Андрей Разбаш. Серый кардинал

Александр Любимов: «Где‑то осенью 87‑го, когда только начался «Взгляд», поехал я на съемки – там было несколько постановочных моментов, и мне предложили, чтобы со мной поехал режиссер. Я согласился. И когда подошел к 17‑му подъезду за камерой, то увидел среди отъезжающих машин и людей, в этой сутолоке невероятно энергичного человека, который и оказался режиссером Андреем. Меня сразу поразили его энергия, его концентрация на том, чтобы ничего не забыть – сложный свет, звук, пленки и т. д. По дороге мы разговорились. Я узнал, что он обожает Леннона, – и он сразу спел куплетик из Rocky Raccoon (на самом деле это песня Пола Маккартни – Е.Д.). Я узнал, что он специалист по космосу, но как‑то прибился к творчеству, потому что «устал от железа». Я узнал, что он обожает все, что люблю я, – набор советского джентльмена из Pink Floyd, Хемингуэя‑Фицджеральда‑Сэлинджера и «Театра на Таганке». С первого раза Разбаш меня ослепил. А потом было 20 лет новых профессиональных и человеческих открытий… В годы, когда наше телевидение еще было советским и чрезвычайно нищим, помню, Разбаш изобрел способ производства кадра с тележки. Были мы в Стокгольме на какой‑то молодежной конференции, и очень хотелось снять это действо неординарно. Чтобы камера двигалась плавно, огибая разные препятствия. Разбаш думал буквально несколько минут, потом подошел к местному скейтбордеру, одолжил у него борд, взял камеру на плечо, встал на борд, а меня поставил в качестве дольщика, то есть плавно его подталкивать, чтобы он ехал по выбранному маршруту ровно и мог одновременно снимать. Так Разбаш изобрел телевизионную тележку… На 40‑летие мы решили сделать ему подарок. Пошли в ресторан, а пока ели‑пили, подкатили к ресторану белый «Мерседес». Тогда это было немыслимо круто – я, например, ездил на вазовской «шестерке». Ключи мы вручили ему прямо после ужина. Разбаш был потрясен: обнимал машину руками и поливал шампанским. Устроил и нам невероятный праздник. Уехал домой счастливый и беззаботный. Но наутро «Мерседес» угнали – прямо из‑под окон».

* * *

Альбина Назимова: «Андрей вообще не концентрировался на деньгах – это не его формат, как говорят на телевидении. Что касается нашей семьи, то в какой‑то момент я взяла решение финансовых вопросов на себя. Я всегда была более обеспеченным человеком – сначала потому что у него было много расходов на детей, а в последние годы и доходы мои стали выше, чем у него. Ему хватало денег на то, чтобы жить, обеспечивать своих детей. Мы вели совместное хозяйство, но счета в банках были разные, мы были финансово независимыми друг от друга людьми. Полностью. К тому же Андрей много тратил на разнообразные увлечения. Он мечтал кататься на самых разных машинах – и он на них катался. Летал на всем, что летает, – на дельтапланах, на разных самолетах. Ему это было в удовольствие, и он ни в чем себе не отказывал».

После его смерти в одном из таблоидов под заголовком «Кому достанутся $75 000 000 Разбаша?» было напечатано «Однажды на заседании совета директоров телекомпании «ВИD» в 1992 году достал из кармана пистолет и сообщил присутствующим, что сейчас жестокое время. Время разбашей». Ну что сказать… Хамская реплика, провокационный титул. Он действительно продемонстрировал своим товарищам оружие; это был совершенно мальчишеский поступок без всякого элемента угрозы (состоявший в том же совете Саша Горожанкин действительно, напомню, одно время рассекал по Москве с обрезом на штурманском сиденье, но он то и коммуникал с бандитами по бизнесу, прикрывая коллег‑творюг). Что касается миллионов… Ну не бедствовал Андрей‑Леонидыч, нет. Но! Таких денег не нажил. Хотя возможности у него были. Да, по сравнению, допустим, со своим соратниками Мукусевым и Политковским, Разбаш был просто ох какой «богача», однако Листьева он не заказывал, из бюджета деньги не уводил, в махинациях замешан не был. Жил широко и безбедно, как многие на нашем ТВ. Честнее некоторых.

* * *

После убийства Листьева вдова дала интервью «Комсомольской правде»:

«Моя жизнь изменилась радикально. Я ушла из Музея народов Востока, где семь лет реставрировала станковую живопись. Правда, к тому времени я уже преподавала в Художественном училище имени 1905 года, которое сама когда‑то закончила. А чуть позже стала работать арт‑директором в телекомпании ВИD. У меня там роль административная, стилеобразующая.

