Порочная страсть 9 страница

Возможно, именно поэтому она ехидно ответила:

— Да, удивительно. Так что, по сути, мне надо бы называть тебя тетушка Катерина.

Той — а она была старше — это очень не понравилось. Катерина подала Карло стакан со спиртным, метнула на Хэлин злобный взгляд и сказала:

— Не стоит, дорогая. Зови меня просто Катерина, этого достаточно. — Затем она добавила:

— Налей себе что-нибудь выпить, Хэлин. — Бросив многозначительный взгляд на стакан, который держал Карло, она продолжала:

— А что предпочитает пить Карло, уж это-то я знаю прекрасно.

Хэлин не смогла удержаться — ее губы расползлись в улыбке. Эта Катерина была прямолинейна в своих подковырках до смешного. Но она, Хэлин, не позволит крутить собой, как им вздумается.

— Спасибо, Катерина. Конечно же, ты знаешь, что он обычно пьет. — Подняв глаза на мужа, она язвительно добавила:

— Ты и, без сомнения, несколько сотен других женщин. — Хэлин заметила, как в глазах Карло мелькнул проблеск гнева, однако прежде чем он успел вымолвить слово, она одарила его ослепительной, но деланной улыбкой и добавила:

— Хочется на свежий воздух. С вашего обоюдного разрешения, я удаляюсь. — Карло со стаканом в одной руке и Катериной, повисшей на другой, не мог остановить ее. Хэлин быстро повернулась и ушла.

Будут знать, подумала она мятежно и направилась к выходу на террасу. Пусть он прыгает вокруг своей подружки, а уж она, Хэлин, сама найдет, как развлечься. Ей надоело постоянно испытывать страх перед этим человеком, да и в любом случае, он не мог бы сделать ей хуже того, что уже сделал. Снаружи оказался еще один бар. Она быстро переместилась туда и озарила юного бармена за стойкой сверкающей улыбкой. Заказала и получила добрую порцию джина с тоником. Осушив стакан в рекордно короткое время, она почувствовала себя в прекрасном настроении. Ее муж все еще стоял в гостиной, поглощенный беседой с Катериной. Хэлин пожала плечами и заказала себе еще выпить. Затем с удивлением узнала в стоящем рядом с ними человеке Диего Фрателли. Очевидно, эти трое не нуждались в ее компании…

Юная поросль гостей только что вошла во вкус вечеринки. Тишину рвал громкий, четкий ритм диско, и Хэлин захотелось танцевать. Так что, когда кто-то взял ее под локоток, она с готовностью, широко улыбаясь, повернулась. И обнаружила, что это Стефано.

— Итак, ты меня прощаешь, тетя? — спросил он несколько развязно, хотя в его глазах таилась настороженность.

Хэлин поневоле рассмеялась:

— Нашел тетю. Вообще, ты мог бы предупредить меня тогда, Стефано.

— Если бы я это сделал, то ни за что не заманил бы тебя в самолет, — ответил он, ухмыляясь. Потом перешел на более серьезный тон:

— Я сделал это из лучших побуждений, Хэлин.

Она смотрела на его по-мальчишески симпатичное лицо, и в сердце не было на него никакой обиды, В тех редких случаях, когда они виделись после приезда на Сицилию, Хэлин так и не представилась возможность попрекнуть его предательством — ведь это он привез ее на остров. Да это и не имело теперь, кажется, никакого значения. Слишком поздно…

— Что значит твое “из лучших побуждений”? — спросила она строго. — Для кого они лучшие?

— Ну, конечно, для меня! — ответил он, смеясь. — Не привези я тебя, Карло бы меня убил. Ну, как, прощаешь?

Хэлин была вынуждена улыбнуться. Стефано не мог воспринимать что-либо всерьез и, кроме того, она его хорошо понимала. Разве она сама не попала в такое же нелегкое положение, когда пыталась сказать Карло “нет”? — Да, я тебя прощаю.

