Суббота, 12 февраля

Среда, 9 февраля

Пятница, 5 февраля

Прогулка на туристической яхте была моим подарком Дж. ко дню рождения. Двухдневный тур по Заливу, никакой гарантии увидеть дельфинов – зато хотя бы возможность. Это напомнило мне, как мы с Магнусом ездили в Гринвич. Такого рода безумства совершаешь, только если кто‑то другой оплачивает твою поездку – что я и сделала.

Небо было синим, ярким и тяжелым. Ряды серых складных сидений – пустыми. У леера стояла женщина, глядела вниз, наблюдая, как нос корабля разрезает воду. Она улыбнулась мне. Дж. кривлялся, изображая фотографа: никто из нас не взял камеру.

– Слышь, подруга, надо было мне фотик взять! – Потом, через несколько минут: – А, черт!

На женщине было тонкое платье и распахнутая куртка. Я знала, что это платье из коллекции Topshop прошлого года, и поняла, что она, должно быть, тоже англичанка. Она сказала, что ее зовут Вик.

– Вам в этом не жарко? – спросила я.

– Не очень, – ответила она. Я инстинктивно скользнула взглядом по ее бюсту. Большие груди и… нет, сосков ее я не увидела. Она поймала мой взгляд и рассмеялась. Я улыбнулась и пожала плечами. Ее это совершенно не смутило.

Я инстинктивно скользнула взглядом по ее бюсту. Она поймала мой взгляд и рассмеялась. Ее это совершенно не смутило.

Спустя два часа Вик сошла на берег вместе с нами, и мы втроем дошли до самых турникетов. Она упомянула название своего отеля и номер комнаты, и мне показалось, что она настроена пообщаться. Дж. хотел пойти пообедать в ресторан, где работает Томас, что мы и сделали, и я вскоре забыла о ней.

Тьфу! И еще раз – тьфу! Говорят, знание – сила, но я в этом не убеждена. Обнаружила имейл, который Этот Парень послал сегодня Сюзи после очевидной попытки примирения: «Ох, девочка, надеюсь, мой запах на твоей подушке убедит тебя снова раскрыть свое сердце и лоно. [Лоно?! Фак!] Когда приедешь навестить меня? Не могу забыть, как ты жадно на мне ездиешь [орфография авторская]. Тебе придется снова помочь мне набрать форму, любым способом, каким пожелаешь».

Отправилась на пробежку по берегу. На обратном пути видела следы, оставленные мною, пока бежала туда, их глубину и ярость. Каждый след – колодец, ждущий, чтобы его наполнили невысказанной ненавистью.

Дж. и Томас вместе отправились на ночную рыбалку. Я сказала, что мне не хочется, но на самом деле просто пресытилась за этот вечер ломаным испанским. Я томилась, не находила себе места и решила пойти в один из ненавистных туристических баров. Угнездилась на стуле и призадумалась о том, когда это моя униформа для выхода – узкие джинсы и шелковый топ – успела стать чересчур консервативной. Все вокруг меня вываливались из своих «кислотных» бикини.

Там была Вик, женщина с яхты. Я поначалу ее не узнала: волосы по‑другому уложены, принаряженная. Она улыбалась и разговаривала с мужчиной, сидевшим рядом с ней. У нее было обручальное кольцо, у него – нет. Друг? Любовник? Муж? Я развалилась на двух пустых стульях, подперев голову рукой. Вик глянула на меня и улыбнулась. Мы заговорили. Мужчина, похоже, расстроился – значит, не муж. Не волнуйся, хихикнула она, обращаясь к нему, просто хочется поболтать о своем, о женском.

– Я тебя едва узнала.

– Ты так и не позвонила.

– Ты меня простишь, если я скажу, что ты выглядишь фантастически?

– Может быть.

– И сумка у тебя отличная…

Когда‑то давным‑давно я поклялась, что не буду спать с людьми, состоящими в браке, но время и работа девушкой по вызову все изменили. А сегодня я была на взводе и довольно зла. Слова Этого Парня, обращенные к Сюзи, вертелись у меня в голове: не могу забыть, как ты жадно ездиешь на мне. Что ж, прекрасно, благодаря твоему письму я этого тоже никогда не забуду!

Я устала от чтения рапортов о завоеваниях Этого Парня. Устала от его звонков каждый вечер с намеками на то, что не худо бы подсобить ему с оплатой перелета. Я ни разу не просила его приехать!

Я не ощущала никакого сочувствия к мужчинам, никакого милосердия по отношению к их жалким подростковым фантазиям и неуклюжим методам соблазнения. Очевидное недоумение на лице мужчины, когда Вик ясно дала понять, что предпочитает разговаривать со мной, нежели ощущать, как его неловкая потная лапа путешествует по ее юбке, – забавно. «Извини, приятель, – ухмыльнулась я себе. – Ты туда даже не заглянешь. Она пойдет со мной. Когда половина вашей группы разойдется по комнатам, а другая. половина – по клубам, ты потеряешь ее в толпе, и она пойдет со мной».

Клубная тусовка на каникулах – это антитеза «английскости», полярная противоположность пабу.

