Красная Линия. часть 2 25 страница

«Здравствуй, Эдвард Каллен», - сказала она с любовью в голосе.

«Здравствуй, Доктор Белла Свон», - сказал я с обожанием. Теперь я хотел обращаться к ней как следует, называть её Доктором Беллой было неуважением и ребячеством. Я только сейчас это понял… и пожалел об этом.

Она слегка покраснела. Почему-то так всё было легче.

«Помню, как я ненавидел, когда ты объявляла начало интервью», - признался я, «А теперь… это делает меня таким счастливым. Как будто… я знаю, что мне будет становиться легче каждый раз, когда ты будешь говорить это».

Казалось, мои слова тронули её, и в её голосе были слёзы, когда она сказала после короткой паузы, «Я так рада. Это… так много значит для меня… что ты чувствуешь это. Но я думаю… что это интервью будет очень тяжелым… для нас обоих».

Я опустил глаза вниз и посмотрел на свои руки. Я больше не сжимал кулаки и не крутил что-то в руках. Они просто лежали на моих коленях… мирно. И только теперь я понял, что что-то во мне было излечено.

Потом я подумал, о чем она говорит. Это интервью будет очень тяжелым. Да, думаю, она права. Случилось много чего серьезного. Завтра сюда придут федералы, чтобы начать наше внедрение в программу по защите свидетелей.

«Я знаю», - вздохнул я, глядя на неё. Она тоже смотрела на меня, всегда честная и прямолинейная в этом кресле.

«Ну так…» - она вздохнула, «Какие у тебя планы для нас?»

Я медленно нахмурился. Планы?

«Ну…» - начал я, «Я думал… мы все будем участвовать в программе… и встретимся с Кэти и родителями Тани, когда мы… приедем туда, куда нас отправят. Таков был план?»

Она вздохнула, и этот вздох показался мне дрожащим.

«Что не так?» - прямо и слегка испуганно спросил я.

Она не ответила. Мне стало еще страшнее.

«Что не так в том, что я сказал?» - повторил я громче и более агрессивно.

«Чарли», - её голос дрожал, она опустила голову и потёрла лоб, «Он… не будет… участвовать в программе».

Я почувствовал, как моё сердце заболело и внутренности съежились. Чарли не будет участвовать. Она не будет участвовать. Если я знаю хоть что-то, так это то, что она любит его. И после того, как он был ранен… она не оставит его одного. Она будет заботиться о нем, как хорошая дочь, коей она и является.

«Нет», - мрачно сказал я, глядя на руки… теперь они дрожали. Я был в шоке. Я потеряю Беллу.

«Нет!» - я посмотрел на неё, решив, что это невозможно для меня. Теперь мой голос был отчаянным и не таким сильным.

«Я хочу быть честной с тобой… всегда», - грустно сказала она, избегая моего жгучего взгляда.

«Нет, Белла… нет», - я повторял единственное слово, которое кричало моё сердце. Я должен сказать что-то еще.

«Чарли попросил меня уехать с ним», - сказала она, её голос звучал всё слабее, «Я не ответила ему. Но я…»

«Я поеду с вами», - прервал я, придумав другой путь, «Я попрошу Бена, Анджелу и Кэти приехать в Форкс. Это маленький город. Мы сможем спрятаться там».

«Ты думаешь, я не рассматривала этот вариант?» - она посмотрела на меня слегка раздраженно, но потом смягчилась, «Виктория всё обо мне знала. Она знала мой родной город. Я уверена, Джеймс тоже знает. Документы в колледже. Они найдут нас».

«Мне всё равно», - выплюнул я. Белла тяжело посмотрела на меня.

«Тебе всё равно», - повторила она, зная, что это ложь, «Тебе всё равно, если Кэти похитят? Ранят? Убьют?»

Мой желудок провалился, и глаза опустились.

«Вот именно», - сказала она, «К тому же… даже если ничего не случится… ты никогда не будешь чувствовать себя в безопасности. Ты никогда не сможешь расслабиться там».

«Ладно, мне не всё равно», - признался я, мне не хотелось врать во время интервью, «Но ты никуда не поедешь без меня, Белла».

Я ненавидел то, как это звучало. Так прямо, так отчаянно… но мне было всё равно. Я должен быть с ней.

