странами. Сексуальное приставание и во Франции находится вне закона, не туда положенная рука может послужить основанием для увольнения или судебного преследования, зато обычный комплимент тут не воспримут как объявление войны полов.

Комплимент, разумеется, не должен быть следующего содержания: «О, какие у вас потрясающие груди, мадам»^[365]. Француженки, способные оценить идущие от сердца комплименты, но готовые оплеухой остудить пыл мужчины, переступившего черту, рассказали мне несколько душераздирающих историй. Одна из моих подруг, но не любовница, пришла на встречу с двумя мужчинами-коллегами и увидела, что в комнате стоят всего два стула. «Не беспокойтесь, вы можете сесть ко мне на колени», — сказал один из них. «Нет, благодарю, я посижу на полу», — ответила она. Французы, пожалуй, слишком развязны, но они знают, где проходит водораздел между заигрыванием и тупым приставанием к женщине.

Коллеги, желающие выяснить, есть ли у них еще что-нибудь общее, помимо любви к показателям продаж, вероятно, начнут вместе обедать, поскольку французы не особо увлекаются устраиваемыми иногда для сотрудников вечеринками, на которых англичане, отпустив вожжи и оставив в стороне профессиональные темы, приступают к умасливанию своих коллег женского пола.

После пары совместных обедов обычно следует приглашение на чашечку кофе либо какой-нибудь другой напиток в начале вечера, а может быть, и на ужин, причем оно почти всегда исходит от мужчины. Женщина, как правило, ждет, когда ее куда-нибудь пригласят. Если общий язык найден, но мужчина не торопит события, она обычно думает, что либо он не интересуется ею как женщиной, либо он слишком большой зануда и в таком случае ценности для нее не представляет. Если у них, когда они пьют кофе или ужинают, все идет как по маслу и царит легкая атмосфера, обе стороны прекрасно понимают, что женщине будет сделано гнусное предложение.

В том случае, если мужчина говорит, что он хотел бы приготовить ужин для женщины у себя дома, и она готова пойти к нему, значит, она уже фактически согласилась провести с ним ночь. Если же она приходит в его квартиру и он не предпринимает никаких поползновений, пока последние крошки десерта не исчезают в его сладострастной утробе, женщина смертельно обижается и, вероятно, из принципа отказывается принимать его приглашения.

Французы и француженки любят болтать (и слушать себя), поэтому гнусное предложение последует не после того, как женщину завалят на кушетку. За ужином или в баре мужчина, как правило, говорит ей, что она — тот редкий цветок, который он искал всю свою жизнь в любовных джунглях. Либо что некое необъяснимое чувство не дает ему покоя с тех пор, как он узрел ее, и ему кажется, что его жизнь превратится в вечную ночь, если она не станет в ней лучом света. Или просто, что он далее не в силах противиться желанию поцеловать ее. Все это означает, конечно, лишь одно: «Я бы хотел заняться с тобой любовью», но женщина лишь в том случае благосклонно отнесется к его предложению, если он будет соблюдать условности, предписанные поэзией и правилами вежливости. Если она не пожелает, то не станет с ним спать, однако она и не назовет его бабником, совращающим женщин, принявших невинное приглашение на ужин. Ибо во Франции не существует невинных приглашений на ужин^[366].

Где сердце — там и Homme ^[367]

Те, кто ищет себе во Франции спутника, должны понимать, какая роль отводится каждому полу. И поскольку Франция страна старомодная, женщины, естественно, должны проходить первыми^[368]… В начале любовной игры (и, по крайней мере в теории, в продолжении отношений) мужчина обязан открывать перед женщиной дверь, надевать на нее пальто, говорить ей, что она прекрасна, — и такие взаимоотношения, несомненно, весьма приятны. Когда в начале 80-х годов XX века я учился в английском университете, у меня была подружка, которая, если я придерживал перед ней дверь, бывало, осведомлялась у меня, неужели я считаю, что она даже не в силах отворить для себя дверь. И когда я ей говорил, что она прекрасна, она обычно спрашивала, почему я не сказал, что она умна. Француженки хотят равноправия на работе, но им нравится, когда за ними, как и в старину, ухаживают их homme. Они столько же женщины, сколь и феминистки.

Француженкам также удается быть сексуально привлекательными, не походя при этом на уличных девок. Они редко выставляют на всеобщее обозрение свой пупок, если, конечно, их пупок не произведение искусства. Они зачастую бывают очень чувственны и соблазнительны, но по большей части за счет облегающей одежды, а не из-за ее отсутствия. Благодаря тому, что во Франции обольщение приобрело форму любовной игры, им не надо напиваться в стельку и кричать в ухо своему мужчине: «Ну что, хочешь переспать со мной?»

Французских мужчин нередко смущает, если не сказать больше, развязность некоторых (не всех, разумеется) англосаксонских женщин. Одна моя английская подруга рассказала мне, что, целуя в баре француза, она почувствовала, что он слишком быстро возбудился.

— О, нет, — сказала она, отталкивая беднягу, — я лишь хотела поцеловаться.