— Отлично. Я так и знал, что простишь. Разреши заметить, что ты выглядишь великолепно. Замужество тебе к лицу, — заключил он бесстыдно поедая глазами ее стройную фигурку.

Хэлин кивнула и, сдержанно улыбаясь, позволила Стефано взять себя под руку и пригласить на, танец.

В последние дни она отдавала слишком много времени копанию в прошлом, хотя по натуре была практичным человеком. Когда ее отношения с Карло прервались несколько лет назад, она решительно изгнала его из своего сердца — и продолжала жить. Это было тяжело, но в конце концов удалось. Потом, когда погибли отец с Марией, это стало новым испытанием, и она поступила так, как должна была поступить — пожертвовала занятиями в университете, чтобы пойти на курсы, где обучали секретарскому делу. И снова ей это удалось. Ее нынешний брак — факт, с которым ничего не поделаешь. И если ее муж предпочитает общение с другой женщиной, пусть будет так. Чувство собственного достоинства помогало извлекать из предложенных обстоятельств максимум того, что они могли ей дать. Поэтому она беспечно и самозабвенно бросилась в ритмичную стихию диско-музыки.

У Стефано оказалась масса друзей, все примерно в возрасте Хэлин и все большие весельчаки. Не прошло и минуты, как стало ясно, что ей с ними по-настоящему интересно. Она хорошо танцевала, и к ней не иссякала очередь молодых темноглазых людей, которые приглашали на танец и постоянно предлагали что-нибудь выпить.

Когда, наконец, ее опять пригласил Стефано, он пошутил:

— А мы-то звали тебя мисс Льдинка! Вот бы наши из офиса увидели тебя сейчас. — Он с улыбкой разглядывал ее раскрасневшееся лицо, обрамленное копной разметавшихся, отливающих мягким блеском волос. — А ты у нас разбитная, тетушка.

— Ты сам не промах, племянничек, — ответила она в тон, изобразив на лице то откровенно чувственное выражение, которым он так любил очаровывать всех попадавшихся ему на пути женщин. В ее глазах плясали смешинки, и они оба разразились хохотом.

Наконец, настроение вечеринки изменилось, громкую ритмичную музыку сменили медленные, романтичные мелодии. Хэлин с облегчением опустилась в кресло, тогда как Стефано пошел взять им что-нибудь выпить.

Какое-то время Карло не попадался ей на глаза. Наверное, развлекается со своими великосветскими друзьями, решила она. Подняла руку к затылку и пальцами, как гребнем, прошлась по своим длинным волосам — от танцев ей стало жарко.

— В одиночестве, Хэлин? — она подняла голову и увидела стоящего рядом Диего Фрателли.

— Здравствуйте, Диего. Кажется, я вас видела в начале вечера. Не знала, что вы здесь живете. — Хэлин этот человек нравился. Он по-доброму относился к ней с первых дней их знакомства, и она, глядя снизу вверх, широко ему улыбнулась.

— Нет, не живу. Просто на каникулах, ненадолго. Я видел, как вы танцуете, но вот только сейчас заиграли музыку в подходящем для меня темпе. Не окажете мне честь?

— Да, конечно, — ответила она, и, вставая, быстро оглянулась вокруг: Стефано с его напитками не было видно. — С удовольствием.

Он хорошо танцевал, не слишком прижимал к себе, и было приятно медленно скользить с ним по залу. Диего оказался прекрасным кавалером, развлекал ее легкой, светской болтовней, так что она полностью расслабилась в его объятиях. Но тут же напряглась, как только он упомянул имя Карло.

— Вы меня удивили, Хэлин. Когда мы впервые встретились, я и не подозревал, что вы обручены с Карло. Хотя должен был бы догадаться. Было ясно, что Стефано — не ваш избранник. — Его добрые, улыбчивые глаза встретились с ее. — Карло очень счастливый человек.

Прежде чем Хэлин успела ответить, сильная рука опустилась ей на плечо, и за спиной прозвучал громкий голос мужа:

— Я знаю, что я счастливчик, Фрателли, и собираюсь таковым оставаться. Так что извините нас. — Почти вырвав Хэлин из рук Фрателли, он отрезал:

— Хозяйка нашего вечера ищет тебя.

