Непредсказуемость

Что еще, кроме несоизмеримости Бога и человека, препятствует нашему общению с Творцом? Его невидимость. Несмотря на то, что апостол Павел писал: «Мы Им живем и движемся и существуем» (Деян 17:28), мое ощущение Божьего присутствия бывает переменчивым, как погода. Я вновь возвращаюсь к письму из Корнуолла, в котором читатель, утративший ощущение близости с Богом, вопрошает: «Где то блаженство, что я прежде знал?»

Вот что питает мою веру: исполненная Божьим присутствием красота природы, тепло благодати и прощения, образ Бога, который явлен мне в Иисусе Христе, люди, которые действительно живут по вере (встречи с ними заставляют меня пробудиться). А вот что дает пищу сомнениям: обескураживающая терпимость Бога к зверствам и ужасам, которыми изобилует история, мои молитвы, оставшиеся без ответа, затяжные периоды кажущегося отсутствия Бога. Встречи с Богом бывают наполнены радостью и восторгом или же ощущением близости и тишиной — но всегда в них присутствует тайна.

Чтобы примириться с неопределенностью, я говорю себе: в каждой дружбе есть место тайне: в отношениях с любым человеком мы что-то открываем, а что-то прячем. Когда в очередной раз всплывает вопрос: «А почему бы Богу не показаться людям?», я вспоминаю, что были случаи, когда Бог действительно являл Себя людям, особенно в ветхозаветные времена. Но это мало способствовало общению: как правило, люди падали ниц, пораженные слепящим светом. Я утешаю себя тем, что любые отношения переживают периоды подъема и охлаждения. Общение бывает вербальным и невербальным, иногда теплым, иногда формальным. Но чаще всего мне не удается себя убедить, и приходится с тревогой признавать, что в конечном счете мои отношения с Богом зависят не от меня, а от Него.

Итти Хилсам, молодая еврейская девушка, брошенная в Освенцим, вела дневник. Она писала о «непрестанном диалоге» с Богом. Даже в той невыносимой обстановке Итти чувствовала Божье присутствие. «Бывало, находясь в каком-нибудь углу в лагере, я чувствовала, что мои ноги стоят на Твоей земле, а мои глаза смотрят в Твои Небеса. И от полноты чувств, от глубокой благодарности из моих глаз катились слезы». Она понимала весь ужас своего положения. «И я хотела бы, чтобы даже здесь, среди всего того, что люди называют кошмаром, я могла сказать: жизнь прекрасна. Да, я лежу в углу, с пересохшими губами, в лихорадке, не в силах пошевелиться. Но через окно я вижу куст жасмина и кусочек неба».

В конце концов Хилсам приходит к выводу: «Если ты решил однажды последовать за Господом, нельзя отставать от Него, и тогда вся жизнь станет бесконечным паломничеством. Это дивное переживание». Я читаю ее слова, исполненные дерзкой веры, и думаю: а что написал бы в дневнике я, если бы мне приходилось каждый день вдыхать дым из печей, в которых народ, «избранный» Гитлером, приносили в жертву всесожжения? Да, если следуешь за Господом, то жизнь превращается в бесконечное странствие, — но все ли испытывают при этом дивные переживания? И часто ли?

В нашем мире, который постоянно ставит веру под сомнение, молитва становится актом сопротивления. Не всегда во время молитвы я ощущаю, что Бог рядом со мной, но верою я продолжаю молиться и искать знаки Божьего присутствия. Я верю: если бы Бог на некоем субмолекулярном уровне не присутствовал во всем Творении, этот мир просто перестал бы существовать. Бог присутствует во всех красотах и чудесах Своего Творения, большинство из которых человек никогда не видел. Бог пребывал в Иисусе, Своем Сыне, Который жил на нашей планете, а теперь ходатайствует за нас, еще остающихся здесь. Бог — там, где голодные и бездомные, больные и томящиеся в заключении (Мф 25: 35–45). Когда мы служим нуждающимся, мы служим Ему. Бог — в нищих трущобах Латинской Америки и в убогих сараях Китая, где тайно собираются домашние церкви. Он присутствует там равно как в величественных соборах и храмах, выстроенных во славу Его. Бог присутствует Духом Своим, Который ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными и негромким голосом говорит каждому, чья совесть настроена на Его волну.

Я приучил себя относиться к молитве не как к способу добиться Божьего присутствия, а как к возможности ответить Богу, Который всегда рядом со мной, — вне зависимости от того, ощущаю я Его присутствие или нет. О том же писал Авраам Джошуа Хешель: «Взаимодействие с Богом — это не наше достижение. Это не ракета, которую мы запускаем вверх. Это дар, который падает с небес, как метеор. Прежде чем уста раскроются в молитве, разум должен поверить в то, что Господь желает быть ближе к нам, и что мы способны расчистить путь для Него. Именно такая вера и побуждает нас молиться».

Мое ощущение Божьего присутствия или отсутствия — не показатель Его присутствия или Его отсутствия. Когда я полностью сосредоточиваюсь на «технической» стороне молитвы или начинаю навязчиво винить себя в том, что моя молитва несовершенна, или разочаровываюсь от того, что молитвы остаются без ответа, я напоминаю себе: молиться — значит общаться с Богом, Который уже здесь[14].

У меня есть замечательная знакомая. Это молодая привлекательная женщина, мулатка. Каждый день она посещает заключенных в одной из тюрем Южной Африки. Среди обитателей этой тюрьмы царили жестокость и насилие, но ее труд принес ощутимые плоды: тамошняя обстановка заметно смягчилась. Произошедшие изменения были настолько заметными, что Джоанну дважды снимали для БиБиСи. Пытаясь объяснить результаты своих трудов, она говорила мне: «Понимаешь, Филип, Бог, конечно, присутствует в тюрьме и без меня. Я просто хочу, чтобы Его увидели». Я пришел к выводу, что так же следует относиться и к молитве. Бог уже присутствует в моей жизни, во всем, что меня окружает. Я молюсь, чтобы уделить Ему внимание, чтобы откликнуться на Его присутствие.

Дата добавления: 2015-05-08