Готовая на все 3 страница

– Это сразу видно, – обронил он, весело сверкнув темными глазами.

– Потому что каждая женщина этого желает?

– Каждая хорошенькая женщина. Особенно когда я с ними мил и вежлив.

– Совсем как сейчас.

– А ты заметила?

Как можно было не заметить? Он излучал радость, тепло и невероятную чувственность, не говоря уже о том, что мужчины красивее она не встречала.

– Интересно, женщины когда‑нибудь говорят вам «нет»?

– Только одна, – с ослепительной улыбкой признал он. – Именно та, которую я сейчас пытаюсь подманить ближе.

– Чтобы не испортить своей репутации?

– Чтобы поиметь ее, – честно признался он.

Невыносимое желание немедленно пронзило ее. Воспоминания… самое сильное оружие…

– Если сядешь на меня, – прошептал он, – позволю тебе кончить столько раз, сколько пожелаешь.

– Мне не следовало бы желать такого! – беспомощно охнула она.

– А мне не следовало быть здесь… но поскольку я уже тут и ты рядом… – Пылающий взгляд мгновенно воспламенил ее. – Почему бы не воспользоваться случаем?

– Я должна бы отказаться…

– Знаю. И я тоже. Невероятно странная ситуация.

– Невероятно, – тихо согласилась она.

– Расскажи мне подробнее с более близкого расстояния, – мягко предложил он, озарив ее улыбкой, обещавшей райское блаженство. Оттолкнувшись наконец от двери, она отдалась этой чудесной улыбке, его безупречной красоте, завораживающему притяжению гигантской возбужденной плоти. Неглиже белым облачком тянулось по светлому обюссонскому ковру. Она сама не поняла, как очутилась у кровати, охваченная непонятной, неизвестно откуда возникшей радостью.

– Скажи мне, что так и надо, – нерешительно выдохнула она.

– Это прекрасно, – кивнул он.

И пусть все остальное чертовски мерзко, даже мрак и гнусность происходящего не могли затмить глубины и необычности эмоций, тянувших их друг к другу.

– Посиди рядом со мной.

Она послушалась и опустила ладонь на его бедро, словно нуждаясь в твердой поддержке. Словно его силы хватит на двоих.

– Я не хочу снимать неглиже, – выдавила София.

– Не снимай.

– Прошлой ночью пришлось… потому что…

– Знаю.

– За нами могут наблюдать.

– Как зовут старшего?

– Григорий.

– Григорий! Немедленно закрой все щели, черт бы тебя побрал! – скомандовал он по‑итальянски. – Госпожа не желает, чтобы вы подсматривали!

В ответ послышался скрип задвигаемых отверстий.

– Ну вот, – довольно кивнул Хью, – теперь мы можем получше узнать друг друга.

– Должно быть, ты ему понравился.

– Или он не выносит твоего мужа. Судя по всему, не он единственный. Мы с Григорием поняли друг друга. – Маркиз лукаво подмигнул.

– Но я все же не хочу снимать неглиже.

– Думаешь, они все же оставили пару щелей?

– Я давно привыкла не доверять никому.

– Сколько лет ты замужем?

– Пятнадцать.

– Боже милосердный! Ты, должно быть, была совсем ребенком! Видно, тяжело тебе пришлось.

– Зато Марко выплатил целое состояние. Согласно брачному контракту.

– Я так и думал, – цинично ухмыльнулся он.

На мгновение в ее глазах мелькнула неподдельная боль, но тут же пропала. Взгляд по‑прежнему остался равнодушным.

– Он часто бывает в отъезде.

– Я могу защитить тебя от него.

– Ты не понимаешь! – с отчаянием покачала она головой.

– Покажи, как выбраться отсюда, – поспешно пробормотал он, – и я гарантирую твою безопасность.

– Не могу. Он держит мою мать.

Маркиз изумленно вскинул брови:

– В заложницах?

– Пока я не возвращусь. Беременная.

– А потом?

– Он ее освободит.