Ритуалы ухаживания, которые развивались столетиями – а именно разговоры о работе за пинтой пива, – просто не срабатывают. Видишь ли, это дарвиновский мир, и прежние навыки отныне недействительны. И вот почему.

✓ Отбрось робкое подтрунивание и напряги гланды, ибо тебе придется научиться демонстрировать себя, а это означает обладание верхними и нижними конечностями, которые умеют двигаться одновременно.

✓ Уважение тем из вас, кто пытается! Стоя в уголке и держась за свою выпивку. Заглядывая в вырез блузки барменши, когда кажется, что она этого не видит. Слоняясь по танцполу в течение половины песни Робби Уильямса, а потом хватая первую же женщину, которая проходит мимо. Вы, по крайней мере, вышли на арену. Но взяли с собой совершенно негодное оружие.

✓ Избегай становиться тварью дрожащей, которая принимает напыщенные позы и нарезает круги вокруг стайки женщин, надеясь потереться бедрами о какую‑нибудь из прелестниц. Строго между нами: я бы на твоем месте не стала этого делать! Твоя безнадега вперед тебя бежит. В следующий раз, милый, попытайся предпринять попытку так, чтобы это не выглядело как попытка. Пусть вместо этого сами к тебе идут.

✓ В конце концов, все это неважно. У тебя есть комнатенка в дешевом отеле и тексты, которые она уже слышала тысячу раз. У меня есть дом, энергия и умение двигаться на танцполе. Не говоря уже о языке…

✓ Ах да, одежда! Я то переживала по этому поводу, но ты молодец, объявился в коричневой рубашонке и отстойных болтающихся джинсах. У тебя по всему лицу было написано: нет шансов! Я была одета как для пляжа и выглядела как сама свобода. Это было даже слишком просто.

✓ Вот как это делается: бросаю сумку за угловой столик и взрываю танцпол. Глаза закрыты, музыка гремит, делаю вид, будто никто на меня не смотрит. Как только входить в клуб, уже слишком поздно производить впечатление болтовней. Теперь – только голый сексапил. И при этом никаких мыслей про трах!

Я отловила в уголке диджея и попросила его поставить несколько песен. Он сыграл одну, но ее было достаточно. Это был мой танец. Песня еще и до половины не дошла, как она отыскала меня и ухватила за плечо:

– Я тебя искала!

– И нашла.

– Ты любишь танцевать?

– Не то слово!

Я прижала ее к стене и стала целовать в шею. Она рассмеялась и обхватила меня за бедра. Мы вышли, рука в руке, из зала и принялись целоваться снаружи женского туалета. Ее дыхание пахло дымом и «Гиннессом».

– Такое не каждый день увидишь! – крикнул приятелю какой‑то мужчина. Сочувствую вам, сэр, но я стараюсь от души.

Мы вышли, рука в руке, из зала и принялись целоваться снаружи женского туалета.

Началась ее любимая песня. Вик рванулась в зал.

– Только одна песня, – сказала я, – а потом мы идем домой.

Мы танцевали вместе. Целовались, лапались и вообще закатывали представление. На ней была блузка с низким вырезом, демонстрирующим впечатляющее декольте. Я провела пальцем вдоль ее шеи, спустилась в эту расселину. На плече у нее была крошечная татуировка. Под округлостями Вик скрывалось хрупкое сложение, и мои руки ощупали ее всю. Ниже расцветали бедра, полные и красиво вылепленные. Она смеялась, запрокидывая голову, явно захмелев. Я гадала, чего же она хочет, припомнила то, что узнала о ней: двое детей, невыплаченная ссуда на квартиру, муж, который теперь годится только для делания потомства. Решила, что, вероятно, именно так бы и поступила, будь я на ее месте, будь это мой отпуск.

– Ты ведь не боишься, нет?

– Женщины меня не пугают.

– Да я этого и не думала. Просто решила уточнить…

Я тихо прикрыла дверь, но по отсутствию света поняла, что Дж. еще нет дома.

– В душ? – спросила я. – Я лично знаю, что мне надо помыться.

Моя одежда уже кучкой лежала на полу, когда она еще только снимала туфли. Ванная у нас была маленькая, с большими зеркалами.

Вик пришла через несколько минут. Она была обнажена и прекрасна.

– Ты не против, если я присоединюсь?

Еще бы я была против! Спросила, не сделать ли воду похолоднее: я люблю, когда она очень горячая. Она ответила, что так хорошо. Там нашлась пластиковая бутылочка с гелем для душа, я выдавила немного и намылила ее.

Без одежды она выглядела еще лучше. Она безостановочно целовала меня. Я взяла в ладони ее лицо, оно было маленьким, с узким подбородком. Интересно, ей, наверное, странно видеть так близко перед собой лицо другой женщины… Мой язык пропутешествовал по каждому дюйму ее лица, шеи, плеч. Ушки у нее были маленькие и нежные. Теперь, на свету, я могла ближе рассмотреть ее татушку – это оказалась лилия. Почему лилия? Момент казался неподходящим, чтобы спрашивать. Мой язык спустился ниже, к ее груди. У нее были стоячие соски – как раз такие, которые так здорово покусывать.