«Эдвард…»

«Белла…» - снова прервал я, «Я не хочу это слышать. Если ты едешь в Форкс, я еду с тобой. Если ты летишь на Луну, я лечу с тобой. Если ты отправляешься в Ад, я с тобой».

«Я знаю, Эдвард!» - закричала она, «Я знаю!! Это убивает и меня тоже!» - её голос был громким, но теперь я мог слышать грусть за вспыльчивостью. «Я не могу выбирать между тобой и отцом, я не могу!» - воскликнула она, словно говоря это себе.

Я хотел злиться на неё… и еще сильнее на Чарли. Но я не мог. Они спасли меня. Они освободили меня. И теперь они хотели, что бы я ушел? Один? Это было жестоко. Тоже самое, что выпустить птицу из клетки и затем сломать ей крылья.

«Какой тогда был смысл?» - моя боль говорила за меня, «Зачем ты учила меня видеть себя как нечто большее, если теперь ты просто выбрасываешь меня в урну с надписью ‘недостаточно хорош’?!»

И тут же, еще не услышав, как она начала плакать, я попытался взять свои слова обратно.

«Извини», - я сжал зубы, «Я не это имел в виду. Я знаю, ты не виновата. Ты никогда не заставляла меня чувствовать себя хуже, чем я есть. На самом деле, ты слишком хорошо ко мне относишься. Чарли так думает, да? Что я тебя не достоин?»

Она тихонько всхлипнула, не ответив мне. И это было подтверждением моих слов. Я знал, что Чарли не в восторге от меня, но я не думал, что он попробует разлучить нас. Но потом я подумал о Кэти. Если бы она была на месте Беллы, я бы убил шлюху, которая бы попыталась забрать её у меня.

«Я всё еще шлюха. Я всегда буду шлюхой. Даже спустя двадцать лет он будет видеть меня как шлюху. Я не стану чище. Я просто сменю место жительства», - сказал я, пустота заполнила мой голос и мою душу.

«Это неправда, Эдвард», - плакала Белла, «Не говори так. Ты больше не шлюха (Она поежилась, произнеся это слово). Ты мой. Ты идеальный».

«По всей видимости, нет», - тихо сказал я, злость на Чарли продолжала расти, «Хочешь, чтобы я ушел? Это твой способ сказать мне, что ты меня не хочешь?»

«НЕТ!» - чуть ли не закричала она.

«Тогда я не уйду», - просто сказал я, «Я не собираюсь терять тебя, Белла».

«Может мы могли бы…»

«НЕТ!» - я зажмурился и потом открыл глаза, «Я потерял Таню, потерял Кэти… я всё потерял! Потом, тысячу лет спустя, когда я думал, что я мёртв внутри и не могу больше чувствовать, жизнь дала мне тебя. Ты снова заставила меня жить, Белла Свон. И я не позволю ЧЕМУ-ЛИБО… человеку, времени, трагедии, или даже БОГУ, забрать тебя у меня!»

Я подскочил на ноги и направился к двери.

«Куда ты идешь?!» - она сильнее заплакала и побежала за мной.

Я посмотрел вниз на свою голую грудь и джинсы и подумал, что стоит надеть майку.

«К Чарли», - сухо сказал я.

Проблема не здесь, проблема сейчас в больнице с Чарли Своном. И я разберусь с этим дерьмом прямо сейчас.

Я натягивал на себя белую майку, выходя из спальни, и она заградила мне путь.

«Часы посещения закончились, Эдвард», - заявила она, «Тебя к нему не пустят. И рядом с его палатой стоят копы. Подожди до завтра».

«Я не могу», - я осторожно обошел её и начал обуваться.

«Пожалуйста, Эдвард, у нас же сейчас сессия», - напомнила она, «Не убегай от меня. Давай еще поговорим. Если ты сейчас пойдешь к Чарли в таком состоянии, это ничего не исправит. Если хочешь куда-то пойти, тебе нужно успокоиться».

«Как я могу быть спокойным, когда вся моя жизнь СНОВА РУШИТСЯ?!» - я дрожал и надеялся, что она не заметит этого, «Я не могу. Я не могу просто стоять и смотреть, как это происходит снова. В этот раз, я буду бороться! До смерти, если потребуется».

«До смерти?» - испуганно спросила она.

«Ты знаешь, что я имею в виду», - я обулся и выпрямился, она встала спиной к двери, расправив руки, держась за стены по бокам.