Глаза Хью зловеще прищурились.

– И ты ему веришь?

София кивнула.

– Иисусе! – охнул он.

– Ну как? Теперь твоя жизнь не кажется такой уж неприятной?

– Развяжи меня! – резко приказал он. София отняла руку и со страхом уставилась на маркиза.

– Не смею… после вчерашней ночи.

– Даю слово, что не попытаюсь бежать.

Она долго, изучающе смотрела на него, решая, стоит ли ему верить. И остались ли еще в мире порядочные люди?

– Господи, Кру… что, если ты лжешь?

– Я не поступил бы так бесчестно с тобой… и твоей матерью.

Его спокойные уверения немного успокоили ее. Это и еще нежность, светившаяся в глазах.

– Мы обе пострадаем, если ты предашь нас, – тихо предупредила она.

– Не волнуйся. Я позабочусь о тебе.

В глазах женщины блеснули слезы. Как давно никто не заботился о ней! После смерти отца семья осталась без всякого покровительства.

– Спасибо, – едва слышно поблагодарила она. – Но я тебе чужая.

– Отныне не чужая, – возразил он. – Развяжи меня.

Но когда был распутан последний узел, он приложил палец к губам, поднялся и осторожно оглядел комнату, пытаясь понять, наблюдают ли за ними.

Сердце Софии бешено колотилось, пока маркиз обходил спальню. Сдержит ли он слово?

Мысли ее лихорадочно метались. Она уже была не в силах различить, где страх и где радость, где желание и где тревога. И не понимала, почему продолжает сидеть, сцепив руки на коленях, дрожа, трепеща, стремясь быть рядом с ним.

Когда он поклялся позаботиться о ней, она мгновенно и слепо поверила, словно наивная молодая девушка в порыве первой любви. Но жестокая реальность обязательно разрушит ее мечты и фантазии… особенно с таким мужем, как у нее.

Горечь и тоска обрушились на Софию. Впереди долгие годы бесцельного существования… пустота и одиночество…

Он шагнул к ней, и у Софии вдруг стало легче на душе. Она инстинктивно почувствовала необычайную собранность, спокойствие, присущие этому человеку. В его глазах светились тепло и доброта.

– Похоже, мы в самом деле одни, – весело сообщил он, но, заметив ее затравленный взгляд, тут же добавил: – Я же сказал, что не уйду.

– Но я боялась…

Слезы снова защипали глаза. Бедняжка не смела даже надеяться!

– Я могу вытащить отсюда нас обоих, – пообещал он, легко коснувшись ее стиснутых рук, поглаживая пальцы. Потом нагнулся и скользнул губами по щеке, словно утешая несчастное дитя. – Не стоит грустить, – пробормотал он и прижал ее к своей сильной горячей груди.

Такого великодушия она не ожидала. Слезы хлынули бурным потоком.

– Все будет хорошо, – уговаривал маркиз, посчитав, что она напугана и растеряна. – Мы найдем выход.

Он старательно вытер ей глаза уголком простыни.

– Ты… не знаешь… его… – запинаясь, выговорила она.

Хью поддел пальцем соленую капельку.

– Все, что тебе предстоит, – сесть в седло и погонять коня. Остальное – мое дело.

В глазах Софии засияла робкая надежда.

– Ты так убежден… я почти поверила.

– Позже мы поедем на прогулку и осмотрим окрестности.

– А моя мать?

Холодная реальность вновь вторглась в розовые мечты.

– У меня есть друзья в триестском консульстве. Они помогут вызволить ее.

София немного воодушевилась.

– Интересно, ты отвечаешь на все молитвы или только на мои?

С ее плеч, казалось, упала невыносимая тяжесть. Впервые нашелся человек, способный совершить невозможное.

– Только на твои, дорогая, – бесшабашно заверил он. – Проси… чего захочешь.

Губы женщины дернулись в слабой улыбке.

– Ты флиртуешь со мной?

– Не знал, что по плану твоего мужа предусмотрено еще и это, – ухмыльнулся Хью. – Ты и без того обязана отдаваться мне дважды в день.

