Традиция и политика

Многие критики Генона, пытавшиеся всячески принизить масштаб его послания, нередко старались приписать ему какие-то «пар-тийные» интересы, обвиняя его то в работе "на Папский прес-тол", то на политические исламские организации, и даже на пра-вые европейские партии. До сих пор в определенных кругах бытует максима, высказанная журналистом Луи Повельсом в сенса-ционной, хотя и не очень глубокой книге "Утро магов": " Фашизм — это генонизм плюс танковые дивизии ". На самом же деле, в отношении политики и различных политических движений сам Генон занимал строго определенную позицию, которую он не раз излагал в своих работах. Истинная традиция по определению должна быть всеобъемлющей и захватывать все стороны человеческого бытия, поэтому даже малейшие вопросы общественной жизни должны ре-шаться, исходя из высших принципов. Но между различными аспек-тами социальной сферы существуют иерархические взаимоотноше-ния, в соответствии с которыми тем или иным вопросам придается разное значение. В случае нормальной традиционной цивилизации высшей инстанцией является чисто духовная власть, в компетен-ции которой находится сохранение метафизического знания и вся умозрительная сфера приципов по ту сторону всякой человеческой и даже космической ограниченности. Ниже следуют уровни светс-кой власти, применяющие высшие принципы к конкретным социаль-ным условиям. Еще ниже идут уровни хозяйственного устройства, складывающегося на применении тех же принципов, только на сей раз к еще более узкой и обусловленной сфере. Сам Генон наи-большее значение уделял именно сфере высших интеллектуальных принципов, и поэтому он был прежде всего метафизиком, причем в традиционном и инициатическом смысле этого слова, то есть су-ществом, совершившим метафизическую реализацию и усвоившим Принципы как нечто внутреннее и эссенциальное. Генон был, в первую очередь, человеком брахманической, умозрительной ориентации, и уже поэтому он не мог находиться в зависимости ни от каких партийных или политических интересов, касающихся проблем светского характера. Являясь членом восточной эзотерической элиты, причем, занимая в ней статус максимально близкий к той точке, в которой эта восточная элита смыкается с самой изначальной и универсальной элитой Примордиальной Традиции, Генон стоял высоко над всеми внешними политическими и общественными структурами, и попытки перевернуть в данном вопросе все пропорции с ног на голову свидетельствуют лишь о характерной черте современного мира объяснять высшее при помощи низшего, что неправомочно не только в случае Генона, но и вообще во всех случаях и при всех обстоятельствах.

Но при этом занимаемая Геноном позиция в отношении политики и его возвышение над сферой социальных конфликтов и дискуссий, отнюдь не свидетельствует о его отказе от рассмотрения актуальных проблем политического уровня, коль скоро речь идет о применении метафизических принципов ко вторичным и относительным вещам. Поэтому и в сферу политики Генон привнес определенные принципы, которые полнее всего выражены в книгах "Духовная власть и светская власть", "Восток и Запад" и "Кризис современного мира". Политическое проявление традиционалистских идей нельзя заведомо исключить, так как основная проблема состоит не в уровне применения принципов, а в соблюдении нормальных иерархических отношений между чистой метафизикой, которая всегда должна главенствовать, и сферой действия, которая должна всегда подчиняться этой метафизике. Если пропорции выдерживаются, то и политическая сфера может стать областью традиционалистской реставрации в полном соответствии с принципами традиции. Именно поэтому определенные труды Генона, и в первую очередь, "Кризис современного мира", оказали значительное влияние на политическую реальность Франции и Италии. В Италии же — заметим по ходу дела — переводчиком "Кризиса современного мира" на итальянский был сам барон Юлиус Эвола, уникальная личность в контексте 2О-го века, человек, предпринявший колоссальные усилия в деле применения метафизических принципов к сфере политики и конкретного действия и бывший учеником и другом Генона, несмотря на то, что его личная внутренняя природа была природой кшатрия, воина, и это, естественно, не могло не сказаться на специфике его метафизической и политической позиции. Как бы то ни было, труды Генона сильно повлияли на политических консерваторов, хотя радикальность воззрений Генона и откровенная критика определенных консервативных концепций (как в случае с Анри Массисом) всегда устанавливали определенную дистанцию между этими политиками и истинным традиционализмом, так как необходимые трансформации сознания для принятия подлинно традиционного подхода к политике были слишком серьезны и требовали от людей слишком больших усилий, которых не хотели, а порой и просто не могли произвести над собой многие идеологи консерватизма.