Я никогда не собиралась эту квартиру продавать На Новокузнецкой теперь – голые стены. Всю мебель я перевезла в подмосковный дом, где мы с Владом собирались жить постоянно… По поводу нашей свадьбы с Андреем Разбашем было столько глупостей напечатано! Видимо, кто‑то захотел меня пристроить. Из жалости… Я могу сказать только одно: после Влада я не выходила замуж и не собираюсь выходить».

Но… 15 декабря она и Андрей отправились в Венецию, на honey moon (свадебное путешествие). В компании с Александром Любимовым. Но не имеет это никакого значения, в конце концов. Семейные расклады настолько тонкая материя, что даже близкие родственники не всегда могут разобраться что к чему, а уж влезать со стороны с досужим морализаторством и вовсе дело недостойное.

* * *

Сейчас – ложноножка. Так я называю повествования о персонажах, не имеющих прямого отношения к предмету рассказа, но создающие необходимый контекст. В данном случает речь о Ксении Мишоновой. К ней ушел Андрей Разбаш, расставшись с Альбиной. Не готов никого осуждать.

В 1994 году Разбаш познакомился с Ксенией, которая спустя ровно 10 лет стала его гражданской супругой (она уже была разведена и жила с дочерью Зоей). Ксения работала в программе Листьева «Час пик» и была единственной из команды, кто не ушел к Парфенову на проект «Герой дня» после гибели Влада: ее попросил остаться Разбаш. В том же году они стали кумовьями: подруга Ксении, сотрудница компании ВИD Майя крестилась в Троице‑Сергиевой лавре вместе в Татьяной, тогдашней спутницей Разбаша.

В 2005 году Разбаш расстался с Альбиной. Расторгли брак в июне следующего года. И несколько недель спустя (23 июля 2006 года) Разбаш скоропостижно скончался от сердечного приступа.

Альбина Назимова: «Развод – это полностью мой выбор. Причины накапливались в течение последних трех лет нашей жизни, а поводом стало появление сына. Мое внимание полностью переключилось на него, и на двоих меня уже не хватало. Андрей не хотел разводиться ни одной секунды, очень сильно переживал, но у меня есть свое представление о том, какой должна быть моя жизнь с мужчиной – в ней должна быть радость друг от друга. Пока она была, мы были вместе, это длилось первые семь лет. Но в какой‑то момент мне стало этой радости мало, и мы разъехались».

* * *

Умер он на руках у Мишоновой. Девушка вспоминала: «Мы приехали на Спиридоновку вечером после дня рождения его папы. Андрею стало совсем плохо. Померили давление – около 200. Сбили таблетками до 160 на 100, вызвали «скорую». А надо сказать, что Андрей ко всему относился очень серьезно и профессионально. И к медицине тоже. К нам приехала не просто «скорая», а «неотложка» из ОАО «Медицина» – это платная клиника со своими стационаром, «скорой помощью», вызов стоит около 5000 тысяч рублей. Андрей пожаловался врачам на сильную боль в груди – будто кол вбили. Он говорил, что у него сильно болит нижняя челюсть, отдает все в шею, позвоночник, очень тяжело дышать, сильная мышечная боль в руках, как будто перетренировался. Боль была настолько сильной, что болеутоляющее, которое ему вкололи, не помогало. Ему сделали еще несколько уколов. Снотворное тоже не действовало, и ему сделали повторный укол… Они сказали: «Мы бы вас отвезли, но что толку – это у вас нервное. Сходите завтра к невропатологу». Спросили: «150 на 100 – это как для вас, нормальное давление?» Он говорит: «Бывало и больше». И «скорая» уехала. После того, как ему сделали несколько болеутоляющих и успокаивающих уколов, он уснул. Не сразу. Когда «скорая» уехала, я массировала ему спину, где у него болело, бутылку с теплой водой приложила. Он свитер надел, попросил у меня еще шерстяной шарф на грудь. Потом говорит: «Полегче стало». И заснул. А ночью случился еще один приступ – я видела, как он уходил. Я снова вызвала «скорую», но они только констатировали смерть. Он так и не проснулся – умер во сне… Я не медик, но потом я посмотрела справочники – все эти боли говорят о том, что это были признаки стенокардии и предынфарктного состояния… Андрюша вправе был рассчитывать, что приедут профессиональные люди. Ему не повезло с доктором. Он схалтурил. Только цена слишком высокая – жизнь Андрея! Я не знаю, был ли у него шанс выжить, но если бы они правильно поставили диагноз, то думаю, такой шанс был бы… Мне очень жалко, что нам было отведено так мало времени. Но у нас была любимая фраза из его любимого фильма «Пятый элемент»: «Время не важно, важна жизнь!». Да, у нас с ним было мало времени, но главное, что судьба подарила нам пусть короткую, но такую счастливую жизнь. Он меня налюбил, нацеловал на долгие годы вперед. Наговорил столько хороших слов, комплиментов, надарил столько цветов, что мне этого хватит на всю оставшуюся жизнь».

