ЛЮБОВНИКИ 4 страница. Сегодня пятница, начало вечера, и Рик совсем не так собирался провести время

Сегодня пятница, начало вечера, и Рик совсем не так собирался провести время. Однако он подслушал, как Джек обвинял Лию в краже запонок и булавки, и его мучила совесть. (Интересно, заметил ли брат пропажу хрустальной пепельницы?) Дело кончилось тем, что Рик все рассказал Лидии. Она пришла в ужас, но не осудила его.

– Тебе надо поговорить с ним, – твердо заявила Лидия. – Выложить все начистоту.

Рик испытал большое облегчение, точно снял с души камень, и обрадовался, что она не разлюбила его из‑за этого.

– Ты не хочешь узнать, как я мог сделать такое?

– Хочу. А ты можешь рассказать мне?

Он кивнул. Они гуляли в парке после школы.

– Сначала мне Джек не нравился. Может, я даже ненавидел его. У брата было все. Он богат, а я всю свою жизнь голодал. Я подумал, что если возьму у него пару безделушек, то он и не заметит, а у меня будут деньги, чтобы немного поразвлечься.

– Я тебя понимаю, – тихо сказала Лидия, держа его за руку.

– Но теперь я вроде полюбил Джека, – смущенно признался Рик, искоса взглянув на нее. – К тому же он мой брат.

– И он тебя любит и доверяет тебе, – добавила Лидия.

Это расставило все по своим местам, и Рик решился.

– Джек! – окликнул брата Рик, появляясь на пороге его спальни.

Джек взглянул на него и швырнул свою рубашку на пол.

– Никогда ничего не могу найти, черт возьми! – проворчал он. – Придется уволить эту глупую служанку. Может, если бы она говорила по‑английски, удалось бы что‑нибудь втолковать ей!

Интересно, почему брат целых два дня ходит злой? А ведь на прошлой неделе у него с лица не сходила улыбка.

– Можно с тобой поговорить?

Джек вздохнул, расслабился.

– Конечно, входи, малыш. – Джек бросил на него озадаченный взгляд. – У тебя такой вид, будто ты боишься, что я откушу тебе голову.

– Может, и откусишь, – с глубоким вздохом сказал Рик. И тут же выложил скороговоркой: – Это я взял запонки и булавку, прости меня!

– Не понял.

Рик еще никогда не чувствовал себя таким негодяем.

– Я их продал. Мне были нужны деньги.

На виске у Джека забилась жилка.

– Понятно.

– Извини меня, – снова сказал Рик.

Расстроенный и обиженный, Джек подошел к брату.

– Почему? Я же верил тебе Я дал тебе все, что нужно… и давал бы больше, если бы не считал, что это не пойдет тебе на пользу. Почему ты так поступил?

– Мне были нужны деньги, – неуверенно повторил Рик. – На развлечения. Сначала мне здесь было не по себе. А у тебя тут столько всего, что я подумал, ты не заметишь. Я все верну. Буду подрабатывать после школы и выплачивать тебе деньги.

Джек пристально посмотрел на брата и печально улыбнулся:

– Не надо выплачивать мне деньги. Ты сказал правду и этим расплатился со мной.

Они посмотрели друг на друга, и Рик покраснел под проницательным взглядом брата. Потом Джек спросил:

– Объясни мне, что ты называешь развлечениями?

Рик покраснел еще сильнее.

– Ну‑у…

– Что? Выпивку? Наркотики? Что?

Рик понял, что пути назад нет и надо выкладывать все начистоту.

– Немного выпивки и марихуаны.

Джек прищурился:

– На запонки с бриллиантами и булавку можно накупить много выпивки и марихуаны.

– И немного кокаина, – уныло добавил Рик. В Голливуде все балуются кокаином – конечно, кроме его брата.

– Значит, немного кокаина, – повторил Джек, скрестив на груди руки. – Ты нюхаешь, ширяешься – или что?

– Только нюхаю, – быстро сказал Рик. – Так, время от времени. Все это делают.

