Проблема жизни, смерти и бессмертия в философии

Философские взгляды русских религиозных философов (Толстой, Достоевский, Бердяев)

В истории мировой культуры всегда существовали глубокие связи между философским и художественным творчеством. Особенно же глубоко и органично философские идеи представлены в самых разнообразных литературных жанрах. Древнейшие памятники философской мысли часто имеют литературно-художественную форму, в том числе нередко поэтическую. И в дальнейшем философские идеи продолжают играть существеннейшую роль в различных национальных литературных традициях. Так, например, трудно переоценить философское значение немецкой литературы (И. В. Гёте, И. Ф. Шиллер, романтики) и ее связи с немецкой классической философией. Есть все основания говорить и о философичности русской литературы. Метафизические темы присутствуют в русской поэзии XIX века (прежде всего у Ф. И. Тютчева) и, конечно, в творчестве крупнейших русских поэтов начала XX века, особенно тех из них, кто были творцами оригинальных философских концепций (Вяч. И. Иванов, А. Белый).

Русская литература всегда сохраняла органическую связь с традицией философской мысли: русский романтизм, религиозно-философские искания позднего Гоголя, творчество Достоевского и Л. Толстого. Именно творчество этих двух великих русских писателей получило наиболее глубокий отклик в последующей отечественной философии, и в первую очередь в русской религиозной метафизике XIX–XX веков.

Философское значение художественных творений Федора Михайловича Достоевского (1821–1881) признавали многие русские мыслители. Уже младший современник и друг писателя философ В. С. Соловьев призывал видеть в Достоевском провидца и пророка, «предтечу нового религиозного искусства». В XX столетии проблема метафизического содержания его сочинений — это особая и очень важная тема русской философской мысли. О Достоевском как гениальном художнике-метафизике писали Вяч. И. Иванов, В. В. Розанов, Д. С. Мережковский, Н. А. Бердяев, Н. О. Лосский, Л. Шестов и другие. Подобная традиция прочтения творчества Достоевского отнюдь не превращала его в «философа», создателя философских учений, систем и т. п. «В историю русской философии Достоевский входит не потому, что он построил философскую систему, — писал Г. В. Флоровский, — но потому, что он широко раздвинул и углубил самый метафизический опыт… И Достоевский больше показывает, чем доказывает… С исключительной силой показана вся глубина религиозной темы и проблематики во всей жизни человека». Метафизические идеи и проблемы («проклятые вопросы») наполняют жизнь героев Достоевского, становятся неотъемлемым элементом сюжетной ткани его произведений («приключение идеи»), сталкиваются в «полифоническом» (М. М. Бахтин) диалоге позиций и мировоззрений. Эта диалектика идей менее всего имела отвлеченный характер. Она в художественно-символической форме отразила глубоко личный, духовный, можно сказать экзистенциальный, опыт автора, для которого поиск истинных ответов на «последние», метафизические вопросы был смыслом жизни и творчества. Именно это имел в виду Л. Шестов, когда утверждал, что «с не меньшей силой и страстью, чем Лютер и Киркегард, выразил основные идеи экзистенциальной философии Достоевский». Испытав в молодости влияние социалистических идей, пройдя через трагический опыт каторги и пережив глубокую мировоззренческую эволюцию, Достоевский как художник и мыслитель в своих романах и публицистике будет следовать тем идеям, в которых он видел суть философии христианства, христианской метафизики. Его христианское миросозерцание воспринималось далеко не однозначно: имели место как резко критические оценки (например, К. Н. Леонтьевым), так и исключительно позитивные характеристики. Но одно представляется бесспорным: изображая в своих произведениях взлеты и падения человека, «подполье» его души, безграничность человеческой свободы и ее соблазны; отстаивая абсолютное значение нравственных идеалов и онтологическую реальность красоты в мире и человеке; обличая пошлость в ее европейском и российском вариантах; противопоставляя материализму современной цивилизации и разнообразным утопическим прожектам собственную веру в путь «всесветного единения во имя Христово», Достоевский искал ответы на «вечные» вопросы прежде всего христианской мысли, выразив с поразительной художественной и философской силой присущий ей антиномизм, несводимость ни к каким рациональным схемам.

Религиозно-философские искания другого крупнейшего русского писателя Льва Николаевича Толстого (1828–1910) были связаны с переживанием и осмыслением самых разнообразных философских и религиозных учений, на основе чего формировалась мировоззренческая система, отличавшаяся последовательным стремлением к определенности и ясности (в существенной мере — на уровне здравого смысла) при объяснении фундаментальных философских и религиозных проблем и соответственно своеобразным исповедально-проповедническим стилем выражения собственного «символа веры». Факт огромного влияния литературного творчества Толстого на русскую и мировую культуру совершенно бесспорен. Идеи же писателя вызывали и вызывают гораздо более неоднозначные оценки. Они также были восприняты как в России (в философском плане, например, Н. Н. Страховым, в религиозном — стали основой «толстовства» как религиозного течения), так и в мире (в частности, очень серьезный отклик проповедь Толстого нашла у крупнейших деятелей индийского национально-освободительного движения). В то же время критическое отношение к Толстому именно как к мыслителю представлено в российской интеллектуальной традиции достаточно широко. О том, что Толстой был гениальным художником, но «плохим мыслителем», писали в разные годы В. С. Соловьев, Н. К. Михайловский, Г. В. Флоровский, Г. В. Плеханов, И. А. Ильин и другие. Однако, сколь бы серьезными подчас ни были аргументы критиков толстовского учения, оно безусловно занимает свое уникальное место в истории русской мысли, отражая духовный путь великого писателя, его личный философский опыт ответа на «последние», метафизические вопросы.