И кроме того, последовательное и полноценное применение традиционных принципов к политике, для того чтобы быть адекватным, предполагает наличие чисто метафизической и интеллектуальной элиты, которая смогла бы прямо или косвенно контролировать процесс политического развития на более обусловленных уровнях, обеспечивая тем самым соблюдение надлежащих пропорций, а такой элиты на Западе ни во времена Генона, ни до сих пор так окончательно и не сформировалось. Поэтому вопрос о политическом аспекте реставрации традиции должен быть поставлен строго на второе место, а главным и основным вопросом должен быть вопрос о формировании интеллектуальной и духовной элиты. Причем, если встает проблема выбора: куда в первую очередь следует направить усилия, то для адекватного традиционалиста ответ является совершенно однозначным — начинать надо с принципов, с наиболее высокого и наиболее внутреннего, так как в противном случае даже позитивный результат будет чисто иллюзорным. Любопытно, что и сам Юлиус Эвола, всю жизнь пытающийся соединить вопрос о формировании интеллектуальной элиты с политической реализацией, в конце жизни пришел к тезису "традиция против политики", убедившись в невозможности что-либо изменить с помощью даже самых позитивных, но все же внешних средств. Однако этот тезис Эволы свидетельствует о его персональном разочаровании во внешней форме деятельности, и, стараясь быть как можно ближе к концепции Генона, мы вынуждены настаивать на тезисе "традиция и политика", при особом акценте существующих между этими понятиями иерархических соотношений, то есть на тезисе " вначале элита, а потом политика". И несмотря на то, что исторически в 2О-ом веке сочетание этих элементов в нормальных пропорциях пока еще ни разу не удавалось, это еще не означает, что оно вообще невозможно, и в самом благоприятном случае формирование интеллектуальной элиты может проходить параллельно и одновременно с проявлением принципов традиции на политическом уровне. Если это вряд ли может произойти на Западе, то не исключено, что это случится на Востоке, и кто знает, может быть, и в России, хотя пока даже малейшие признаки подобного процесса отсутствуют. Теоретически же такую возможность, на наш взгляд, отрицать все же преждевременно. В любом случае, идеи Генона являются идеальной базой для тех, кто сегодня противостоит или пытается противостоять кризису современного мира и не испытывает никаких иллюзий в отношении чудовищных результатов всех типов «демократии», "экономизма", "западной модели развития", «либерализма» и т. д., которые являются чистейшими примерами анти-традиционного духа, выраженного на политическом уровне, так как основополагающая концепция, стоящая за всеми этими формами, является уже в самой себе глубоко ложной, порочной, противоречивой и анти-духовной, а значит, и в ней так или иначе можно обнаружить прямые влияния контр-инициации, темные энергии, контролируемые "святыми Сатаны", "авлии эш-шайтан". Здесь тезис "традиция и политика" приобретает полную определенность и может быть сформулирован как "традиция против современной политики" или "традиция против демократии", поскольку и в западном мире, и в России политическая идея «демократии» является наиболее открытым и агрессивным проявлением отрицания иерархии во всех сферах, а принцип иерархии является не только основой всякой традиционной социальной модели в нормальных цивилизациях, но и одним из главных законов метафизики и космологии. Отрицание иерархии есть отрицание Истины, а так как демократия является сегодня наиболее тотальным явлением, то мы вынуждены признать, что наступление демократии однозначно тождественно наступлению царства Лжи.

Поэтому концепция Генона может оказаться чрезвычайно полезной тем, кто стремится противостоять злу социальному и политическому, хотя наиболее желательным было бы не ограничиваться чисто прагматическим аспектом его трудов, но сделать определенные шаги по углублению сугубо умозрительных и метафизических принципов, так как в любом случае, без формирования адекватной элиты, даже успешное противодействие демократии окажется тщетным и иллюзорным, тем паче, что псевдо — альтернативой в данном случае может явиться возврат к другой не менее порочной форме анти-традиционного и анти-духовного порядка, который получил широкое распространение на Востоке под именем «коммунизма» или «социализма».

Дата добавления: 2015-05-06