Джек задумчиво посмотрел на него.

– Надевай куртку.

Рик подчинился, заметив, что брат кому‑то позвонил по телефону, предварительно плотно закрыв дверь спальни. Рик обливался потом, понимая, что пока легко отделался. Но что будет дальше?

Они сели в «феррари» Джека и направились в другой конец города. За всю дорогу Джек не проронил ни слова. Рик не решился спросить, куда они едут. Когда они остановились перед входом в городскую больницу, он испугался.

– Зачем мы сюда приехали? – спросил Рик.

– Идем. – Джек вышел из машины. – Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Несчастный и подавленный, Рик последовал за ним. Он думал лишь о том, что за все приходится расплачиваться. В этой больнице проводилась одна из этих популярных программ реабилитации наркоманов, и Джек, наверное, заставит его посещать занятия, а может, вообще оставит здесь, а он даже не попрощался с Лидией. Джек, ни у кого не спрашивая, как найти кабинет доктора, поднялся на второй этаж, где они почти полчаса молча просидели в приемной. Потом пришла ухоженная, привлекательная женщина, совсем непохожая на врача.

– Извини, Джек. – Она откинула с лица пряди пепельно‑белокурых волос и посмотрела на него сквозь очки с большими стеклами. – Срочный случай. – Она взглянула на Рика: – Ты, должно быть, Рик. Здравствуй. Я доктор Эдвардс.

Они обменялись рукопожатием.

Джек хлопнул Рика по спине, и они последовали за доктором Эдвардс в лифт, потом по коридорам, сквозь вращающиеся двери прошли в помещение, где стояло несколько носилок‑каталок, на одной из которых лежало что‑то накрытое белой простыней. Эдвардс подошла к каталке и откинула простыню. У Рика не было выбора, кроме как последовать к каталке за доктором, потому что Джек подталкивал его в спину.

На каталке лежал парень, лет на пять старше Рика.

– Он… – пробормотал Рик, заливаясь потом.

– Да, – сказала доктор Эдвардс. – Он умер несколько часов назад. За ним должны приехать из морга. – Она взглянула на Рика: – Он умер от удара. Знаешь, что это такое?

Рик покачал головой.

– Остановилась деятельность мозга. Конечно, он баловался кокаином – заметь, только нюхал, причем не так уж много, судя по словам его подружки. Так, всего несколько понюшек. Но иногда и это приводит к трагическому концу.

Рика затошнило.

– Жаль парня.

Доктор Эдвардс закрыла простыней труп и обменялась взглядом с Джеком. Рик этого не заметил, борясь с приступом рвоты.

Доктор Эдвардс пришла ему на помощь, подставив горшок, и Рик перестал сдерживаться.

Джек поблагодарил ее взглядом. Луиза была не в восторге от его плана воздействия на младшего брата, но потом сдалась и согласилась помочь. Сделала ли она это под воздействием личного обаяния Джека или просто потому, что любила жизнь, он не знал, хотя подозревал, что причина заключается в последнем.

Глава 105

– Винс, я знаю, что уже поздно и рабочий день закончился, но не поможешь ли ты мне повесить картину?

Парни из его бригады уже садились в машины, собираясь разъехаться по домам. Винс остановился у дверцы своего грузовичка и, заглянув в глаза Шанны Джекобсен, утонул в них. Глаза у нее были серые, как зимнее море, и такие же бездонные. Она улыбнулась. Винс тоже улыбнулся и кивнул.

Следом за ней он вернулся в дом. На ней были шорты, такие короткие, что Винс видел нижнюю округлость великолепных ягодиц. Ему сразу же стали тесны джинсы. Еще несколько часов назад, когда она заглянула к ним, чтобы посмотреть, как идет работа, Винс заметил, что под тонкой маечкой на ней нет лифчика. Груди у Шанны были небольшие. Он старался не смотреть на напрягшиеся соски, но безуспешно. И теперь, поглядывая на ее покачивающийся зад, думал, как бы ему не покраснеть, если Шанна заметит, что его член натянул брюки.