– Как быстро ты передумал! – игриво бросила она. Глаза ее лукаво блеснули.

– Еще бы! Перед такой приманкой устоять невозможно, – признался он хриплым шепотом.

– С удовольствием возвращаю комплимент, но ты ведь и без того знаешь это, не так ли? По правде говоря, я на седьмом небе оттого, что муж нашел именно тебя. О, не тревожься, – поспешно заверила она, заметив, что он озадаченно нахмурился, – я заинтересована в постоянстве не более, чем ты.

На лице Хью отразилось явное облегчение, хотя он нашел в себе достаточно сил, чтобы учтиво ответить:

– Поверь, я ничуть не волнуюсь.

– Простая осторожность, – подсказала она, обвив руками его шею и ослепительно улыбаясь. – Я тебя не виню. Все женщины рвутся замуж, не так ли?

– Я не делал предложения ни одной, – обронил он и, чтобы поскорее сменить тему, рухнул на кровать, увлекая ее за собой. Не успела София опомниться, как оказалась на спине. Хью навис над ней и едва слышно спросил: – Наше утреннее расписание ограничено временем или я могу объезжать тебя целый день?

– Только чтобы разуверить тебя, Кру, – вкрадчиво пропела она, – повторяю, мне нужно твое гигантское орудие и ничего больше. Меня не интересуют ни титул, ни деньги.

– Именно такие женщины мне по душе!

– У тебя уже они были?

– Случалось.

– И это позволяет тебе взяться и за меня? – шепнула она, обдав его зеленым пламенем манящего взгляда. – Ты ведь обещал мне столько раз, сколько я захочу.

– К вашим услугам, госпожа.

Он уже раздвигал ее ноги, разводя бедра шире, стягивая с плеч неглиже, так что его жаркая плоть касалась лона.

– Тем более что ты вся промокла, – добавил он мгновение спустя, когда его пальцы раскрыли пухлые складки.

– А ты всегда так восхитительно тверд, не так ли? – отпарировала она, с наслаждением ощущая тяжесть его фаллоса. – Я ужасно рада, что тебе вздумалось меня навестить.

Услышав столь искаженную версию своего появления здесь, Хью громко рассмеялся.

– Теперь и мне понравилось, тем более что можно безнаказанно наслаждаться такой сладкой горячей «киской», как твоя.

– А в моем распоряжении распутник‑виртуоз!

– Я здесь для того, чтобы ублажать вас, мадам! Хотя в первый раз вы должны умолять меня в возмещение за вчерашнюю ночь, – поддразнил он, легонько касаясь бархатистой головкой влажного пульсирующего лона.

– Учитывая все обстоятельства, я готова и на это, – выдохнула она, почти теряя голову от нахлынувшего желания. Еще бы, разве можно удержаться, когда рядом сам маркиз Кру, голый и донельзя возбужденный!

Она приподняла бедра, чтобы вобрать его в себя.

– Признайся, как сильно хочешь этого, – приказал он, едва проникая кончиком фаллоса в ее тело и с восторгом ощущая давление упругих стенок лона.

– Я хочу тебя безумно, страстно, неукротимо! – прошептала она, извиваясь и двигая бедрами, без слов заклиная его продвинуться глубже.

– Не будь такой застенчивой, – сардонически посоветовал он, окунаясь в ее полный влаги грот, входя медленно, давая ей почувствовать каждый дюйм своего орудия, наполняя, вторгаясь, расширяя…

Все ощущения внезапно сосредоточились в этом раскаленном местечке, едва он сделал первый выпад. Словно охваченная горячкой, она судорожно выгнулась, растворяясь в неслыханном наслаждении.

А тем временем маркиз думал, насколько ему повезло с партнершей. Редко встретишь столь искушенную в постельных играх особу!