* * *

Нюанс. Я считаю, что изменой считается, только когда человек в душе изменил. У меня есть пара знакомая, они трижды женаты. Со студенческой поры знаю обоих. Он гуляка такой был, красавец осетин, устоять девушки не могли, и он не отказывался. Она закрывала на все это глаза. Они развелись, когда она нашла письмо. Когда она поняла, что у него отношения, и ему пишет другая женщина, и пишет такие слова… Я даже не знаю, был ли что‑то у него с этой женщиной, которая написала ему. Супруга это расценила как измену, и они развелись. Здесь по‑разному все смотрят. Вот беседовал (в качестве журналиста) с Александром Ширвиндтом. Роскошный, великолепный, потрясающий мужчина. Ему почти 80, но это нечто. Он с 57‑го года женат на Наталье. Вот это, я считаю, человек не изменил, хотя и уверен, что, будучи востребованным артистом, красавцем, не устоял, наверное: легко предположить, что у него неоднократно бывали пересыпы с разными девушками. Но! Я считаю, что он не изменил своей жене, потому что остался с ней. Я считаю, что когда мужики сливают жен первого призыва, меняют на молодых, вот это жесткая измена, которая должна социумом осуждаться. Нормой медицинской как раз является, когда мужчины спят со многими женщинами. Нормой социальной у нас, в христиано‑иудейской системе ценностей, является сожительство с одной женщиной. Но никогда, ни в XIX веке, ни раньше нормой не было со стороны мужчин хранить верность повенчанной супруге. Я не к тому, хорошо это или плохо. Я просто озвучиваю факт.

Короче. Не знаком я с Мишоновой. Единственное что знаю про нее, почерпнул из интервью Феликсу Медведеву («Мир новостей») Галины Каланидзе, супруги Валерия Каландадзе, который заведовал литературно‑драматическим вещанием Центрального телевидения. Вот с небольшими сокращениями воспроизведу беседу «Как Золушка попала в элиту»:

* * *

«Однажды мой сын Вадим познакомился с девочкой Леной. Довольно быстро у них сложились близкие отношения. И он привел ее в нашу квартиру – представить маме свою будущую жену. Лена пришла не одна, а с подругой Ксенией. Обе они из подмосковного Сергиева Посада, обе мечтали стать журналистками и поступали тогда на журфак МГУ.

Свадьбу сыграли в ресторане “Золотое кольцо” в Загорске. Свидетелем моего сына в загсе был режиссер с телевидения Вадим Коротков, свидетельницей со стороны невесты стала, конечно, Ксения. Что ж, молодая компания, все друг с другом передружились. Девочки же мечтали о телевизионной карьере. По настоянию родителей Ксения не стала жить в общежитии университета, дескать, пьянки‑гулянки, будет не до учебы. А ездить каждый день домой полтора часа туда, полтора обратно страшно не хотелось. Снимать квартиру для дочери родителям было накладно, отец – отставной военный летчик, да еще и пьющий, мать – директор райбиблиотеки, какая там особая зарплата! Надо сказать, что от матери Ксения взяла красивые глаза и стройную фигуру. От отца ей достались неуклюжий нос и неровные зубы.

К тому времени (это был 1991 год) я была уже вдовой, муж Валерий умер от тяжелой болезни. Я жила одна в двухкомнатной квартире на тогдашнем Калининском проспекте. Мне стало жалко симпатичную неглупую девчонку, подругу невестки, и я позвала ее к себе жить: «Приходи ко мне, не помешаешь. Вдвоем веселее. Только подметай пол в квартире да посуду иногда на кухне мой». Она обрадовалась. Родители стали передавать дочери какие‑то продукты, но еду готовила я. Жила у меня Ксения практически бесплатно, не брала я с нее ни копейки.

Девочкой она оказалась неглупой, я бы сказала, цепкой провинциалкой, все наматывающей себе на ус. После первого курса учебы Ксении нужна была практика, найти которую по тогдашним меркам было непросто. И вот я беру свою подопечную за ручку, веду ее в радиокомитет на ул. Качалова к своему хорошему знакомому Егору Шишковскому, сыну известного телеобозревателя Всеволода Шишковского. Егор работал ведущим на популярнейшей радиостанции «Юность». Внемля моей просьбе, он привечает Ксению и дает ей возможность пройти практику. Потом я вновь обратилась к нему с просьбой приучить девочку к эфиру, дать ей возможность брать интервью. Одним словом, ставить ее на творческие рельсы. Всякий раз Егор шел мне навстречу.