Конечно, не исключено, что она умышленно его соблазняет.

Но едва ли. Винс несколько раз встречал мистера Джекобсена, мужчину лет сорока с весьма привлекательной внешностью: загорелый, красивый, с хорошими манерами. Шанна не походила на других голливудских женушек, которые домогались Винса, потому что устали от своих толстых, лысых или склонных ко всяким извращениям мужей. Однако когда Шанна поднималась впереди Винса по большой изогнутой лестнице, небрежно поглядывая на спутника через плечо своими серыми, чуть насмешливыми глазами, у него зародилась надежда.

Он на два шага отставал от Шанны, и ее зад покачивался в нескольких дюймах от его лица.

Таких тесных шорт Винс еще не видывал. Они врезались в ложбинку между ягодицами.

Они прошли вдоль коридора, стены которого были украшены модернистской живописью, и наконец Шанна распахнула дверь в хозяйские апартаменты. Винс видывал калифорнийские кровати королевского размера, но эта тянула на полтора королевских размера.

– Картина должна висеть вот на этой стене, – сказала Шанна.

Винс торопливо отвел взгляд от кровати. Картина была абстракционистская, однако он безошибочно определил, что на ней изображены две обнаженные женщины и обнаженный мужчина с сильно возбужденным членом.

– Понятно. – Винса прошиб пот.

Он заметил, что ее тесные шорты врезались в промежность, соблазнительно обрисовав все, что находится под ними.

– Пойду принесу крюки для картин, – сказал Винс.

– Хорошая идея, – отозвалась Шанна, подходя к нему.

Остановившись в одном шаге от Винса, она улыбнулась, глядя ему в глаза. Шанна небрежно, как бы забавляясь, протянула к нему руку с длинными коралловыми ноготками и обвела пальчиком контуры его напрягшегося под джинсами члена. Винс застонал.

– Но у меня есть идея получше, – добавила она.

Глава 106

– Я хочу поговорить с тобой, – сказала Нэнси.

Они находились в кухне. Белинда готовила кофе.

– Хочешь чашечку, Нэнси?

– Нет.

Белинда повернулась и посмотрела в глаза матери.

– Выкладывай, – сказала она.

– Не вижу ничего смешного, Белинда.

– Наверное, ты права.

– Он был здесь прошлой ночью.

– Я большая девочка, мама.

– Он провел здесь ночь.

– Это тебя не касается.

– Белинда! Я стараюсь защитить тебя! Насколько далеко зашли ваши отношения? Это у вас не в первый раз, не так ли?

– Нет. – Белинда начинала сердиться. – Это было не в первый раз и не в последний. Джек слишком хорош, чтобы от него отказаться. Ох, я и забыла, ведь ты это сама знаешь!

Нэнси побледнела.

– Представляешь, что сделает твой отец, если узнает, что вы встречаетесь?

Белинда теперь внимательно прислушивалась к ее словам.

– По правде говоря, я об этом не думала.

Нэнси нервно рассмеялась:

– Будь уверена, он примет меры!

– Возможно, даже застрелит Форда, – пробормотала Белинда, хотя в глубине души шевельнулось что‑то похожее на страх. – Ты намерена бежать жаловаться Эйбу, мама?

– Я лишь хочу защитить тебя.

– Ты намерена рассказать Эйбу?

Нэнси помедлила.

– Нет, Белинда. Но ты должна положить этому конец, пока не поздно.

Белинда едва не сказала, что уже поздно, но вовремя спохватилась.

– Нэнси, мне не нравится, что ты вмешиваешься в мою личную жизнь.

– Я пытаюсь защитить тебя, – твердила Нэнси. – Не хочу, чтобы ты повторяла мои ошибки. Не будь дурочкой, Белинда.

– Ну, хватит, ты сказала достаточно! – взорвалась наконец Белинда. – Если ты у меня в гостях, то уважай мою личную жизнь.

