Стратегия непрямых действий 15 страница

В течение недели с западного фронта, где немецкое наступление на Ипре потерпело неудачу, на восточный фронт прибыли четыре новых германских корпуса. Хотя они прибыли слишком поздно, чтобы вернуть упущенный шанс решительной победы, Людендорф смог использовать их для того, чтобы оттеснить русских на рубеж рек Бзура и Равка перед Варшавой. После этого на востоке, так же как и на западе, обе стороны перешли к траншейной обороне. Однако оборона на востоке была менее прочной и русские израсходовали свои запасы боеприпасов до такой степени, что слабо развитая промышленность России не смогла их восстановить.

Истинная история войны 1915 г. на восточном фронте представляет. упорную борьбу между Людендорфом, пытавшимся добиться решительных результатов применением стратегии, которая, по крайней мере в географическом отношении, была непрямыми действиями, и Фалъкенхайном, считавшим, что при помощи стратегии прямых действий он сможет уменьшить потери своих войск и одновременно подорвать наступательную мощь России. Благодаря более высокому служебному положению Фалькенхайн добился своей цели, но его стратегия успехом не увенчалась.

Людендорф понимал, что осеннее наступление русских в Силезию и на Краков втянуло главные силы их армии глубоко в польский выступ. В юго-западном углу русские, прорвав сеть, проникли даже на австрийскую территорию в тот момент, когда Людендорф нанес лодзинский удар, временно парализовавший главные силы русских. Однако вскоре силы были восстановлены, прорванная сеть зашита и усилена. С января по апрель главные силы русских настойчиво, но безрезультатно пытались пробиться к Карпатам; эти сражения привели к тому, что огромная масса русских войск еще больше запуталась в сети.

Людендорф хотел воспользоваться сложившимся положением для того, чтобы совершить широкий обход по побережью Балтийского моря северного фланга русских, выйти им в тыл и перехватить их редкую сеть коммуникаций с польским выступом. Однако Фалькенхайн забраковал этот план, так как он показался ему слишком смелым и требовал для своего осуществления крупных резервов, хотя планом самого Фалькенхайна предусматривалось использование значительно больших сил. Неохотно согласившись воздержаться от новой попытки штурмовать систему траншейной обороны на западе и вынужденный выделить небольшую часть резервов для усиления австрийского союзника, Фалькенхайн решил использовать крупные силы, поставив перед ними ограниченную стратегическую цель - временно вывести Россию из строя, с тем чтобы снова без помехи возобновить наступление на западе.

План боевых действий на востоке, предложенный Хётцендорфом и принятый Фалькенхайном, заключался в прорыве русских позиций между Карпатами и Вислой, в секторе р. Дунаец. Немцы нанесли удар 2 мая. Была достигнута полная внезапность, успех развивался быстро, и к 14 мая весь фронт русских войск вдоль Карпат откатился на 130 км, к р. Сан.

Здесь мы можем видеть яркий пример различия между непрямыми действиями и тем, что обычно называют внезапностью. Внезапность по времени, пространству и силам была достигнута. Однако русские только откатились назад, наподобие снежного кома. Хотя они и понесли большие потери, но отошли к своим резервам, базам снабжения и железным дорогам. Тем самым немцы сделали снежный ком только более плотным, дав русским возможность возместить потери. Хотя давление этих прямых действий немцев создавало опасное напряжение у русских, оно не привело к разгрому их войск.

Только теперь Фалькенхайн почувствовал, что он слишком сильно увяз в Галиции. Его наступление не дало возможности прочно закрепиться на захваченном рубеже, и только дополнительной переброской войск из Франции он мог надеяться стабилизовать свое положение на восточном фронте. Однако он снова решил прибегнуть к почти прямым действиям. Изменив на этот раз направление своего наступления с восточною на северо-восточное, Фалькенхайн приказал Людендорфу, томившемуся в Восточной Пруссии, нанести во взаимодействии с ним удар в юго-восточном направлении. Людендорф возражал против этого плана, доказывая, что такое наступление по сходящимся направлениям будет по существу фронтальным и что оба крыла немецких войск не смогут сделать ничего большего, кроме как вытеснить русских. Он продолжал настаивать на проведении своего вильненского маневра, однако Фалькенхайн опять отверг его.