Я учила Ксюшу, как надо вести себя в творческом коллективе, как общаться с начальством, говорила, что нужно быть всегда приветливой и благодарной. А главное – уметь слушать других, впитывать в себя нужное для профессии. Кроме внешней привлекательности Ксения казалась мне довольно грамотной, любознательной. Вот так начиналась журналистская карьера будущей Ксении Мишоновой, о которой через какое‑то время узнает вся страна.

При переходе на второй курс у нее возникли сложности, ее отчислили из университета. Сказались ее необязательность, лентяйство. Но на радио, где она была уже почти своей, она об этом начальству не доложила и продолжала числиться там студенткой. К тому времени с помощью Егора Шишковского, который уехал к родителям в Лондон, дебютантка уже начала выходить в эфир. Ей очень нравился Шишковский, но он оказался «голубым». Он и в Лондон‑то уехал, по‑видимому, сблизившись там с каким‑то напарником из такой же команды. Но «подружкой» Ксении он так и остался, она даже в Лондон к нему летала. По‑видимому, в благодарность за то, что главный редактор «Юности» Павлов по просьбе Егора назначил его богиню на довольно заметную должность, Ксения стала командовать эфиром. Однажды она пригласила в студию Садовничего, ректора МГУ. После удачно проведенной передачи, воспользовавшись моментом, она поведала ему о своем отчислении из МГУ. Ксению вновь зачислили на учебу, хотя и на вечернее отделение.

На очередное интервью Ксюша решила зазвать Влада Листьева. Влад слыл сверхзанятым мэтром, и она долго ждала своего часа, когда он выкроил время для визита. Передача с Листьевым понравилась слушателям, начальству и самому Владу, который позвал ее на работу.

Свой нос картошкой она поправила умелыми руками моего друга, известного пластического хирурга Виссарионова. Я же прожужжала все уши насчет исправления ее неровных зубов, портивших анфас девушки. Тем более что ей уже светил телевизионный эфир. Правда, такая операция стоила по тем временам больших денег. «А у меня их нет», – жаловалась Ксюша. И вот через какое‑то время она объявилась у меня дома с новыми ровненькими зубками и правильным прикусом. Прямо‑таки Джина Лоллобриджида засияла в моей квартирке. «Мне помог Дима Киселев, – с гордостью сказала она. – Дал мне 10 тысяч долларов».

В коридорах «Останкино» шушукались и о ее отношениях с Леней Парфеновым, который позвал ее потом в свою передачу. И о дружбе с Сенкевичем‑младшим. От одного из своих коллег она даже родила дочку Зою. Что касается денег, то Ксения сама мне как‑то сказала, что Киселев и Сенкевич помогли ей вроде бы какими‑то кредитами, нужными для замены надоевшей «пятерки» на дорогую импортную машину. Она уже мечтала и о большем – о престижной квартире в пределах Садового кольца…

Мне стали надоедать ее гламурные выходки. Сидим за столом, надо рассчитываться. “У меня нет рублей, только доллары”, – “опускает” она официантку. Та говорит: “Мы доллары не принимаем”. “Ну так пойдите разменяйте”, – наступает Ксения. Официантка в ответ: “Мы не меняем, мы только приносим клиентам еду. Пойдите в обменный пункт и разменяйте”.

Она была уже там, наверху, под крылышком у Разбаша, которого она, кстати, пыталась отнять у некой “взглядовской” Татьяны, родившей своему любовнику ребенка. Но тогда у нее ничего не вышло. Поняв, что он положил глаз на Ксению, эта Татьяна буквально съела соперницу, и ей пришлось из “Взгляда” уйти. Но уйти удачно – к Парфенову. В общем, я попросила Ксению об одной услуге, невесть какой. Но не тут‑то было! Ксения даже не позвонила, не объяснилась. Позвонила она примерно через полгода, но не затем, чтобы извиниться, а похвалилась хорошей жизнью… Про роман с Разбашем не сказала. Об их отношениях я узнала от своей невестки Лены Писаревой… 7 августа 2006 года мне позвонила Лена и сказала страшную новость: “У Ксении на руках умер Андрей Разбаш. Все телевидение в шоке”. И пошло‑поехало, в теленовостях, в газетах, по радио в те дни говорили о судьбе Разбаша и его последней любви – Ксении Мишоновой. Она стала настоящей гламурной звездой. Это ведь так драматично‑красиво, легендно – принять последний вздох любимого».