– У тебя в гостях? Я приехала поухаживать за тобой. Но теперь ты, кажется, выздоровела, так что я, пожалуй, вернусь в Лос‑Анджелес. – Нэнси сердито направилась к двери, однако перед дверью помедлила. – Все, что я делаю, я делаю лишь в твоих интересах, – сказала она и ушла.

Белинда посмотрела ей вслед. Она понимала: мать говорит правду. Нэнси искренне считает, что Джек использует ее и причинит ей боль. Но сколько можно об этом говорить?

Белинда задумалась.

Она не могла сказать Джеку о ребенке, а если бы и сказала, то неизвестно, как бы он отреагировал.

А Нэнси? Нэнси пришла бы в ужас.

Она подумала об Эйбе. Наконец он получит от нее долгожданного внука и наследника. Она знала, что Эйбу известно о любовной связи Нэнси с Джеком – ей призналась в этом мать на вечеринке у Теда Маджориса. Нэнси сказала, что Эйб так и не простил ее, и это было очень похоже на Эйба. От отца можно ожидать чего угодно.

«Пожалуй, лучше сохранить все в тайне», – печально подумала Белинда. Господи, почему все так запуталось? Заметив, что инстинктивно приложила руку к животу, она улыбнулась. В недалеком будущем она станет матерью‑одиночкой, чего от нее едва ли кто‑нибудь мог ожидать. И она очень хочет этого ребенка. Очень.

Раздался звонок у входной двери.

Она раздраженно прошлепала по коридору и распахнула дверь.

– Привет, – сказал Джек.

Белинда напряглась. Даже сердце на мгновение замерло, потом забухало как бешеное.

– Привет, Джек. – Она старалась ничем не выдать волнения.

– Можно войти?

Помедлив, Белинда отступила на шаг и пропустила его. Она заметила, как он окинул взглядом раскрытый чемодан. Джек остановился у окна, уставившись на паруса и линию прибоя, старательно сохраняя бесстрастное выражение лица. Потом Джек перевел взгляд на ее хлопчатобумажные джинсы и черную водолазку. Белинда стояла, скрестив на груди руки. Она хотела, чтобы он извинился, хотя и знала, что не дождется этого.

– Что ты здесь делаешь?

– Извини, что я вчера сорвался с тормозов.

– Извинения приняты. – Она опустила руки. И неожиданно для себя добавила: – Мы провели изумительную ночь. Жаль, что она закончилась таким образом.

– Ты прыгнула в мою постель, уже планируя переспать с Гордоном?

– Не смей осуждать мои поступки, мистер Великий Любовник Столетия! И не забудь, что я не прыгала в твою постель: ты соблазнил меня!

У Джека сжались кулаки, но он на удивление хорошо контролировал себя. Джек снова взглянул на ее багаж, потом схватил ее за плечи.

– Не уезжай, – умоляющим тоном попросил он.

Белинда взглянула на него, чувствуя себя лгуньей. Ведь иногда промолчать – все равно что солгать.

– Не уезжай, – повторил Джек, добавив к умоляющим ноткам добрую дозу соблазна, и приблизил к ней лицо.

Белинда чувствовала его теплое, свежее дыхание. А заглянув в зеленые глаза, поняла, что не способна отказать ему ни в чем. Она закрыла глаза и ощутила прикосновение его губ, нежное, как детское дыхание. Он поцеловал ее чуть настойчивее, и она прижалась к нему.

Джек мгновенно отстранился и взял ее лицо обеими руками.

– Ты не уезжаешь, – охрипшим голосом произнес он.

– Нет.

– Ты берешь свои пожитки и кладешь их в мою машину.

– Ладно.

– Мы с тобой проведем уик‑энд вместе.

– Договорились.

Джек улыбнулся, она тоже. Он обнял Белинду покрепче, и она с готовностью уткнулась лицом в его плечо. Такое теплое… такое надежное… такое мужественное плечо Джека.

Может, сказать ему, что она еще утром отказалась от поездки с Адамом?

Может, набраться храбрости и рассказать ему все?

Глава 107

Уик‑энд промелькнул слишком быстро.