Итоги наступления показали, что Людендорф был прав. Когда клещи армии Фалькенхайна стали смыкаться, они только оттеснили русских назад, ничего не захватив. К концу сентября русские отошли на рубеж, представлявший прямую линию от Риги, на Балтийском побережье, до Черновицы, на румынской границе. Хотя русские больше не могли угрожать непосредственно Германии, все же они держали ее в постоянном напряжении тем, что отвлекали на себя большое количество немецких войск и оказывали сильное влияние на Австрию.

Когда Фалькенхайн отказался от проведения крупных операций, он с запозданием и неохотно разрешил Людендорфу попытаться осуществить его вильненский маневр своими собственными скудными ресурсами. В результате этого незначительного по силам и самостоятельного удара Людендорфа была перерезана железная дорога Вильно (Вильнюс)-Двинск и немецкие войска подошли почти вплотную к минской железной дороге, главной линии русских коммуникаций, несмотря на то что для отражения удара русские имели возможность сосредоточить все свои резервы. Эти результаты являлись доказательством тех потенциальных возможностей, которые были заложены в маневре Людендорфа. Если бы этот маневр был проведен раньше и более крупными силами, когда главные силы русских были прочно скованы в Польше, немцы достигли бы еще лучших результатов.

Прекратив наступательные операции на востоке и обезопасив себя прочной обороной на западе, центральные державы использовали осень для завершения кампании в Сербии. Эта кампания, с точки зрения войны в целом, была непрямым действием с ограниченной целью, хотя для самой Сербии она являлась решающей. Ход кампании при наличии благоприятных географических и политических условий также проливает свет на эффективность этого метода. План был составлен с учетом того, что Болгария вступит в войну на стороне центральных держав.

Прямое вторжение австро-германских войск было приостановлено, когда Болгария вступила в Сербию с запада. Используя гористую местность, сербы упорно сопротивлялись до тех пор, пока болгары не зашли левым крылом через Южную Сербию в их тыл, отрезав сербов от франко-английских подкреплений, посланных из Салоник. Вследствие этого Сербия быстро капитулировала, разрозненные остатки сербской армии отошли в середине зимы через Албанию на адриатическое побережье. Это быстрое сосредоточение сил против Сербии освободило Австрию от опасности, угрожавшей ей с юга, и дало возможность Германии использовать линии коммуникаций и осуществлять контроль над Центральной Европой.

Операции на русском фронте в1916 и 1917 г.не заслуживают особого внимания, так как они со стороны Австрии и Германии по существу были оборонительными, а со стороны русских имели характер прямых ударов. Операции русских войск показали не только бесплодность стратегии, опирающейся лишь на численное превосходство и на прямые удары, но и ее "обратное" моральное действие. В 1917 г., когда революция предвещала полное банкротство военных усилий России, русские войска фактически были лучше вооружены и экипированы, чем когда-либо прежде. Однако огромные и совершенно напрасные потери подорвали боевой дух наиболее терпеливых и готовых к самопожертвованию войск в Европе. Подобное же положение можно было наблюдать и во французской армии, в которой вспыхнули восстания после весеннего наступления 1917 г. Наибольшее количество восстаний произошло тогда, когда уставшим от кровопролития войскам был отдан приказ вернуться в траншеи.

Единственной русской операцией, в которой до некоторой степени были применены непрямые действия, является наступление Брусилова из района Луцка в июне 1916 г. Операция приобрела это качество случайно, так как наступление не имело серьезного замысла. Вначале операция планировалась только как диверсия и по просьбе Италии началась раньше срока. Не было обеспечено ни надлежащей подготовки, ни сосредоточения войск, и поэтому неожиданность этого почти случайного наступления вызвала такое крушение пассивной австрийской обороны, что в течение трех суток было захвачено в плен 200 тыс. человек.