«Сядь сейчас же, Эдвард Каллен!» - закричала она, как учитель кричит на непослушного ученика. Это было достаточно резко, чтобы остановить меня… на какое-то время.

Я уставился на неё, сцепив зубы… но она была сильнее меня.

«Сядь» - потребовала она… и я не мог не подчиниться. Всё-таки я еще не избавился от своей рабской натуры. Для этого нужно время.

Я молча сел и сложил руки на груди, чувствуя себя как третьеклассник.

Она медленно подошла к своему креслу и села.

«Давай успокоимся», - предложила она, «Глубоко вдохни. Эдвард?»

Я попытался игнорировать её, но она ждала.

Как придурок, я глубоко вдохнул и выдохнул, всё еще на взводе.

«Еще раз… медленнее», - спокойно сказала она и повторила вместе со мной. После пятого или шестого раза, мне стало легче… не так страшно.

На секунду я почувствовал себя, как сын Беллы, а не её парень.

«Хорошо», - терпеливо сказала она, зная, каким капризным я могу быть во время трудных сессий, «Лучше, Эдвард?»

Я подул губы секунду и потом сказал, «Да».

«Спасибо», - сказал я через мгновение, нарушив тишину.

«Пожалуйста», - ответила она… и ждала, когда я заговорю.

«Я люблю тебя, Белла», - наконец сказал я, начав с самого очевидного, «Это не какие-то там две недели развлечений для меня. Я любил Таню, но с тобой… это по-другому. Я не могу объяснить… Я отпустил Таню… еще до пожара. И каждый день я думаю, а что если бы я этого не сделал… может она до сих пор была бы жива, может всего этого никогда бы со мной не случилось. Но потом… у меня бы не было тебя. Дело в том, что… ты единственная для меня. Ты – моя последняя любовь. И я думаю, это сильнее первой любви. Я не хочу отпускать тебя. Я не могу. Я не могу жить без тебя, Белла».

Я услышал, как она всхлипнула, но потом снова превратилась в доктора.

«Во-первых, я тоже тебя люблю», - сказала она так же спокойно, как и я, «Но во-вторых… Эдвард… ты можешь жить без меня. Это красивые слова… и мне приятно их слышать. Но это неправда. Ты можешь продолжать жить… быть с дочерью… Бен и Анджела тоже помогут тебе. Они будут поддерживать тебя, когда тебе будет одиноко, они всегда будут рядом. Ты знаешь это. Ты сильнее, чем ты думаешь. Ты любишь меня, но ты способен… жить… без меня».

Я вздохнул.

«Ты знаешь, о чем я, Белла», - мне хотелось кричать, «Ты нужна мне».

«Это еще одна вещь, о которой я хотела поговорить», - грустно сказала она, «И я хочу, чтобы ты подумал об этом».

«О чем?» - я почувствовал ком в горле, это звучало серьезно.

«Не думаешь ли ты… даже где-то на задворках сознания… что может… просто может… ты чувствуешь это… из-за… терапии? Ты много раз говорил, что я заставила тебя чувствовать себя свободным, излечила тебя, помогла снова найти путь в жизни. Я пыталась избавить тебя от вины, которая лежала на твоих плечах из-за того, что случилось в прошлом. И, довольно удивительно, некоторые мои слова помогли тебе найти покой. Ты можешь путать то, что ты чувствуешь с любовью…»

«Белла, это абсурд», - я не хотел даже думать об этой теории. Я чуть не сказал ей, что это глупости, но сдержался. Она не глупая. Она права, проделав свою работу, она заставила меня чувствовать себя лучше того, как я чувствовал себя на протяжении вечности… но я люблю её не за это. Это только одна из причин.

«Чарли, Эммет и Джаспер тоже помогли мне, но я не стою перед ними на коленях и не признаюсь им в бесконечной любви», - сказал я.

«Просто подумай об этом…» - снова начала она, но я снова прервал её.

«Белла, пожалуйста, не анализируй НАС!» - нахмурился я, мне это совсем не нравилось, «Ты можешь всё разложить по полкам так, что это превращается в НИЧТО!! Разбирай меня на части и строй теории всю ночь, но не делай этого С НАМИ! Не существует такого научного понятия, которое бы определяло что мы есть, Белла. Пожалуйста… перестань… разрывать нас. Я люблю тебя. Точка. Я горжусь НАМИ. Это не галлюцинация, это не зависимость, не проецирование и любой другой термин, который могут бросить мне в лицо. Я люблю тебя. Смирись с этим».