Они бродили по пляжу, держась за руки, и занимались любовью. Они плавали в море, гоняясь друг за другом, словно дельфины, и занимались любовью. Они ели копченую лососину, сливочный сыр и долго не ложились спать, чтобы посмотреть по телевизору «ночное шоу», и занимались любовью. Они бегали ранним утром вдоль линии прибоя; запускали воздушного змея; жарили на углях знаменитого тихоокеанского лосося и любовались океаном.

Был понедельник, раннее утро, но за окном еще стояла кромешная тьма. Джек лежал рядом с Белиндой и не спал, прислушиваясь к ритму прибоя. Звук волн, набегающих на берег, смешивался с ритмичным дыханием спящей Белинды. Он повертелся, пытаясь устроиться поудобнее, взбил подушку, потом совсем сбросил ее с кровати.

Джека разбудил все тот же мерзкий сон о его матери.

И в нем снова мать на пороге удаляющегося дома превращалась в Белинду. Ну и шуточки у его подсознания! Джек не понимал, что означает этот сон. Он не желал знать, что это означает.

За окном посветлело. Джек посмотрел на Белинду, такую красивую даже во сне. Сегодня заканчивается уик‑энд, который они провели великолепно. Но сегодня уже понедельник.

Сегодня он предложит ей выйти за него замуж.

Но почему‑то при этой мысли у него щемило сердце и начинал болеть висок. Не надо об этом думать. О том, что он затеял.

Джек встал, стараясь не шуметь, прокрался на кухню, намазал маслом сдобную булочку и поставил кипятить воду, чтобы заварить растворимый шоколад. Он посмотрел в окно. Из‑за линии горизонта выкатывался на небо оранжевый шар солнца. Джек представил себе, как сделает предложение. Раньше он никогда не думал всерьез о женитьбе, но, как, наверное, всякий человек, мечтал в глубине души о любви, семейном очаге, доме. Откуда же у него этот непонятный страх?

– Джек?

Он испуганно оглянулся.

– Я не хотела тебя испугать, – сказала Белинда, протирая глаза. – Почему ты так рано поднялся?

Она накинула на себя тончайший шелковый халатик и небрежно подпоясалась. Волосы у нее были взлохмачены, что свидетельствовало об энергичном исполнении рок‑н‑ролла в постели. Белинда, прищурившись, посмотрела на него: обычно она носила контактные линзы и без них плохо видела из‑за близорукости.

– Иди ко мне. – Джек улыбнулся.

Белинда подошла к нему.

– Я устала. Давай вернемся в постель.

Джек обнял Белинду и зарылся лицом в волосы. Вчера он уже признался ей в том, что любит ее. Ведь прежде чем делать предложение, важно сказать о своих чувствах. И сейчас Джек повторил «я люблю тебя» хрипловатым шепотом, поразившись тому, как хорошо и убедительно играет свою роль.

Только едва ли это можно назвать игрой.

Белинда прижалась к нему и протянула губы для поцелуя.

И тут Джек сказал:

– Выходи за меня замуж.

– Что?

– Я люблю тебя. Выходи за меня замуж. Пожалуйста.

– Джек! – Белинда изумилась.

– Разве ты не любишь меня? – спросил он. – Хоть немножко?

– Ты большой мастер выбирать время для серьезного разговора. – Она усмехнулась, но не рассердилась. – Нельзя ли сначала выпить чашечку кофе?

– Нет, сначала ответь на мой вопрос. – Джек слегка поддразнивал ее, но так деликатно, что за одно это мог бы претендовать на «Оскара». – А, Белинда?

– Ты знаешь, что я люблю тебя. – Она чувствовала, что окончательно пала жертвой обаяния Джека Форда. Белинда давно поняла, что совершенно беспомощна перед ним и не сможет отказать ему ни в чем.

Джек улыбнулся, торжествуя, и взял ее лицо в ладони.

– Отвечай.

– Да, я выйду за тебя замуж. И да, я люблю тебя. – Она заглянула ему в глаза.

