Вселенская молитва

В той или иной форме молитва присутствует в каждой религии. Дикие племена совершали жертвоприношения и молились о повседневных нуждах — здоровье, еде, дожде, детях, победах. Инки и ацтеки приносили в жертву людей, надеясь тем самым заслужить милость богов. Пять раз в день мусульмане отрываются от повседневных дел, будь то вождение автомобиля, обед или игра в футбол, и совершают намаз.

Даже атеисты иногда прибегают к молитве. В советские времена почти во всех учреждениях были так называемы «красные уголки», в которых висел портрет Ленина, как висят иконы в домах верующих. Хочу пересказать отрывок из передовицы газеты «Правда» начала пятидесятых годов. В ней чувствуется поистине религиозный настрой: Если во время работы вы столкнулись с трудностями или вдруг усомнились в своих способностях, подумайте о нем — о Сталине — и к вам вернется былая уверенность. Если вы чувствуете усталость, думайте о нем — о Сталине — и работа начнет спориться. Если вы ищете правильное решение, подумайте о нем — о Сталине — и вы найдете ответ.

Мы молимся, когда хотим поблагодарить за красоту и великолепие мира. Мы молимся, когда ощущаем себя маленькими и беззащитными. Мы молимся, когда нам страшно. Мы молимся о прощении, об укреплении духа, о встрече с Создателем, о даровании знака, что мы не одни. Миллионы людей, которые ходят на собрания Анонимных Алкоголиков, ежедневно обращаются к Высшей Силе с просьбой о помощи в борьбе с вредным пристрастием. Мы молимся, потому что не можем иначе. Само слово «молитва» происходит от латинского многозначного слова «ргесог» (молиться, настоятельно просить, умолять, взывать, выпрашивать, вымаливать, заступаться, призывать, желать). Ему родственно английское «precarious» — «вымоленный, полученный молитвой». (Интересно, что еще одно значение слова «precarious» — «случайный», «ненадежный», «шаткий»[2].) В России, в Санкт-Петербурге, я молился от безысходности — я был уверен, что кроме Бога, мне не к кому обратиться.

Молитва — явление всеобщее, в ней человек озвучивает свои нужды. Как сказал американский поэт Томас Мертон: «Молитва — это квинтэссенция того, что мы есть… Мы — живая неполнота. Мы — брешь, пустота, которая жаждет заполнения». Молясь, мы подаем голос и нарушаем тишину. Слова молитвы исходят из сокровенных глубин нашего естества. Я помню, как после событий 11 сентября 2001 года я постоянно твердил молитву: «Боже, благослови Америку». На самом деле я хотел сказать: «Боже, спаси Америку». Спаси нас. Сохрани нам жизнь. Дай нам еще один шанс».

Согласно опросам общественного мнения института Гэллапа, число американцев, которые на этой неделе обратятся к Богу с молитвой, превышает общее число тех, кто сядет за руль машины, сделает зарядку, займется сексом или пойдет на работу. Девять из десяти американцев утверждают, что молятся регулярно. Трое из четырех говорят, что молятся каждый день. Чтобы понять, насколько популярна молитва, наберите слово «молитва» в любом интернет-поисковике. Экран запестрит миллионами ссылок. Но эти впечатляющие цифры таят в себе загадку.

Когда я начинал исследовать тему христианской молитвы, я ходил по библиотекам и читал книги о величайших молитвенниках, каких только знала история. Один из самых выдающихся христиан девятнадцатого века, истинный подвижник, Джордж Мюллер каждое утро по нескольку часов молился Богу об устроении жизни опекаемых им сирот. Английский епископ Эндрю Ланселот ежедневно уделял молитве пять часов, а его соотечественник священник Чарльз Симеон вставал в 4 утра, чтобы совершить свое четырехчасовое правило. Монахини ордена «Неспящие» до сих пор молятся посменно, так что ни один час дня и ночи у них не остается без молитвы. Сюзанна Уэсли, многодетная мать, у которой ни на минуту не было возможности остаться одной, садилась в кресло-качалку, набрасывала на голову фартук и молилась за Джона и Чарльза (будущих лидеров духовного возрождения Церкви) и за всех остальных детей. Мартин Лютер, ежедневно молившийся по два-три часа, говорил, что молитва должна быть для нас столь же естественным делом, как шитье обуви для сапожника или одежды — для портного. Джонатан Эдварде, один из вдохновителей «Великого духовного пробуждения» в Северной Америке восемнадцатого века, писал о «сладких часах», проведенных на берегах реки Гудзон, когда он чувствовал, будто «восхищен и поглощен глубинами Божьего естества».

Потом я стал расспрашивать о молитве обычных людей. Результаты были такие:

· Важна ли для вас молитва?

Несомненно.

· Как часто вы молитесь?

Каждый день.

· Как долго?

Минут пять — ну, может, семь.

· Вы при этом чувствуете удовлетворение?

Как сказать…

· А вы ощущаете присутствие Бога во время молитвы?

Иногда, но не часто.

Многим из тех, с кем мне довелось пообщаться на эту тему, молитва казалась скорее бременем, нежели удовольствием. Эти люди считали ее важным, даже первостепенным занятием, но винили себя в том, что их молитвенная жизнь весьма и весьма поверхностна.

Дата добавления: 2015-05-08