Февраль. Часть 1

2 февраля

Сегодня смотрел с отцом телевизор. Там в одном из вечерних ток-шоу обсуждалась проблема гомосексуализма в стране. Знаете, как выразился мой папаша? Чертовы пидарасы. Хорошо, что он не знает, что я один из них.

3 февраля

Яна в школе нет, правда он предупреждает об этом смской, обещая мне задать трепку, если я получу что-то ниже пятерки. По мне, так ему только дай повод. Мы усиленно готовимся к ЕГЭ. Прорешиваем одни и те же задачи с незначительной переменой чисел сотни раз. Учителя хотят вдолбить нам в мозг знания. Может, это и хорошо.

На перемене в столовой Марат специально толкает меня. Еле сдерживаюсь. А он лишь специально раззадоривает:

— Что смотришь, зверек?

Я отворачиваюсь, он грубо разворачивает меня к себе:

— Еще не стал подстилкой Яна?

Этого я вытерпеть не могу. Со всей дури заезжаю кулаком по лицу парня. Его свита не успевает. Правда, через пару секунд меня уже держат так крепко, словно я сбежавший маньяк из тюрьмы, а не обычный школьник. Марат опасно усмехается. Отвешивает мне несколько ударов. Один по лицу и два по животу. Умело попадает туда, куда следует, чтобы выжать всю боль. Ублюдок. Их точно учат этому где-то. Еле делая глоток воздуха, пытаюсь переждать неприятные ощущения и не застонать. Появляются учителя (впервые, когда они нужны) и меня оставляют. Сажусь на стул, типа я тут автобус жду. Как-то темно перед глазами. Давно меня не били. Даже отвык. Чувствую, что после занятий мне еще достанется. Да пошли они! Не буду я оставаться, ждать этого! Достало все!

Я спокойно иду в раздевалку, забираю куртку и под задорную мелодию звонка покидаю школу. По фигу все.

Дома принятое решение кажется поспешным. Не хочу думать о том, что будет, когда Ян узнает. Хорошо еще, что по идее у меня два урока, да и не собирались мы видеться с ним сегодня…

Чего этот Марат пристал ко мне? Будто бы он… ревнует? Стоит Яну не появиться в школе, как этот мудак цепляется ко мне.

Звонок, потом нетерпеливый стук в дверь. Батя стучаться бы не стал, да и звонить тоже, у него ключ есть. Сглатываю, иду открывать, мечтая, чтобы это был почтальон. Конечно, если Ян вдруг устроился работать в нашу доблестную российскую почту, то да, это он. А еще можно представить, что типа он ангел смерти, несет недобрые вести. Чем не почтальон? И что за глупые у меня мысли в такой печальный момент?

Парень проходит мимо меня, скидывает пальто, идет в мою комнату, замирает у окна. Плетусь за ним. Черт… Как бы я не храбрился, все равно не по себе. И как он так быстро узнал? И о том, что я не в школе. Наверняка Марат все в красках расписал.

— У тебя есть лед?

— Чего?

Я сбит с толку вопросом. На хрен ему лед? Очередная извращенная пытка? Как не хочется, она перечеркнет все хорошее.

— Лед. Мне нужен лед, — Ян не оборачивается.

Иду на кухню, копошусь в морозилке. Льда нет, зато есть замороженный зеленый горошек. Спрашиваю парня, сойдет ли тот, он коротко и отрывисто отвечает, что да. Возвращаюсь в комнату, протягиваю этот гребаный горошек. Ян разворачивается, я опускаю голову. Он берет у меня из рук пакетик. Сердце ухает. Что же он там выдумает? Парень делает шаг ко мне, минимально сокращая расстояние между нами. Когда его рука поднимается вверх, я позорно закрываю глаза. Неожиданно мне на щеку опускается этот злосчастный пакет с горошком как раз на покрасневшее место удара.

— Поздновато, но все же, завтра будет синяк.

Замираю. Не верю. А как же наказание?

— Дурачок, — Ян усаживает меня на кровать. – Куда он еще ударил?

— Живот.

Руки парня задирают рубашку от школьной формы.