Джек ликовал. Крепко обняв Белинду, он кружил ее по кухне до тех пор, пока они не наткнулись на кухонный стол, опрокинув плетеную корзиночку для всякой всячины.

– Сегодня. Мы поженимся сегодня же.

– Сегодня?!

– Да. Мы полетим в Вегас – только ты и я, парочку свидетелей возьмем с улицы. Никакой прессы. Мы уезжаем сейчас же.

«Когда ты скажешь ему о ребенке? – спросила она себя. – И почему он так спешит?»

– Надо поторапливаться, чтобы ты не успела передумать. – Джек потащил ее за руку по коридору. – Давай. Пока ты одеваешься, я закажу полуденный чартерный рейс.

– Джек, еще нет семи часов, – возразила Белинда. – У нас масса времени.

– Но ты не передумаешь?

Следовало бы. Но она не могла.

– Нет. Помоги мне Бог, но я не передумаю. Однако я должна предупредить тебя, Джек… Другие женщины остались в прошлом. Если мы поженимся, то это будет по‑настоящему. Я не хочу, чтобы это было кое‑как.

Он искренне удивился:

– Зачем бы я стал предлагать тебе выйти за меня замуж, если бы собирался распутничать?

– Я говорю серьезно. Брак означает обязательства и верность.

– И я так думаю, – согласился он, к ее удивлению. – И это означает, что я убью тебя, если застукаю с какими‑нибудь адамами гордонами.

– Ревнуешь? – удовлетворенно усмехнулась Белинда.

– Нет. С чего бы? Ты меня любишь. Мы сегодня поженимся. Я очень, очень счастлив.

«Он любит меня. Мы поженимся. Я люблю его. Значит, это настоящая любовь.

Любовь вперемешку с ложью.

Разве можно начинать семейную жизнь, когда между нами остается столько недосказанного?»

Шесть часов спустя они поженились в маленькой церквушке на окраине Лас‑Вегаса.

Глава 108

– Входите, пожалуйста, мисс Гриффин, – с улыбкой сказал Эйб.

Мелоди вошла в просторную прихожую, переходившую в еще более просторную гостиную. Эйб указал рукой на диван, предлагая сесть. На столике стояли кофейник с горячим кофе и чашки с блюдцами.

– Не хотите ли кофе? – предложил он, не сводя с нее острого взгляда черных глаз.

– Нет, благодарю вас.

– Ну, – произнес Эйб, уютно располагаясь на противоположном диване, – что нас с вами может объединять в том, что касается вашего босса?

– Желание причинить ему вред, – заявила Мелоди, в упор глядя на него.

– Что именно вы под этим подразумеваете?

– Если вы намерены уничтожить Джека, то я готова вам помочь.

– Откуда мне знать, что вы не ведете двойную игру?

– Я дам вам нечто такое, что поможет уничтожить Джека.

– Насколько я понимаю, то, что вы хотите дать мне, находится в этой сумочке?

Мелоди вынула видеокассету. Эйб, прищурившись, посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Мелоди.

– Здесь порно. С Джеком.

Эйб улыбнулся, потом рассмеялся.

– Сколько?

Мелоди не думала о том, чтобы продать информацию. Но идея соблазнила ее. Небольшая сумма на черный день никогда не помешает. Она смогла бы уехать и найти другую работу.

– Не знаю. Я об этом не думала. Тысяч десять?

Эйб рассмеялся:

– Пять.

– Семь с половиной.

– Согласен. Половина сейчас, остальное после того, как я просмотрю пленку. Мне надо убедиться, что это то, о чем вы говорите.

– Нет, – тихо возразила Мелоди. – Всю сумму сейчас. Наличными.

Эйб бросил на нее недовольный взгляд, подошел к видеомагнитофону, вставил кассету и нажал кнопку. Просмотрев начало записи, он тихо и торжествующе рассмеялся. Потом он достал из сейфа, вмонтированного в стену, деньги и вложил их в руку Мелоди.