Он продолжал врезаться в ее мягкую плоть с каким‑то первобытным, примитивным, свирепым удовлетворением, совсем как дикий зверь, получивший наконец‑то власть над самкой. Такой же необузданной в желаниях, эгоистически‑требовательной, алчной до удовольствий, как он сам.

Медленно наступая и отступая, он проникал все дальше, пронзал все сильнее, хотя при этом лишь частично утолял беспощадную непонятную жажду. И она смело встречала каждый толчок с такой же дерзкой настойчивостью. В этот момент они словно остались одни не только в этой странной комнате и странном доме, но и во всем мире, во всей вселенной. Слепящее буйное желание вытеснило все остальные чувства. Выкрикивая что‑то несвязное, женщина цеплялась за мужчину, втягивая его еще глубже, жадно, бесстыдно, и он не мог отрешиться от мысли, что столь ненасытная любовница наверняка перепробовала многих мужчин.

Он рассеянно откинул волосы со вспотевшего лба и всмотрелся в раскрасневшееся, искаженное страстью лицо лежавшей под ним женщины.

– Вижу, ты готова трахаться в любое время дня и ночи, – чуть презрительно констатировал он, внезапно представив череду охваченных похотью любовников, осаждавших двери ее спальни.

Насаженная на исполинское копье, бормочущая что‑то несвязное, женщина не поняла ни слова и с каждым ударом погружалась в райскую нирвану, волны жара пульсировали и подрагивали в ее лоне в бессмысленном, лихорадочном ритме, с каждой секундой приближая оргазм.

Неожиданно исполнившись отвращения к ее безумному самозабвению, он отстранился, и женщина в отчаянии вскрикнула, пытаясь удержать его.

– Нет! – презрительно бросил он, застыв неподвижно, гадая, сколько еще мужчин приводило ее в состояние чувственной истерии. Ее бедра поднялись, пальцы вцепились в его спину. – Нет, черт возьми!

Обозленный, доведенный до предела непонятной, неестественной ревностью, он едва не вырвался.

– Да! – повелительно вскричала она, задыхаясь, сгорая от желания.

Мучительный пожар между бедер огнем палил мозг и тело, каждую вену и клеточку, одно стремление – получить драгоценное освобождение от жестокой пытки – пронизывало Софию.

– Черт бы тебя взял! – охнула она, с поразительной силой стискивая его. – Дай мне его! Дай!

Ей не стоило употреблять подобные выражения. Каждое слово пробуждало в нем некие извращенные эмоции, низшие инстинкты, неукротимые порывы.

– Хочешь? Ты сама этого хочешь? – прошептал он, весь во власти темных сил. Хищно оскалив зубы, он вонзился в нее, злобно, беспощадно отдавая ей все, что она требовала. То, что желал сам, эту горячую, похотливую тварь – княгиню, заставившую его забыть обо всем, кроме вожделения, желания уничтожить и всадить свой меч по самую рукоятку.

Она почти теряла сознание, ощущая приближение пика экстаза, первые судороги которого уже начали сотрясать ее, и мгновение спустя забылась в наслаждении таком мощном и блаженном, что охранники вскочили, прислушиваясь к пронзительному воплю. Маркиз отстал от нее всего на несколько секунд, и когда последние крики замерли вдали, он резко вышел из нее и излился на ее живот, залив спермой белоснежную кожу.

– Нет… нет… – повторяла она, глядя на него невидящими, затуманенными глазами. – Ты не смеешь!

Но что она могла поделать?

Хью откатился, лег на спину и закрыл глаза, измученный, необъяснимо злой. Немного опомнившись, она набросилась на него.

– Ты не можешь так поступить со мной! – взвизгнула она, молотя его кулачками.

Глаза его мгновенно распахнулись после первого же удара, но он сумел поймать ее запястья и оттолкнуть.

– Я… отказываюсь быть пешкой в твоей игре, – выдавил он, истекая потом. Стальная хватка была так же жестка, как его глаза.

– Это не игра, – процедила она, пытаясь освободиться. – Все слишком серьезно, Кру!

Но его пальцы сжались еще неумолимее.