Повисла тишина, но я не собирался извиняться на этот раз.

«Прости», - сказала она с такой любовью в голосе, что мне просто хотелось целовать её всю оставшуюся жизнь.

Я подождал и потом ответил, «Прощаю».

«Мы поговорим с папой завтра», - согласилась она, но её голос звучал неуверенно, «Мы не уедем, пока он не согласиться поехать с нами».

«Правда?» - я услышал и почувствовал, как надежда вновь просыпается во мне.

«Правда, Эдвард», - ответила она, и до того как она могла продолжить, я уже обнимал её, стоя на коленях, словно перед богиней, которой она и была. Она любила меня… обнимала меня… целовала… гладила меня по волосам. Я был её. Я всегда буду её… Я не позволю ей бросить меня. Я не могу. Даже мертвый, я бы никогда не оставил её. Чарли должен увидеть, что мы не можем друг без друга. Я молился, чтобы он снова пожалел меня, как он сделал, когда увидел шрамы на моей спине. Я молился, чтобы он увидел НАС.

И если это не сработает, я отчикаю ему вторую ногу и поволоку за нами.

Да, я шучу.

Господи, вы все наверно думаете, что я псих. Ай-яй-яй.

Не судите меня. Я нормальный.

«Есть кое-что еще, Эдвард», - сказала она, прервав мои мысли.

Она указала на диван, и я нехотя вернулся.

«Ладно. Что еще?» - спросил я, что бы это ни было, оно не должно быть таким же ужасным как её первые заявления.

«Как только мы решим… что будем делать…» - неопределенно сказала она, «Когда мы переедем… нам нужно найти хорошего психиатра… для нас двоих. И вообще-то для Кэти тоже».

«Что?» - спросил я, ненавидя мысль о том, что мне придется говорить с незнакомцем, «Ты мой доктор».

«Я еще не доктор, Эдвард», - сказала она, «Ты первый человек, которого я пытаюсь консультировать. Мне еще нужно многому научиться, пока я буду способна по-настоящему помочь тебе. Ты знаешь, я не должна была помогать тебя, я должна была говорить с тобой, изучать тебя. У нас у обоих будут возникать большие проблемы. И Кэти должна поговорить с детским психологом, чтобы помочь ей справиться с потерей её матери… и с твоим возвращением в её жизнь. Когда мы все будем вместе, это не будет сказочно и радужно».

«Я знаю», - ответил я, защищаясь.

«Знаешь?» - переспросила она, и я почувствовал себя глупым.

«Да», - выплюнул я, «И какие проблемы могут быть?»

«Я должна смириться с тем, что я сделала с Викторией», - прямо сказала она, «Делать вид, что я этого не делала и продолжать жить – не сработает. Если я хочу по-настоящему жить, так чтобы это не мучило меня, я должна обсудить это… поговорить об этом… проанализировать это до чёртиков».

«Я должен был сделать это», - признал я, «Мне так жаль, Белла. Я просто… я не мог. Я бы начал пожар. Я даже пошевелиться не мог, когда ты подняла свечку… и даже после… я был готов пробежать десять миль…»

«Шшш, шшшш, шшш!!!» - прервала она, «Я рада, что я сделала это. Но как я и сказала, мне нужно смириться с этим. Я не могу консультировать себя. И если я буду консультировать тебя и Кэти, в конце концов это истощит меня. Я слишком близка с тобой, чтобы быть твоим доктором. Этим должен заняться кто-то другой. Кто-то, к кому ты можешь прийти и пожаловать на меня, если необходимо».

«Я никогда не буду жаловаться», - пообещал я.

Она усмехнулась.

«У каждой пары иногда бывает такое, что они сводят друг друга с ума», - сказала она, «Это нормально. Иногда мы будем ненавидеть друг друга. Мы будем спорить, ругаться…»

«Нет!» - мне стало плохо, и она странно посмотрела на меня. «Я не буду с тобой ругаться», - сказал я, «Я никогда не скажу тебе ничего жестокого».

«Проблема», - она приподняла бровь.

«Что, прости?» - я начал раздражаться.