Редко внезапный удар приводил к таким поразительным стратегическим результатам. Благодаря прорыву Брусилова было остановлено наступление австрийцев на Италию; Фалькенхайн был вынужден перебросить войска с западного фронта на восток и тем самым отказаться от проведения кампании на истощение в районе Вердена; Румыния вступила в войну против центральных держав. Этот удар вызвал отставку Фалькенхайна, которого заменили Гинденбург и Людендорф (Гофман был оставлен на востоке). Хотя формальным предлогом для смены Фалькенхайна послужило вступление в войну Румынии, однако настоящей причиной явилось то, что его стратегия прямых действий в 1915 г., ограниченных как по цели, так и по направлению, дала русским возможность собраться с силами и завершить в 1916 г. срыв немецких стратегических замыслов.

Однако значительные результаты внезапного наступления Брусилова оказались недолговечными. Они заставили русское командование, хотя и слишком поздно, бросить все свои силы в этом направлении. И в соответствии с естественными законами войны продолжение наступления в условиях постепенно усиливавшегося сопротивления противника привело к израсходованию русских резервов без достижения каких-либо существенных результатов. Общие потери Брусилова, хотя и ужасные, составившие 1 млн человек, еще можно было восполнить, но будучи свидетельством бездарности и ограниченности русского командования, они привели к моральному банкротству русской военной мощи.

Упрямство, проявленное русскими в сосредоточении своих сил на этом направлении, дало возможность Гинденбургу и Людендорфу совершить новый непрямой ход, подобный ходу против Сербии в 1915 г. Частично в силу сложившихся условий он оказался еще более непрямым. Его конечной целью являлся захват Румынии. В начале войны Румыния имела двадцать три плохо вооруженные дивизии против семи дивизий у противника. Румыния надеялась, что наступление Брусилова, наступление английских войск на Сомме, а также действия союзных войск в Салониках не дадут немцам возможности увеличить количество дивизий против нее самой. Однако действия всех этих союзных войск были прямыми, и поэтому немцам удалось перебросить достаточное количество сил, чтобы разгромить Румынию.

На территории Румынии, расположенной между Трансильванией и Болгарией, имеются значительные естественные преграды, такие как Карпаты, Дунай, но в то же время ее местоположение на Балканах создавало благоприятные условия для стратегических непрямых действий; так, например, Добруджская низменность расположенная на черноморском побережье, представляющая "задний двор" Румынии, могла быть использована таким опытным противником, каким являлась Германия, в качестве приманки.

Намерение Румынии предпринять наступление в западном направлении, в Трансильванию, заставило ее противников применить более искусные непрямые контрманевры, чем предполагалось вначале.

Румынское наступление началось 27 августа 1916 г. Три колонны главных сил, каждая в составе около четырех дивизий, двинулись на северо-запад через проходы в Карпатах в направлении Венгерской равнины. Три дивизии были оставлены для обороны Дуная и три дивизии - в Добрудже, куда русские обещали прислать подкрепления. Однако медленное и осторожное наступление румынских войск в Трансильванию было затруднено из-за разрушенных противником мостов. Пять слабых австрийских дивизий, которые прикрывали границу, не представляли для румын серьезной угрозы, пока они не были усилены еще пятью немецкими и двумя австрийскими дивизиями. В целях осуществления второй части плана, утвержденного Фалькенхайном до его смещения, четыре болгарские дивизии, усиленные немецкими подразделениями и оснащенные австрийским понтонным парком, под командованием Макензена предназначались для вторжения в Добруджу.

В то время как румынские колонны медленно продвигались на запад, в Трансильванию, Макензен 5 сентября начал штурм туртукайского плацдарма на Дунае и разбил три румынские дивизии, которые прикрывали этот плацдарм. Затем, обеспечив свой фланг со стороны Дуная, он двинулся на восток, в глубь Добруджи, в сторону от Бухареста, являвшегося наиболее вероятным объектом для нападения. Это был сильный моральный удар, стратегическое значение которого заключалось в том, чтобы автоматически оттянуть румынские резервы, предназначенные для поддержки наступления румын в Трансильвании, которое сразу же выдохлось, не успев развернуться.

