Драться?.. Конечно, буду! 9 страница

К вам в кабину неожиданно заходит подозрительный попутчик, вы поворачиваетесь к нему лицом и едете на последний этаж. Самое главное – не оказаться спиной к незнакомцу. Если он не выходит и настаивает на том, что должны выйти вы, выходите – почему нет, но лицом к нему, и вполоборота идите на свой этаж, как бы по‑идиотски это ни выглядело.

И не бойтесь оскорбить человека явным недоверием. Негативные люди очень заметны – не перепутаете, не волнуйтесь.

Если этот тип преградил вам выход из кабины, советую легонечко и непринужденно придержать его руки сверху, с захватом одежды рвануть его на себя и уделать головой в лицо. Рассчитывайте на один раз, то есть бить надо со всей дури. За себя не бойтесь, удар головой, как правило, всегда последний.

Салон автомобиля – тоже опасное место, на вас могут наставить оружие или накинуть удавку.

Сначала об оружии. Допустим, вы за рулем, а злодей сидит рядом. Большинство людей правши, значит, агрессор сидеть будет вполоборота. Хрестоматийно вдавите газ в пол, затем тормоз. Правой рукой отведите ствол от себя, и тут же должен последовать укус за лицо вражины. Надо не просто укусить, а вырвать клок кожи, лучше с мясом. При условии качественного укуса мыслей о вашем убийстве ни у кого уже не возникнет. Один мой знакомец столь качественно вырвал зубами мужику кусок его тела, что тот сел на задницу и нагадил под себя.

Удавка – штука страшная. Никогда не позволяйте даже подросткам и женщинам сидеть у вас за спиной. Для защиты от удавки используем следующий алгоритм.

Надо повернуть голову и акцентировать давление удавки на одну из двух ключично‑сосцевидных мышц. Это ослабляет давление на вторую сонную артерию.

Не суйте руки под удавку, это только усиливает давление, а хватайте левой рукой правый рукав противника и тяните на себя, в это время вытаскивайте ноги из‑под руля – не надо кукситься, сам знаю, что это трудно! – и начинайте перебирать ими по дверце, стеклу, крыше. В конечном итоге вы делаете кувырок через спину и садитесь между сиденьями сзади, влюбленно глядя в глаза охреневшего неудачника.

Даже я со своей стокилограммовой комплекцией выбираюсь таким образом с переднего сиденья, причем все надо успеть сделать секунд за десять, иначе хана, можно «уплыть». При съемках своего второго фильма я продержался тридцать секунд в петле, которую затягивали, держась за концы, два спецназовца, я их тащил за собой, чуть не сломал гортань, порвал шею и плохо говорил пару недель, но смог... И вы сможете или сдохнете, такая вот незадача.

Для тренинга действий в любой стесненной обстановке подойдет спарринг с поставленным в угол противником. Он должен выйти, делая что хочет, а вы, делая что хотите, должны его в этом углу оставить, в идеале в бессознательном состоянии.

На всех курсах, семинарах и мастер‑классах мы проделываем подобные штуки. Кровь, правда, льется, но удивительная вещь: как только гражданин, даже весьма субтильный, понимает, что его сейчас будут «мочить» в углу, то обостренная клаустрофобия выталкивает его из закутка с такой силой, что и крепкие ребята теряются.

И вот еще одна абсолютная истина. Не пытайтесь бороться при ограниченном пространстве, используйте только ударный арсенал, бейте коротко и мощно, пускайте в ход голову, локти и, конечно, зубы!

Вот такие коротенькие советы. Что вас еще интересует?

Когда я начинаю работать с людьми, то, естественно, не знаю, кто стоит у меня в строю, да мне и не особо интересно это знать. Но как я был однажды обрадован, когда на второй день занятий из строя сбежал здоровенный бугай явно спортивной наружности и тихо сел в зале, а разорванный в лохмотья «инженерик» продолжал мучить себя, шатаясь на «деревянных» ножках.

Самое главная победа наших методик проявляется именно тогда, когда слушатель самостоятельно принимает БЕЗУМНОЕ решение снова вернуться в зал, точно зная, что его там будут калечить такие же безумные и разорванные люди. Парень держал на голове макивару, по ней головой и локтями били по очереди все участники. Он падал наповал три раза, я бил его ногами и орал матом, и он вставал. Только так можно объяснить человеку, что лежать и сдаваться куда страшнее, чем жить и бороться.

