Опасности пожилого возраста

Согласно теории Э. Эриксона, конечной стадией жизненного цикла является психосоциальный конфликт «целостность против отчаяния». Основная задача в этом периоде – убедиться в ценности прожитой жизни. Люди должны оглянуться назад и пересмотреть свои достижения и неудачи. Соответственно фокус внимания должен сдвинуться от будущего к прошлому опыту. Это становится возможным только тогда, когда успешно завершались предыдущие стадии. И если жизнь человека была пронизана заботой об окружающих людях, творческими взлетами и падениями, то теперь человек может спокойно и смиренно оглядеть свою прошлую жизнь и твердо сказать: «Я доволен». Э. Эриксон отмечает несколько составляющих такого состояния: это принятие своего жизненного пути как единственно должного без порицания жизненного пути других; и это ощущение «вселенского» единства с людьми разных времен и народов, когда каждый из встреченных людей кажется родным и чем-то близким. Только тогда формой активного взаимоотношения человека с фактом неизбежности смерти станет мудрость.

На противоположном полюсе находятся люди, относящиеся к своей жизни как к череде нереализованных возможностей и ошибок. Недостаток или отсутствие целостности проявляется у них в скрытом страхе смерти, чувстве безысходности, отчаяния от невозможности что-либо изменить. Это может прикрываться отвращением к себе самому или недовольством социальными институтами или отдельными людьми.

Работающий в русле теории Э. Эриксона Дж. Пек считает необходимым выделить подкризисы данного периода.

Первый – это переоценка своего «Я», а точнее сказать, деролеизация «Я». После выхода на пенсию и утраты социальных ролей человеку нужно увидеть свое «Я», очищенное от каких бы то ни было ролей.

Второй подкризис предполагает принятие ухудшения здоровья и старения. Пожилому человеку необходимо примириться с некоторым нездоровьем и приспособить свою жизнь к наступившим изменениям.

Третий подкризис заставляет человека подойти к размышлениям о собственном уходе из этой жизни.

О.В.Хухлаева (2001) выделяет в данном кризисе две основные линии.

Первая – это необходимость принятия конечности собственного существования.

Вторая – принятие необходимости выполнить те жизненные задачи, которые не выполнялись в течение предыдущей жизни.

В случае успешного разрешения кризиса у пожилых меняется установка на собственную жизнь в период старости. Пропадает установка на старость как на период покоя и отдыха. Старость начинает восприниматься как период серьезной внутренней работы и внутреннего движения. Можно предположить, что вынужденное снижение внешней активности человека в старости необходимо рассматривать как возможность расширения и углубления сферы и глубины внутренней активности.

Рассмотрим подробнее, как может проявляться кризисное состояние у пожилых. Начнем с того, что труднее всего допустить в сознание мысль о конечности своей жизни на земле. Поэтому столь часто можно наблюдать неприятие ими самой старости. Проявления старения многие стремятся рассматривать как симптомы болезни, которые, как и всякая болезнь, могут исчезнуть. Поэтому так много времени тратится на лечение, соблюдение предписаний врачей. Иногда борьба со старением становится основным занятием пенсионера. В этом случае возможны сверхценное отношение к медицинским препаратам и ипохондрическая фиксация на своих болезненных ощущениях.

У некоторых пожилых людей может несколько снизиться общий фон настроения. К примеру, на вопрос «Ну как ваше настроение?» пожилой человек может отвечать: «Нормальное, как всегда. Особо хорошее у меня никогда не бывает». Становится все более частым подавленное, грустное настроение без наличия для этого объективных оснований. Возрастает обидчивость и тревожная мнительность, а отрицательные эмоциональные реакции на те или иные неприятности становятся довольно затяжными.

Н. Ф. Шахматов полагает, что в этот период почти половина стариков испытывают специфическое депрессивное расстройство настроения – возрастно-ситуационную депрессию. Для нее характерно чувство пустоты, ненужности, отсутствие интереса к чему-либо. Остро переживается одиночество, которое может быть только переживанием, а не фактическим одиночеством. И в этом случае образ жизни, разговоры членов семья кажутся пустыми и скучными. Такое тягостное настроение может оставаться до конца жизни. При этом самому пожилому оно кажется нормальным, и предложенная помощь, как правило, отвергается. Другими словами, человек живет с мыслью «у меня все плохо, у них все плохо, в стране все плохо, все плохо везде».