– Не возражаете, если я поинтересуюсь историей этой пленки?

– Когда Джек впервые приехал в Лос‑Анджелес, он занимался сексом за деньги. Часто.

– Торговал своим мерзким членом?

– Все это происходило под прикрытием «Эскорт‑сервис». Эта служба существует до сих пор. Она называется теперь «Эскорт интернэшнл». Насколько я знаю, он работал у них не менее двух лет. На этих вечеринках иногда велись съемки скрытой камерой. Человек, устраивавший эти вечеринки, сейчас большая шишка в этом городе – его очень уважают. Это Барт Шелли, режиссер.

Разумеется, Эйб знал Барта Шелли.

– Каким образом вы раздобыли фильм?

– Его выкрал один частный детектив.

– Поблагодарите его от моего имени.

Мелоди вышла от Эйба в таком хорошем настроении, какого у нее не бывало многие годы. Интересно, когда Эйб Глассман использует этот фильм? И каким образом?

Глава 109

Рик в нетерпении взглянул на огромные часы, висевшие над входом в складское помещение.

Без пяти пять.

Еще пять минут – и он снимет красный фартук и выбежит на улицу.

Стоя на коленях, Рик укладывал на нижнюю полку туалетную бумагу. Работа как работа. Нудная, но это не имело значения. Имело значение лишь то, что он ее получил и что в пятницу получит свою первую зарплату – шестьдесят восемь долларов, по его подсчетам. Но все равно здорово.

Рику не терпелось увидеть выражение лица Джека, когда он вручит ему пятьдесят заработанных долларов.

Джек, наверное, в обморок упадет от удивления. Представляя себе эту картину, Рик просто раздулся от гордости. Он понимал, что поступил с Джеком как подонок, украл у него вещи, и ему хотелось хоть как‑то оправдать себя в глазах брата. И теперь Рик с нетерпением ждал возвращения Джека из Санта‑Барбары.

Пять часов.

Рик забежал в подсобку, повесил на крючок фартук, сунул в карман карточку со своим именем и почти бегом бросился вон, на ходу попрощавшись со знакомыми упаковщиками и контролерами. Оказавшись на улице, он остановился и огляделся вокруг.

– Рик!

Он увидел коричневый «мерседес», принадлежавший матери Лидии. За рулем сидела Лидия. Рик бросился вперед и уселся рядом с ней.

– Привет, – улыбнулся он.

– И тебе привет. Есть хочешь? – спросила Лидия, выезжая со стоянки.

– Помираю с голоду.

– Махнем в «Макдоналдс»?

– То, что надо.

Лидия проехала на красный свет, рассмеялась и лихо свернула за угол. Рик тоже рассмеялся. За рулем она была настоящей лихачкой. Сначала это беспокоило его, но теперь он привык. Возле следующего светофора, у которого остановилась Лидия, Рик обнял ее за плечи и поцеловал.

– От тебя всегда так хорошо пахнет.

– От девчонок должно хорошо пахнуть, – заявила Лидия. – Только не прикасайся ко мне в машине, Рик, или я попаду в аварию.

Он рассмеялся, но руки не убрал.

– Из‑за меня попадешь в аварию? Не смеши меня!

Лидия шлепнула его по руке, которая заползла на ее бедро, и нажала на акселератор. «Мерседес» рванул вперед.

– Поедем потом на пляж? – предложил Рик.

– Ладно.

Рик откинул на спинку голову и снова представил себе выражение лица Джека, когда он отдаст ему деньги. Рик фыркнул.

– Что тебя рассмешило?

Он пожал плечами:

– Наверное, мне просто хорошо.

Глава 110

Две ночи подряд.

И в последнюю ночь он сказал, что Мэри сногсшибательная красотка.

Эйб протянул ей бокал шабли, и Мэри одарила его лучезарной улыбкой. Он уселся рядом с ней, и диван прогнулся под его тяжестью.

– Мы сегодня устроим праздник, крошка, как ты на это смотришь?

– Можно начать прямо сейчас. – Мэри прижалась к нему.