— Хорошо ударил, зараза. Больно?

— Уже нет.

Повисает молчание. Через несколько минут Ян убирает горошек от моего лица:

— Принеси аптечку.

Даю ему требуемое. Он долго перебирает лекарства, пока не протягивает мне тюбик с каким-то кремом.

— Вот, мажь три-четыре раза в день.

Киваю. Не верю. Неужели есть в мире справедливость? Ян возвращает мне пакет с горошком и говорит подержать еще какое-то время у лица. Сам идет на кухню, и я слышу, как он кипятит чайник, стучит дверцами шкафчиков. Долго не решаюсь пойти к нему, но в итоге иду. Парень стоит у окна. Сегодня у него это любимая поза.

— Ян, — тихо зову я. Он не шевелится. – Ты сердишься?

— Нет, — говорит он, когда я думаю, что он не ответит.

— Марат сам начал, я…

— Не важно.

Не знаю, что еще сказать. Будто я виноват перед ним. Парень ставит на стол чашку с нетронутым чаем, накидывает пальто, зашнуровывает ботинки и уходит, больше не произнося ни слова.

10 февраля

Совпадение или нет, но я стал видеть Яна гораздо реже. За эту неделю мы виделись только в школе. Ни занятий после уроков, ни его приходов ко мне в гости. Даже смски стали редки. Когда я пишу, он отвечает, но сухо, сдержанно. Конечно, я пытался поговорить, узнать, что происходит, но получал неизменный ответ, что все в порядке.

На следующий день после моей стычки с Маратом, я видел их разговаривающими в спортивном зале. По лицу Яна ни фига как обычно понять не получилось. Но они улыбнулись друг другу в конце. И эта улыбка моего парня мне никак не понравилась. Было ощущение, что у Яна есть брат-близнец. Со мной он хороший, с другими надменный ублюдок. Не, тогда это раздвоение личности. Самое интересное, какой же Ян на самом деле. Интересно, я когда-нибудь это узнаю? И будет ли мне хорошо от этого?

13 февраля

Завтра этот идиотский праздник. Я не хотел бы провести его с Яном, я просто хотел бы побыть с ним наедине хоть сколько-нибудь времени. Но видимо моим желаниям не суждено сбыться. Его даже в школе сегодня нет. Вообще, он зачастил прогуливать.

На перемене сижу на подоконнике, разглядывая снежный пейзаж за окном.

— Привет.

Оборачиваюсь. Тая. Мы с самого нового года с ней не общались. Этот ее хозяин и правда больше не пристает к ней. У него новая игрушка.

— Привет.

— Ты как? – она запрыгивает на подоконник ко мне. – Ян вроде не злобствует.

Киваю. В школе всё у всех на виду.

— Завтра дискотека, ты пойдешь?

Хватит мне и новогодней. Да и Ян как-то непонятно отреагировал, когда я спросил, пойдем ли мы на праздник, а если не мы, то можно ли мне одному пойти.

— Нет, не пойду.

— Планы? – девушка хитро улыбается.

— Ага, — поддакиваю я. Самое грандиозное, что меня ожидает – батя, телевизор и жареная картошка.

— Ну ладно, а я хотела тебя пригласить, мы опять собираемся без хозяев.

Звенит звонок. Девушка быстро проталкивает в мои сжатые пальцы скомканный листик. У класса машет рукой. Лишь дома я вспоминаю о листике. Там номер ее телефона.

14 февраля

Хорошо, что суббота. Плохо, что уже пять вечера, а от Яна ни слуху ни духу. Я злюсь. Чертовски злюсь. Нет, конечно, вся эта хитрая маркетологическая игра на открытках и сувенирах в виде сердца ничего для меня не значит, но хоть «привет» написать можно? Как я и предполагал, на ужин у нас жареная картошка. Себе батя купил пива, а мне сок. Смотрим дурацкую романтическую комедию по ТВ. Будто больше показывать нечего. Моя злость достигает апогея, когда главные герои целуются под дождём. Пошло оно все… Я пишу смс: «Привет. Где вечеринка?». Через три минуты получаю адрес, смайлик и многообещающее «буду ждать». Хоть кто-то меня ждет.