* * *

На излете зимы 2013 года встретил в «Порто» Майю Лаврову, работавшую у Листьева на «Теме». «Порто» = рыбная ресторация с самоуверенными официантами‑сербами и немыслимыми ценами на любимую Сашей Горожанкиным рыбу тюрбо. Безальтернативное заведение для телевизионщиков ВГТРК‑холдинга, поскольку это единственное заведение категории fne dining в шаговой доступности от нескольких ТВ‑компаний. В одной их коих и трудится Лаврова. Выяснилось, что работаем мы в одном здании, но траектории наши как то не пересекались.

Обменялись воспоминалками. Майя попомнила мой уход из ведущих с зароком никогда более на светится на экране (объяснил ей разницу между ведением культового «Взгляда», которое загоняло всех в титановые рамки поведенческого формата и экзерсисами в границах авторского проекта на канале «Москва‑24», позволяющем мне обязаться с интересными людьми в свободное от шлифовки внутреннего мира время). Я в свою очередь упрекнул Лаврову в том, что она не вняла заветам своих преподов и не вела дневники. Поскольку публикация таковых стала бы сенсацией отраслевого масштаба.

Майя приехала в конце 80‑х из Ростова‑на‑Дону покорять Москву. Ну, не всю, а для начала Останкино. Жила она, как помню, снимая койкоместо в какой‑то квартире на Алексеевской. Разбаш должен был подписать договор с ТВ‑общагой, где региональщики повышают свою квалификацию – просто подписать договор, что они (речь про компанию) берут на практику студентов, а за это предоставляется комната в общежитии. Но он все тянул‑тянул, а потом приехал вечером к Лавровой и забрал… к себе домой, в Сабурово.

По дороге завез домой свою любовницу Таню, которую я звал «Птичкой» (дело в том, что и первая его жена, и соратница‑любовница были тезками, при этом обе – Ивановы). Приехали они, стало быть, ближе к полуночи, и жена (тоже Таня) была поставлена перед фактом:

– Это Майя, она у нас поживет пока.

Смуглая красотка дрессировала суку: гуляла с их далматином Сандрой. Еще продукты добывала, привозила с совхозных съемок мясо и яйца в коммерческих объемах (напомню, это было время агонии державы –дефицит, все по карточкам).

Через неделю‑другую Майя полюбопытствовала: ну как там с общежитием, подписали договор?

А Разбаш ее урезонил:

– А тебе что здесь плохо?

Так юная дева и протусила полгода. Ходила с Татьяной и их детьми играть в теннис, вместе рассекали по гостям и в бассейн ездили. Детей тогда было трое: старший Илья (родился 20 марта 1978 года), Ксения (родилась 26 августа 1984 года) и трехлетний Саша (30 декабря 1986 года).

Майя вспоминала:

– В общем, хорошо жили. Очень интеллигентные и обаятельные люди. У Андрея вообще были всегда очень приятные знакомые. И его жена даже сожалела, что он быстро остывал ко многим и отношения приходилось ей поддерживать самой.

* * *

После смерти Разбаша старший сын Илья дал интервью: «Мама раньше работала в Научно‑исследовательском кино‑фото институте. Помню, в детстве мне частенько приходилось вечерами сидеть одному дома, потому что отец чуть ли не круглосуточно пропадал в «Останкино», а мама – на показах. Жили мы тогда в однокомнатной квартире в Орехово‑Борисово. Из садика меня иногда забывали забирать, поэтому воспитательница провожала до подъезда. Был такой случай. Мама пошла на очередной ночной показ, попросив отца забрать меня из сада. Батя забрал, но, едва переступив порог дома, сказал, что мне уже целых пять лет, поэтому я могу побыть один. И уехал на работу. Я полночи сидел с включенным светом и трясся от страха. Не выдержав, в 11 часов позвонил деду. Тот примчался, а на утро отчитал зятя. Отец в свою очередь тоже учинил мне крутую разборку. Обвинив во всех тяжких грехах, он подытожил, что я слаб и немощен и вообще не мужик… Конечно, как и в любой другой семье, между ними случались конфликты, хотя виделись родители редко. Каждый с головой был погружен в свою работу. К тому же на семейных праздниках отец не был частым гостем. Он даже свой день рождения дома никогда не отмечал и на все неформальные сборища «видовцев» ездил без мамы. Несмотря на то, что вслед за мной у мамы с папой появились на свет еще двое детей – Ксюша и Саша, отношения родителей рушились. Когда мне было лет 12, они решили жить отдельно. Отец, конечно, появлялся дома, но быстро уходил. Стоит однако отдать ему должное, он никогда не забывал, что у него есть дети. В сложных ситуациях всегда помогал и морально, и материально… Нас, детей, никогда не баловал! Только одну семейную традицию он свято чтил. У Разбашей принято на 16‑летие дарить часы. Вот папа мне и презентовал швейцарские, из категории до 500 долларов. А через несколько лет был случай, когда я попал в аварию – въехал в «девятку». Звоню папе, прошу о помощи. А он сухо пробурчал в трубку: «Вот гаишники приедут – они тебе помогут». И отключился… От отца мне передалась любовь к автомобилям, но больше практики я получил именно от матери. Я очень рано сел за руль – в 11 лет. У нас была желтая «копейка». Я все схватывал на лету и в 13 лет удивил родителей тем, как однажды шустро выехал из гаража и с миллиметровой точностью лихо припарковался между двух машин. Потом в моей взрослой жизни было много «тачек». Сейчас гоняю на внедорожнике по пересеченной местности. В моей компании наши гонки на джипах называют покатушками».