Глубоким и сохранившим свое значение в последующие годы было влияние на молодого Толстого идей Ж. Ж. Руссо. Критическое отношение писателя к цивилизации, проповедь «естественности», вылившаяся у позднего Л. Толстого в прямое отрицание значения культурного творчества, в том числе и своего собственного, во многом восходят именно к идеям французского просветителя. К более поздним влияниям следует отнести моральную философию А. Шопенгауэра («гениальнейшего из людей», по отзыву русского писателя) и восточные (прежде всего буддийские) мотивы в шопенгауэровском учении о «мире как воле и представлении». Впрочем, в дальнейшем, в 80-е годы, отношение Толстого к идеям Шопенгауэра становится критичней, что не в последнюю очередь было связано с высокой оценкой им «Критики практического разума» И. Канта (которого он характеризовал как «великого религиозного учителя»). Однако следует признать, что кантовские трансцендентализм, этика долга и в особенности понимание истории не играют сколько-нибудь существенной роли в религиозно-философской проповеди позднего Толстого, с ее специфическим антиисторизмом, неприятием государственных, общественных и культурных форм жизни как исключительно «внешних», олицетворяющих ложный исторический выбор человечества, уводящий последнее от решения своей главной и единственной задачи — задачи нравственного самосовершенствования. В. В. Зеньковский совершенно справедливо писал о «панморализме» учения Л. Толстого. Этическая доктрина писателя носила во многом синкретический, нецелостный характер. Он черпал свое морализаторское вдохновение из различных источников: Ж. Ж. Руссо, А. Шопенгауэр, И. Кант, буддизм, конфуцианство, даосизм. Но фундаментом собственного религиозно-нравственного учения этот далекий от какой бы то ни было ортодоксальности мыслитель считал христианскую, евангельскую мораль. Фактически основной смысл религиозного философствования Толстого и заключался в опыте своеобразной этизации христианства, сведения этой религии к сумме определенных этических принципов, причем принципов, допускающих рациональное и доступное не только философскому разуму, но и обычному здравому смыслу обоснование. Собственно, этой задаче посвящены все религиозно-философские сочинения позднего Толстого: «Исповедь», «В чем моя вера?», «Царство Божие внутри вас», «О жизни» и другие. Избрав подобный путь, писатель прошел его до конца. Его конфликт с церковью был неизбежен, и, конечно, он носил не только «внешний» характер: критика им основ христианской догматики, мистического богословия, отрицание «божественности» Христа. С наиболее серьезной философской критикой религиозной этики Л. Толстого в свое время выступали В. С. Соловьев («Три разговора») и И. А. Ильин («О сопротивлении злу силою»).

59. Проблема человека в «философии жизни» (Шопенгауэр, Ницше)

Волюнтаризм – направление идеалистической философии, признающее волю как первооснову всего сущего. Различают два вида В. – как форму объективного идеализма (А. Шопенгауэр, Э. Гартман), и как форму субъективного идеализма (Штирнер, Ницше).

Артур Шопенгауэр (1788-1860) Работы: «Мир как воля и представление».

Подвергая критике агностицизм Канта, считал, что лежащая в основе явлений «вещь в себе» есть первичная ничем не обусловленная «мировая воля». Движущей силой всех живых существ является «воля к жизни», носящая стихийный, инстинктивный характер, являющаяся основным движущим фактором развития и безусловным первоначалом мира. Сознательная воля производная по отношению к слепой, инстинктивной, индивидуальной воле. Все явления есть разные ступени объективации воли. Воля, будучи темной и таинственной силой, крайне эгоцентрична, что означает для людей беспокойство, конфликты и тд. Ш. не просто уменьшил роль разума, он оспорил само понятие разума как области осознанной деятельности человека, введя в него бессознательно-иррациональные моменты. Интеллект по Ш. сам того не осознавая функционирует не по своему рациональному плану, а по указаниям воли. Воля не есть простой придаток разума, а специфический процесс, в значительной степени определяющий направленность и характер действий человека и результат этих действий. Воля для Ш. – абсолютное начало, корень всего сущего. Мир мыслится им как воля и представление  волюнтаризм – основной универсальный принцип философии Ш. Этика Ш. безотрадно пессимистична. Жизни неотвратимо присуще страдание. Счастье есть лишь временное освобождение от страдания. Мир – арена испуганных и измученных существ, которые живут за счет истребления других. Из признания доминирующей роли страдания следует сострадание в качестве важнейшего этического принципа. Разрешение трагедии человеческой жизни Ш. видел в умерщвлении плоти и в угасании рациональных исканий человека. Другой путь освобождения от страданий – искусство, художник созерцает саму сущность воли и ее адекватные вечные идеи, что позволяет умиротворить неистовство воли.