***

Клуб проще, чем был в прошлый раз, но тоже вам не деревенская дискотека. Народу невероятно много. К бару вообще не пробраться. К счастью, Тая и другие успели занять столик и заказать спиртное. Выпиваю пару коктейлей синего цвета и мне хорошо. Музыку то и дело прерывают конкурсами. То пару выбирают, то заставляют их быть идиотами на глазах у всех. Очень весело, конечно. Проверяю свой сотовый в который раз за вечер. Я даже выключал его, типа если кто-нибудь мне напишет или позвонит, то я вне зоны доступа. Правда, включил телефон минут через десять, но главное попытка. Я мужик.

После пятого коктейля я осознаю несколько вещей. Ян – дебил. Почему именно дебил не знаю. Второе, мне охрененно грустно. А это плохо. Третье, я тоже дебил. Ага.

Стреляю у кого-то сигарету. Мимоходом поражаюсь, у нас же вроде в стране есть закон – спиртное и табачные изделия детям не продавать. То ли мы всей школой выглядим старше своего возраста, то ли закон отменили. Есть еще и третий вариант. Закон не для всех.

Никогда не курил. Вдыхал табачный дым, когда Ян делал это при мне. Он, кстати, в последнее время почти бросил. А я вот начну. Не назло кому-то, а просто так.

На улице морозно. Я в одной рубашке, без верхней одежды, но мне не холодно. Прикуриваю у кого-то, затягиваюсь от души и минуту, не меньше, кашляю. Ничего. Первый блин комом. Следующая попытка. Я настырный. Ого… Как ударило в голову. Вот это я понимаю… Черт. Все шатается, а прислоняюсь к стене, подношу сигарету к губам, но неожиданно ее у меня забирают.

Это кто такой смелый?

Не верю своим глазам. Ян. Он затягивается, морщится, отбрасывает сигарету.

— Не кури такое дерьмо.

— Тебя забыл спросить, — хмыкаю я пьяно.

Серые глаза отмечают мое раскрасневшееся лицо, липнувшую рубашку к телу, взъерошенные волосы.

— Веселишься?

— А не заметно?

— Какой ты сегодня болтливый.

— Какой есть.

Смотрю на него жадно, пытаясь что-то для себя понять.

— Тебе не пора домой?

— Нет. Я буду гулять всю ночь!

— Ты не умеешь пить, — Ян качает головой. – Пошли, я отвезу тебя домой.

— Да не нужно мне это! Сам езжай домой, а я буду тут всю ночь!

Я гордо шествую к входу в клуб. Конечно, парень пытается остановить меня. Предвидя это, я быстро делаю шаг в сторону, прячась за стоявшую тут парочку, прошмыгиваю мимо секьюрити, показывая свой браслет с эмблемой клуба. Яна они останавливают. О, знакомое недовольство на лице. Это веселит. Я смеюсь и кидаюсь в жар танцпола. Нахожу своих, бешусь в заводном ритме, прыгаю с Таей, которая сегодня, кстати, просто светится. Мне хорошо. Мне так хорошо, как не было давно. Я весь мокрый от пота, ужасно хочу пить, но это подождет.

— Какого черта ты творишь? – кричит мне Ян на ухо, когда находит меня. Он не сдержан. Черт возьми, как ему идет эта несдержанность.

— Что хочу, то и творю! – ору я ему куда-то в нос, понимая, что грохот музыки не перекричать.

Он пытается меня утянуть с танцпола, но я сопротивляюсь. Он теряет терпение:

— Хватит вести себя, как ребенок.

— Как хочу, так и веду.

Мы застыли посреди площадки. Мешаем танцующим парочкам. Тая не сводит с нас глаз.

— Да что с тобой такое?

— Что? Ты мог хотя бы поздравить своего парня. И вообще, считай, что мы расстались!

Ян застывает. Несколько секунд смотрит на меня, не мигая. Затем вцепляется в мою руку мертвой хваткой. Вырываюсь, но это бесполезно. Через пару мгновений мы уже в его машине. Благополучно оставив верхнюю одежду в гардеробе.