– Мне все равно. Найди себе другого и делай с ним все, что заблагорассудится. Я тут ни при чем.

– Ты не понимаешь, насколько это важно для меня! – бушевала стоявшая на коленях пленница. – Ну как заставить тебя понять?

– Никак!

Все, о чем он был способен думать, – эта ее исступленная, бешеная страсть… и мужчины, побывавшие там же, где и он. Но какая ему разница? Ведь раньше он никогда не обращал на это внимания!

– Ты всегда так чертовски полна энтузиазма? – прорычал он.

София оцепенела.

– Тебя это волнует?

– Может быть.

– Какое тебе дело? – взвилась она, по‑прежнему стараясь вырваться.

– Отвечай!

Еще немного, и он сломает ей руку.

– А что ты желаешь услышать от меня? «Нет»? В таком случае нет, я была девственницей, когда встретила тебя. Как и все другие женщины, с которыми ты спал! – огрызнулась она. Столь же темпераментная, как он, такая же рассерженная и угрюмая. Терзаемая теми же мучительными чувствами. – Кажется, это твое любимое развлечение, – саркастически продолжала она, – лишать невинности девушек? Странно. Судя по слухам, тебя больше привлекают адюльтеры. С теми светскими красавицами, которые так и бросаются тебе на шею. Каков твой рекорд за одну ночь? Восемь любовниц? Или десять? Я забыла, что именно доносили шпионы мужа, – язвительно допытывалась она. – Так что не тебе читать лекции о морали. Боюсь, в критики ты не годишься.

Она все больше распалялась, и Хью пренебрежительно скривил губы.

– Предпочитаю спокойных женщин. И ненавижу скандалисток.

– Объяснить, каких именно мужчин предпочитаю я? – нахально возразила она. – Мы можем сравнить самые ценные жемчужины в списках наших побед. Я всегда старалась найти мужчин, которые…

Но широкая ладонь бесцеремонно зажала ей рот.

– Почему взамен не послушать, что именно мне нужно от тебя? – рявкнул он. – Замолчи, иначе я сломаю тебе руку!

И, едва успев парировать удар плечом, вывернул тонкое запястье.

– Кажется, на этот раз привязать придется тебя, – решил Хью, не понимая, что с ним творится, и изнемогая от неудовлетворенной похоти при виде ее еще не остывшего от страсти тела. И она еще имеет наглость рассказывать ему о других мужчинах! Что они делали с ней? Неужели она вот так же стонала под ними?

Разгоряченная плоть ныла, требуя своего. Почему он чувствует эту всепоглощающую жажду владеть ею безраздельно?

Но разве можно найти ответы на то, что абсолютно необъяснимо?

– Кажется, ты мечтала о бесчисленных оргазмах, не так ли? – прошипел он, одним гибким движением переворачивая ее на живот.

Женщина что‑то несвязно лепетала.

– Посмотрим, что тут можно сделать, – оскорбительным тоном пообещал маркиз, без малейших усилий ставя ее на колени. – Стоять! – предупредил он, словно обращаясь к нашкодившей собаке, и бесцеремонно шлепнул ее, когда она попыталась освободиться.

Его хватка была беспощадной, пальцы оставляли следы на ее бледной коже. Ей пришлось подчиниться.

– Ты никогда не нуждалась в поощрении, не так ли? – вкрадчиво продолжал Кру. – Как удобно!

Покрытая каплями любовной росы, щель была соблазнительно близка, розовые изгибы ягодиц маняще приподняты. И Хью, сходя с ума от гнетущей похоти, погрузился в нее, утонул в сладкой влаге желания.

Ей не следовало бы отвечать на каждый выпад, особенно после столь бесчеловечного обращения, но, понимая умом, как он жесток и несправедлив, она ничего не могла поделать со своим предательским телом. Жидкое пламя пожирало ее, ощущение его восхитительной силы, властного проникновения наполняло безумным вожделением, каждое движение пронзало, словно молния.