В не столь далеком прошлом, году этак в 1978‑м, один из моих знакомых с красивым прозвищем Лом и соответствующей внешностью получил пять лет за превышение мер самообороны. Это произошло после того, как его, девятнадцатилетнего, но крупного мальчика порезал мужчина с уголовным прошлым, причем не просто порезал, а развалил по диагонали живот.

Лом, надо сказать, был не самый робкий карапуз, он зажал внутренности левой рукой, они в итоге почти не вывалились, а правой загнал в грудь обидчику ручку‑гвоздь (помните, были такие – длиной примерно сантиметров двадцать). Мужчина возьми да и помри: истек кровью из пробитой артерии, а его друзья показали, что инициатором конфликта был Лом, который для начала пытался избить уголовничка. Не стоит забывать, какими были эти семидесятые годы, в итоге парень получил пять лет.

Вспоминая подобные случаи, я всегда пытаюсь дать им субъективную оценку, прикинуть, как поступил бы я... Нет, инициировать мордобой я уж точно не стал бы, а вот насчет «гвоздя»… В аналогичной ситуации, конечно, воткнул бы, по крайней мере очень бы постарался.

Люди частенько осуждают себе подобных, это очень захватывающий и приятный процесс. Я так полагаю, судья чувствует себя почти божеством, надо же, взял и этак вот запросто, в легкой французской манере решил судьбу человека.

Не судите, да не судимы будете.

Самый страшный и потому важнейший суд – это суд собственной совести, подкрепленный в идеале религиозностью и воспитанием. Если совесть подсказывает, что другого выхода тебе не оставили, то не смей распускать сопли, спасай жизнь, данную тебе Богом, до последнего вздоха.

Одно обстоятельство меня давно удивляет. Мы тренируемся в танто дзюцу, лупим друг друга заточенными деревянными танто, и чем дольше тренируемся, тем меньше травм. Даже не могу понять, в чем тут дело. Кровь, конечно, течет, шьемся часто, но еще лет десять тому назад я был совершенно уверен, что мы рано или поздно должны поубивать друг друга этими колышками, а вот живы и почти здоровы, хотя лупим даже не просто в полный контакт, а со всей пролетарской беспощадностью.

Японцы говорят, что стремление к смерти – это единственный способ ее избежать. В молодости я дрался чаще, чем менял носки. Видимо, оттого, что делал это любительски, теперь силовой конфликт для меня – это событие. И самое удивительное состоит в том, что чем сильнее и беспощаднее я к себе отношусь, тем больше это чувствуют потенциальные противники. Человек очень тонко устроенное животное.

Если вы не готовы сражаться «до конца» – что это в точности означает, я до сих пор не знаю, – то ваша возможная сдача, то есть, извините, трусость, будет замечена сразу и кем угодно. Она так же явственно исходит от вас, как аромат от жареной курицы. Каждая сволочь будет пытаться попробовать вас на вкус, поэтому отбросьте сомнения и будьте готовы драться и победить. Учитесь этому.

Кстати, я совершенно уверен в том, что все самое интересное в боевой подготовке делается сегодня именно в России, и, как это ни странно, именно по причине общей запущенности дел. В этой стране довольно давно перестали объяснять что бы то ни было как положено, но не перестали спрашивать за результаты, вот и находят самородки‑инструкторы что‑то оригинальное, крайне интересное, да еще и находящееся в прямой связи с советской, лучшей в мире методической базой.

Кто на сегодня в авангарде подготовки спецподразделений?! Это Северная Корея, Вьетнам, Россия.

Вы спросите, с чего я это взял? Ну, во‑первых, есть у меня кое‑какие материалы с грифом «для служебного пользования», в которых изложены требования, предъявляемые к спецам в разных странах, во‑вторых, абсолютно известны методы психической подготовки практически всех спецподразделений мира. Ну и основное заключается в том, что в этих странах не по книжкам учили, чего, куда и зачем.

Израильский «Моссад», так много и заслуженно хвалимый, скорее является одной из самых мощных разведывательных структур планеты, чем самой легендарной диверсионной организацией, а вот болгары и восточные немцы действительно демонстрировали высший пилотаж. И все это плоть от плоти советских наработок.