Эйб рассмеялся:

– Такой сексуальной девчонки я еще не видывал, Мэри. И знаешь, мне нравится твое платье.

– Спасибо, – сказала Мэри.

Вчера Эйб дал ей денег и велел купить еще одно шикарное платье. Сказал, что ему нравятся на ней платья с очень глубоким декольте. Такой сексуально привлекательной и такой уверенной в себе Мэри никогда прежде себя не чувствовала. Она даже сбросила два фунта веса.

– Сколько тебе лет, Мэри?

– Двадцать четыре, почти двадцать пять.

– Ты любишь детей?

Она озадаченно взглянула на него.

– Не знаю, наверное.

– Почему же у тебя нет детей?

– Мне всего двадцать четыре, Эйб.

– Почему у тебя нет детей? – нетерпеливо повторил Эйб.

– Винс говорил, пока мы не можем позволить себе завести ребенка.

– Да, дети – дорогое удовольствие, – согласился Эйб. Поставив на стол пиво, он привлек Мэри к себе на колени. – Иди сюда.

Эйб спустил лиф платья, высвободив ее груди. И застонал. У Мэри сразу же стало влажно между ног. Эйб мял ее груди обеими ручищами и, завладев губами, обследовал ее рот языком.

Он потащил ее в спальню. С трудом переводя дыхание, они торопливо разделись, словно пара юнцов.

– Только полюбуйтесь, – фыркнул Эйб, – мы с тобой ведем себя как дети!

Мэри тоже смеялась, вздрагивая всем телом. Она улеглась на спину и широко раздвинула ноги.

– Я, кажется, еще никогда не пробовал тебя на вкус, Мэри? – Он смотрел на нее сверху вниз.

Эйб велел ей согнуть в коленях и как можно шире раздвинуть ноги.

Мэри почувствовала, как его язык начал не спеша прогуливаться по ее набухшему клитору, и вскрикнула, достигнув оргазма.

Эйб довольно фыркнул, перевернулся, и его пенис рывком вторгся в ее рот, погружаясь все глубже и глубже в горло и чуть не задушив Мэри. Но она всасывала его как пылесос, а когда настал кульминационный момент, удвоила усилия, словно боясь потерять хотя бы каплю его драгоценного семени.

– Иисусе Христе! – воскликнул Эйб, тяжело дыша. И добавил, возвратившись в реальный мир: – Не думаю, что ты хочешь завести детишек.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Я хочу устроить твою жизнь, Мэри. В качестве своей любовницы. Я не влюблен в тебя – для этого я слишком стар, – но я не могу насытиться тобой. И ты это знаешь, не так ли, крошка?

– Знаю.

– Я не люблю свою жену и давно не сплю с ней, но я никогда не брошу ее. Хочу, чтобы в этом вопросе была полная ясность. – Эйб усмехнулся. – Я дам тебе все, что ты захочешь, Мэри, – машины, дома, яхты, меха, драгоценности. А ты должна только сделать меня счастливым.

Мэри представила себе заманчивую картину. Она спускается по трапу частного реактивного самолета в русских соболях, разумеется, от Фенди, в костюме от Шанель. На ее шее бриллиантовое ожерелье стоимостью в несколько тысяч долларов. Она спускается по трапу, словно член королевской семьи. Внизу Мэри ждет мать – в джинсах, без макияжа, с растрепанными ветром волосами. Мэри взглянула на Эйба.

Он рассмеялся:

– Я умею окружить заботой женщину, Мэри. Но я получаю эксклюзивное право на тебя: никаких других мужчин. Во‑первых, я никогда ни с кем не делю то, что принадлежит мне, а во‑вторых, это мера предосторожности против СПИДа.

– А как же Винс?

– Он неудачник. Я хочу, чтобы вы с ним слетали в Вегас и развелись. Если возникнут проблемы, я откуплюсь от него. А когда все будет позади, ты увидишь, Мэри, как я щедр. Согласна?

Дата добавления: 2015-05-06