Карло взял Хэлин за талию, в то время как она взглядом извинилась перед Диего. Тот сочувственно посмотрел на нее и пробормотал:

— Ах, вот что. Ну, до встречи, Хэлин. — Повернувшись, он ушел.

Хэлин была в такой ярости, что почти лишилась дара речи. Как он смеет подходить и вот так ее хватать? Ее зеленые глаза метали молнии, она обрушилась на него:

— Ну, и нрав у тебя, прости Господи! Мог бы по крайней мере вести себя вежливо с этим человеком. — Вероятно, те порции спиртного, которые она влила в себя, придали ей беспечности, потому что она продолжала, не обращая внимания на тень гнева, омрачившую его взгляд:

— Ты весь вечер занят своими друзьями, а потом имеешь дерзость изображать из себя обиженного, потому что я танцую с Диего.

Карло заключил ее в объятия, его пальцы дразняще заскользили вверх по спине. Прижав ее к себе и покачиваясь вместе с ней в такт музыке, он сказал:

— И это ты называешь танцами? Да он чуть ли не занимался с тобой любовью! — Более откровенно выразиться было трудно.

— Не будь смешным! — отрезала она в ответ.

— Это ты ведешь себя смехотворно, сага, не я. Я видел то представление, которое ты устроила сегодня вечером, и больше такого не потерплю. Ты моя жена, не забывай, — заявил он решительно. Его длинная нога скользнула куда-то меж ее ног и, делая очередное па, он повел ее прочь от других танцоров.

— Твоя жена? Мое представление? — воскликнула она. — А что же тогда ты, разве ты не выставляешь всем напоказ свою любовницу? — Как он еще смеет осуждать ее поведение! — Если бы не Стефано и его друзья, я так и просидела бы весь вечер в одиночестве, — с горечью заявила она и от волнения наступила сама себе на ногу.

Карло подхватил ее, одна рука поддержала за талию, другая ласково легла ей на шею. Его пальцы блуждали у нее в волосах, он нежно потянул ее голову назад так, что ее зеленые глаза, в которых таилась обида, встретились с его непроницаемым взглядом.

Хэлин почувствовала, как гнев покидает ее, и вдруг ощутила совсем рядом упругость его напряженных мускулов. Она уперлась руками ему в грудь, чтобы оттолкнуть от себя. Но тут же обнаружила, как зачастил его пульс. Ощущение его горячего тела сквозь шелк рубашки было настолько приятным, что ее пальцы затрепетали от этого прикосновения.

Она опустила голову, будучи не и силах выдержать его взгляда. А он признал:

— Ты права; Хэлина, извини. Наверное, я не уделил тебе достаточно внимания. Единственное, что меня может оправдать, — это были деловые переговоры, бизнес.

Ничего себе бизнес! — подумала она уныло. Но следующее заявление Карло повергло ее в полное смятение.

— Между нами накопилось немало недоверия и недопонимания, поэтому то, что я сейчас скажу, возможно, пойдет нам на пользу. Но слушай внимательно, потому что повторять не буду. Катерина мне не любовница и никогда ею не была.

При этих словах Хэлин резко подняла голову; она напряженно всматривалась в его лицо, пытаясь обнаружить какое-то подтверждение того, что он говорит правду. Он вел себя очень необычно, она еще ни разу не слышала, чтобы он за что-то извинялся. Не в его духе было и заявлять, что Катерина для него ничего не значит. Он был не тот человек, чтобы оправдываться за свои действия перед кем бы то ни было. И уж, конечно, не перед Хэлин.

— Ты не обязан мне этого сообщать, — заметила она осторожно. Ее поразила нежность, светившаяся в его карих глазах.

— Не обязан, я знаю, сага, но я устал с тобой воевать. — Он подставил плечо ей под голову, убаюкивая в своих объятиях, и с хрипотцой произнес:

— Давай проведем остаток вечера как друзья. В конце концов, сегодня юбилей нашей свадьбы.