Я безобиден, как маргарин, ни вреда от меня, ни пользы. Так что на оценку всяческих новейших средств массового поражения не претендую, но со знанием дела могу сказать следующее. Те новации, которые разработаны у нас только за последние годы для применения в диверсионной и контртеррористической – еле выговорил! – деятельности, достойны всякого внимания.

Какие‑то высокотехнологичные вещи мы сейчас точно упускаем, да и «мозги» текут потоком за рубежи нашей своеобразной Родины. Но выбора нет, и всякие Кочергины и иже с ними остаются в родных пенатах, кто в силу своей маркетинговой бездарности, кто от испуга перед забугорьем, а кто просто потому, что достаточно пожил в разных закутках этой планеты и понял, что лучше впроголодь, но дома. Здесь с тобой хотя бы поллитру, но выпьют, пусть даже и совсем незнакомые люди, причем они тут же заведут волынку про уважение и, что отрадно, на помятом, но все равно чистом, родном русском языке.

Опять меня куда‑то занесло, но ведь предупреждал, что не стоит стрелять в нашего тапера. Он играет как умеет.

Вернемся к психике и физике, которые иногда бывают слегка подпорчены и требуют восстановления. Есть крайне доступный способ «ремонта», требующий, однако, некоторой предварительной практики.

Медленно вдыхаем носом воздух, причем используем только диафрагму, не задействуя грудь и плечи. При этом представляем, как в тело под влиянием вдоха вкручивается серебристая жидкость, напоминающая ртуть, и мчится через легкие к поврежденному участку. Доходя до травмы или воспаления, она вырывается наружу, вынося с собой всю «грязь», и становится при этом черной. Разлетаясь веером в стороны, она просачивается в землю, уходя навсегда. Для достижения положительного результата достаточно трех‑пяти повторений этого упражнения с глубоким циклом выдоха.

Еще раз повторю: нужна предварительная тренировка, только яркое представление обо всех процессах, происходящих в организме, поможет добиться резкого улучшения.

Да, если в результате критических нагрузок вы чувствуете угнетенное состояние, попросите помассировать вам «депрессивные» точки, находящиеся слева от позвоночника, почти под лопаткой. Если найти там гипертонус мышцы, попросту говоря, мышечный валик, жгут, шишку, то достаточно надавить на него пальцем и подержать до прекращения болевых ощущений. Настроение и самочувствие сразу улучшатся.

Потеря ориентации и головокружение снимаются, если надавить ногтем на «торец» среднего пальца левой руки, если сила давления и точка приложения будут выбраны верно, то вы почувствуете, как по пальцу и вверх по руке побежал «электрический ток». Как только он ослабнет и затухнет, самочувствие значительно улучшится.

Будьте здоровы и пореже обращайтесь к докторам. Хорошие они ребята, но слишком уж досконально знают болезни, вот им и мерещится всякая гадость.

В таком тонком деле, как реальный силовой конфликт, ничего нельзя говорить в категорической форме. Когда мы обсуждаем болевые точки, то должны жестко конкретизировать тактическую задачу и обстановку. Болевые точки на ком, болевые точки для чего...

Скажем так, если я решу воздействовать на упившегося молокососа весом до семидесяти килограммов и возрастом до семнадцати лет, то, скорее всего, все его тело в моих незамысловатых руках быстренько превратится в одну глобальную болевую точку. А вот если допустить, что мы вдруг разодрались – мало ли чего бывает – с Григорием Веричевым, заслуженным мастером спорта по дзюдо в тяжелом весе, то мне, исходя все‑таки из дружеских отношений и габаритов «противника», придется искать какие‑то оригинальные решения. И далеко не факт, что я их найду.

Короче говоря, гарантированными зонами болевого отвлечения внимания противника являются глаза и пах. Практически любое успешное техническое действие, направленное на эти зоны, будет результативным.

Крайне интересен удар в шею. Замечательно то, что не важно, в какую именно ее часть он наносится, важно, чтобы удар имел перпендикулярную траекторию по отношению к месту приложения вектора силы. В результате противник получает гарантированный спазм и зачастую теряет сознание.

Все остальные точки, наверное, тоже кем‑то востребованы, я же очень люблю повторять, что моя любимая болевая точка – это спина. Если хорошенько ударить по ней кувалдой, то сей прием гарантирует стопроцентный летальный эффект.