Фалькенхайн, возглавивший войска в Румынии, предпринял контрнаступление, действуя, возможно, слишком нетерпеливо и прямо. Хотя он искусно сосредоточил свою армию сначала против южной, а затем против центральной колонны противника, используя минимальное количество войск для сковывапия других его сил, которые едва ли нуждались в этом, однако румыны были только отброшены назад и не были отрезаны от гор. Эта неудача поставила под угрозу весь немецкий план. Продолжая удерживать горные проходы в своих руках, румыны стойко отразили немецкие попытки прорваться через эти проходы. Первая попытка Фалькенхайна прорваться на запад была отражена. Однако до установления зимы была предпринята вторая попытка; на сей раз, сделав бросок на запад, он все же прорвался в Румынию через "парадную дверь", но в силу того, что движение приняло прямой характер, Фалькенхайн был вынужден переправляться через несколько рек. К счастью для него, когда он был остановлен противником на р. Опт, Макензен вторгся в Румынию.

Макензен перебросил основную массу своих сил из Добруджи через Туртукай на Систово, где 23 ноября форсировал Дунай. Трудно сказать, было ли стратегически более выгодным оставить сильную позицию в румынском тылу ради проведения наступления главными силами армии по сходящимся направлениям на Бухарест. Это наступление позволило Фалькенхайну переправиться через р. Опт, но в то же время дало румынам возможность использовать свое центральное положение для нанесения опасного контрудара во фланг Макензена, Фланг войск Макензена был почти обойден. Однако, как только эта опасность была предотвращена, Фалькенхайн и Макензен совместными усилиями оттеснили румынскую армию назад через Бухарест, откуда она отошла на рубеж р. Серет-побережье Черного моря.

Немцы захватили большую часть Румынии с ее пшеницей и нефтью, но они не изолировали и не разгромили румынскую армию, моральное и физическое состояние которой даже несколько улучшилось после оказания успешного сопротивления на последнем этапе наступления противника. На следующее лето сильное сопротивление румынской армии сорвало попытки немцев оттеснить румын за р. Прут и тем самым помешало им завершить оккупацию Румынии. Только в декабре 1917 г., когда большевистская Россия подписала с Германией договор о перемирии, изолированная Румыния была вынуждена сделать то же самое.

Глава XIII.

Юго-Восточный, или Средиземноморский,

театр военных действий

Итальянский театр военных действий

Осенью 1917 г. Италия была ареной и объектом действий германского командования. Характер итальянских границ обеспечивал немцам простор для применения непрямых действий с учетом географических и физических особенностей данного театра, чего были лишены их противники. Последние не проявили никакой склонности попытаться использовать непрямые действия в психологической области.

Итальянская пограничная провинция Венеция представляет собой выступ, с севера охватываемый австрийской Тиролью и областью Трентино-Альто-Адидже, а на юге примыкающий к Адриатическому морю. Прилегающая к адриатическому побережью полоса представляет сравнительно низкую местность. Граница провинции проходит несколько восточное р. Изонца; затем, следуя вдоль Юлийских и Карнийских Альп, она описывает широкую дугу сначала в северо-западном, потом в юго-западном направлении и упирается "в озеро Гарда (см. рис. 6). Италия считала невозможным наступление на этом направлении ввиду горного рельефа местности на севере и отсутствия каких-либо важных военных объектов. Таким образом, будучи ограничена в отношении наступательных возможностей на севере, Италия была вынуждена предпринять прямое наступление на [208-209] Австрию в восточном направлении. Это направление неизбежно влекло за собой потенциально постоянную угрозу внезапного нападения австрийцев на тыл Италии со стороны Торенто. Не имея другого выбора, Италия вынуждена была избрать этот путь.