— Юбилей свадьбы? — спросила Хэлин как в тумане, купаясь в жаркой неге его страстных объятий.

— Да, сегодня исполнилось две недели, — промолвил он. Его слова не были услышаны, потому что она ощутила, как его теплое дыхание обожгло ей рот, и ее губы желанно раскрылись под его губами. Хэлин полностью сдалась, ее тело словно таяло от соприкосновения с его упругими мускулами. Зачем сопротивляться, сказала она себе. Вот так она хотела бы провести всю ночь.

Остаток вечера прошел как бы вне времени, в другом измерении. Усеянное звездами небо, приглушеннее освещение и тихая музыка — все они будто сговорились придать этим минутам волшебное очарование. Руки Хэлин скользнули ему под пиджак и ласкали его широкую спину. Заключив друг друга в тесные объятия, так, что меж ними не осталось и миллиметра, они чувственно покачивались под медленные ритмы музыки.

Потом, держась за руки, возвратились в дом, и Карло, покинув ее на минутку, вернулся с двумя тарелками, полными еды: крохотные слоеные пирожки с креветками, кусочки пиццы, салат и набор холодных закусок. Насытившись, они выпили кофе. А когда появилась Катерина и пригласила Карло на танец, он, к вящему удовольствию Хэлин, вежливо ей отказал.

Домой они вернулись где-то после трех утра. Пока Карло ставил машину в гараж и запирал дом, Хэлин поднялась прямо наверх в спальню.

Это был странный вечер, который принес ей намного больше радости, чем она ожидала. Сбросив с себя платье и отшвырнув в сторону туфли, она направилась в ванную, на ходу расплетая корону волос. Резким движением головы она освободила волосы, и они водопадом упали на плечи. Лениво потянувшись, она расстегнула бюстгальтер, потом осторожно сняла косметику с глаз.

Ее все еще занимало странное поведение Карло. Он никогда не выражал желания быть в ее компании где-нибудь еще, кроме постели… Тогда почему же сегодня вечером он предложил ей стать друзьями? Она ломала над этим голову всю долгую дорогу домой, но так и не нашла никакой очевидной причины.

— Ты что, собираешься провести остаток ночи в ванной, Хэлина?

Пораженная, она повернулась. Карло стоял, небрежно прислонившись к дверному косяку, совершенно нагой, если не считать маленьких черных трусиков, которым было не под силу укрыть его очевидную мужественность. Ее взгляд нервно блуждал по его телу. У него была прекрасная фигура, мускулистая, с длинными конечностями, мягкие черные волосы покрывали его грудь и соблазнительной сужающейся стрелой спускались вниз. Хэлин задохнулась от своих греховных мыслей, ее пульс тревожно зачастил. Прежнее романтическое, как бы призрачное настроение сменилось высоковольтным напряжением.

Потрясенная, она попыталась скрыть свою мгновенную реакцию на него, сложив руки так, что они прикрыли груди. — Я уже выходила, — ответила она с ноткой протеста и мысленно спросила себя, уже не в первый раз, почему этот мужчина приводит ее в такое возбуждение? Она должна была бы ненавидеть его, но сейчас, когда он выпрямился и направился к ней, она ощущала не ненависть, а всепоглощающее желание протянуть руку и дотронуться до него.

Он остановился почти вплотную к ней и, взяв ее за запястья, освободил груди от прикрывавших их рук. Прижав ей руки к бедрам, он сказал:

— Что так застеснялась, Хэлина? Я твой муж. — Он усмехнулся и добавил каким-то гортанным голосом:

— Я не кусаюсь, во всяком случае пока не увижу, что тебе этого хочется, сага.

Его взгляд скользнул вниз, на ее розовые соски, набухшие и приглашающие. Она услышала, как он быстро втянул в себя воздух, и краска бросилась ей в лицо. Стыдясь собственного возбуждения, она мечтала в эти секунды, чтобы твердь разверзлась и поглотила ее.