* * *

У «Птички» же был тогда бурный роман с Разбашом, а через несколько лет (6 августа 1993 года) она родила ему сына, которого назвали в честь родителя – Андрей (Альбина тогда предложила себя в крестные матери). Очень был забавный случай, когда они коллективно выехали в Софрино отдыхать. Любовница была с сыном. Были еще Саша Любимов и Сережа Бодров, которые вели постсоветскую версию «Взгляда». Пели песни, выпивали, ели шашлыки. Пили по‑взрослому. «Там где клен шумел на речной водой, говорили мы о любви с тобой» – эта песня всегда в репертуаре Любимова индексировала определенную кондицию.

А утром приехали. Разбаш + Альбина. А сын Андрей узрел папу – обрадовался. Так они и завтракали: Назимова, Разбаш, Таня‑»Птичка» и сын Андрей Андреевич. Высокие отношения!

Насколько помню, Лаврова пересеклась с Ивановой лет пять спустя в «Совершенно секретно». Татьяна к тому времени перенесла инфаркт, не просто прихрамывала как раньше (во время нашей совместной работы в «молодежке»), а оч основательно приволакивала ногу. Работала он простым редактором, ездила на старом «Ягуаре», который Андрей купил ей давным‑давно. Экономила деньги. И все свободное время посвящала сыну. Его папа финансировал увлечение картингом и наследник всерьез занимался этим спортом.

Таня без конца хворала, время от времени ее госпитализировали. Все оплачивал, конечно, Разбаш, даже после того как их пути‑дороги разошлись.

Однажды, после неудачной инъекции очередного чудо‑лекарства, якобы очищающего сосуды, Татьяна оказалась в реанимации. Оба Андрея – муж и сын – катались на лыжах в Швейцарии. Вернулись они через несколько дней. Вскоре после приезда родных Иванова ушла в лучший из миров: тромб перекрыл сосуд в легком. На похоронах тамадой выступил сам Разбаш. Она умерла в январе, ее кремировали, а весной похоронили, если не ошибаюсь, на любимой даче.

После ее смерти Андреем Андреевичем занимался отец, почти все выходные проводил с мальчиком, тот учился в престижной школе «Золотое сечение», где ранее обучались его старшие братья и сестра. Они и первая жена Разбаша опекали Андрея‑младшего, когда отца не стало. Андрей‑младший часто гостил в барселонском доме Разбашей.

Все дети Разбаша выросли в уважаемых профессионалов, их ценят и любят.

Илья Андреевич работает в Министерстве природных ресурсов и экологии Российской Федерации, до этого занимал ключевую должность (рулил пиаром) в руководстве ОАО «Гостиничная компания» (до этого занимал должность старшего вице‑президента МДМ‑банка, а после смерти Андрея руководи его телекомпанией «Крылья‑Медиа»). А с отцом он не сработался (пробовал силы как менеджер коммерческого департамента ВИDа). Влада Листьева, которого знал с младых ногтей, вспоминает тепло («Как‑то на очередной вылазке ВИDа в Нахабино он научил меня играть в настольный теннис»).

Ксения Андреевна переехала в Амстердам.

Александр Андреевич после окончания РЭА имени Г.В.Плеханова трудится в Комиссии Таможенного союза ЕврАзЭС. Андрей Андреевич закончил Финансовый Университет при Правительстве РФ.

Экс‑супруга листьевского соратника, Татьяна Разбаш работала пресс‑секретарем Михаила Касьянова.