«Это проблема», - самодовольно сказала она, «Я не хочу, чтобы ты был каким-то щенком, который не посмеет возразить мне, который всегда будет соглашаться и подчиняться. Ты очень долго жил этим, и я не виню тебя за это. Но это проблема, над которой тебе нужно работать. Давай попробуем и поругаемся понарошку. Просто попробуем».

Мне это не нравилось.

«Нет», - сказал я и насупился, как ребенок.

«Давай, не по-настоящему», - сказала она, «Я не буду злиться».

«Нет, Белла», - сопротивлялся я. Она успокоила меня, а теперь хочет снова завести. Зачем?

«Эдвард…» - она слегка наклонилась вперед, «Ты хочешь, чтобы у нас были здоровые отношения, или нет?»

Я неуверенно посмотрел на неё.

«Я не хочу быть новой Викторией для тебя», - твердо сказала она, «Я хочу, чтобы ты ЧУВСТВОВАЛ себя свободным. Давай. Я начну».

Я нахмурился и отвел взгляд, когда она начала своё маленькое упражнение.

«Знаешь, Эдвард…» - она прикинулась злой, «Я так устала вычищать за тобой ванну после того, как ты побреешься! Ты разве не знаешь, как мыть раковину после себя?»

Моя первая мысль была, ‘Извини, Белла, я сейчас уберу’. Но я знал, что это не, что она хочет. Я просто решил подыграть, не думая так на самом деле.

Я усмехнулся и решил подразнить её, «Это для чего нужна ТЫ, Белла. Убирать – это работа женщин».

Я широко улыбнулся, и она улыбнулась в ответ, зная, что я играю с ней.

«Придурок», - тихо пробормотала она, «Давай же, Эдвард».

«Белла, я очень грубый», - заявил я, «Когда я ругаюсь. Поверь мне. Дело не в Виктории. Я больше не ругаюсь. Я не могу».

«Ты ругаешься», - возразила она, «Иногда будут ситуации, когда тебе придется ругаться. Что ты будешь делать, когда Кэти захочет проколоть пупок? Что будет, когда парень, с которым она уйдет на свидание, приведет её на два часа позже положенного времени?»

Думаю, страх был очевиден на моем лице, потому что Белла улыбнулась шире.

«Видишь?», - спросила она самодовольно, «Давай. Я это выдержу».

Я не ответил.

«Эдвард, мне нужно встретиться сегодня вечером с пациентом. У него сексуальная зависимость, и он не может прийти в офис. Я пойду к нему домой около 11 и проведу с ним сессию», - сказала она.

Это было нечестно. Она опустила палец прямо на курок.

«Черта с два», - вырвалось у меня. Я остановился. Я сказал это спокойно, но строго. Я говорил таким же тоном, когда ругался с Таней. Я ненавидел это.

«Это моя работа, ты не можешь остановить меня», - уверенно сказала она.

«У меня есть наручники», - заявил я спокойно, но мрачно, «Я МОГУ остановить тебя».

«Что ты имеешь в виду?» - сказала она, повысив голос, «Ты наденешь на меня наручники?! Да за кого ты себя принимаешь?! За моего ХОЗЯИНА?!»

Рык начал подниматься из моей груди, и Белла слегка вжалась в кресло.

«Я врач, Эдвард, я не твоя рабыня! Я буду делать то, что хочу, и я сказала, что…»

«Ты моя ЖЕНА!», - заорал я, подскочив на ноги, мои глаза горели огнем, руки сжаты в кулаки.

Она вжалась в кресло и испуганно посмотрела на меня.

Я резко выдохнул и попятился назад, мне стало плохо, слёзы подступили к глазам, и мне было трудно дышать.

«Я не могу…» - выдохнул я. Сквозь слёзы я увидел, как она встала и подошла ко мне, «Я не могу…»

«Хорошо… ничего страшного…» - прошептала она, гладя меня по рукам, «Шшшш… шшш… Прости. Прости. Всё, всё закончилось…»

Я повторял про себя… я не могу… я не могу состоять в отношениях… у меня не может быть нормальных отношений. Белла права. Однажды я поругаюсь с ней, прямо как сейчас, и я сорвусь… и грёбаный зверь вырвется наружу. Или еще хуже, что если это будет Кэти? Она будет подростком и будет говорить мне те же вещи, что Белла только что сказала.