Ницше Фридрих (1844-1900). Работы: «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Воля к власти».

Вслед за Ш. Н. в основе мира мыслил волю, как основную движущую силу становления. Центральным понятием у Н. является идея жизни, сформировавшаяся в направление «философия жизни». В человеке он подчеркивал телесное, биологическое начало. Интеллект есть лишь высший слой необходимый для сохранения организменных образований и в первую очередь инстинктов. Интеллект не познает мир, а систематизирует его в той мере, в какой это необходимо для практической потребности. Каждый человек по-своему конструирует мир, исходя из своих индивидуальных особенностей. Н. отвергает идеи демократии, исторического прогресса, идеи равенства и справедливости «как разлагающие цельность человеческой природы». Он развивает концепцию абсолютного господства «высшей касты». Н. критикует мораль, считая, что она играет разлагающую роль, предполагая послушание, терпение, совестливость и  расслабляя волю человека. Н. гипертрофировал волю, особенно волю к власти. По Н. все критерии морали носят чисто произвольный характер, а все формы человеческого поведения маскируют «волю к власти».

У слабых она проявляется как воля к свободе, у более сильных – как воля к большей власти или воля к «справедливости», у самых сильных – как любовь к человечеству, чем маскируется стремление к подавлению чужой воли. Кроме того, представление Н. об отсутствии в мире закономерного развития, его хаотичности означает бессмысленность морали. Н. не только характеризовал свою «волю к власти» как определяющий стимул поступков человека, а считал что необходимо в одинаковой мере отнести этот принцип как к дереву и растению, так и животному (все они борются друг с другом из за власти).

Иррационализм – философское учение, настаивающее на ограниченности познавательных возможностей разума и мышления, признающее основным родом познания чувство, интуицию, инстинкт и т. д. Действительность считается хаотичной, подверженной игре случая. На рубеже 19-20вв. это философия жизни, пытавшаяся преодолеть ограниченность механистического материализма с идеалистических позиций. В центре лежало понятие жизни как абсолютного, универсального, бесконечно уникального начала жизни, которое, в отличие от материи и сознания, активно, многообразно, вечно движется. жизнь нельзя познать чувством или разумом, постигается только интуитивно, доступна лишь переживанию.

Почти все концепции смысла жизни выходят за пределы собственно науки, вторгаясь в область или ценностей, или убеждений, или веры. Жизнь — это единство рационального и иррационального, логического и чувственного, воли, инстинктов. Представление о смысле жизни зависит от мировоззренческих установок. Он изменяется от человека к человеку, от ситуации к ситуации. Таким образом, объективный смысл жизни зависит от того пласта реальности (контекста), в котором эта жизнь рассматривается. Бесполезно искать единственный, «самый правильный», смысл жизни: он зависит от уровня рассмотрения, имеется многоступенчатая иерархия смыслов. Стремление придать жизни смысл послужило одной из главных причин возникновения религии и предшествовавших ей верований, в том числе изложенных в легендах и мифах. По мере развития цивилизации представления о высших смыслах существования человечества сильно изменяются. С расширением кругозора и ростом технических возможностей смысл жизни представляется всё более масштабным. Проблема смерти. Смерть нельзя рассматривать как противоположность жизни. Смерть — это не отсутствие жизни, а её окончание, завершение. Поэтому смерти противостоит не жизнь, а рождение. Это вполне естественный процесс перехода из живого состояния в неживое. Живое и неживое, выживание и не выживание — это две стороны единой окружающей нас природы. Проблема бессмертия. Бессмертие — идея о том, что очевидный закон жизни, что всё живое смертно, может нарушаться. Понятие «бессмертие» следует отличать от понятий, характеризующих возможность живого организма существовать долго в зависимости от скорости метаболизма в нём, или существовать дольше обычных сроков существования для подобных организмов. На практике и, особенно, в художественном творчестве, эти понятия смешиваются. В понятие «бессмертие» входят: -бессмертие души — представление о том, что человеческая душа живёт вечно, независимо от тела. -бессмертие физического тела — представление о вечно живущем человеке. -создавать или делать бессмертным (обессмертить) в переносном смысле — сохранять навсегда в памяти людей. Идея бессмертия встречается у всех древних народов. Позже в иудаизме учение о бессмертии связывалось уже с учением о воскресении мёртвых и о загробном воздаянии; в таком виде оно перешло в христианство и ислам. В некоторых философских системах рассматривается бестелесное, внефизическое существование души. Материалистический подход отрицает существование души. Поэтому в его рамках вопрос о возможности такого рода бессмертия является бессмысленным. В виде систематического учения понятие о бессмертии впервые было обосновано и развито Платоном. Кант, считая невозможным подыскать какие-либо теоретические доказательства бессмертия души, обосновал веру в него на постулатах практического разума. Бессмертие является центральной темой в философии русского космизма.

Дата добавления: 2015-04-24