Что происходит в процессе анализа?

В процессе анализа образ аналитика в мозгу пациента постепенно заряжается всей энергией неудовлетворенных желаний Ид, накопленной пациентом с младенческих лет. Когда эта энергия сосредоточена на одном образе, ее можно изучать и перенаправлять, так что в процессе анализа образа аналитика отчасти облегчаются напряжения пациента. На обычном языке это означает, что у пациента достаточно быстро может сложиться очень эмоциональное отношение к врачу. Поскольку в действительности больной знает о нем очень мало, его чувства и поступки в отношении аналитика полностью соответствуют тому образу, который он сам придумал. Врач в течение всего процесса лечения остается нейтральным невидимкой, являясь пациенту не более чем в форме направляющего беседу голоса. Поскольку нет никаких резонных оснований любить или ненавидеть нейтральную личность, чувства, сопряженные с образом аналитика, рождаются не в сознании пациента – они когда‑то были навязаны ему другими, и пациент использует аналитика с его согласия – и зачастую побуждаемый им к этому – в качестве «козла отпущения» тех напряжений, которые не может направить на их подлинные объекты. Он переносит свое либидо и мортидо с этих объектов на образ аналитика. По этой причине эмоциональное отношение пациента к аналитику называют переносом.

Можно сказать об этом по‑другому: в ходе анализа пациент пытается, образно говоря, закончить неоконченные дела своего детства, решить оставшиеся нерешенными проблемы, используя аналитика в качестве заместителя своих родителей, чтобы затем иметь возможность окончательно про них забыть и заняться делами взрослой жизни.

Конечно, попытка эта никогда не бывает до конца успешной. Пациент должен сломать защитные редуты, которые он столько лет и с такими муками строил, чтобы с открытым забралом встретить неприятные и неприемлемые импульсы Ид и одолеть их в борьбе. Он готов пойти на это ради того, чтобы выздороветь, чтобы оправдать те деньги, которые он платит аналитику, и чтобы заслужить одобрение врача. Это порой неприятный, тяжелый, болезненный опыт, и аналитику приходится положить все свои силы на то, чтобы побудить пациента вступить в эту борьбу за выздоровление. В противном случае пациент может попытаться и дальше оставаться под уютным покровительством врача. Это ощущение комфорта, в сочетании с бессознательным нежеланием лишиться защиты в форме симптомов болезни, лишиться внимания врача и того удовольствия, которое он получает, жалея себя, грозит затянуть лечение до бесконечности.

Анализ призван изменить эмоции, а не просто назвать их поименно. Процесс лечения принимает форму разговора, но лишь потому, что слова являются наилучшим способом для пациента выразить свои чувства. Важны именно чувства и их трансформация, а не научные термины, используемые для их описания.

Представление, будто цель анализа – найти эпитеты, которыми можно описать личность пациента, является в корне ошибочным. Эпитетами неврозы не лечатся. Если про кого‑то скажут, что он тимергастический экстравертированный пикнофильный эндоморф с комплексом неполноценности и дисгармоничными ваготоническими борборигмами, это может показаться интересным и даже вызвать уважение, но этим пациента не вылечишь.

Лавиния Эрис во время первого же лечебного сеанса спросила доктора Триса:

– Скажите, доктор, к концу лечения вы дадите мне какую‑нибудь диаграмму моей души с подробным описанием личности?

На что доктор Трис ответил:

– Мадам, если к концу лечения у вас останется желание иметь письменную характеристику вашей личности, придется признать, что лечение прошло впустую!

Мы должны усвоить самое главное: счастье зависит от очень подвижных и динамичных влечений и чувств человеческого духа, а не от статичной группы раз и навсегда установленных параметров, которые нужно только подрегулировать, чтобы все в жизни шло как по маслу. К сожалению, не только популярные журналы, но даже многие дипломированные психологи подобную «анкетную» теорию личности поддерживают и всячески совершенствуют. Психоаналитики предоставляют другим отвечать на вопросы типа «Какой у вас интеллект?», «Каков ваш коэффициент шарма?» или «Вы типичная жена?».

Мы часто слышим, как люди говорят: «Я мог бы сделать это, если бы захотел!» Единственный разумный ответ: «Конечно, могли бы!» Любой человек может сделать почти все что угодно, если только достаточно сильно этого хочет. Пример тому – одноногий мужчина, научившийся мастерски танцевать буги‑вуги. Вопрос не в том, «мог бы» или «не мог бы». Вопрос вот в чем: «Хотите ли вы этого так сильно, как думаете, а если нет, то почему?» Аналитик интересуется преимущественно желаниями пациентами, а способности пациента имеют для него второстепенное значение. Наверное, вопрос, который аналитик безмолвно задает пациенту, наилучшим образом можно было бы сформулировать так: «Чем вы готовы поступиться, чтобы стать счастливым?» Мы увидим, как мало это связано с интеллектом, шармом или статистикой.

Дата добавления: 2015-05-08