Она дрожала, словно в лихорадке, бесстыдно жаждущая, покорная рабыня наслаждения, которое он дарил ей, с каждым мгновением приближаясь к заветной цели. Стонала, плакала, всхлипывала, цепляясь за каждую ласку, и почти сразу же достигла желаемого, словно для этого ему было достаточно лишь войти в нее.

Но он не замедлял бешеного ритма, не обращая внимания на спазмы, выгибавшие ее тело, и не успела она опомниться, как снова извивалась в очередном экстазе. Противоречивые эмоции разрывали ее, пока маркиз Кру удовлетворял свою жестокую потребность покорить и властвовать. Он объезжал ее, как породистую кобылицу, позабыв об всем, кроме стремления утвердить себя, возвыситься над ней, стать хозяином этой женщины, которая посмела вызвать в нем нежеланные чувства.

– Не нужно… не могу больше! – заклинала она после неведомо какого по счету оргазма, поникая, как сломанный цветок, ощущая, как ноет и горит все тело. – Пожалуйста… остановись…

Тихие мольбы наконец проникли сквозь багровую пелену ярости, застилавшую мозг. Только сейчас он позволил себе исторгнуть в нее семя и ослабить хватку, впервые ощутив шелковистость кожи под безжалостными пальцами.

– Прости, – покаянно прошептал он, приходя в себя. София повернулась так резко, что застала его врасплох, и, отведя руку, отвесила маркизу оглушительную пощечину. Ее буквально трясло от бешенства.

– Жаль, что под рукой нет кнута, я бы шкуру с тебя содрала! – взорвалась она.

Ее очевидная капитуляция перед его немилосердными ласками немного умиротворила Хью, и одновременно с хорошим настроением к нему вернулось чувство юмора.

– Возможно, позже тебе удастся удовлетворить свою страсть к физическим наказаниям, – любезно пообещал он.

– Только если при этом будет возможность прикончить тебя.

– Но кто же тогда выручит тебя и даст наследника? – так же учтиво осведомился маркиз.

– Ничего, обойдусь как‑нибудь. По крайней мере мне удалось стереть с твоей физиономии эту наглую ухмылку. Небольшое, но все же удовлетворение.

– Прости, – попросил он, вновь став серьезным и наконец‑то чувствуя себя в гармонии с окружающим миром. – Я ужасно виноват перед тобой.

– Совершенно верно, черт побери!

– Чем я могу загладить свою вину?

– Не играй со мной, Кру. Ты старался загладить ее так усердно, что едва не отправил меня на тот свет, и очень сомнительно, что я забеременела после стольких усилий!

Он свел брови, помрачнев, как грозовая туча. И только сейчас осознал всю сложность их положения. Не было никакого смысла отрицать силу ее чувственного притяжения, но он никак не мог понять, что на него нашло. Неужели он терзал ее с такой ненавистью только от злости? Или тут нечто иное?

– Значит, выхода нет? – грустно спросил он.

– Нет, если я хочу жить. И увидеть мать.

– Не говори так!

– О, как бы я хотела подсластить горькую правду! Но это невозможно. Послушай, – откровенно выпалила она, – весь мир знает, что ты не слишком осмотрителен во всем, что касается своих связей. И одному Богу известно, сколько бастардов ты разбросал по этой земле. Поэтому сделай одолжение, думай обо мне, как об одной из своих безымянных лондонских красавиц, многие из которых преподносят мужьям чужих детей без малейших угрызений совести. Не обращай внимания на то, что в этом случае тебя принудили, и сделай все возможное.

– Но это и есть принуждение.

– Я могу быть столь же нежной и на все готовой, как леди Лисмор или Кэролайн Беннет да и все остальные. Ну хочешь, тебе разрешат свободно передвигаться по всему поместью? Позволь мне поговорить с Григорием.

Хью крайне заинтересовался ее предложением. Интересно, успеет ли она забеременеть, прежде чем он сбежит… прежде чем они оба сбегут, если она захочет к нему присоединиться? Недаром он был опытным игроком: никто лучше его не понимал, что иногда жизнь и смерть зависят от удачи. Счастливого случая. Выигрышного шанса.