Не дуйте губы, я человек военный, поэтому и примеры привожу такие. А вообще это я к тому говорю, что не надо искать на улице фантастических решений. Бей кулаком, как кувалдой, и ничего не бойся, вот такой простенький рецептик. Хотя данный совет чересчур радикален и не учитывает последних достижений техники.

В моей практике все конфликты проходили на критическом расстоянии, то есть в силовой борьбе, вот почему я всегда советую в безвыходной ситуации использовать нож или топор и попадаю под град небезосновательной критики. Но давайте подумаем, что такое агрессия как таковая? Это просто ситуация, когда кто‑то пытается трогать вас руками без вашего разрешения.

Зачем нужны нож или топор? Чтобы порезать или отрубить все, что к вам тянется. Простенько и со вкусом.

Да, и не пользуйтесь газовым и электрошоковым оружием, да и вообще чем бы то ни было, что не проверили в реальных учебно‑тренировочных условиях.

Для нашего мировоззрения, наших этнических и культурных корней как нельзя более подходит именно принцип «Как взял, как дал и наповал!». При всей значимости разногласий, являющихся следствием разницы в религиозных и вытекающих из них морально‑этических и мировоззренческих принципах, не стоит забывать, что изучение практики боя – это всего лишь одна из сторон повседневной жизни, причем, как бы ни старались меня переубедить адепты «великих стилей буси‑до», не самая важная.

Гораздо важнее забота о пропитании и о благополучии своей семьи, это истинное предназначение мужчины. Боевой потенциал конкретного человека – это скорее требование времени, политической или военной ситуации либо элемент самоутверждения. Все это носит внешний, социальный характер, а кушать хочется, как известно, при любом режиме, вне зависимости от принадлежности к самым крутым и правильным школам и стилям, как бы субъект ни обожал портрет отца‑основателя, висящий в красном углу вместо иконы.

Вспомните про праздник цветения сакуры, когда ее бело‑розовые цветки вспыхивают на черных ветках, еще лишенных листьев, – вот она, скоротечность жизни, ее сиюминутная правда. Правда, красиво?

А теперь вспомним про Илью Муромца, который тридцать лет и три года на печи лежал, а потом встал и всех отдубасил.

Так что вашему сердцу милее?.. И важно ли это? И куда вообще меня занесло? Скажете, ты, мол, Андрей Николаевич, вообще психопат?

В определенной степени да, а еще я счастливый обладатель свистка в голове, со мной иной раз происходят забавные вещи, впрочем, никак не связанные с аурами, космосом и прочим нафталином.

Если хотите, расскажу случай из этой оперы.

Первый раз я увидел, как «не режет нож», году этак в восемьдесят восьмом или восемьдесят девятом. Показал мне такое чудо совершенно безумный кореец... в Германии, где он служил вместе со мной.

Потом я увидел документальные съемки, зафиксировавшие, как шаман протыкает себя железным «шампуром»

«Ага, – подумал я. – Значит, в состоянии некоторой истерии с организмом происходит что‑то такое, что позволяет ему избегать летальных увечий». Взял я нож и... развалил себе предплечье. Сидел, смотрел на кровь и думал, где я ошибся, потом глянул на нож. Он, падла, был чудо как хорош, неразборный «золлинген», страшный, как моя жизнь...

«Ах, ты мразевка, – подумал я. – Пугать меня надумал!..»

Взял я его в руки, долго смотрел на клинок и представлял, как он тает от прикосновения к моей коже, а сам я весь чугунный и неживой, что ли.

Короче, воткнул я ножичек в грудь и потащил его, орал при этом так, что соседи‑офицеры примчались. Я сижу, глаза чуть не провалились в череп, морда белая, а от ножа всего‑то царапина на груди осталась. Надо же, получилось при дубовой голове и без всяких там секретных техник.

Да, один из очевидцев позавидовал и решил превзойти, но располосовал себя, как заправский патологоанатом, так что запрещать сей эксперимент не берусь, но категорически не советую.

Сам‑то я не режусь, потому что нож запугаю до падучей, но это вовсе не означает, что меня не проткнет как‑нибудь вилкой простой прохожий гражданин!

Ладно, шизофрении пока довольно, вернемся к защите, нападению, оружию и нервишкам, ведущим себя при этом весьма своеобразно.

Я говорил уже, что купленный в магазине пистолет вам не нужен? Если нет, то вот и сказал. Дело в том, что пистолет этот можно носить, но из него нельзя стрелять. Право на ношение оружия не подразумевает права на производство выстрела.

