Родимые пятна

Один мой хороший друг, невропатолог, разделяющий мое пристрастие к исследовательской работе, однажды предложил мне присоединиться к изучению возможной связи между родимыми пятнами на телах людей и их врожденными заболеваниями. Мой друг был уверен, что родимые пятна не являются произвольными особенностями пигментации кожи.

Он попросил меня провести опрос среди моих многочисленных клиентов, чтобы параллельно с экстрасенcорным чтением и регрессиями в прошлые жизни выяснить, нет ли какой-то связи между родимыми пятнами на телах людей и состоянием их здоровья.

Родимые пятна — это не та тема, которая интересо­вала меня, но почему было не оказать своему другу ма­ленькую услугу? Если бы он оказался прав, это могло бы стать прекрасным новым диагностическим средством. Однако, честно говоря, я в этом сомневалась, и отвечая: «Конечно, я с удовольствием к тебе присоединяюсь. Мо­жешь на меня рассчитывать», — я вложила в свой голос гораздо больше воодушевления, чем испытывала.

Когда я решила приступить к изучению родимых пя­тен, клиент по имени Билли пришел ко мне на сеанс для регрессии, чтобы выяснить, кого из своих нынешних зна­комых он мог знать в прошлых жизнях. Здесь нам не по­везло. На самом деле единственной жизнью, куда он по­пал, были двадцать два года, прожитые им в начале де­вятнадцатого столетия. Он тогда был американским индейцем и умер в битве: истек кровью от раны в правую ногу, в нескольких сантиметрах ниже колена. Это была жизнь отважного человека, полная волнующих и траги­ческих событий. Я так увлеклась рассказом Билли, что чуть не забыла спросить, нет ли у него родимых пятен. Есть. Всего одно. Пурпурный участок, похожий на жесто­кую не затянувшуюся рану, в нескольких сантиметрах ниже правого колена. Я до сих пор помню, как он смутил­ся, когда я изумленно глазела на это родимое пятно — глазела слишком долго и слишком недоверчиво. Дело в том, что он не помнил рассказанного им во время ре­грессии, поэтому не мог знать, как я изумилась, увидев отметку, в точности похожую на смертельную рану, нане­сенную ему почти два столетия назад. Причем находи­лась она именно в том месте, куда его ударили ножом в прошлой жизни.

Я посчитала это странным совпадением, и сделала от­метку в отчете для своего друга-невропатолога, добавив, что у Билли нет ни врожденных, ни каких-либо других заболеваний, которые можно было бы связать с этим ро­димым пятном. Однако я была сильно заинтригована и уже не могла оставить дело на полпути. С тех пор я ис­правно выясняла у клиентов сведения о родимых пятнах, причем делала это только после регрессии, чтобы они преждевременно не заинтересовались, почему я об этом спрашиваю, и не стали подсознательно искать объясне­ний. За следующие полгода я не нашла никакой связи между родимыми пятнами и заболеваниями, зато связь между родимыми пятнами и серьезными или смертель­ными травмами в прошлой жизни наблюдалась в девя­ти та процентах случаев.

Вот мой коллега-профессор с тонкой светло-красной полоской вокруг бедра, — он жил в шестнадцатом столетии в Китае и умер от потери крови после ампутации ноги. Вот бывшая швея со светлым пятнышком в форме алмаза на плече, точно в том месте, где ее руку пронзила Стрела, когда в середине девятнадцатого века она была индейским воином из племени сиу. Вот инструктор верховой езды, повешенная в прошлой жизни по обвине­нии в ведовстве, после сеанса показала мне пятнадцатисантиметровое белое родимое пятно поперек горла. Вот полицейский, показавший мне участок скальпа над за­тылком, где у него с самого рождения не росли воло­сы, — «так случилось», что именно в этом месте ревнивая любовница пробила ему череп тесаком на рубеже девят­надцатого и двадцатого столетий в Египте.

Преуспевающий музыкант с темной полосой на пра­вой щиколотке регрессировал в Англию 1789 года, в кошмарную жизнь, когда он несколько месяцев провел в сумасшедшем доме, привязанный за руки и ноги к кро­вати.

Можно перечислять и перечислять истории, храня­щиеся в моих папках, — их сотни. И опять-таки, если бы только половина или две третьих моих клиентов демон­стрировали связь между родимыми пятнами и события­ми прошлых жизней, я бы не усмотрела в этом ничего особенно примечательного. Но девяносто процентов — показатель слишком ошеломительный, чтобы его игно­рировать, тем более что все это очень вписывается в мои исследования клеточной памяти. Вывод очевиден: душа входит в новое тело с отчетливейшими воспоминаниями о травмах и ранах, которые она пережила в предыдущих телах, и передает эти воспоминания клеткам. Клетки, в свою очередь, формируют физическое свидетельство этих прошлых ран — отметки, оставшиеся от прошлой жизни.

Возможно, вам любопытно узнать об оставшихся де­сяти процентах клиентов, у которых не обнаружилось связи между родимыми пятнами и событиями прошлых жизней. Это клиенты, у которых вообще нет родимых пятен, и между ними тоже существует кое-что общее. Her, дело не в том, что у них вообще не было прошлых жизней. Дело в том, что все травмы, полученные их тела­ми в прошлых жизнях, были заслуженными. Например, если в прошлой жизни вас повесили по ложному обвине­нию в конокрадстве, это наказание было незаслуженным и вы вполне можете принести в эту жизнь след в виде ро­димого пятна. Если же вы действительно украли коня и пас за это повесили, значит, наказание было заслужен­ным, дело закрыто уже в той жизни, и родимого пятна у вас нет. Если вы оказались невинной жертвой пожара, то, вполне вероятно, вам достанется из той жизни родимое пятно, напоминающее ожог. А если вы погибли при по­жаре, который сами же устроили, то родимого пятна не будет, ибо в той жизни у вас не осталось неразрешенных вопросов.

Таким образом, если у вас нет родимых пятен, може­те поздравить себя с тем, что все вопросы прошлой жизни у вас закрыты. Если же родимое пятно у вас есть, пусть неразрешенный вопрос из прошлой жизни, о котором оно свидетельствует, вас не тревожит. Просто всякий раз, Глядя на свое родимое пятно, подумайте о том, что оно дает вам возможность заглянуть в свою священную Веч­ность.

Морфологический* резонанс

Когда ко мне для экстрасенсорного чтения** пришел мо­лодой человек по имени Марк, я уже пару лет увлеченно занималась изучением клеточной памяти, и мои знания об этом явлении приумножались с каждым днем, — бла­годаря помощи Франсины, моим собственным исследо­ваниям и необыкновенной открытости и великодушию клиентов. Во время нашей беседы Марк вдруг непонятно почему начал рассказывать о своей недавней поездке в Англию. Я сразу узнала хорошо знакомый мне взгляд и интонацию — забавное сочетание страстного желания и нежелания говорить о чем-то. Поэтому я постаралась по­мочь ему открыться:

Дата добавления: 2015-05-06