Его глаза встретились с ее взглядом, в них появился какой-то угрожающий блеск, но потом они смягчились — он заметил ее смущение. — Меня не перестает удивлять, что ты все еще можешь краснеть.

Хэлин потеряла дар речи. Нервы где-то внизу живота стянуло в тугой узел от одного выражения его глаз. Карло наклонил голову и засмеялся, глядя прямо в ее прелестное лицо. Потом взял за руку, легонько лаская другой рукой ее груди.

Вздохнув, он произнес голосом, больше похожим на рычание:

— Пошли, у меня что-то для тебя есть. — И повел ее в спальню.

Она покорно позволила себя увести. Потом он отпустил ее, и она встала, как вкопанная. Хэлин чувствовала себя идиоткой: этот почти нагой, смеющийся, поддразнивающий Карло лишил ее всякого равновесия духа. Ее мысли и чувства пришли в полный хаос. А когда, взяв ее руку, он вложил в нее длинный кожаный футляр, ее растерянности не было предела.

Она осторожно его открыла, и там, на ложе из белого бархата, оказалось то самое изумрудное ожерелье, которое она примеряла у Алдо. Оно было великолепно! Волнение душило ее, когда Карло взял ожерелье, осторожно отбросил ее волосы в сторону и застегнул его вокруг шеи.

Их взгляды встретились, отраженные в зеркале: ее — вопросительный, его — сдержанный, почти сомневающийся.

Хэлин подняла тонкую руку, пальцы неуверенно потрогали драгоценные камни. Их зеркальное отражение заискрилось, засверкало, создавая на фоне ее обнаженного тела на редкость эротичную картину. Комнату освещала лишь одна настольная лампа, и Карло смотрелся огромной, нависшей над ней черной тенью, которая, как ни странно, казалось, охраняла ее.

Его руки легли ей на плечи, жар, словно расплавленный свинец, хлынул у нее по жилам, и, вздохнув, она откинулась назад в его объятия.

— Зачем, Карло? — она не могла понять, почему он преподнес ей такой дар.

— Я купил его тебе как свадебный подарок, но наша первая ночь прошла не так, как хотелось, — сказал он тоном, в котором проскользнуло какое-то отвращение к самому себе. Затем, смягчившись, он объяснил:

— Хотел, чтобы тебе было хорошо, но в своем эгоизме вообразил, что если я хочу этого, то так оно и будет. Когда же ты вдруг ответила мне холодностью, я страшно разозлился. Гордость, полагаю.

Смысл его замечания вогнал Хэлин в столбняк. Он хотел, чтобы ей было хорошо? Но это значит, что он действительно к ней неравнодушен! Не довольствуясь более его отражением в зеркале, она повернула к нему голову и пристально вгляделась в его мрачно-красивое лицо. Но он словно избегал вопросительного взгляда ее сияющих зеленых глаз, его руки, не останавливаясь, ласкали ее плечи. Он сказал:

— Ну, как, Хэлина, нравится тебе? — Словно опасался, что она отвергнет подарок.

В какой-то миг она хотела поступить именно так, но потом женская интуиция остановила ее. Ее взгляд замер на зигзагообразном шраме, рассекавшем его висок. Она несла ответственность за то, что однажды уже причинила ему боль, и чувство вины все еще преследовало ее. Больше она никогда не сделает ему зла, она знала это наверняка.

Она понимала, что, отказавшись от подарка, нанесет ему удар, хотя и не хотела задумываться, почему. Сегодня ночью, на какой-то миг он показал ей, каким может быть их брак, если она даст ему расцвести. Его руки покинули ее плечи, чтобы обнять за талию и согреть своим теплом. И Хэлин показалось, что вопрос, который он задал ей, был куда шире по смыслу, чем произнесенные им слова.

Он ждал ответа, и она ощущала нараставшее в нем напряжение. Повернувшись лицом к нему и положив ладони ему на грудь, она дала ему этот ответ.