Француженка бы так никогда не сказала. Если она решила, что хочет целоваться с этим мужчиной, значит, она готова и на гораздо большее.

Будучи по своей природе самцами, французские мужчины зачастую применяют классические приемы обольщения. Особо популярен среди парижской богемы старый прием «поужинаем вместе, и я помогу тебе опубликоваться/получить роль в кино/найти работу на телевидении и т. д.». Француженки делают вид, будто попались на удочку, но на самом деле они все прекрасно понимают. Если мужчина привлекателен, то почему бы, думают они, и не переспать с ним? Если же он немиловиден, но действительно может пристроить их на телевидение, почему бы и не переспать с ним? Les Françaises ^[369] знают, что им нужно, и знают, как этого добиться.

Женщина, стремящаяся к отношениям, естественно, надеется, что мужчина не утратит своей галантности и после того, как они станут спать вместе. Уязвимое место в этой теории заключается в том, что французское слово, означающее «спать с кем-то», «conclure», переводится и как «решать». «Tu as conclu?» ^[370] — обычно спрашивает француз на другой день после бурного свидания, то есть «Ты получила то, что жаждала?» Однако если решение состоит в том, чтобы с кем-то спать, тогда оно не предвещает ничего хорошего для жизни après ^[371]. В фильме французской комедийной актрисы и режиссера Жозиан Баласко «Gazon Maudit» («Проклятый газон»^[372]) есть следующая сцена: женатый мужчина сидит в ресторане со своей любовницей, и в этот момент туда заходит продавец роз. «Нет, благодарю, — говорит прелюбодей цветочнику, — мы уже переспали». При этой шутке француженки улыбаются довольно делано.

Некоторые французы тактичны, умеют слушать, изысканны, забавны и всегда готовы повести женщину в какое-нибудь приятное заведение. Как и во многих других странах, это «голубые». Или нормальные люди, которые столь прилично себя ведут, что до сих пор еще ни одну женщину не затащили в постель.

Остальные мужчины делятся на три категории. Обольстительный любовник-латиноамериканец, страдающий художник и Жерар Депардье. Все они самцы, только каждый на свой лад.

Латиноамериканский любовник — это, конечно, ходячее хранилище тестостерона, элегантный совратитель, которому обычно прощают и исчезновение сразу же после первой ночи, и измену — ведь такова их природа.

Страдающий художник пребывает в таких высоких сферах, что даже не способен как следует помыть посуду. Впрочем, он, как правило, умеет занимать деньги у женщины, чтобы покупать для нее дорогие подарки.

Тип вроде Жерара Депардье способен залепить женщине пощечину, но он по-настоящему любит ее. (Я говорю, разумеется, о персонажах Жерара Депардье, а не о нем самом. Я уверен, что господин Депардье ни разу в своей жизни не поднял руку на женщину, разве что когда зажигал ей сигарету.)

Певец Серж Гензбург, видимо, соединял в себе все три типа. И хотя он был ужасно некрасив, много пил и от него, вероятно, несло табаком, это, судя по всему, и привлекало к нему женщин. Говорят, что он как-то произнес следующую фразу: «Если бы мне пришлось выбирать между последней женщиной и последней сигаретой, я бы остановил свой выбор на сигарете, ибо от нее легче избавиться». Француженки не стали его меньше за это любить.

Но — и роль этого «mais» ^[373] существенна: англосаксу, желающему завести себе французскую подружку, не следует, добиваясь успеха у француженок, пользоваться этими приемами. Аu contraire ^[374].

Французские женщины обожают Хью Гранта. Он (или его персонажи в фильмах 90-х годов прошлого столетия) очарователен, искренен и моет за ушами. Кроме того, он слегка наивен, не уверен в собственном обаянии, неохотно навязывает собственную персону женщинам. Полная противоположность латиноамериканскому любовнику, который, кажется, только тем и занимается, что действует женщинам на нервы.

Как-то я выступал в одной радиопередаче, где обсуждалась тема отношения англичан к сексу. Ведущий вдруг вспомнил о скандале Хью Гранта с проституткой и начал говорить о том, как это всех поразило. Я быстро понял, что потрясло французскую публику вовсе не то, что актера можно застать в машине с проституткой, которая склонилась над его ширинкой, а то, что у Хью Гранта, оказывается, имеется «живчик». Да, этот образцовый англичанин (ах!) был способен заниматься сексом.

Впрочем, такая репутация ставит британца за границей в выгодное положение. Одна парижанка как-то сказала мне, что к ней, когда она была на какой-то вечеринке, стал приставать типичный страдающий художник. Он заявил ей, что она должна пойти к нему и провести у него всю ночь. Никаких обязательств, они просто будут смотреть на звезды и говорить о современной скульптуре.

— Ага, как же, — ответила она ему, — вы действительно считаете меня наивной девочкой? Не приставайте.

— А если бы он был англичанином? — осведомился я у нее.

После секундного колебания она, рассмеявшись, ответила:

— Ну, тогда бы я, возможно, поверила ему.

— Кстати, из окна моей квартиры открывается великолепный вид на Большую Медведицу, — как бы между делом заметил я.

Дата добавления: 2015-05-06