– По всему? – уточнил он, уже горя предвкушением победы.

– Потолкуем с Григорием и посмотрим, что можно сделать. Мне необходим ребенок, Кру, ради него я готова на все.

– Позови его.

София с недоумением подняла брови:

– Не стоит ли сначала одеться?

– Тебе, во всяком случае, стоит, – небрежно разрешил он, ничуть не стыдясь вторжения мужчин, но все же соизволил натянуть брюки, пока София поспешно куталась в неглиже. Вскоре они, сидя на террасе и любуясь буколическим пейзажем, уже обсуждали требования Григория, не намеревавшегося ни на минуту выпускать пленника из поля зрения.

– Нам необходимо пойти на уступки, если мы хотим, чтобы маркиз стал нашим союзником и согласился с планами моего супруга, – пояснила княгиня.

Капитан стражи недоуменно уставился на маркиза.

– Почему это?

– Не упрямься, Григорий! – запротестовала она. – Я бы предпочла, чтобы он пошел на это по собственной воле.

Стоило солдату перевести глаза на хозяйку, как взгляд его мгновенно смягчился. И маркиз не преминул это отметить.

– Это так? Вы не станете больше сопротивляться? – допытывался Григорий, поворачиваясь к маркизу, словно всеми силами стараясь проникнуть в его мысли.

– Не стану, – подтвердил Хью, понимая, что необходимо любой ценой выиграть время. Что же, услуга за услугу. Нужно хотя бы на время объединиться с княгиней, ведь она готова ему помочь! Если он сумеет скрыться через день‑другой, беременности наверняка можно будет избежать.

– И какой именно свободой он удовлетворится? – допрашивал Григорий.

– Прогулки в пределах сотни ярдов. И чтобы в доме за ним не следили, – потребовала княгиня.

– Две сотни ярдов и полная свобода передвижений в доме, – возразил маркиз.

– Договорились.

Маркиз не верил собственным ушам. Неужели все получилось? Так легко?

– Какие‑то гарантии?

– А с вашей стороны?

Пределы доверия были определены как нельзя точнее. Обе стороны сохраняют вооруженный нейтралитет.

Княгиня подумала: мужчины так похожи друг на друга, что могли бы быть братьями в более совершенном мире. Настоящие близнецы, если не считать едва заметных этнических различий: губы маркиза чуть полнее, на носу, сломанном еще в детстве, осталась горбинка. Зато оба гигантского роста, высокие, с широченными плечами, смуглые, темноволосые, и обоих привлекает княгиня. Маркизу пришло в голову, что, возможно, он сумет использовать интерес Григория к своей госпоже.

– Почему бы нам не прогуляться верхом? Осмотрим поместье, – предложил Хью, которому не терпелось испытать границы своей свободы. – Нельзя ли моему денщику присоединиться к нам?

– Разумеется.

– Весьма любезно, – пробормотал Хью, воззрившись на капитана.

– Все, что угодно, пока вы любезны с княгиней, милорд. Я готов всячески вам услужить. Надеюсь, мы поняли друг друга?

– Абсолютно. Позвольте мне надеть рубашку и сапоги. Сколько вам нужно времени? – учтиво справился он у Софии.

– Десять минут.

– Боже, женщина, у которой на туалет уходит менее двух часов! Редкая птица! Где вы были всю мою жизнь?

– Не все из нас никчемные фарфоровые куколки, милорд. Возможно, до сих пор вы имели дело с женщинами не того сорта.

– Очевидно, – согласился он, весело сверкнув глазами и многозначительно поглядывая на нее. – Весьма очевидно.

София вспыхнула.

Маркиз улыбнулся.

Капитан помрачнел.

– Ну что же, в таком случае, – вежливо объявил Хью, поднимаясь, – почему бы нам не встретиться у конюшни через десять минут?