— Страшно нравится, Карло. Это самая прекрасная вещь в моей жизни. — Она поднялась на цыпочки и, обхватив руками его широкие плечи, поцеловала куда-то в твердый подбородок. — Спасибо, — прошептала она. — Стыдно сказать, мне никогда не приходило в голову подарить тебе что-нибудь.

Его реакция была мгновенной, широкая радостная улыбка неузнаваемо преобразила его напряженное лицо. В его карих глазах светилась скрытая чувственность, его объятия становились все более страстными.

— О, Хэлина, разве ты не знаешь? — Он все еще мог подшучивать. — В твоих силах дать мне то единственное, чего я всегда желал.

Она не совсем поняла его слова. В четыре часа утра, усталая и трепещущая от сознания, что они стоят здесь вместе нагие, она была не в состоянии о чем-либо думать. А когда его голова склонилась к ней, она перестала даже пытаться думать.

Его губы осыпали мелкими поцелуями ее веки, мягкий изгиб ее шеи и округлую линию подбородка. Потом его рот приник к ее раскрытым губам в поцелуе такой пронзительной нежности, что ее сердце, казалось, вот-вот разорвется. Все ее чувства сконцентрировались на этом напряженном, таком близком мужском теле… Ее груди обрели твердость и уперлись в мускулистую стену его груди, пульсирующий жар, исходивший от его чресел, вызывал ответный жар у нее внизу живота.

Она едва расслышала его хриплую просьбу. — Прошу тебя, Хэлина, отдайся мне. Не борись со мной. Потрогай меня так, как ты, я знаю, умеешь, — умолял он. Его рука играла с ее волосами, а язык скользил по контуру ее рта. — Не вынуждай меня овладевать тобой силой, сага.

Обжигающие слова Карло, его рот, приникший к ее шее, прикосновение его влажной плоти — все это, наконец, сокрушило обет сдержанности, который она соблюдала на протяжении последних нескольких недель. У нее не осталось ни сил, ни желания бороться с ним. Ее тонкие руки по собственной воле ласкали мощную мускулатуру его спины и погружались в шелковистую темную массу его волос. Она ощутила пронзительную радость, когда после ее немого согласия на просьбу долгий приступ дрожи потряс его огромное тело.

— Я хочу тебя, — почти прорычал Карло. Он стремительно подхватил ее на руки, отнес в постель и тут же распростерся рядом. — Боже, как я хочу тебя, — пробормотал он.

За какие-то секунды он освободил их обоих от последних остатков одежды. Его губы проложили огненную дорожку поцелуев вниз, вдоль ее горла. Драгоценные камни стоимостью в тысячи фунтов стерлингов были сброшены на пол, как какой-то мусор, потому что они мешали ему достичь цели — того местечка у нее на шее, где в сумасшедшем ритме бился пульс.

Вся трепеща, Хэлин прикоснулась к изгибу его бедра, обхватила ладонями его узкую талию. Последние следы ее сдержанности исчезли, она наслаждалась шелковистостью его кожи. Затем Карло поднял ее наверх, на себя, и отвердевший сосок груди оказался у него во рту. Она беспомощно изогнулась дугой назад, ее ноги колотили по его бедрам. Глухой стон вырвался из глубин ее существа и обрел звучание его имени.

— Карло! О, Карло!

— Произнеси это, Хэлина. Скажи мне, что хочешь меня. — Его глаза, устремленные вверх, не просили — требовали.

— Я хочу тебя, я хочу тебя, — выдохнула она и прижалась к нему всем телом. Ее рот отыскал его твердые мужские сосочки и лизал их, кусал их. Ее ноги раздвинулись над его бедрами. В сладострастном порыве она распяла себя на твердом стержне его мужской сути, на дразнящем источнике сладкой муки, в которой она мечтала бы сгореть дотла. Ее рот нашел его рот, ее язык внедрялся, требовал полного обладания ею. Ее зеленые глаза пылали страстью, она слегка приподнялась, чтобы взглянуть вниз, на его потемневшее, разгоряченное лицо. — Теперь, Карло, теперь! — выдала она свое желание.

