Демократия

Либерализм, следовательно, далек от того, чтобы оспаривать механизм государства, систему права и правительство. Хоть как‑то связывать его с анархизмом является серьезным недоразумением. Для либерала государство представляется абсолютной необходимостью, так как на него возложены самые важные задачи: защита не только частной собственности, но и мира, ибо если не будет последнего, то нельзя будет воспользоваться всеми выгодами частной собственности.

Одних этих соображений достаточно, чтобы определить условия, которым должно удовлетворять государство, чтобы соответствовать либеральному идеалу. Оно не только должно быть способно защищать частную собственность, оно также должно быть организовано таким образом, чтобы ровный и мирный ход развития общества никогда не прерывался гражданскими войнами, революциями и восстаниями.

Многие люди все еще находятся в плену относящейся к долиберальной эпохе идеи о благородстве и достоинстве, связанных с выполнением правительственных функций. До недавнего времени государственные чиновники в Германии пользовались, а зачастую и сегодня еще пользуются, престижем, который делает карьеру госслужащего самой уважаемой. Почтение общества к молодому «асессору»[26]или лейтенанту несравнимо с почтением к коммерсанту или адвокату, состарившимся в честных трудах. Писатели, ученые и художники, известность и слава которых распространилась далеко за пределы Германии, на своей родине пользуются только уважением, соответствующим их рангу в бюрократической иерархии, зачастую весьма скромному.

В переоценке деятельности, выполняемой в конторах органов государственного управления, нет ничего рационального. Это атавизм, рудимент того времени, когда бюргеры вынуждены были бояться государей и их рыцарей, поскольку в любой момент могли быть ограблены ими. Проводить дни в правительственной конторе, заполняя документы, само по себе не является более благородным, более почетным занятием, чем, например, работать в чертежном отделе машиностроительного завода. Работа налогового инспектора не является более важной, чем работа человека, непосредственно создающего богатство, часть которого изымается в форме налогов на оплату расходов правительственного аппарата.

Представление об особой почетности и достоинстве, приписываемых исполнению любых функций правительства, лежит в основе псевдодемократической теории государства. Согласно этой доктрине постыдно позволять другим править собой. Ее идеалом является конституция, по которой правит и управляет народ в целом. Разумеется, этого никогда не было, никогда не может быть и никогда не будет возможно, даже в условиях небольшого государства. Когда‑то считалось, что этот идеал был осуществлен в античных греческих городах‑государствах и в маленьких кантонах швейцарских гор. Это также было ошибкой. В Древней Греции только часть населения, свободные граждане, имели какое‑то представительство в правительстве, а метеки[27]и рабы – не имели. В кантонах Швейцарии на основе конституционного принципа прямой демократии решались и решаются только некоторые вопросы чисто местного характера; все дела, выходящие за пределы узких территориальных границ, относятся к ведению федерации, форма правления которой ни в какой мере не соответствует идеалу прямой демократии.

Нет ничего постыдного в том, что человек позволяет, чтобы им правили другие. Правительство и государственный аппарат, принуждение к исполнению полицейских норм и правил также требуют специалистов: профессиональных чиновников и профессиональных политиков. Принцип разделения труда действует и в отношении функций правительства. Невозможно быть одновременно и инженером, и полицейским. То, что я не полицейский, никак не умаляет моего достоинства, благополучия или свободы. То, что несколько человек несут ответственность за обеспечение защиты для всех остальных, не более недемократично, чем то, что несколько человек для всех остальных производят обувь. Если институты государства являются демократическими, то нет ни малейшей причины возражать против существования профессиональных политиков и профессиональных чиновников. Однако демократия не имеет ничего общего с выдумками романтических фантазеров, болтающих о прямой демократии.

Правление горстки людей – а правители всегда составляют такое же меньшинство по отношению к тем, кем они правят, как и производители обуви по отношению к потребителям обуви, – зависит от согласия управляемых, т. е. от признания ими существующего государственного аппарата. Они могут смотреть на него как на меньшее зло или как на неизбежное зло, и все же придерживаться мнения, что изменение существующей ситуации было бы нецелесообразным. Но как только большинство управляемых приходит к убеждению, что необходимо и возможно изменить форму правления и заменить старый порядок и старые кадры новым порядком и новыми кадрами, дни первого сочтены. Большинство в состоянии осуществить свои желания силой даже против воли старого порядка. В долгосрочной перспективе ни одно правительство не может удержаться у власти, если не опирается на общественное мнение, т. е. если управляемые не убеждены в том, что данное правительство является хорошим. Правительство может успешно использовать силу для усмирения духа непокорности только до тех пор, пока большинство не объединяется в сплоченную оппозицию.

Следовательно, при любом государственном устройстве существуют средства, чтобы по крайней мере сделать правительство зависимым от воли управляемых, а именно – гражданская война, революция, восстание. Но именно этих средств либерализм стремится избегать. Если мирный ход событий постоянно прерывается внутренними столкновениями, не может быть никакого устойчивого экономического улучшения. Политическая ситуация, существовавшая в Англии во время войн Роз[28], всего за несколько лет ввергла бы современную Англию в глубочайшую и ужасную нищету. Нынешний уровень экономического развития никогда не был бы достигнут, если бы не было найдено способа предотвращать постоянные вспышки гражданских войн. Братоубийственная борьба наподобие Французской революции 1789 г. обходится тяжелыми потерями жизней и имущества. Нынешняя экономика не выдержит таких потрясений. Население современных крупных городов так сильно пострадает от революционного восстания, которое может прекратить ввоз продуктов питания и угля и остановить подачу электричества, газа и воды, что один только страх перед возможностью подобных беспорядков способен парализовать жизнь большого города.

Именно здесь общественная функция, выполняемая демократией, находит свое применение. Демократия – это такая форма политического устройства, которая позволяет приспосабливать правительство к желаниям управляемых без насильственной борьбы. Если в демократическом государстве правительство больше не проводит ту политику, которую хотело бы видеть большинство населения, то, для того чтобы посадить в правительственные кабинеты тех, кто желает работать в соответствии с волей большинства, нет необходимости начинать гражданскую войну. Посредством выборов и парламентских процедур смена правительства происходит гладко и без трений – насилия и кровопролития.

Дата добавления: 2015-03-29