Марсель Мосс 9 страница

Но это первое объяснение носит достаточно общий характер: ибо в случае принесения даров также устанавливается опосредованная связь, но ни малейшего момента уничтожения здесь нет. Дело в том, что слишком высокая степень посвящения влечет за собой тяжелые последствия, даже если оно и не сопряжено с разрушением. Все, что слишком глубоко втянуто в область религии, уже тем самым отторгается от профанного мира. Чем большей степенью сакральности наделено существо, тем больше возложено на него запретов, изолирующих его. Святость назорея как бы парализует его. С другой стороны, все, что вступает в слишком тесный контакт с сакральными предметами, приобретает их качество и становится сакральным, как они. А ведь жертву приносят профаны. Назначение воздействия, которое оно оказывает на людей и предметы, приводит их в такое состояние, в котором они могут выполнять свою роль в мирской жизни. Следовательно, для тех и других выгодно входить в круг жертвоприношения только при условии, что они смогут из него выйти. Отчасти этому служат заключительные ритуалы. Они снижают степень посвящения; но их одних не хватило бы, будь эта степень слишком высока. Поэтому важно, чтобы жертвователь или объект жертвоприношения проходили посвящение лишь в ослабленной форме, то есть опосредованно. Вот для чего служит посредник. Благодаря посреднику оба мира могут проникать друг в друга, оставаясь различными.

Этим объясняется особенный характер религиозного жертвоприношения. В любом жертвоприношении присутствует момент отречения, потому что жертвователь отдает нечто, ему принадлежащее. В религии отречение часто даже предписывается в качестве долга. Ибо жертвоприношение не всегда имеет факультативный характер: боги требуют жертвы. Люди обязаны поклоняться и служить им, согласно канонам древнееврейского ритуала. Как говорят индусы, люди должны выделить им их долю. Но этот отказ и это подчинение не лишены эгоистического расчета на взаимность. Если жертвователь отдает что-то свое, то при этом он не отдает всего себя: себя он предусмотрительно сохраняет. Ведь если он отдает что-то, то лишь для того, чтобы, хотя бы отчасти, получить что-то взамен. Следовательно, в жертвоприношении присутствуют два аспекта. Это сделка, и это долг. Здесь смешиваются бескорыстие и выгода. Вот почему оно так часто принимало форму договора. По сути дела, не существует, вероятно, такого жертвоприношения, где бы не имелось элемента договорного начала. Обе стороны обмениваются услугами, и каждая находит в этом свою выгоду. Ведь боги сами нуждаются в профанах. Если бы от урожая ничего не осталось, то бог зерна умер бы. Для того чтобы Дионис смог возродиться, необходимо во время сбора винограда принести ему в жертву козла. И ведь именно сома, которой люди поят богов, дает последним силу в борьбе с демонами. Чтобы сакральное продолжало существовать, необходимо его пополнять, что делается за счет доли профанов. Эта двойственность присуща самой природе жертвоприношения. В самом деле, оно совершается при наличии посредника, и мы знаем, что без посредника жертвоприношения не бывает. Жертва, поскольку она отлична от жертвователя и бога, разделяет их, вместе с тем объединяя, и, опять-таки, они сближаются, но не сливаются полностью друг с другом.

Однако есть случай, где отсутствует всякий эгоистический расчет. Это жертвоприношение бога: ведь бог, который жертвует собой, отдает себя без надежды на взаимность. Дело в том, что в данном случае исчез какой бы то ни было посредник. Бог, который одновременно является жертвователем, составляет единое целое с жертвой, а иногда и с совершающим обряд жрецом. Все различные элементы, из которых состоят обычные жертвоприношения, здесь проникают друг в друга и смешиваются. Однако такое слияние возможно лишь для мифических, то есть идеальных существ. Вот как могла появиться на свет концепция бога, жертвующего собой ради всех людей, ставшая и для самых цивилизованных народов высочайшим выражением и словно бы идеалом самоотверженности.