В течение двух с половиной лет Италия упорно продолжала действовать прямо. За это время на р. Изонце было проведено одиннадцать сражений, причем итальянская армия продвинулась вперед со своего исходного положения, потеряв около 1 млн 100 тыс. человек, в то время как австрийцы потеряли около 650 тыс. человек. За этот период Австрия предприняла только одно наступление. Это было в 1916 г., когда Хётцендорф старался заручиться поддержкой Фалькенхайна, с тем чтобы попытаться разгромить Италию, нанеся удар из Тренто в южном направлении, против тыла итальянских армий, ведших в то время бои на р. Изонце. Однако Фалькенхайн, не веривший в этот план, а также в "решающие" удары Хётцендорфа и встревоженный положением своих войск, которые французы методически истребляли под Верденом, отказал в выделении даже девяти немецких дивизий. Это количество дивизий Хётцендорф просил вместо австрийских войск, действовавших на восточном фронте. Не получив помощи, Хётцендорф решил попытаться провести наступление самостоятельно и снял с восточного фронта несколько своих лучших дивизий, ослабив таким образом этот фронт. Тем самым он облегчил последовавшее наступление Брусилова. Однако Хётцендорф не смог наскрести достаточного количества дивизий, чтобы обеспечить успешное выполнение своего плана в Италии.

Тем не менее наступление австрийцев почти увенчалось успехом. Хотя австрийское командование не ставило перед собой задачу начать наступление на маловероятном направлении, все же оно было до некоторой степени неожиданным, так как итальянское командование сомневалось, чтобы Хётцендорф мог иметь силы или средства для организации наступления в крупном масштабе. Это было сравнительно большое наступление, но все же оно не имело достаточного размаха. В первые дни наступление развивалось в быстрых темпах. Хотя Хётцендорф смог быстро отвести резервы из сектора р. Изонцы и, кроме того, подготовить к эвакуации склады и тяжелую артиллерию, однако это было соревнование в скорости с равными шансами на успех. Наступающие австрийские войска почти прорвались в долину, но темп их наступления был замедлен из-за недостатка резервов, а в результате прорыва Брусилова на восточном фронте оно и вообще заглохло.

Когда семнадцать месяцев спустя вследствие серьезной обстановки в Австрии Людендорф наметил нанести комбинированный удар по Италии, перспективы были уже менее благоприятны. Он смог выделить только скудный общий резерв в составе шести дивизий, в то время как его союзник был морально подавлен и испытывал материальные затруднения. Из-за недостатка средств план Людендорфа предусматривал более ограниченные и прямые действия - удар по северо-восточному участку фронта на рубеже р. Изонцы, где линия фронта имела изгиб в сторону Альп. Однако участок для удара был выбран исходя из совершенно нового для этого фронта принципа - отыскания линии наименьшего тактического сопротивления.

Вначале планом предусматривался только прорыв фронта в районе Капоретто (130 км северо-восточнее Венеции) с последующим разгромом противника на рубеже р. Изонцы фланговым ударом. В дальнейшем в плане были поставлены более широкие задачи, не обеспеченные, однако, соответствующими средствами. В итоге Людендорф у Капоретто, так же как англичане осенью того же года у Камбре, совершил грубую стратегическую ошибку, переоценив свои возможности. Людендорф ударился в другую крайность по сравнению с Фалькенхайном, который, собираясь шить пальто, всегда покупал слишком мало материала, а затем вынужден был прикупать еще, так что в конце концов пальто оказывалось испорченным, будучи сшитым из отдельных кусков.

Искусно и скрыто подготовленное наступление началось 24 октября 1917 г. В результате между итальянскими армиями был вбит глубокий клин. Через неделю этот клин достиг р. Тольяменто (40 км западнее р. Изонцы, см. рис. 6). Но как только итальянцам, хотя и ценой больших потерь, удалось вывести свои разобщенные войска из-под удара, дальнейшее наступление Людендорфа приняло характер простого прямого движения на запад, в результате которого итальянцы были оттеснены в западном направлении еще на 30-40 км, на рубеж р. Пьяве. Последняя являлась надежной водной преградой, за которой итальянские войска могли укрыться. С большим опозданием Людендорф сделал попытку перебросить резервы кружным путем в район Тренто, но слаборазвитая сеть железных дорог помешала ему осуществить этот маневр. Армия Людендорфа в районе Тренто предприняла безуспешную попытку начать наступление, не дожидаясь подкреплений. Но этот запоздалый удар потерял свой характер угрозы с тыла, так как весь итальянский фронт и резервы тем временем были оттеснены почти до самого этого рубежа.