Особо остановимся на страхах пожилых людей. Исследователи описывают усиление страхов биологического типа, связанных с нарастающей беспомощностью ипроцессами увядания функций собственного организма. Кроме того, проявляются иррациональные страхи (например, страхи перед нападением, преследованием), моральные страхи (дать отчет о смысле собственной жизни). Можно сказать, что общий уровень страха значительно возрастает. Некоторые исследователи полагают, что многие формы поведения, традиционно приписываемые старым людям, – резкие реакции, склонность к размышлениям, замкнутость, склонность к критике окружения – можно трактовать как способы собственной борьбы со страхами и беспокойством.

Следующее, что можно отметить, это либо категорическое избегание пожилыми темы смерти, либо постоянное обращение к ней в форме «скорей бы умереть, уже надоело жить, зажилась» и т. п.

Существенным аспектом кризиса является депривация притязания на признание у многих пожилых. Это следствие того, что теряются основы внешнего признания: статус, материальный достаток, внешний вид. У тех людей, для которых значимость внешних показателей признания выше, чем внутренних, возникает угроза разрушения «Я», снижения самооценки.

Необходимо отметить и то, что пожилому человеку приходится по-новому организовывать свое время. Раньше жизнь во многом регламентировалась внешними обстоятельствами, в особенности работой. Теперь человек остается наедине с самим собой, что для многих тяжело и непривычно.

Еще одна проблема – это общение пожилых. У пожилых супругов может возрастать конфликтность общения из-за заострения их собственных личностных черт в старости, из-за различного отношения к молодым членам семьи. Кроме того, некоторые пожилые супруги только лишь в старости встречаются друг с другом «лицом к лицу», когда появляется много свободного времени и сняты социальные роли. В. Сатир по этому поводу приводит яркий пример. Супружеская пара Генри и Элен всю жизнь мечтали о совместном путешествии. Генри для этого усердно работал, заранее купил автомобиль. И вот наконец он вышел на пенсию, и они отправились навстречу мечте. Через два месяца они перестали разговаривать, через шесть месяцев Генри заболел и через год умер.

Но наиболее распространенными становятся конфликты между поколениями. В тех семьях, в которых родители всегда были только в родительской роли, никогда не позволяли себе выйти из нее, может произойти смена ролей: дети займут родительскую опекающе-запретительную роль. Как говорит В. Сатир: «Многие пожилые обращаются с просьбой избежать диктата выросших детей». А некоторые взрослые дети с удивлением узнают, что их родители вовсе не желают следовать их советам.

Могут активно проявляться и конфликты между бабушками, дедушками и их внуками. Особенно это характерно для тех пожилых, которые не реализовали по тем или иным причинам себя в родительстве, не сумели проявить к своим детям достаточно любви и внимания. Теперь же они окружают внуков такой любовью, которая скорее носит характер гиперопеки. Внуки, как правило, протестуют, что и служит началом конфликта.

Многих пожилых спасает общение со своей возрастной группой. Но некоторые не умеют делать и этого. Причины этого положения анализирует Э. Берн. У многих пожилых, в молодости четко следовавших родительским сценариям, наблюдается утрата активности. Дело в том, что родители не предусмотрели сценарии для старости. Человек теперь волен выбирать их сам. Но сам он этого делать не умеет, самому выбирать опасно, поэтому прекращаются всякие формы активности, в том числе ведущие к общению.

Теми же людьми, которые привыкли жить будущим с «отсроченной радостью», откладывать получение удовольствия «на потом», остро переживается краткость будущего. Получается парадоксальная ситуация: всю жизнь усердно работал, к чему-то стремился ради будущего, а когда оно наступает, то оказывается не таким приятным. Кроме того, неумение жить «здесь и сейчас», чувствовать радость от настоящего момента еще больше подчеркивает ограниченность будущей жизни.

Усугубляет кризис и десексуализация пожилых. Стираются половые отличия в одежде, поведении. Всякие разговоры на сексуальную тему резко, иногда агрессивно отвергаются. Многие недооценивают важность сексуальной жизни как для психологического, так и для физического здоровья. И. Кемпер приводит интересные факты, выявленные в австрийских домах престарелых. Расходы на медикаменты в домах престарелых, где запрещено хождение друг к другу людей разного пола, на 30% выше, чем в тех, где такое хождение разрешено. В последних, кроме того, на 7 лет выше продолжительность жизни. Оказывается, многие психосоматические заболевания пожилых пропадают сами собой, если человек женится или находит подходящего партнера.