Их взгляды встретились, его ладони легли на ее бедра и слегка их приподняли. Потом он нежно попробовал вторгнуться в горячую, шелковистую бездну ее женского существа. Его руки скользнули вверх, чтобы одарить ласками ее отвердевшие груди.

Она закрыла глаза, откинула голову назад, уперлась руками в его грудь. Она не могла ждать, пока он постепенно овладеет ею, она вся сгорала в пламени страсти, ее нервные окончания были напряжены до предела, и, казалось, она вот-вот сорвется в безумие. В яростном порыве она нанизала себя на него, приняв внутрь всю его плоть.

Как если бы это был сигнал, которого Карло давно ждал, он перевернул ее под себя и внедрился в нее с такой частотой и силой, что Хэлин ахнула. Ее руки впились в его ягодицы, и понуждали его вперед, пока они не достигли в двуедином порыве всепотрясающего крещендо.

Карло перекатился на бок, их тела все еще соприкасались. — Ну вот, теперь Мы знаем, Хэлина, что ты жаждешь меня с таким же выворачивающим все нутро томлением, как и я тебя… Раньше ты никогда бы этого не признала. Но после того, что у нас с тобой сейчас произошло, сага, ты никогда больше не сможешь этого отрицать, — тихо прошептал он, нежно отбрасывая рукой волосы с ее лица. На его губах играла дразнящая улыбка.

Хэлин понимала, что он прав, и впервые ее не волновало, что она отступила от своего прежнего отношения к нему. Купаясь в тепле его тела, она ощутила, как он вновь двинулся внутрь ее, и с таинственной, чувственной улыбкой на губах она подняла на него невинные глаза и послушно прошептала:

— Да, Карло. — Говоря это, она сделала бедрами несколько провокационных движений.

Карло тихо засмеялся, в его темных глазах засветились чисто мужской триумф и дерзкое намерение. — Ну вот, Хэлина, моя зеленоглазая маленькая блудница снова вернулась ко мне? Господи, когда ты такая, я могу заниматься с тобой любовью всю ночь напролет.

Так он и сделал…

Для Хэлин их занятия любовью были похожи на какой-то сон. Они обменивались затяжными, наркотическими поцелуями, их рты не отрывались друг от друга, руки-ноги сплелись, ее шелковистое тело словно припаялось к его мощной, поросшей бархатом волос фигуре. Покрытые росинками пота и влажные от любви, они источали аромат любви.

Длинные пальцы Карло трогали, ласкали ее бедра, живот, груди, все легко возбудимые местечки ее тела, в то время как ее узкие ладони изучали каждый его мускул и жилку, игриво пощипывая, подергивая мягкие волоски, которыми поросло его тело. И, наконец, с сердцами, бьющимися в унисон в одном бешеном ритме, они отправлялись в плавание по морю любви на бурных волнах страсти. Слившись воедино, они погружались на немыслимые глубины, где даже тьма кажется светом, где на миг останавливается сама жизнь, а потом их выбрасывало на поверхность сознания, на поиск нового притока космической энергии, и они лежали, содрогаясь, в объятиях, полностью истощенные и опустошенные.

Когда Карло тихо произнес:

— Нам надо поговорить, — Хэлин уже не услышала этих слов. Она была во власти сна.

Сквозь открытое окно доносились какие-то далекие голоса. Хэлин, как довольная жизнью кошка, лениво потянулась в огромной постели. Она повернулась на бок, приоткрыла глаза и протянула руку… Потом мгновенно проснулась, сразу вспомнив все, что произошло этой ночью.

Она была одна. Единственное, что свидетельствовало о былом присутствии здесь мужа — это глубокая вмятина на соседней подушке. В агонии самобичевания она стала проклинать их занятия любовью в минувшую ночь, и ее тело горело от постыдных воспоминаний. Как это он сказал? “Его зеленоглазая маленькая блудница снова вернулась к нему”. И это правда, горько подумала Хэлин, вынужденная признать, наконец, глубокую чувственность своей натуры. Она застонала: самопознание не приносило ей счастья. За минувшие недели она было убедила себя, что может выйти замуж за Карло и уйти от него без раны в сердце, как только выполнит свою часть их соглашения. Какой же глупышкой она была! Прошлой ночью она желала его, наслаждалась тем, что он обладает ею, и даже белее того. И вдруг ослепляющей вспышкой явилась к ней предельно четкая мысль: она поняла, что любит его, и любила всегда, с того первого дня, когда они встретились.