Лишенное элемента внезапности, австро-германское наступление превратилось в простое прямое движение войск, оттеснявших итальянцев к их резервам, источникам запасов, внутренним районам и подкреплениям со стороны их союзников. Это, естественно, отрицательно повлияло на исход наступления. Однако успехи, достигнутые немцами вначале при наличии таких скудных ресурсов, показывают на ошибку Фалькенхайна, вовремя не прислушавшегося к совету Хётцендорфа, предлагавшего перейти в наступление в начале 1916 г., когда оно имело бы большие перспективы.

Балканский театр военных действий

Прежде чем сосредоточить внимание на рассмотрении плана Людендорфа в 1918 г., необходимо остановиться на действиях, которые были предприняты им и которые пытались предпринять его противники в течение предыдущих трех лет за пределами французского (западного) и русского (восточного) фронтов.

В то время как французские и английские штабы сохраняли непоколебимую веру в мощь прямых действий не только при прорыве траншейной системы обороны, но и для достижения решающей победы, в различных военно-политических кругах начиная с октября 1914 г. стали сильно сомневаться в эффективности прямых действий. Среди тех, кто придерживался такого взгляда (теперь об этом легче сказать, рассматривая события в историческом разрезе), были Галлиени во Франции и Китченер в Англии. 7 января 1915 г. Китченер писал Джону Френчу: "Немецкие оборонительные сооружения во Франции являются такой непреодолимой преградой, что их нельзя взять штурмом и невозможно полностью окружить. Поэтому их целесообразнее всего сковать, а операции вести в других местах".

Некоторые, в особенности Уинстон Черчилль, утверждают, что все страны лагеря противника должны рассматриваться как одно целое и что в современных условиях понятия о расстоянии и подвижности настолько изменились, что удар на любом театре военных действий будет равносилен классическому наступлению на стратегический фланг противника. (Пример Наполеона, на которого так часто ссылаются в оправдание неотступного сосредоточения усилий на западном фронте, скорее свидетельствует о необходимости иных действий.) Кроме того, было признано, что такая операции на отдаленном театре соответствовала бы традиционной английской стратегии ведения морских десантных операций и дала бы ей возможность использовать военное преимущество на море, которым Англия до сих пор пренебрегала. В январе 1915 г. лорд Китченер предлагал перерезать основные линии восточных коммуникаций Турции путем высадки войск в заливе Искепдерон (см. рис. 12). Гинденбург и Энвер-паша в своих послевоенных высказываниях отмечали, насколько это действие англичан парализовало бы Турцию; но едва ли это оказало бы более значительное влияние или явилось бы непрямым действием по отношению к центральным державам в целом.

Ллойд Джордж настаивал на переброске основных сил английской армии на Балканы, чтобы ударить по противнику с "черного хода". Но французское и английское командование, уверенное в скором окончании войны во Франции в свою пользу, страстно выступало против любой другой стратегии, подчеркивая трудности транспортировки и снабжения, а также легкость, с которой Германия, по их мнению, сможет перебросить свои войска, чтобы парировать угрозу. Если в их возражениях и была доля правды, они все же преувеличивали трудности. Их доводы против балканского плана Галлиени были также мало вразумительны. Галлиени предложил высадить в Салониках достаточно сильную армию, чтобы она могла овладеть Константинополем и побудить Грецию и Болгарию выступить на стороне Антанты. После захвата Константинополя должно было последовать наступление, во взаимодействии с румынами, вверх по Дунаю в Австро-Венгрию. Действия, происходившие в последние месяцы войны, во многом совпадали с действиями, намеченными по этому плану Галлиени. В сентябре 1918 г. немецкие военные круги рассматривали это случайное совпадение как весьма важный фактор. В начале ноября угроза немцам со стороны Балкан, хотя еще и не особенно серьезная, была немаловажным обстоятельством, ускорившим капитуляцию Германии.