Вас, сердешного, посадят при любом раскладе, припаяв еще и отягощающие обстоятельства. Нет, вы остались живы, а обидчик всего лишь ранен, но какой смысл пороть ребенка бензопилой, когда это вполне можно сделать старым дембельским ремнем?!

Пример номер раз.

Один мой знакомый попал как‑то в маленькое ДТП. Из нерасторопной тачки выскочил расторопный дед и, как в замедленной съемке, начал вынимать из внутреннего кармана пистолет.

Знакомец мой, не на шутку вспылив, делает два шага к цели, а на третий бьет ветерану труда в крепкую большевистскую голову кулаком. Голова падает совместно с телом, тело пинается пару минут. После забитого гола производится обыск на месте происшествия, пистолет оказывается газовым!

Но с каким явным энтузиазмом престарелый придурок, вместо того чтобы верещать и махать знаком аварийной остановки, стал трогать себя за «самое важное»?! Вы что, сомневаетесь, что он уже оправдал любые ответные действия! А пальни в него мой знакомец и завали, так и топтал бы зону, пока сам бы там не помер.

Пример номер два.

Вечером, в районе 22.00 маршрутное такси номер 70 переезжало пешеходный переход, по которому не спеша брел пролетариат, не обращающий никакого внимания на красный сигнал светофора. Шофер, тоже явный люмпен, зычно рявкнул: «Доколе, мля!» и тут же получил в лицо бутылкой от «инженера с приятной сединой на груди и спине». Оскорбленный в лучших чувствах пешеход без лишних размышлений запустил недопитую «Охоту» в боковое стекло. Судя по тому, что пиво было не выпито, бомбист был настроен крайне решительно.

Водителю изрезало лицо, особенно веки, кровь текла очень резво, я осмотрел рану и, признав ее поверхностной, потерял к ней всякий интерес.

Бутылка еще и саданула по фигуре девице, сидящей рядом, та, заверещав, испортила мне настроение, потому что явно сфальшивила в последнем такте.

Метатель пива, наверное, отличный семьянин, член месткома и последователь Ампилова, был пойман и с чувством побит ногами соратниками шофера и бойфрендом фальшивящей девицы. Им что же – еще и палить в него надо было?! А ведь могли бы по горячке, имей из чего пальнуть.

Риторический вопрос: вы что, всерьез считаете, что пистоли будут покупать только чекисты с замороженной по заданию разведцентра головой?..

Все наши споры про оружие вовсе не есть досужие рассусоливания интеллигентов в состоянии климакса.

Вы хотите знать, что будет происходить в этой стране после разрешения свободной продажи оружия? Вы правда хотите ответа?

Вы бывали в Чечне?.. Ах, это грубо! Ладно, вы бывали в Махачкале, в Тбилиси?.. Так как там спорят горячие парни?!

Можно не отвечать, если не видели.

Так вот, напомню одну незамысловатую истину. Как ни стараются некоторые политики засунуть нас… в Европу, мы все равно остаемся чистой воды Византией, а то и еще хуже, вполне дикой Азией, остро нуждающейся в хане, царе или на худой конец в генсеке‑кормильце. Единственный способ наведения глобального порядка в этой стране – это не раздача стволов в качестве сдачи при покупке хлебушка, это реформа и реанимация государства как системы управления и защиты собственного народа. Да, я совершенно уверен в том, что никто никогда не протянет мне руку, если жизнь моя повиснет над помойной ямой, да, я призываю иметь оружие в кармане. Но зачем стрелять из «Шилки» по уткам? Боюсь, пообедать в таком случае придется только перьями.

Как, неужели вы не знаете, что такое «Шилка»?! Тогда я растолкую, что это не только река, но еще и такая четырехствольная фиговина, предназначенная для стрельбы как по воздушным, так и по наземным целям. Лупит она с такой силой, что землю потом пахать уже не надо, она и так пушистая.

Я все время говорил, что драться надо больше, а теперь вот возьму и отыграю назад. Драка драке рознь, надо же думать, с кем и зачем именно вы сцепились.

Есть в Ирландии, у пивных пабов, красивый обычай. Когда на улице дерутся люди, проходящий мимо рыжий детина спрашивает: «Это частная драка или можно присоединиться?»