— Ян, — испуганно зову его я. Что-то мне больше не весело. Это выражение его лица не сулит ничего хорошего.

— В ближайшую гостиницу, — приказывает он водителю.

У меня мороз по коже. Что это значит?..

Почти не сопротивляющегося, парень вытаскивает меня из машины и ведет к зданию

гостиницы. Даже у стойки он не отпускает мою руку, будто бы я могу сбежать. Да я стою едва. Голова кружится так, будто я на карусели, раскрученной во всю силу. Лифт, коридор, номер. Ян, сдергивающий свою рубашку. С решительным, злым выражением на прекрасном лице.

— Ян, — шепчу в надежде, что он меня услышит. – Что мы здесь делаем?

— Что мы здесь делаем? – он подталкивает меня к кровати. – Сейчас я буду тебя поздравлять.

— Ян…

— Разденешься сам или предоставишь это мне? – в его глазах ни тени тепла.

— Не нужно.

— Значит, мне.

Он нарочито грубо расстегивает мой ремень, дергает рубашку в сторону, пуговицы разлетаются по всему номеру, стягивает брюки. Я едва живой. Мне невероятно обидно. Чувствую себя обессиленным, мое сопротивление в клубе вымотало меня, да еще и опьянение дает о себе знать, и когда меня толкают на кровать, я просто падаю на нее. Ян растягивается рядом, тянет меня к себе за волосы, без тени ласки целует. И что? Я сам в этом виноват? Просто невозможно круто быть изнасилованным собственным парнем в день Святого Валентина. С праздником, Тём… Руки парня шарят по моему телу. Неприятно. Из одежды он оставил лишь трусы. Его рука накрывает мой невозбужденный член, губы шепчут издевательски:

— Что, не хочешь, мой сладкий?

Сдерживая всхлип, роняю:

— Нет.

— Советую захотеть, — безжалостно, бездушно.

В этом весь Ян, а не романтический герой, нарисовавшийся мне в воображении. Больно, когда разбиваются мечты, когда разочаровываешься в близком тебе человеке. По виску стекает слеза, появившаяся в уголках глаз, все-таки сорвавшаяся с ресниц, как бы я не хотел. Ян слизывает ее и вдруг останавливается. Резко садится на кровати. Обхватывает голову руками.

Что случилось?..

Это значит, что ничего не будет?..

Я тоже сажусь, замечаю, что дрожу. Меня тошнит. Нереально тошнит. Срываюсь в туалет, обнимаюсь там с унитазом, пахнущим хлоркой. И то хорошо, что гостиница недешевая, здесь уделяют внимание уборке. Зачем столько пить? Я намеренно провоцировал Яна, просто мечтал, чтобы он появился там, в клубе. И что? Зачем? Если ему нет до меня дела, то, что я могу сделать? Полощу рот и чищу зубы одноразовой зубной щеткой. Душ, поворачиваю кран до упора в сторону холодной воды. Так должно быть лучше. Но ни хрена не лучше. Продрог, но все так же кружится перед глазами. Вода перестает идти. Не такая уж и хорошая гостиница, если перебои с водоснабжением. Но это не перебои, это Ян. Он закутывает меня в полотенце, несет в комнату, кладет под одеяло, прижимает к себе крепко-крепко. Я тянусь к нему, как первые листики к свету. Я знаю, что он больше не причинит мне вреда. Хочу спросить многое, но не дают стучащие друг о друга зубы. Ага. Переборщил я и с ледяным душем.

— Ты такой глупый… — шепот, от которого голова кружится еще больше. – А я уж какой идиот. Тёма, я совсем запутался…

— Ян, — тыкаюсь носом в его ключицу. Кажется, я безумно влюблен в него. Почему это понимается лишь сейчас? В этом номере гостиницы, где только что чуть не случился мой первый секс в жизни? Я не должен говорить это ему. Ни к чему. Мои чувства останутся при мне. Хорошо, что на это хватает мозгов.

Дата добавления: 2015-03-29