* * *

С Разбашем Таня Иванова («Птичка») рассталась не на ровном месте, между прочим. В той самой 107‑метровой квартире на Красных Воротах, которую Андрей подарил возлюбленной, глава компании однажды застал ее со своим сотрудником – Тимуром Вайнштейном. Тот где‑то с 1996 года работал в ВИDе редактором, проявил себя блестяще, потом вырос до продюсера листьевских программ «Тема» и «Час пик». На момент разборок с «Птичкой» Тимур, как понимаю, еще не был женат на Яне Баторшиной (она пришла на ТВ в самом начале века, до этого была главным тренером сборной Бразилии по художественной гимнастике).

Связь с «Птичкой» Андрей не афишировал. Но и не скрывал. Как впоследствии и с Альбиной.

Но! Не готов никого осуждать. И других не поощряю. Удивительное дело, что люди, в массе своей вполне снисходительно относясь к недостаткам & порокам своих друзей и соседей, при этом сурово судят всесоюзных любимцев. Иван Ургант в одном из интервью, посвященном премьере фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой», констатировал, что, увы, все народные герои = пьяницы да наркоманы. Да. Однако то, что сойдет с рук соседу, заслуживает безапелляционного приговора в случае, если речь идет о знаменитости.

Обыватели спрашивают со всех социально‑значимых сограждан по гамбургскому счету. Хотя по этому самому счету лишь великие могут спрашивать. Друг с друга. По преданию, сто лет назад именно на тайной площадке в Гамбурге собирались цирковые борцы, чтобы «промеж себя» определить, кто реально круче. И потом уже подкладываться – по циничным правилам потных договорных матчей – под тех, на кого продюсер укажет, не без куража развлекая доверчивых лохов зрителей. К вопросу о последних. Возмущаются «опусканием образа» обычно те, кто великого знать не знал. Однако считает себя при этом в праве полемизировать с родными + друзьями а, в системе координат которых сам факт того, что умерший был живым человеком, никоим образом не нивелирует его наследия. Живым! Спасибо, что таким.

К чему это? Просто вот споткнулся на истории с Тимуром (мы, замечу, не знакомы), перечитал главу и сократил ее вдвое. Купировав несколько фрагментов, зачистив несколько фамилий. А то, право, получается, как мы тогда говаривали, все под одним «останкинским одеялом». На самом деле, нравы в теле‑тусовке не отличались от среднеотраслевых (если говорить о советский и/или постсоветской богеме). В кино‑бомонде или у цирковых, как мне кажется, было даже круче. Я не берусь анализировать нынешнюю ситуацию, просто не в курсе (мне неинтересно). Но из песни слова не выкинешь. Тогда было так. Речь не о какой то девальвации нравов, просто гормон гулял, молодые были. Осуждать, наверное, может лишь тот, кто сам без греха. Это не я.

По качествам душевным и Андрей Разбаш, и Влад Листьев были отменными представителями рода человеческого. Не святыми, но лучше и чище оооочень многих. Помогали ближним. Искренне и бескорыстно. И сохранили главное – способность любить, не калькулируя выгоду. Были людьми. Не на 5 с +, нет, минусы у обоих были. Но оба = на пятерку. Мое мнение.

* * *

Тем не менее, если кто‑то сумеет убедить меня, что в 90‑х в «Останкине» нравы были не такими, как положено, я готов списать все на революционный драйв. Да, это была революция. Не только ТВ‑реформа. Со всеми изъянами выжигающего пожара. Много лет спустя, когда в середине нулевых пригласил в единственный политический глянец России – журнал Moulin Rouge – экстравагантного Диму Быкова в качестве главного редактора, попросил его написать для экспериментального издания опус на условную тему «sex + революция». Цитирую:

«Революционная практика, как писал еще Ленин, всегда привлекательнее теории… И любому, кто займется формированием настоящей молодой оппозиции в России, придется его как‑то решать. Да и не в оппозиции тоже надо думать о подобных вещах – как задумчиво говорил профессор в повести Житинского «Сено‑солома», «люди крайне молоды. Не исключена возможность любви»… русская революция пришла не только как социальная, но и как эротическая утопия – осуществлявшаяся, впрочем, главным образом аскетами. Таков наш русский парадокс – двойственная евразийская страна сочетает восточный аскетизм в быту с европейскими разнузданными фантазиями. Собственно, это отражение генеральной двойственности всего нашего быта: живем мы как азиаты, но мыслим и мечтаем как европейцы.

Стадное чувство срабатывает в обоих ипостасях. Вопрос о том, следует ли революционеру воздерживаться от бурного секса или только им и подзаводиться, на самом деле в общем виде неразрешим. Все зависит от самого революционера. Одного – как Дзержинского – заводит аскеза, другого – как Мао Цзэдуна – возбуждает ощущение власти над женщиной, и только в силу этой власти он становится полновластным лидером революционной массы.