Допустим, это драка фанатов. А вы фанат? Тогда это не ваша драка, и она не должна вас волновать!

Включаю гипноз. Смотрим в глаза и запоминаем!.. Это не ваша драка, не ваша! На раз, два, три просыпаемся.

Я никого и никогда не призывал драться только ради того, чтобы драться. Особенно это касается профессионалов, которым следует помнить о принятой этике поведения в отношении доверяющих тебе людей.

Реально подготовленный человек сражается не потому, что он хочет сражаться, а потому, что не может поступить по‑другому.

Я хотел бы заострить внимание именно на поведении учителя. У меня есть знакомый тренер, имени которого я не называю, думаю, сейчас поймете, почему именно. Так вот, он много лет посвятил тхэквондо и, как человек ищущий, постепенно перебрался в тайский бокс, но уже в роли преподавателя, причем не самого плохого. Учитывая его опыт в постановке ног, ему цены не было.

Ребята потянулись, даже клуб свой создали, последовали первые победы юниоров, первые заметные успехи. И вдруг этот далеко не юный тренер заявляется на какие‑то второстепенные соревнования по тайскому боксу, да еще в абсолютку при весе в семьдесят пять килограммов. Естественно, он угодил в нокаут во втором раунде от соперника весом за центнер.

Все должно быть вовремя, испытывать себя нужно в юности, когда единственная ответственность – это собственная совесть, а уж если приспичило подраться, так записывайся в добровольную народную дружину и гоняй шпану. Весь клуб стоял вокруг ринга и смотрел, как их бездыханного тренера выносят с ринга. Ну, всякое бывает, на то он и спорт, чтобы кто‑то выиграл, и случайности тут тоже возможны, и все такое... Короче ребята поняли и продолжали тренироваться. Но ровно через полгода наш герой опять выставляется на первенство какого‑то ЖЭКа и... благополучно падает в первом раунде. В результате клуб исчез, ребята разбрелись, многие просто на улицу, некоторые ушли к другим тренерам. Для битв «пенсионеров», которым уже за тридцать, существуют чемпионаты ветеранов и т. д. Во всяком случае, перед тем как принять решение о выступлении, следует спросить совета у человека, которому доверяешь.

Некоторое время назад я загорелся желанием выступить в том же тайском боксе в тяжелом весе. Надо сказать, что, тренируясь шесть раз в неделю, я нахожусь в достаточной форме, да и очень хотелось проверить в спортивной обстановке находки последнего времени. Я спросил у своего первого тренера, обладателя шестого дана Николая Шеменьова:

– А может, выступить?

– Ты абсолютно уверен, что победишь? – спросил он меня.

Если у тебя есть хоть один процент сомнения в победе, то ты не имеешь права на схватку. Это в молодости все впереди, а проиграв в зрелом возрасте, ты можешь до конца своих дней материть себя за совершенную глупость, причем без возможности реабилитации.

Учитель – это тяжелая ноша, потерять доверие учеников можно запросто, пара пустяков, и тогда коту под хвост славная боевая юность, бессонные ночи, проведенные в разработках новых методик, да и отдать весь свой опыт будет уже некому, потому что потеряна будет обыкновенная вера в учителя.

Но что же делать, если вызывают на бой? Соглашаться, конечно, но никаких зрителей, чтобы не превращать схватку, возможно последнюю, бой в шоу с избиением младенца. По мне уж лучше сдохнуть в бою, но только не позор.

Как‑то раз приходит ко мне милый здоровенный парень и говорит:

– Я хожу по залам и спаррингую с мастерами. Хотел бы побиться и с вами.

– Очень хорошо, – говорю я ему. – Но те правила, по которым бьюсь я, невозможно реализовать в зале ввиду их полного отсутствия. Договариваться я с тобой тоже ни о чем не буду, ты просто встретишь меня однажды после работы и постараешься порвать, как Тузик варежку, а я очень постараюсь перегрызть тебе горло. Так что до встречи. Живу я там‑то и там‑то, заканчиваю работать в десять вечера. Самое время для дружеского общения, потому как зима, темно уже.

Он больше не пришел. А я даже не стал чувствовать себя более напряженно, чем обычно, потому что всегда чувствую себя именно так, как научила меня жизнь, уж извините за пафос.

В Японии говорят, что мастерам лучше не встречаться.