Необходимость изменения своей жизненной позиции, ценностей, установок, поведенческих стереотипов осознается пожилыми с еще большим трудом. Ряд авторов вопрос о способности к изменениям людей после 45 лет считает вообще дискуссионным. По мнению И. Кемпера, изменения все-таки возможны. Но готовность к изменениям у пожилых действительно сильно снижается по ряду причин. Растет общая ригидность. Становится трудно пробиться к ядру личности, которое становится неразличимым за множеством жизненных ситуаций. Формы преодоления жизненных проблем нередко становятся второй натурой. Мешает скептицизм пожилых, который нередко формируется в процессе жизненного опыта. Несмотря на желание поговорить, пожилые, как правило, менее откровенны и склонны цепляться за житейскую ложь. Позже мы особо коснемся трудности отказа в пожилом возрасте от идеализированного представления о себе. Ну и, конечно, мешает присущее не только пожилым неумение ощутить болезнь как следствие собственного жизненного пути, за который прежде всего сам человек несет ответственность. А вместо этого наблюдается стремление видеть в болезни чисто телесные причины и обращаться только к медикаментозному лечению.

Однако существуют и объективные предпосылки трудностей изменений в старости.

Первое – в старости возникает необходимость поисков и опробования новых жизненных ролей. У тех же людей, которые ранее отождествляли себя с семейными или социальными ролями, может наблюдаться потеря «Я» или же ролевое смешение.

Второе – происходит разрыхление связи между человеком и обществом через собственный уход с работы, уход из жизни друзей и близких, ограничение физической активности. И если предыдущим жизненным рубежам соответствовало постепенное расширение круга общения (детский сад, школа, вуз, работа), то в старости, наоборот, наблюдается его сужение.

Третье – соответственно динамике предыдущего жизненного пути было присуще постоянное расширение круга обязанностей человека перед обществом. Теперь же общество ставится в позицию должного человеку. Возникает опасность переложить на общество ответственность за свою жизнь

Четвертое – это существующая в обществе установка на старость как на период «заслуженного отдыха» и покоя. Однако исследования показывают, что старость – период наибольшей эмоциональной насыщенности стрессогенными ситуациями. Оказалось, что 5 из 10 наиболее стрессовых жизненных ситуаций – выход на пенсию, смерть близких родственников, потеря работы и др. – приходится чаще всего на период старости. Получается, что пожилой человек психологически не готов и не обучен переживать такого рода стрессы.

Пятое – и, наверное, самое важное. Большинство людей ожидают от собственной старости слабости, дряхлости, социальной бесполезности. Многие испытывают страх перед собственной беспомощностью. Как говорит Д.Чопра, то, что обычно называют нормальным старением, – это сочетание симптомов, порожденных ненормальными убеждениями. Д. Чопра активно отстаивает тезис о том, что вера творит биологию. Следовательно то, что человек ждет от старости, то он и получает.

Одиночество может переживаться в любом возрасте у мужчин и у женщин. Последствия одиночества важны в отношении широкого многообразия эмоциональных, поведенческих и социальных проблем. Широко распространено мнение, что одиночество более выражено в старости. Однако многие исследования отвергают это общее мнение и обнаруживают, что в юности переживания одиночества острее. (121).

Несмотря на это, геронтологи настаивают, что одиночество является особенно травмирующим фактором в старости, указывающим на хрупкость состояния физического и физиологического здоровья и др.

Как показывают исследования, пожилые люди, нашедшие для себя адекватный, интересующий их вид деятельности, оцененный ими как социально значимый, реже испытывают одиночество, поскольку через дело свое они общаются с семьей, группой людей и даже со всем человечеством (если речь идет о продолжении трудовой деятельности или написании мемуаров).