Таня всегда работала по ночам или была на корпоративных вечеринках… Интересно, Белла сказала всё это, потому что знала, что это моё слабое место? Или она просто случайно попала в точку? Даже сейчас я думал, что закончилось? Мы или упражнение?

Когда я был рабом, у меня никогда не было шанса возразить. Я был маленьким безвольным щенком, а зверь внутри меня спал годами.

Почему Белла не может быть моей хозяйкой? Мне было бы гораздо легче.

Я напугал её. Я видел это в её глазах.

«Вот почему я не ругаюсь», - объяснил я, продолжая задыхаться, всё еще чувствуя панику, «Я гнилой, Белла. Я годами мучил Таню! Я доводил её до слёз. Даже мои последние слова ей заставили её плакать…»

Я вырвался из её рук, недостойный её понимания и прикосновений. Но я не мог уйти. Я не мог сбежать из её квартиры. Помните, что случилось, когда я убежал от Тани?

Я выбежал в кухню и облокотился на стойку, опустив голову.

«Эй», - она подошла ко мне и начала гладить меня по спине между лопаток, «Я здесь. Я с тобой. Я люблю тебя. Это не изменится. Эдвард, тебе не нужно прятать от меня свои плохие качества. Если ты будешь их прятать, они будут жить вечно глубоко внутри, и ты постоянно будешь бороться с ними. Если ты хочешь избавиться от того парня, который только что наорал на меня… если ты не хочешь, чтобы Кэти однажды увидела его… к тому же мы ХОТИМ, чтобы он исчез… тогда тебе нужно выпустить его и дать ему лекарство Я знаю, ты думаешь, что я получаю удовольствие от этих упражнений, но есть причина, почему я так на тебя давлю. И теперь ты понимаешь, что твоим доктором должен быть кто-то другой? Потому что ты любишь меня, ты хочешь защитить меня и спрятать своё темное Я от меня. Но ты не можешь сделать этого, если хочешь найти покой», - закончила она, слишком добрая ко мне.

Я зарыдал, не в силах больше сдерживаться. И вместо того, чтобы оттолкнуть её, я снова прильнул к ней, и как только я взял её за руку, она крепко обняла меня.

Я вцепился в неё, стараясь не причинить ей боль.

«Прости», - повторял я снова и снова, мне было стыдно, и я чувствовал себя таким слабым, «Мне жаль, что я такой. Мне жаль, что я не могу быть лучше для тебя».

Поэтому хорошие милые девушки не хотят меня. Я настолько поврежден. Настолько слаб. Не удивительно, что Виктория так легко сломала меня. Она должно быть чувствовала, насколько я жалок.

«Ты будешь лучше, клянусь», - она сильнее прижала меня к себе и поцеловала моё плечо, которое было на уровне её губ, «Я буду с тобой… всегда. Мы партнеры, помнишь?»

Я кивнул, боясь снова разрыдаться, если открою рот. Я старался успокоиться, но потом подумал, что может стоит выплакаться, забыв чувство собственного достоинства. И с каждой секундой эта мысль становилась сильнее.

«Партнеры», - выдавил я.

«Время от времени нам будет нужно опираться друг на друга…» - сказала она, «Или даже нести друг друга. И это нормально. Не стесняйся этого».

Мне бы хотелось быть способным на это. Не чувствовать стыд. Уйдет ли когда-нибудь это чувство?

Я решил, что оно должно уйти. Я не мог научится жить так без Беллы. Мне нужно увидеться с Чарли и уговорить его поехать с нами Бог знает куда. И что еще важнее, уговорить его дать мне шанс быть мужчиной Беллы, её партнером. Она выбрала меня, несмотря на все мои недостатки. Он должен уважать выбор Беллы, даже если он совсем не уважает меня. Мне предстоит тяжелая борьба. Мне нельзя плакать и всхлипывать как сейчас. Мне нельзя быть жалким. Чарли только закатит глаза и будет еще сильнее ненавидеть меня.

Я пытался подготовить себя, даже когда мы безуспешно пытались заснуть. Мне придется спорить с Чарли. Мне придется выпустить наружу этого монстра, пусть даже и ненадолго. Но с другой стороны, Белла сказала, что я должен быть спокойным при разговоре с Чарли.