В январе 1915 г. военные соображения пересилили все возражения против плана сосредоточения усилий на западном фронте. Однако опасения окончательно рассеяны не были, и сложившаяся обстановка привела к возрождению ближневосточного плана в новом, хотя и более ограниченном виде

2 января 1915 г. Китченер получил письмо от великого князя Николая с просьбой нанести отвлекающий удар для ослабления турецкого давления на русские силы на Кавказе. Китченер считал, что он не имеет возможности выделить войска для этой цели, и поэтому предложил организовать демонстрацию военно-морских сил против Дарданелл. Черчилль вообразил, что эта демонстрация имеет более широкие стратегические возможности. Поэтому он предложил ввиду невозможности оказания русским военной помощи во время проведения демонстрации попытаться форсировать пролив. Его морские советники если не являлись сторонниками, то и не возражали против такого проекта. Адмирал Карден, находившийся на Балканах, немедленно разработал соответствующий план. Соединение морских кораблей, сформированное главным образом из устаревших английских и частично французских судов, после предварительной бомбардировки вошло 18 марта 1915 г. в пролив. Однако после того, как несколько судов затонуло, неожиданно наскочив на минное поле противника, дальнейшие попытки пройти через пролив были прекращены.

Если бы союзники быстро возобновили наступление, оно, несомненно, увенчалось бы успехом, так как запасы боеприпасов у турок истощились и поэтому минные заграждения могли быть преодолены. Но новый командующий флотом, адмирал де Робекк, возражал против наступления без оказания военной помощи. Еще за месяц до этого Военный совет решил провести совместное наступление сухопутных и морских сил и начал переброску войск под командованием Гамильтона. Но правительство, медленно воспринимавшее новый план, не в меньшей степени медлило и с выделением необходимых войск для его выполнения. Даже тогда, когда эти войска были наконец посланы, причем в недостаточном количестве, в Александрии потребовалось еще несколько недель на то, чтобы распределить части и подразделения по транспортам, не нарушая их тактической целостности. Хуже всего было то, что из-за этой медлительности была потеряна возможность выступить внезапно. Когда в феврале проводилась предварительная бомбардировка корабельной артиллерией союзников береговых укреплений, в районе пролива находились только две турецкие дивизии; при повторном обстреле корабельной артиллерией этих укреплений турецкие силы были увеличены до четырех дивизий, а к тому времени, когда Гамильтон подготовился к высадке десанта, в проливе находилось уже шесть турецких дивизий. У Гамильтона же имелось только четыре английские и одна французская дивизия, т. е. меньше, чем у противника, причем в условиях, когда свойственное обороне преимущество перед наступлением еще более увеличивалось в связи с трудным характером местности. Малая численность войск и то обстоятельство, что Гамильтону была поставлена ограниченная задача - оказать помощь флоту при форсировании пролива, заставили его произвести высадку десанта не на европейском или азиатском побережье Турции, а на Галлипольском п-ве (см. рис. 12).

25 апреля Гамильтон высадил десант на южной оконечности полуострова, в районе мыса Теке, а также на Эгейском побережье полуострова, в районе мыса Каба (25 км севернее), французы в качестве отвлекающего маневра произвели высадку десанта на азиатском побережье в районе Кумкале. Однако эта высадка англо-французских войск была лишена элемента тактической внезапности, и турки смогли своевременно подбросить резервы. Поэтому высадившиеся войска оказались не в состоянии расширить свои два весьма ненадежных плацдарма.

В июле английское правительство решило послать еще пять дивизий для усиления находившихся на полуострове семи дивизий. Ко времени их прибытия турецкие силы в этом районе возросли до пятнадцати дивизий. Гамильтон решил нанести двойной удар: большей частью сил - из района мыса Каба, а меньшими силами - с нового плацдарма в бухте Анафарта (несколько километров севернее) с задачей перерезать полуостров в его средней части и занять высоты, господствующие над проливом. Если этот маневр и является более прямым, чем высадка войск в районе Булэр или на азиатском побережье, все же он был проведен на том направлении, откуда противник не ожидал удара и поэтому не мог своевременно подбросить резервы. До подхода резервов только полтора турецких батальона в течение 36 часов оказывали сопротивление продвижению английских войск. Время и благоприятные возможности были упущены из-за неопытности высадившихся войск и инертности их командиров. Разочарование и сопротивление тех, кто не переставал возражать против этого плана, вскоре привели к отводу войск с полуострова.

Дата добавления: 2015-05-08