Пожилые люди, избравшие для себя стратегию совладания со старостью по типу «выживания» (адаптация к старости по типу «замкнутого контура»), чаще и острее переживают одиночество вне зависимости от того, живут они одни или в семье. При этом одиночество у них может быть обусловлено изоляцией, то есть отсутствием заинтересованности в них и опеки, а может быть связано с преувеличенными ожиданиями и представлениями об интенсивности семейных и дружественных встреч. Их одиночество может возникнуть из тоски, связанной с неумением самостоятельно организовывать свое время. Доказано, что одиночество сильнее ощущают пожилые люди с выраженными чертами зависимости, желающие, чтобы ими интересовались и занимались, а также лица, желающие осуществлять над кем-либо контроль (53). Такие пожилые люди прежде всего теряют социальный контроль, в их поведении проявляются черты бестактности, болтливости, они с трудом представляют или просто не задумываются о том, как видят и оценивают их окружающие. Однако, понимая, что поведение их бывает неадекватным, они часто отказываются от общения, все больше уходя в себя, и переживание одиночества перерастает у них в ощущение необъяснимого страха, отчаяния, сильного беспокойства (50). Когда переживание одиночества у старых людей приобретает устойчивый характер, они склонны винить в этом себя, что увеличивает риск глубокой депрессии (50).

М.В. Ермолаева (2008) описывает варианты неадекватных установок в отношении собственной старости, вплоть до полного неприятия ее. В качестве таких вариантов описывают регрессию (возвращение к прошлым формам поведения, проявляющееся в форме «детского» требования помощи, независимо от состояния здоровья), добровольную изоляцию от окружающих (пассивность и минимальное участие в общественной жизни), бунт против процессов старения (отчаянные попытки сохранить уходящую зрелость, выражающиеся в манере одеваться, сексуальном поведении, проведении досуга) (67). При неадекватном отношении к старости у пожилых людей возникает ощущение неудовлетворенности жизнью, оскудение чувств, что вместе с хроническим недомоганием и прогрессирующей утратой интереса к окружающему провоцирует негативные изменения личности в форме «заострения» личностных черт (63).

Все это часто приводит к возникновению депрессии. Современная геронтопсихология и гериатрия признает, что депрессия является самой важной и распространенной проблемой как нормального, так и патологического старения (149).

Причин возникновения депрессии в старости несколько. В частности, она может быть следствием мозговых нарушений, может быть сопутствующим явлением психиатрических заболеваний, однако эти случаи здесь рассматриваться не будут, поскольку они относятся к патологическому старению. При нормальном старении симптомы депрессии являются психологическими и часто возникают как реакция на соматическое заболевание или снижение дееспособности. В ряде случаев проявляется так называемая «замаскированная депрессия», когда пожилые люди приходят к терапевту с жалобами на различные соматические недомогания. При этом «замаскированная депрессия» отличается от ипохондрической фиксации тем, что сознание пожилого человека занято депрессивными темами: безнадежностью, беспомощностью и потерей ценностей окружающего мира (149).

Характерными чертами старческой депрессии является постоянно грустное и угрюмое настроение, внутреннюю жизнь пожилых людей омрачает мысль, что жизнь прожита зря, а иногда чувство вины за то, что они мало пользы приносят близким. При сильной депрессии потеря вкуса к жизни снижает способность сопротивляться трудностям, делает пожилого человека еще более беспомощным, еще более замедляет двигательные акты и процессы мышления. В крайних формах депрессии пожилые люди отказываются от всякой активности, кроме элементарного самообслуживания. Выраженная депрессия влечет за собой снижение самооценки и обостряет чувствительность к любым внешним факторам: любая ссора с близкими свидетельствует о том, что пожилой человек не нужен и нелюбим.

Очень важно отметить, что депрессия во многом обуславливает тот факт, что пожилой человек занят только собой, своими проблемами и болезнями. Это делает более выраженным эгоцентризм пожилых, их стремление проецировать свой внутренний мир на окружающих. Депрессия искажает понимание прошлого, в связи с этим пожилому человеку начинает казаться, что в прошлом не было ничего хорошего, ценного, а это мешает позитивной для старости работе по осмыслению прожитой жизни.

Депрессивные пожилые люди пассивны, неразговорчивы, мнительны и чрезвычайно зависимы от мнения других людей, особенно близких (25). При этом пожилые люди в состоянии депрессии очень часто испытывают озлобленность (хотя она проявляется в «стертом» виде и часто неосознанна). Когда пожилой человек не осознает и открыто не выражает (или не осмеливается) выразить озлобленность, то она возрастает и принимает форму самообвинения. Так получается порочный круг, где переплетаются между собой депрессия и зависимость, самоуничижение и озлобленность (25).