Княгиня выглядела поистине неотразимой в облегающей амазонке травянисто‑зеленого цвета, строгий покрой которой подчеркивал ее цветущую женственность. С крошечного цилиндра свисала прозрачная вуаль. Восхитительное зрелище!

– Вы кружите мужские головы, миледи, – поклонился Хью. – Неужели передо мной шедевр Ворта[3]?

– У вас верный глаз, милорд. А вы кажетесь настоящим индейцем в этих лосинах.

– Я стараюсь одеваться так, чтобы чувствовать себя комфортно, – улыбнулся Хью. Его куртка с бахромой и замшевые лосины подчеркивали грубоватую мужскую красоту.

– Вы никогда не бывали на американском Западе? – поинтересовалась она, подходя к великолепной породистой лошади, которую держал под уздцы грум.

– Несколько раз. Охота там превосходная.

– Приятная замена охоте на женщин?

– На Западе их немало, миледи.

София пронзила его негодующим взглядом.

– Разумеется! Мне следовало бы знать.

– Но ведь и в вашей жизни постоянно присутствуют мужчины, – ледяным тоном отпарировал маркиз, хотя всеми силами уговаривал себя сдержаться. Жалкие остатки рассудка подсказывали ему, что разумнее всего будет игнорировать постельных партнеров княгини.

И на мгновение ему почти удалось взять себя в руки. Но ненадолго.

– И кто за кем гоняется? – бесцеремонно допытывался он, взмахом руки отпуская грума. – Они за вами или вы за ними?

Он уже взял ее за руки, чтобы подсадить на лошадь, но княгиня отпрянула.

– Мне не нужна ваша помощь! – тихо воскликнула она, вновь подзывая грума. Но маркиз с таким злобным видом велел тому проваливать, что бедняга мгновенно исчез.

– Ну вот, – пробормотал Хью, подхватив ее за талию, – сейчас вы очутитесь в седле.

– Ну да, вам это не нравится. Ведь вы привыкли быть сверху, – ехидно бросила она.

– А вы, наоборот, искренне наслаждаетесь такой позицией, – не менее язвительно отпарировал он, откровенно радуясь румянцу, залившему ее щеки.

– Может, когда‑нибудь я сумею отплатить вам тем же и заставить кричать от наслаждения, – пробормотала она, ставя ногу на его сцепленные ладони. Невольная дрожь пробежала по ее спине, когда он легко поднял ее и подсадил в седло.

– Я жду, затаив дыхание, – сообщил он, ставя ее ногу в стремя властным жестом, пробудившим сладостные воспоминания. Его ладонь скользнула по ее ноге, погладила колено, согнутое над лукой дамского седла. – Похоже… вы готовы, – прошептал он.

Ей следовало бы отплатить за подобную наглость, не обращать внимания на чувственный призыв, но тело снова изменило разуму, и она почувствовала липкую влагу между ногами.

– Вы раздражаете меня, Кру, – холодно заметила она, подавляя постыдные плотские инстинкты.

– Но это далеко не все из того, что я делаю с вами, княгиня, – спокойно возразил он, давно научившись распознавать признаки возбуждения в женщине. – Не стоит ли проверить, сухая ты или уже взмокла… для меня?

Вместо ответа она стегнула коня, и маркиз с понимающей усмешкой быстро отступил, шагнул к своему коню и, взлетев в седло, бросил безразличный взгляд на людей Григория, рядом с которым переминался Пирс.

– Держитесь на расстоянии, – приказал он и послал вороного жеребца в галоп. Не прошло и нескольких минут, как он почти догнал княгиню, но постарался, чтобы между ними оставалось несколько ярдов. Несмотря на равнодушный вид, маркиз внимательно осматривал окрестности, стараясь запомнить приметы местности, направление движения солнца. Наконец, заметив на дальнем холме нечто вроде грота, повернул туда коня и вынудил Софию сделать то же самое. Княгиня попробовала сопротивляться, но лошади шли плечом к плечу, и она ничего не смогла поделать.

Дата добавления: 2015-03-31