Локк и Лейбниц

Попытки Бэкона и Декарта решить проблему природы истинности научного знания были альтернативными и окончились неудачей, так как обе альтернативы, одна из которых утверждала эмпиризм, а другая — априоризм, оказались неудовлетворительными. Напрашивался следующий вопрос: а не является ли причиной этой неудачи то обстоятельство, что Бэкон и Декарт оперировали научным знанием как единым целым, тогда как в действительности оно таковым не является? Такая постановка

вопроса подсказывала следующее решение: научное знание должно быть разделено на две части, одна из которых контролируется опытом, а другая независима от него. Первый шаг в осуществлении этой дихотомии был сделан Локком и Лейбницем.

Бэкон и Декарт не различали процедур выдвижения (и происхождения) научных идей и их проверки. Для них проверка истинности знания означала то же самое, что и выведение его соответственно из эмпирического и интеллигибельного начал. Локк и Лейбниц наметили границу между указанными процедурами, но сделали это скорее неявно, без каких-либо четких формулировок. В вопросе о происхождении идей Локк принимал точку зрения Бэкона. Однако он отошел от нее в вопросе о сущности истины и методах обоснования последней. Это нашло свое выражение в учении о двух видах истин, один из которых зависит от процедуры эмпирической проверки, а другой — нет.

Локк следовал классической концепции истины, согласно которой истина есть соответствие знаний их предмету. «На мой взгляд,— писал он,— истина в собственном смысле слова означает лишь соединение или разъединение знаков сообразно соответствию или несоответствию обозначаемых ими вещей друг с другом» *. В зависимости от того, существуют ли вещи реально (иногда он называл вещи идеями), или же они представляют собой лишь воображаемые объекты, истины подразделяются на реальные и номинальные, или словесные. «Чисто словесная истина та, где слова соединены согласно соответствию или несоответствию обозначаемых ими идей безотносительно к тому, существуют ли действительно или могут ли существовать наши идеи в природе. Реальную же истину слова содержат тогда, когда эти знаки соединены согласно соответствию наших идей, а сами идеи таковы, что (как мы знаем) могут существовать в природе» 2. Примером номинальной истины может служить, по Локку, предложение «Все кентавры суть живые существа», а примером реальной истины — предложение «Все люди смертны».

В локковской концепции номинальных истин просматриваются зачатки более позднего учения об анали-

' Д. Локк. Избранные философские произведения, т. I, М., 1960, стр.558.

2 Там же, стр. 562.

тических истинах. Номинальная истина, по существу, представляет собой суждение, истинность которого следует из значений терминов. Причем совершенно безразлично, соответствуют или нет этим терминам реальные объекты. Реальная истина отличается от номинальной истины тем, что терминам соответствуют референты в реальном мире.

Из концепции Локка следовало, что далеко не всякое предложение, квалифицируемое как истинное, нуждается в эмпирической проверке. Так, для установления номинальной истины достаточно выявить семантические отношения между терминами предложения. Опыт, по Локку, приобретал существенное значение только в том случае, когда требовалось установить связь между суждениями и объективными референтами суждений.

Дихотомия истин, предложенная Локком, не вполне соответствовала той проблеме, с которой столкнулись Бэкон и Декарт. Она не затрагивала математическое знание и не способствовала выявлению его специфики. Локк, как и Бэкон, считал, что математические истины носят эмпирический характер и по своему происхождению, и по способу их обоснования. В классификации Локка они входили в разряд реальных истин.

Лейбниц принимал идею Локка о необходимости подразделения научного знания на истины, контролируемые опытом и не зависящие от него. Однако он не соглашался с конкретной формой подразделения, предложенного Локком. В отличие от Локка, Лейбниц делил все истины на два вида — истины разума и истины факта. К первым он относил предложения логики и математики, а ко вторым — истины естественных наук.

Различие между этими видами истин Лейбниц усматривал в следующем. Истины разума носят необходимый характер, а истины факта — случайный. Необходимость истин разума заключается в том, что противоположное им невозможно. Случайность истин факта выражается в допустимости противоположной истины.

Важнейшей особенностью истин разума, отличающей их от истин факта, является то, что первые относятся ко всем возможным мирам, тогда как вторые — лишь к одному миру. Это различие Лейбниц иллюстрирует на следующем примере. Уже древние народы замечали, что в течение 24 часов день сменяется ночью, а ночь — днем. Они привыкли верить в непреложность этой истины.

Однако указанная истина не универсальна, она справедлива лишь для наших широт. Вместе с тем она неверна для северных широт. Но даже и для наших широт она не необходима и не вечна, ибо Солнечная система является исторически преходящей. «...Может быть,— пишет Лейбниц, —настанет когда-нибудь время, когда этого прекрасного светила и всей его системы не будет, по крайней мере в их теперешнем виде» '. Однако все эти изменения не в состоянии повлиять на истинность положений математики. Эти истины универсальны и вечны. Они не связаны конкретными условиями нашего мира, ибо сохраняют свою справедливость во всех возможных мирах.

Истины разума независимы от опыта не только в плане процедуры подтверждения, но и в генетическом смысле. Все принципы математики и логики носят врожденный характер. Лейбниц в данном случае полностью принимал точку зрения Декарта.

Таким образом, Локк и Лейбниц видели решение дилеммы «эмпиризм или априоризм» в дихотомии научного знания, его разделении на эмпирический и априорный компоненты. Однако, хотя они были едины в мысли о необходимости такого разделения, само это разделение осуществлялось ими на различных философских основах. Дихотомия научного знания, предложенная Локком, базировалась на сенсуализме, в то время как дихотомия Лейбница носила ярко выраженный рационалистический характер.

Дата добавления: 2015-05-08