Но так же как жертвоприношение бога не выходит за пределы воображаемой сферы религии, вся система в целом, можно полагать, есть не более чем игра образов. Существование сил, к которым обращается верующий, жертвуя им самое ценное свое достояние, похоже, не подтверждается никакими фактами. Неверующий видит в этих ритуалах только пустые и дорогостоящие иллюзии, удивляясь, что все человечество так истово расточало свои силы ради призрачных богов. Но, возможно, есть и подлинные реалии, с которыми можно связать институт жертвоприношения в целом. Религиозные понятия, коль скоро в них верят, существуют — и существуют объективно как социальные факты. Сакральные объекты, в сфере которых функционирует жертвоприношение, — это социальные объекты. И этого достаточно, чтобы объяснить жертвоприношение. Два условия лежат в его основе. Прежде всего, нужно, чтобы вне жертвователя существовали вещи, выводящие его за пределы самого себя, которым он обязан тем достоянием, что приносит в жертву. Далее, нужно, чтобы эти вещи находились близко к нему, чтобы он мог вступить с ними в связь, найти в этом нужные ему силу и уверенность и получить от контакта с ними благословение, ожидаемое им от участия в обрядах. А это качество глубокого проникновения и отделенности, имманентности и трансцендентности в высшей степени характерно для социальных объектов. Они также существуют одновременно, в зависимости от избранной точки зрения, внутри и вне индивида. Отсюда становится понятно, что является функцией жертвоприношения, если отвлечься от символов, с помощью которых верующий выражает его для самого себя. Это социальная функция, потому что жертвоприношение относится к социальным объектам.

С одной стороны, отказ индивидов или групп от своей собственности питает социальные силы. Это, конечно, не значит, что общество нуждается в вещах, приносимых в жертву: ведь здесь все происходит в мире идей, речь идет о ментальных и моральных видах энергии. Но акт отказа, непременно входящий во всякое жертвоприношение, то и дело напоминая отдельным лицам о присутствии коллективных сил, как раз и поддерживает идеальное существование последних. Подобные общие искупления и очищения, подобные причащения, сакрализация групп, сотворение духов-покровителей городов — все это имеет для коллективного начала большое значение, придавая ему — или периодически обновляя — этот специфический характер доброты, силы, строгости, устрашения, т. е. характер, составляющий одну из существенных черт социального лица. С другой стороны, в том же акте находят свою выгоду и индивиды. Себе и вещам они передают в полном объеме социальную силу. Они освящают авторитетом общества свои обеты, свои клятвы, свои браки. Обработанные ими поля, построенные ими дома они окружают словно бы защитным кругом святости. В то же время они обретают в жертвоприношении средство восстановления равновесия. Принеся искупительную жертву, они откупаются от общественного проклятия, последствия своих ошибок и возвращаются в общество. Отдавая часть вещей, употребление которых общество ограничило, они получают право пользоваться ими. Таким образом, общественная норма сохраняется без угрозы для них, без ослабления группы. Следовательно, как для индивидов, так и для коллектива жертвоприношение выполняет социальную функцию. И поскольку общество состоит не только из людей, но еще и из вещей и событий, то, вероятно, жертвоприношение может следовать ритму человеческой жизни и ритму природы и вместе с тем воспроизводить их. Оно смогло стать периодическим ради использования природных феноменов, окказиональным ради удовлетворения сиюминутных потребностей людей и приспособиться к выполнению тысячи других функций.

Впрочем, по ходу исследования мы смогли увидеть, сколько социальных представлений и обычаев, которые сами по себе не относятся к сфере религиозного, связано с жертвоприношением. Соответственно, это — договор, выкуп, наказание, дар, отречение и нечто связанное с представлениями о душе и бессмертии, которые и ныне являются основой общественной морали. Это говорит о том, какое значение понятие жертвоприношения имеет для социологии. Но в этой работе мы не можем проследить его развитие и рассмотреть все его призводные. Мы поставили себе задачу лишь попытаться определить его.

Мосс М. Очерк о природе и функции жертвоприношения. // М. Мосс. Социальные функции священного. Избранные произведения. / Пер. с франц. под общей ред. Утехина И.В. - СПб.: «Евразия», 2000. - С. 99-104

ГЛАВА IV. ГЕНЕЗИС МИФОВ И РИТУАЛОВ (Из книги «НАСИЛИЕ И СВЯЩЕННОЕ»)

Дата добавления: 2015-05-08