Два долгих года она яростно боролась с собственным чувством, но прошлой ночью окончательно сдалась. У нее никогда не будет другого мужчины кроме Карло. Родить ему ребенка, а потом уйти прочь — это разбило бы ей сердце вдребезги. Со вздохом отчаяния она зарылась головой в подушку. Легкий, почти неуловимый запах Карло будоражил ее и без того смятенные чувства.

Он не должен знать, какую великую победу одержал, торжественно поклялась она себе. Они заключили сделку, и ей придется ее выполнить. В голове у нее звучали слова о том, что он хотел бы превратить ее “в послушную сицилийскую женушку”. Как он будет торжествовать, если узнает о своем успехе! С таким сильным чувством к нему она будет только рада, если ей позволят быть с ним рядом. Но она знала, что ее гордость никогда не даст ей признаться в этом.

Вошла София с кофейником на подносе и сообщила, что уже час дня. Минувшая ночь возымела один положительный результат, с усмешкой сказала себе Хэлин: по всей видимости, она прекрасно выспалась.

Хэлин быстро умылась, надела лимонного цвета шорты с лифом в тон и спустилась вниз. Она почему-то опасалась увидеться с Карло, но откладывать это было бы бессмысленно, и, кроме того, доносившиеся до нее голоса свидетельствовали, что он не один. Это обстоятельство было в ее пользу. При посторонних он не мог позволить себе какую-нибудь торжествующую реплику.

Гостем оказался Стефано. Он взглянул на Хэлин, которая вступила на освещенную солнцем террасу в своих коротеньких шортах, и сказал, лукаво улыбаясь:

— Доброе утро, Хэлин. Или уже добрый день? — Он засмеялся и добавил, бросив многозначительный взгляд на Карло:

— Что, этот мой сексуальный дядя, он совсем тебя замучил?

Хэлин густо покраснела, ее взгляд метнулся в сторону Карло, который стоял, небрежно опираясь на стену. В одних шортах, переделанных из старых джинсов, он выглядел очень молодым и немыслимо красивым. Его, видимо, нисколько не оскорбило замечание Стефано. Поймав взгляд Хэлин, он улыбнулся.

Она была потрясена тем теплом, которое излучали его карие глаза. А когда он шагнул к ней и положил ей руки на плечи, ее сердцебиение участилось. Посмеиваясь, он сказал Стефано:

— Не дразни мою жену. Она еще не привыкла к твоей фривольной манере поведения. — Наклонившись, он нежно поцеловал ее в полуоткрытые губы.

Хэлин не могла понять, что нашло на ее обычно зловредного мужа, но что бы то ни было, она была ему благодарна и смело обняла его рукой за талию. Прикосновение пальцев к его гладкой коже опьяняло.

— Как ты себя чувствуешь, Хэлина? — тихо спросил он. Она неуверенно улыбнулась ему. — Прекрасно. Прости, что проспала. Должен был прислать Софию пораньше.

— Нет, сага, ты заслужила сон, он придаст тебе красоты, — хрипловато произнес он, не обращая никакого внимания на Стефано. Повернув ее лицом к себе, он заключил:

— Это была чудесная ночь. — Его руки нежно стиснули ее плечи, чем он смутил ее окончательно.

Куда девался тот холодный, недобрый человек, каким он был на протяжении всех последних недель? — подумала Хэлин. Она изучала выражение его лица в поисках хотя бы намека на привычную насмешливость, но так ничего и не нашла.

— Эй, не хотел бы вам, голубкам, мешать, но у Карло остался всего час до отлета.

Дата добавления: 2015-05-06