Можно предположить, что азиатская и, по крайней мере, исламская традиция, безусловно, требует полной сосредоточенности на революции – и отказа от любого комфорта, в том числе и эротического; даже мастурбация в таких условиях расценивается как непростительный грех. Однако революционера такого типа удивительно легко перевербовать, и в этом его главный недостаток. Влюбившись как следует, столкнувшись с женщиной, которая повернет его от революционной ненависти к счастливой любви, он быстро охладевает к революции. Подобная история изложена у Леонида Андреева в «Бездне», про которую сам он говорил так: «Будьте любезны, не читайте «Бездны», – но вопрос‑то в ней поднят нешуточный. Террорист по конспиративным соображениям вынужден переночевать у проститутки, но в процессе общения с нею проникается состраданием и уважением к женщине вообще и продажной женщине в частности. Более того: если верить показаниям смертницы‑неудачницы Заремы Мужахоевой, она передумала взрываться (и взрывать кафе) именно потому, что увидела московские магазины и захотела такую же кофточку, как на витрине.

Аскет обычно не особенно начитан, редко умен – ограничивать себя, так во всем; такие узкие люди редко могут противостоять сильному соблазну, ибо для противостояния ему прежде всего требуется именно ум, способность уговорить, убедить, в крайнем случае отвлечь самого себя. Святой Антоний потому и выдержал все искушения, что был мудрецом; а найти мудреца среди аскетов непросто. Как правило, шахиды, ограничивающие себя во всем и в конце концов все уничтожающие, просто не знают жизни, от которой отказываются. Знали бы – не отказались.

Но у революционера, испытывающего «эротический комфорт», свои уязвимости. Дело не в том, что его многое удерживает на земле: как раз мультисекс, беспорядочные связи, непрестанная смена партнеров заставляют ко всем привязываться одинаково, а строго говоря, не привязываться ни к кому. Но ведь секс выпускает наружу не только жестокие и страшные инстинкты – он делает нас не только чувственными, но и чувствительными. А чувствительный революционер уже не всегда способен на жертву – особенно если приходится жертвовать другими.

Лимонов чрезвычайно эффективен как молодежный лидер и в особенности как писатель – но он никогда не ставил себе по‑настоящему жестоких целей. Его партия не занимается террором – весь терроризм там цветочный, муляжный; в НБП много людей, готовых рискнуть собой, – но нет ни одного шахида, и слава богу. Из людей, которым везет в любви, получаются отличные теоретики и пропагандисты, но плохие взрывники: хорошему любовнику всегда жалко всех, ибо нежность входит в набор его непременных добродетелей.

Так что идеальная революционная партия, как ни цинично это звучит, должна состоять из аскета снизу и циника наверху. Так, в частности, была устроена Коммунистическая партия Китая, где Мао и его окружение не отказывали себе ни в чем, вожди жировали, а масса трудилась. Совсем иначе обстояло дело в России – руководил партией аскет и мечтатель Ленин, у которого за всю жизнь случился один серьезный адюльтер, а низы грабили награбленное и погуляли широко. Даже в Политбюро затесались любители красивой жизни. И Сталин, чья линия в конце концов победила, аскетом не был ни в какой степени, даже в тот недолгий период, когда функционировал в качестве профессионального революционера.

Европейская история дает двоякий (как и положено) ответ на вечный вопрос о том, должен ли революционер много трахаться. Маркс трахался много и с удовольствием, вообще был темпераментный малый; Ленин, как уже было сказано, весь темперамент направил в другое русло, а злобы в нем столько было, наверное, еще и оттого, что он прожил всю жизнь с нелюбимой, некрасивой, очень неумной женщиной, брак с которой можно было зарегистрировать только от ссыльной тоски. Фидель Кастро и Че Гевара не пропускали в оны времена ни одной революционной юбки, у каждого было по нескольку боевых подруг. Латиноамериканская революция вообще немыслима без бурной эротики, без мрачного сексуального подтекста, без эроса с танатосом, дуэтно голосящих в каждой партизанской песне перуанцев, кубинцев или аргентинцев. Отцы Французской революции Робеспьер и Дантон были во всех отношениях полярны: тощий Робеспьер отказывал себе во всем, толстый Дантон любил жизнь во всех ее проявлениях. Кончили они, к сожалению, одинаково. В этом смысле жизнь похожа на секс: трахается каждый как умеет, но кончают все одним и тем же образом.

Дата добавления: 2015-03-29