Пар быстро заполнил ванную. Встав на колени, я намыливала ее торс, невероятные груди, такие тяжелые, что они выскальзывали из моих ладоней. Маленький шрам на внутренней стороне бедра, нежные, лиловато– серые следы растяжек. Ноги длинные и все еще стройные. Я одновременно завидовала ей и возбуждалась. Волосы на лобке у нее оказались нестрижеными и покрывали пах. Вик потянула меня за волосы, но я не поднялась. Раздвинула ей ноги и провела между ними пальцем. Губы у нее были темные, выпуклые, они уже начали наливаться и повлажнели. Я осторожно мыла ее. Только слегка касаясь, только исследуя. Наклонилась так низко, что в зеркале было видно одно ее отражение. Лицо ее – та еще картинка, смесь удивления, любопытства и удовольствия.

– Посмотри на меня.

– Я смотрю.

– Какого цвета у меня глаза?

– Они прекрасны…

Я осторожно мыла ее. Только слегка касаясь, только исследуя. Я одновременно завидовала ей и возбуждалась.

Мы вытерли друг друга и отправились в постель. Она была маленькая, как девчонка, и без косметики выглядела на несколько лет моложе. Меня всегда смущает то, что я до сих пор выгляжу как подросток. Я склонилась к ней, стоя на коленях, и она приподняла навстречу мне бедра, с вопросом в глазах. Сказала, что у нее это первый раз с женщиной.

Когда я оказалась между ее ног, у меня возникла странная хмельная мысль, как вспышка – что‑то вроде гинекологического любопытства. Я вот‑вот трахну чью‑то мать. Раньше я такого не делала, по крайней мере – сознательно. Новая веха в жизни… Этот момент мелькнул и исчез, и я погрузилась в эти заросли, ее руки снова были в моих волосах, но теперь тянули меня вниз, а не наверх.

Что я могу сказать тебе, читатель? Мой дневник – не курс полового просвещения.

Она сказала, что у нее это первый раз с женщиной.

Ты знаешь, что там есть и что надо делать. А может, и не знаешь – и ищешь советов. Боюсь, не так‑то много я могу тебе дать. Прошу прощения, но я просто родилась с необходимым снаряжением и некоторое время посвятила исследованию своего собственного аппарата.

Клиторальная стимуляция, оральное наслаждение? Это даже не прелюдия! Я могу заставить женщину кончить при помощи мизинца, ее подколенной впадины и выдоха в нужное время. Ты бы бомбил ее киску день за днем без всякого результата.

Если тебе от этого станет лучше, то знай: я искренне считаю, что мужчинам следовало бы разрешить делать минет другим мужчинам, строго на дружеской основе. В конце концов, откуда женщине знать, чего на самом деле хочет от минета мужчина?

– Не покидай меня никогда, – вот что мы, девушки, говорим, когда напьемся.

Я улыбнулась:

– Я здесь, рядом.

– А что будет завтра?

– Разберемся завтра, когда оно настанет.

Она была счастлива, целуя меня. Казалось, ее восхищали мои груди, гораздо меньшие, чем ее собственные. Она попросила меня показать ей, как я мастурбирую, и смотрела на мое влагалище целую вечность.

– Хочу увидеть, как ты выглядишь, когда кончаешь, – сказала она, и я рассмеялась.

Мы имели друг друга долго‑долго, хотя было уже поздно и обе устали. Ее ноги оплели мою левую, моя правая рука зарылась в ее густые волосы. Запах у нее был темный и теплый, грибной. Влага стекала меж ее ног на внутреннюю часть моего бедра.

Позже мы заснули, обнявшись в постели. В комнате было жарче, чем она привыкла, так что спали мы без покрывал. Когда настало утро, я поднялась, чтобы принять душ и вскипятить чайник. Когда вернулась в комнату, она была еще полусонная.

– Кофе или чай? – спросила я.

– А настоящее молоко есть?

– Есть.

– Тогда чай, пожалуйста.

Сидя на краешке дивана, я смотрела, как она мелкими глотками прихлебывает горячий чай. Она протянула руку и включила телевизор. Мультики и новости. Я беспокоилась, как она вернется в отель, ведь ее ждали дети. Лицезрение мамы, спотыкающейся с похмелья, с волосами во все стороны, может оставить травму на всю жизнь. С другой стороны, у нее же отпуск.

– Какие планы на сегодня?

– Собираюсь не выходить из номера и заказать омлет, лосося и шампанское. Мы приехали сюда только ради детей, в конце концов. Мне тоже нужно расслабиться, и песок в волосах – не мой идеал хорошего отдыха.

– Путешествовать по миру с обслуживанием в номер – однако! Неплохое основание для того, чтобы завести ребенка!

– Это только раз в год. Обычно это я встаю засветло и набиваю им животы шоколадными шариками.

– М‑м‑м, тоже неплохо звучит. Тебе заказать такси?

– Спасибо, я поеду на автобусе.

– Я провожу тебя до остановки.

Дата добавления: 2015-03-31