Проблема депрессии тесно связана с проблемой суицида в старости. Имеются данные американских психологов, согласно которым пожилые люди совершают самоубийство чаще, чем представители других возрастных категорий. Так, в США средний по возрастам процент самоубийств составляет 12,2 случая на 100 тысяч человек, но для пожилых людей эта цифра составляет 20,1 случая на 100 тысяч человек (87, 149). Увеличение числа самоубийств в старости обусловлено высоким уровнем их исключительно среди мужчин – они обнаруживают повышение склонности к суициду в период до и после 60 лет, а также в районе 85 лет. У женщин пик самоубийств приходится на зрелый возраст – 40–45 лет. Впрочем, имеются данные, согласно которым женщины в старости довольно часто совершают попытку суицида, которая не ведет к летальному исходу. Методы, которыми пожилые мужчины совершают самоубийства, с большей вероятностью приводят к смерти (87, 149).

Наиболее частой причиной суицидов в старости является депрессия или сочетание депрессии с какими-либо соматическими заболеваниями (87). Существуют данные, свидетельствующие о том, что депрессия играет даже большую роль в суицидах пожилых, нежели молодых людей (87). Вдовцы и вдовы, а также разведенные мужчины чаще совершают самоубийства, чем женатые люди; также редки самоубийства у пожилых людей, занятых посильной социальной деятельностью (87, 149). Исследования суицида у пожилых приводят к заключению о том, что все обычные для старости потери (выход на пенсию, потеря спутника жизни, увеличение числа соматических заболеваний) становятся причиной суицида опосредованно – через усиление депрессии. Трудности реабилитации пожилых людей со склонностью к суициду заключаются в том, что их первые суицидальные попытки редко бывают неудачными, и о своих суицидальных намерениях они не склонны рассказывать (87, 149). Однако доказано, что такие люди часто обращались к врачам, и эти визиты вызывали у них чувство безнадежности и обостряли депрессию (149). Эти данные свидетельствуют в пользу необходимости мониторинга пожилых людей на предмет суицидальных мыслей, особенно относящихся к «группе риска» – пожилых одиноких мужчин, страдающих депрессиями и соматическими хроническими заболеваниями. Также отмечается значительное количество суицидов в домах-интернатах и других стационарах. И хотя в этих заведениях пожилые люди располагают меньшими возможностями для осуществления суицида, однако пребывание в стационарах и даже сама антиципация перемещения в них резко повышает уровень депрессии у пожилых людей с сохранными когнитивными функциями. В целом к суицидальным наклонностям стариков можно отнести многое из того, что известно про этот феномен в зрелом возрасте, в частности те три фактора, которые сильно повышают риск при предрасположенности к самоубийству: межличностные кризисы, падение уровня самооценки, утрата смысла жизни и перспективы (149). Эти факторы особенно усиливают свое действие в первые годы после выхода человека на пенсию. Среди людей творческих профессий, известных и даже знаменитых, существует дополнительная причина для самоубийства в старости – гордость: творческому, пережившему славу человеку трудно смириться с угасанием не только своего таланта, но и разума. Традиция самоубийства от гордости восходит к философам античности, но особенно обострилась в современную эпоху культа молодости, продлеваемой всеми возможными средствами (62).

Н.Ю. Василенко (2003)отмечает еще одну важную проблему: насилие над пожилыми людьми. Согласно зарубежным исследованиям, люди преклонного возраста подвергаются различным видам насилия, среди которых плохой уход, физическое, психологическое, моральное насилие, хроническая вербальная агрессия (угрозы, оскорбления и т.д.).

Здесь также необходимо коснуться проблемы злоупотребления пожилыми людьми алкоголя. Слабость к алкоголю во многом объясняется тем, что ограничения, связанные с работой, заботой о семье, важностью мнения о себе окружающих, для пожилых людей сняты. При этом у пожилых людей существует определенная мифология, вызванная реальными психосоматическими реакциями и психологическими установками. Среди них: «алкоголь улучшает пищеварение», «алкоголь помогает уснуть», «алкоголь согревает», «алкоголь помогает не чувствовать одиночества» и т.д., что, наряду с другими факторами, также может приводить к алкоголизации. Вместе с тем наблюдаются обратные реакции. Алкоголь приводит пожилых людей к гипотремии (переохлаждению), ухудшает память, вызывает депрессии, может ухудшить работу пищевого тракта и мочевого пузыря. Особо опасным является употребление алкоголя и лекарственных препаратов.

Все эти проблемы находятся в зоне внимания социальных педагогов.

Дата добавления: 2015-03-31