Неоднократно упомянутый мною Миямото Мусаси шел по дороге и вдруг увидел самурая, идущего навстречу. По манере держаться и по оружию он понял, что это один из известных мастеров севера. Они медленно прошли мимо, затем развернулись, и незнакомец спросил:

– Вы не Миямото Мусаси, о котором я слышал много достойного?

– Да, это я, – ответил Мусаси.

Они поклонились и пошли каждый своей дорогой.

Чтобы мастеру понять мастера, совсем не обязательно отрубать ему голову. Более того, есть правило, что мастер, занятый преподаванием, официально уже не спаррингует. Все мной сказанное я адресую тренерам, сенсеям, преподавателям. Ощущайте моральную и этическую ответственность перед учениками, безоговорочно доверяющими вам.

Нет, я никого не поучаю, все сказанное выше – всего лишь мое мнение, которым я рискнул поделиться с вами, уважаемые коллеги.

Давайте опять о подготовке психики.

Среди проводимых мною в нашем Центре тренингов пограничных состояний есть один весьма забавный. Суть его вот в чем.

Беру я мальчика лет тридцати, уверяющего меня в том, что он вообще ни разу в жизни не дрался, этому мешали морально‑этические, физические или нравственные угрызения, и просто приказываю ему бить себя коленями. Технически удар достаточно прост и тяжел, карапуз доволен: все получается, да еще и мазохист лысый дает себя пинать как грушу, чем не жизнь. Попинал он этак вот меня, потом еще попинал, а тут я ему и говорю: «Вот что, дружок, бей меня так, чтобы ребра сыпались, чтобы зубами харкал, чтобы лоб треснул. Бей мощно и быстро, как только я замечу, что ты перестал меня бить, начну бить я! Ну и, само собой, если ты сумеешь меня забить, то вероятность контратаки приближается к нулю!

Тренированного человека хватает максимум на пять минут ударов с криком и проносом через грудину. Я летаю, как мячик, потом, бывает, ночи не сплю, все отбито, но вскоре мой дядя начинает себя жалеть. Устал, сердешный, рученьки повисли, ноженьки не ходят, да уже и не бьют!

Вот тут‑то лысый вдруг оживает и, отплевываясь кровью, начинает как ни в чем не бывало «убивать» усталого и «сдувающегося» дядю. Забиваю я его с максимально возможной жестокостью, все трещит и рвется, нокаут – это то самое малое, что я жду от процесса.

Когда парень падает с безумными от страха и боли глазами и хватает ртом воздух, он узнаёт, что такое смерть. В этот раз он выжил не потому, что очень этого хотел, не потому, что это являлось логическим завершением процесса, а потому, что я так решил.

Если после данной экзекуции еще когда‑либо реально встанет вопрос о его безопасности, то он от страха за свою жизнь, осознанного и совершенно объективного, разорвет противника в клочья, причем биться будет до конца, пока глаза видят, а пальцы шевелятся. Он знает, что жизнь – это борьба, а смерть – это опущенные руки!

Что, дорогие, страшно? А то!.. Мы еще и не такое вытворяем. Не ходите, дети, в Африку гулять.

Что‑то меня сегодня на юмор развернуло. Несколько своеобразный, конечно, но вы уж не обессудьте. Как умею, так и пою.

Все практикуемые ныне и известные мне стили и направления боевых искусств созданы для реализации амбиций их создателей и последователей, даже если эти последователи живут на пару сотен лет позже создателей. Желание победить – основная стратегическая доктрина, аксиома всех известных мне боевых систем. О культурно‑оздоровительном наследии боевых искусств чаще всего не говорится ни слова!

Для достижения победы адептам внушают, что данный стиль есть лучшее из возможного, древнейшее и чистейшее из всего, что только на планете имеется, основатель его – сверхчеловек, а они – счастливчики, лучшие из лучших. Любой бой для них есть прежде всего возможность доказать всему миру, что их выбор был правильным, а школа является величайшей.

Хорошо ли это?

А что, собственно, плохого в этом может быть, если устремления бойцов подтверждаются результатами их выступлений. Весь спорт построен на амбиции спортсмена, если он, этот вот спортсмен, не хочет быть первым, то он, видимо, не спортсмен, а всего лишь физкультурник. Но есть одна незадача, заключается она в следующем. Глупец тот, кто считает себя величайшим, потому рано или поздно придет кто‑то более сильный.

Дата добавления: 2015-05-06