Я молился, чтобы кто-то помог мне завтра… указал мне путь… и помог подобрать слова, чтобы убедить Чарли. Бог только приподнимет бровь, глядя на меня сверху вниз, и спросит, не просил ли я и не получил ли достаточно его помощи в последнее время. Может я испытываю свою удачу. Но я не могу позволить себе и этого.

Я закрыл глаза… и пытался заснуть.

Я не мог дождаться минуты, когда ворвусь в эту больничную палату. Я не хотел выдавать свою ярость, когда буду разговаривать с Чарли. Я хотел, чтобы он спокойно выслушал меня и принял правильное решение, позволив своей дочери быть взрослой и выбирать свой собственный путь. Я хотел, чтобы она выбрала меня. Я хотел, чтобы он не вмешивался. Я хотел, чтобы он убрался с дороги. Но я также хотел, чтобы он был в жизни Беллы. Я хотел, чтобы всё получилось, я глупо полагал, что всё безупречно срастётся после смерти Виктории. Я не хочу больше препятствий. И я знаю, что это нереально. Я хотел надеть на ногу Беллы серебряную туфельку, и чтобы всё вокруг нас засияло волшебными блёстками. Все вокруг нас будут улыбаться и начнут обнимать нас, желать счастья, и все они будут присутствовать на нашей диснеевской свадьбе в замке. Боже, как я этого хочу. Когда я смотрел мультики с Кэти, я всегда думал, что это слишком просто, слишком идеально, по сравнению с настоящей жизнью.

Но опять же, я хочу счастливый конец. Я не хочу сталкиваться с реальностью. Я хочу Беллу. И я злился на Чарли, который пытался украсть это у меня. Чёрт, я ненавижу тот пожар, который украл у меня Таню. Я даже не могу смотреть на свечи или зажигать их. А теперь передо мной будет живой человек, которого мне придется уговорить позволить мне быть счастливым. Это будет почти как урезонивать языки пламени в моей квартире в ту ночь. Я всегда ненавидел то, что я был не в силах и не имел никаких шансов остановить то, что случилось.

Теперь у меня есть шанс. И я не упущу его. На этот раз.

Белла зашла за мной, когда я уже стоял перед Чарли. Этот человек спас мне жизнь. Этот человек создал Беллу. Не только физически, но и морально. Благодаря Чарли, она такая замечательная. И я не хочу выражать неуважение этому.

Что-то во мне сказало мне не торопиться, убрать злость из моего взгляда. Так что я расслабился… слегка.

«Здравствуйте, Шериф Свон», - услышал я свой голос. Я заметил две подушки на его одеяле, которые скрывали пустое пространство, которое было там.

Ты всё равно Шериф Свон для меня. Я не пытаюсь оскорбить тебя, Чарли. Не злись на меня.

Но, казалось, Чарли был раздражен моим присутствием в своей палате. Я пытался игнорировать это.

«Эдвард», - сухо сказал он, скрестил руки на груди и поднял глаза к телевизору, как будто реклама была важнее того, что я скажу.

«Пап», - строго сказала Белла, недовольная его грубым приветствием, она стояла по другую сторону от него, слева.

«Что?» - мрачно прорычал он, глядя только на Беллу, но не на меня.

«Эдвард хочет с тобой поговорить», - она выхватила пульт и выключила телевизор, «Я хочу, чтобы ты выслушал его».

Чарли фыркнул, и в эту секунду я забыл всё, что собирался ему сказать. Неожиданно я растерялся и испугался. Должно быть, Белла, всегда чувствительная к боли и эмоциям, почувствовала это… всегда готовая помочь.

«Так, вот, что мы сделаем, пап… Эдвард», - она посмотрела на нас обоих, «Это семейная встреча у психиатра. У каждого будет шанс высказаться… и все будут слушать… Папа».

Гениальная идея! И почему я не подумал об этом? Но потом Чарли усмехнулся и вздохнул.

«Белла, он - не наша семья», - резко сказал Чарли, послав меня этими словами, держа руки скрещенными на груди, в закрытой позе.

Но она тут же начала защищать меня.

«Я люблю его, папа, он СЕМЬЯ», - в её голосе был намёк на злость, но она держала себя в руках, как Доктор Белла всегда делает, «А теперь выпрями руки. Это защитный механизм. Это говорит о том, что никто не проникнет к тебе. Я не хочу это видеть».

Дата добавления: 2015-03-31